Как только Ариста закрыла глаза, послышалось тихое монотонное жужжание. Вокруг роились тучи комаров. Один тут же сел ей на щеку. Она прибила его и натянула одеяло на голову, оголив ноги. Потом долго ворочалась, пытаясь, словно щитом, прикрыться ветхой шерстяной тканью. В тесном корсете ей было трудно дышать, от густого запаха пропитанного лошадиным потом одеяла к горлу подкатывала тошнота. Аристу охватило отчаяние. Из-под крепко сжатых век хлынули слезы.
«И о чем я только думала? Ничего у меня не получится. Великий Марибор, да я просто самоуверенная дурочка! Решила, что мне все по плечу. Гордилась, что умею прекрасно ездить верхом, — какая глупость! Думала, я храбрая — как бы не так! Считала себя умнее всех — а оказалась последней дурой!»
Она подвела всех, кто ее любил. Ну почему, почему она не послушалась отца и ради блага королевства не вышла замуж за какого-нибудь влиятельного принца! Теперь, с клеймом ведьмы, никто не возьмет ее в жены. Алрик рисковал навлечь на себя гнев всего двора, назначая ее послом. И на этом поприще она ничего не добилась, и королевство теперь обречено на гибель. А это путешествие, это кошмарное путешествие — еще одна ошибка, еще один позорный провал!
«Завтра же возвращаюсь домой! Попрошу Ройса отвезти меня обратно в Медфорд и откажусь от посольской службы. Буду прозябать в своей башне, пока не придут имперцы и не вздернут меня на виселице».
По щекам катились слезы. Ее душило не только одеяло, но и раскаяние. Ночь выдалась беспощадно холодной. Ариста забылась тяжелым сном.
Ее разбудило пение птиц.
Открыв глаза, Ариста увидела сказочной красоты картину: сквозь зеленые кроны деревьев струился солнечный свет, в его золотых лучах порхали бабочки, а неподалеку — маленький пруд, такой чистый, что показался ей упавшим кусочком синего неба. По зеркальной поверхности стелился легкий белый туман. В окружении залитых солнцем деревьев, камыша и ярких цветов пруд казался декорацией к волшебной сказке, прекраснейшим зрелищем, какое она когда-либо видела.
«Откуда здесь это взялось?»
Ройс и Адриан все еще спали, укрытые скомканными одеялами. Ариста была один на один с великолепным видением. Как завороженная, она тихо встала, боясь нарушить эту хрупкую идиллию, босиком подошла к воде и почувствовала, как солнечные лучи прогоняют ночной холод. Потянувшись, она вдруг ощутила прилив гордости — мышцы болели, как после долгого физического труда. Зачерпнув пригоршню воды, Ариста плеснула ее себе в лицо, смывая вчерашние слезы отчаяния. Посреди пруда заиграла рыба. Ариста видела ее лишь мгновение — серебристая вспышка, исчезнувшая вместе со всплеском. За ней последовала еще одна. Это зрелище привело Аристу в восторг, и она с нетерпением ждала продолжения, счастливо улыбаясь, словно ребенок на кукольном представлении.
Туман растаял прежде, чем с опушки, где они ночевали, начали доноситься какие-либо звуки. Ариста отправилась искать полянку, о которой говорил Адриан. Вернувшись, она расчесала волосы и съела на завтрак холодную свинину. Потом сложила одеяло и свернула брезентовую подстилку, убрала остатки еды и наполнила фляги водой. Сев на лошадь, Ариста неожиданно решила, что даст ей кличку Мистика. Лишь когда Ройс вывел их с опушки, она вспомнила, что за все утро никто не проронил ни слова.
Они почти сразу оказались на дороге. Теперь ей стало ясно, почему ночью нельзя было разводить костер и чем объясняется столь странный вид Ройса и Адриана — воры были одеты в камзолы и чулки. Адриан снял свои мечи и куда-то их спрятал. Ариста гадала, откуда Ройс узнал, что дорога так близко. Над головой светило теплое солнце, на деревьях пели птицы, и Аристе показались ничтожными все ее ночные тревоги и сомнения. Тело по-прежнему ныло, но тупая боль приносила удовлетворение, которое никоим образом не было связано с ее титулом принцессы.
Через некоторое время Ройс остановил Мышку. По дороге двигались четыре большие телеги с зерном — высокие ящики с толстыми стенами и плоским дном — под охраной роты имперских солдат. Всадники немедленно устремились вперед. Из-под копыт их коней поднимались клубы пыли. Угрожающего вида офицер в сияющих доспехах не стал представляться, но потребовал, чтобы путешественники сообщили свои имена, а также куда и зачем едут. Остальные солдаты окружили их с копьями наготове. Их лошади громко фыркали.
— Это господин Эвертон из деревни Уиндам с супругой, а я — его слуга, — быстро пояснил Ройс, спешившись и вежливо поклонившись. Его тон был очень официальным, он говорил высоким голосом, слегка в нос и очень невнятно. Аристу эта метаморфоза повергла в изумление — вор изъяснялся точь-в-точь как дворецкий в замке Эссендон. — Господин Эвертон был… то есть, я хочу сказать, является многоуважаемым купцом. Мы направляемся в Колнору, где живет брат госпожи Эвертон, который, как они надеются, предоставит им временное… то есть, я хочу сказать, они едут в гости.
Перед тем как покинуть «Розу и шип», Ройс заставил Аристу выучить легенду и ее собственную роль. В стенах Медфордского трактира история казалась вполне правдоподобной. Теперь же, в окружении солдат, Ариста засомневалась, что кто-то может в нее поверить. От страха у принцессы взмокли ладони и разболелся живот. Ройс продолжал мастерски исполнять свою роль, отвечая на вопросы безобидным, мягким голосом. Его ответы казались точными, а между тем никаких конкретных подробностей он не сообщал.
— Это у вас, что ли, брат в Колноре? — грубо спросил офицер Аристу.
Никто никогда не позволял себе разговаривать с ней подобным тоном. Даже Брага, угрожая ей, проявляя большую вежливость. Аристе с трудом удалось подавить негодование.
— Да, — коротко ответила она.
Ройс наказал ей отвечать как можно более кратко и следить за выражением своего лица. Сейчас ей казалось, что солдаты слышат, как стучит ее сердце.
— Как его зовут?
— Винсент Стэплтон, — быстро, уверенно ответила она. Очевидно, офицер ожидал, что она запнется.
— Где он живет?
— На улице у моста, недалеко от Холмистого округа, — сказала она.
Эта фраза была заранее заготовлена и тщательно отрепетирована. Жены купцов нередко любили похвастаться, как близко к богатым кварталам живут их родственники.
Дальше в разговор вступил Адриан.
— Послушайте-ка, уважаемый, мне уже порядком надоели вы и ваши имперские солдаты. В моем доме расквартирована банда разбойников вроде вас, наверняка поломают мне мебель, испортят ковры! У меня тоже имеется к вам парочка вопросов. Например, когда я смогу вернуться домой? — грозно прорычал он. — Значит, вот как императрица обращается с купеческим сословием? Король Этельред никогда себе такого не позволял! Кто мне заплатит за ущерб?
Расчет был верным: услыхав о возмещении ущерба и выселении солдат, офицер, менее всего желавший вникать в такого рода дела, мгновенно перестал докучать им вопросами и позволил пройти. Ариста перевела дух.
Вскоре мимо них по дороге поехали фургоны, и взору Аристы открылось жуткое зрелище. Сквозь решетки она увидела пленных — но не солдат, а эльфов. Их было так много, что они вынуждены были ехать стоя, тесно прижавшись друг к другу. Фургон то и дело кренился набок, подскакивал на ухабах, и они, падая друг на друга, едва удерживались на ногах. Среди них были женщины и дети. Внутри было жарко, их лица, покрытые слоем пыли, блестели от пота. Фургон прополз мимо на черепашьей скорости, и до слуха Аристы донеслись приглушенные стоны и крики. Некоторые из пленников протягивали руки сквозь решетки, моля о глотке воды и милосердии. Эта картина произвела на Аристу столь ужасное впечатление, что она позабыла о страхе, который только что испытала в присутствии офицера. Она подумала о Ройсе и поискала его глазами.
Он стоял на дороге в нескольких шагах от нее, держа Мышку под уздцы. Адриан крепко сжимал руку Ройса и что-то шептал ему на ухо. Ариста не разбирала слов, но и без слов было ясно, о чем они говорят. Спустя несколько минут они снова сели на лошадей и продолжили путь в Колнору.
Спустилась ночь, и улицы погрузились во мрак. Мимо проносились кареты, гремя колесами по брусчатке. От фонаря к фонарю зигзагами бродили фонарщики. В окнах домов зажигали свет, за занавесками, словно призраки, бродили тени хозяев. Лавочники закрывали двери и ставни, разносчики накрывали товар и запрягали лошадей. Трудовой день подошел к концу.
— Как думаешь, еще долго? — спросил Адриан.
Они с Ройсом снова были в своей обычной одежде, Адриан достал мечи. Хотя вид их казался Аристе более привычным, смена облика и постоянное бдение Ройса у окна вызывали у нее тревогу.
— Скоро, — ответил Ройс, не отводя сосредоточенного взгляда от улицы.
Они были в комнате гостиницы «Королевский лис», самого дешевого постоялого двора из пяти имеющихся в богатом Холмистом округе. По приезде Ройс, продолжая играть роль слуги, снял две комнаты — одну якобы для господ, другую, маленькую, для себя. Вопросы хозяина о багаже и приготовлениях к обеду он пропустил мимо ушей, а тот не стал переспрашивать.
Когда они поднялись наверх, Ройс настоял, чтобы они втроем обосновались в «господской» комнате. Ариста заметила, что, отдавая такое распоряжение, он на мгновение запнулся, словно ожидая возражений с ее стороны. Принцессе это показалось забавным, поскольку удобная комната, даже если и предстояло ее с кем-то делить, выгодно отличалась от тех мест, где ей пришлось провести предыдущие ночи. И все же она не могла не признаться, хотя бы самой себе, что еще неделю назад подобное предложение привело бы ее в негодование.
Даже по меркам многих постоялых дворов комната отличалась роскошью. На кроватях лежали перины, покрытые гладкими чистыми простынями, туго набитые подушки и теплые одеяла. В комнате имелось большое зеркало, в которое можно было рассмотреть себя в полный рост, удобное трюмо, гардероб, маленький письменный столик и стул, а также дополнительная комнатка с умывальным тазом и ночным горшком. Были здесь камин и лампы, но Ройс не велел зажигать их, и с наступлением темноты комната погрузилась во мрак. Единственном источником света были фонари на улице, оставлявшие на полу длинные желтые полосы.