– Да, если бы ты не позвонил, я, может, и не пришел бы вовремя. Круто, что ты сечешь такие темы.
– Ага, это тебе не «Гарри Поттера» читать. – Виктор по-дружески стукнул Макса в плечо. – Здесь серьезные вещи решаются. Ты, кстати, это – до сих пор с книженцией своей таскаешься, да?
Максим перестал улыбаться и на мгновение задумался. Он знал, зачем приятель вывел разговор в это русло. Сейчас будет про «детство в заднице застряло и так далее».
– А знаешь, в «Поттере» тоже все серьезно на самом деле. – Он сделал робкую попытку построить оборону. – Там отношения, дружба, человеческая сущность. Понимаешь?
Макс полез в свою потертую кожаную сумку. Черная изначально, а теперь скорее серая от времени и потертостей, она явно доживала свои последние месяцы. В подарок отцу ее привез дядя после службы в ГДР. Почти семейная реликвия. Покопавшись в котомке, Максим выудил первую часть саги Джоан Роулинг. Виктор выхватил книгу, покрутил немного в руках, так, как будто это простой силикатный кирпич, и вернул владельцу.
– Слушай, я тебе как есть скажу, лады? Ты давай прекращай витать в облаках. Вот посмотри на себя. Высокий парень, светлые волосы. Не горбатый, не пузатый. Уже 23 года.
– Еще 22, я сентябрьский.
– Ну да, точно. Но это, не перебивай, в общем. Суть в том, что ты в этой жизни… как бы сказать-то. – Виктор щелкал пальцами и смотрел по сторонам, словно где-то должно быть написано меткое слово для такого случая. – В общем, не знаешь, что почем.
– Поясни.
– Ну вот я об этом и говорю. Что тебе пояснять надо, показывать все, на пальцах раскладывать. Пора уже мужиком становиться, понимаешь? А ты вон – все сказки читаешь.
Макс поджал губы. Он не обижался, просто эти разговоры с ним велись постоянно, и это надоедало. Раз в несколько дней стабильно кто-то начинал учить жизни. Это могли быть родители из Чусового, с которыми он созванивался по телефону.
Что планируешь делать дальше?
Когда найдешь серьезную работу?
Сколько можно грузчиком бегать?
Эти и другие вопросы Максим слышал с завидной регулярностью. И дело было даже не в том, что отцу не объяснить, что грузчик и мерчендайзер – это не одно и то же. И что другой работы с плавающим графиком для студента не сыскать. Проблема была в том, что как будто все нутро Максима противилось этим рекомендациям/поучениям. И да, друзья тоже не отставали. Вот и Виктор останавливаться, как видно, не собирался.
– Смотри, видишь мои часы? Да, это не Rolex, но кто знает об этом, а? Ты да я. А они дают статус, люди уважать начинают. – Витяня вдохнул воздуха, расправив грудь. – Все сразу думают, что я при бабках. А раз так, то другим тоном разговаривают.
– Ну не знаю, Вить…
– Че «не знаю»? Все ты знаешь. Это серьезно! В магазе, где я эти «котлы» брал, через неделю завезут реплики Audemars Piguet. Тоже по сотке «зелени» будут. Бери, не думая.
– Витянь, ну если честно, тут не согласен. У тебя часы-реплики. Телефон вон тоже «клон» айфона, да? Джинсы и те…
– Так, – Виктор прервал друга, – это ты к чему клонишь?
– Да к тому, что у тебя все фейковое. Ты сам как будто фейковый становишься. Почему нельзя быть собой? Блин, как-то тупо звучит, но это правда так. Нам нельзя просто делать, что нравится, и не париться по таким мелочам – почему так?
– Мелочам? Да ты что несешь-то? Забыл, где мы живем? – Витя встал и обвел руками парк. – Это реальная жизнь, братан. Тут всегда встречают по одежке!
Вечер того дня тоже пошел не по плану – продолжить отмечание зачета не было никакого желания. Оказавшись дома, Макс ощутил тотальную апатию. Может быть, это случилось потому, что «дома» – это в крохотной съемной комнате в пятиэтажке. Помещение, в котором тесно было бы даже без мебели.
А еще тут пропахло старой эпохой, и запах этот не выветривался, несмотря ни на какие старания. Ну, а в остальном терпимо – кровать в углу, у ее изголовья компактный стол, на котором стоит монитор, под ним системный блок. В другой части комнаты небольшой телевизор, купленный на сайте подержанных вещей, под ним в тумбочке игровая приставка, и здесь же рядом высоченный (насколько это вообще возможно в пятиэтажке) шкаф, до потолка. Еще, правда, был ковер. Располагался он почему-то не на полу, а на стене. Хозяйка квартиры объяснила, что он персидский и поэтому должен служить украшением. Неизвестно, насколько более красивой стала с ним комната, но более привлекательной для разных мошек, которые питаются ворсом, – это точно. Впрочем, все минусы жилища нивелировались стоимостью: несколько тысяч рублей в месяц за что-то обособленное – это в любом случае интересное предложение. Все лучше, чем в общаге.
Вместо того чтобы поискать работу на соответствующих сайтах, Максим завис в видеоигре. Главной его радостью в жизни служила «плойка». Игровая приставка PlayStation четвертого поколения была подарком от друзей на двадцатилетие. С тех пор львиную долю времени парень тратил на игры, чем также вызывал насмешки старшего поколения и коллег. С другой стороны, именно игры давали возможность отключиться от внешнего мира. После тяжелого дня, когда с утра учеба, а вечером работа, нет ничего лучше, чем прокачать своего персонажа в очередной игре жанра RPG. Есть еще, конечно, вариант заливаться крепким алкоголем с коллегами в магазине, но к нему не лежала душа.
Хотя при этом была возможность пить элитарные напитки чуть ли не бесплатно. Схему ему показали мужики, работники продуктового. Берешь бутылку реально дорогого «пойла» и вставляешь ее в ящик с дешевым. Посередине, так, чтобы по краям оставались правильные бутылки. Дальше сам ящик ставишь на нужное место в зале, и в нужный момент подходит «свой» клиент, который покупает ящик копеечного портвейна с дорогим коньяком внутри. Такой вот бонус. А дальше либо сам выпивай, либо продавай по сходной цене и получай прибыль. Мужики учили уму-разуму, подмигивали, дескать, «мотай на ус, студент, пока мы живы».
Непонятно почему, но такие комбинации вызывали разве что снисходительную улыбку. Умом – да, было понятно, что «все вокруг тащат», и вроде как это даже считается нормальным. Ходили слухи, что руководство продуктового закладывает в цену риски и внакладе не остается по-любому, но волновало это мало. Ну не хотелось в это все втягиваться, не лежала душа.
Что же касается тех редких дней, когда сбежать после смены не получалось, то общение с коллективом также не складывалось. На прошлой неделе, к примеру, у завхоза Дмитрия Александровича был юбилей – 50 лет. Поздравляли «Димсаныча» все. Макс в стороне не остался, скидывался на подарок – портрет от профессионального художника. Отмечали в кафе, которое, непонятно почему, называлось «У Берега», хотя ни какого водоема не было рядом и в помине. Небольшой зал, человек на 35 от силы, был забит под завязку. Гуляли от души. Оплатили даже диджея, который в честь виновника должен был ставить «О боже, какой мужчина» не реже чем раз в час. После официальной части с тостами и вручением грамот компания разбилась на малые группки, разговоры в которых велись на вечные темы – о погоде, футболе и политике. В какой-то момент подвыпившему Максиму даже показалось, что все специально меняют тему беседы на обсуждение работы чиновников, когда он подходит ближе. Макс даже попытался сменить тему сам, пошутив, что на портрете «Димсаныч» за счет своих усов похож на Отто фон Бисмарка, но тонкого юмора никто не понял.
В какой-то момент незаметно для себя Максим оказался рядом с юбиляром, который в компании двух сотрудников своего отдела как раз рассуждал о том, какая в регионах сложилась напряженная обстановка.
– Стыдоба смотреть по сторонам. Все просрали. То не работает, это закрыли. Всем на все плевать!
Время шло к полуночи. Коллеги кивали в такт словам начальника, периодически вставляя обороты в духе «м-даа» или «вот-вот!».
– Раньше в кулаке все держали, а сейчас? – Завхоз-Бисмарк распалялся, увеличивая громкость голоса и амплитуду движения рук, даже коньяк из стопки и тот уже начал расплескиваться.
Неожиданно для себя Макс буркнул, глядя в свой стакан:
– А теперь Олимпиаду провели, чемпионат мира по футболу. И вроде как на уровне, нет?
Казалось бы, сказал и сказал, что такого? Но вдруг пересуды прекратились, и воцарилась тишина. Коллеги поглядели на «Димсаныча», не понимая, как реагировать. Тот несколько секунд молчал, а потом чуть ли не заорал:
– ТЕБЕ, ВООБЩЕ, КТО СЛОВО ДАВАЛ??? А? ДА ТЕБЯ В ЖИВЫХ НЕ БЫЛО ЕЩЕ, КОГДА СТРАНА НА ПОДЪЕМЕ БЫЛА! ТО ВРЕМЯ БЫЛО! В ХОККЕЙ ВЕСЬ МИР ГРОМИЛИ!!!
– Так недавно вроде же тоже Олимпиаду наша сборная выиграла, нет?
Он сказал это и сразу понял, что зря. После этого уже и соседние малые группки присоединились к линчеванию. Стройным хором мужчины и женщины принялись доказывать, как сейчас на самом деле все плохо… во всем. Спасла Верочка – двадцатилетняя помощница бухгалтера. Милая блондинка с большими голубыми глазами. Неизвестно почему, но все ее так именно и называли: «Верочка». Широко улыбаясь, она взяла Макса под локоток и отвела в сторону.
– Ты что, не слышал эту мудрость?
– Какую?
– Какую-какую! – Она заговорщицки огляделась по сторонам. – Сегодня ты ищешь справедливость, а завтра работу!
– Слушай, ну почему я должен поддакивать им там, если не согласен? Меня эта политика вообще не интересует особо, если уж на то пошло. – Почесав затылок, он продолжил: – Не пойму просто, зачем надо все это обмусоливать? Реально каждый раз одно и то же, одно и то же.
– Ну нравится им так, чего непонятного-то? Трава зеленее была, все дела. Они друг друга понимают, им тут вместе хорошо всем. У тебя же тоже наверняка есть где тебе хорошо. Вот и не суди их.
В ответ Макс только улыбнулся. Ему пришла в голову горькая мысль, что кроме виртуальной реальности таких мест-то у него и нет. С тех пор он думал об этом каждый день. Особенно перед сном:
«Все бы отдал, если бы кто-то пришел и забрал бы меня туда, где понимают…»