Адриан осмотрел солдата.
— Думаю, он выживет. Вашими стараниями.
Она улыбнулась, вымыла окровавленные руки в ведре и плеснула себе воды на лицо. Бросив взгляд на площадь, она пробормотала:
— Сколько же убитых!
Ее взгляд упал на мертвого Карата. Девушка прижала руку ко рту, в глазах появились слезы.
— Он так помог нам, — сказала она. — Говорят, он вор, но сегодня стал героем. Вот уж не думала, что воры ради нас станут рисковать жизнью! Я видела, как их главарь, Полировщик, застрелил шерифа.
Адриан улыбнулся.
— Если скажете ему об этом, он вас убедит, что вы ошиблись.
— Воры с золотыми сердцами, кто бы мог подумать! — воскликнула она.
— Ну, я бы не стал уж так далеко заходить в своих выводах…
— Нет? А где же тогда стервятники?
Адриан взглянул на небо, но в ту же секунду сообразил, о чем она говорит.
— Вы имеете в виду мародеров? — Он осмотрелся. — А ведь вы правы! Я как-то сразу и не заметил, что никаких грабежей…
На солнце ярко сверкнул медальон Адриана, и девушка пристально вгляделась в него.
— Где вы взяли эту вещь? — спросила она.
— Получил от отца.
— От отца? Правда? У моего старшего брата есть точно такой же медальон.
У Адриана заколотилось сердце.
— У вашего брата есть такой медальон?
Девушка кивнула.
— Он… — оглядывая площадь, прошептал Адриан.
Она на мгновение задумалась.
— Сомневаюсь, — наконец ответила она. — Во всяком случае, сердце подсказывает мне, что он еще жив.
— Сколько лет вашему брату?
— Наверное, около сорока.
— Наверное?
— Видите ли, мы никогда не отмечали день его рождения. Мне это всегда казалось странным. Дело в том, что моя мать усыновила его. Она была повитухой при его рождении и… — Девушка запнулась. — Там что-то пошло не так… В общем, мама оставила себе амулет и отдала его брату как наследство в тот день, когда он уходил из дома.
— Что значит «пошло не так»? — спросил Адриан.
— Мать ребенка умерла в родах — такое, знаете ли, случается. Женщины нередко умирают, производя на свет младенцев. Что в этом необычайного? Всякое бывает… Наверное, нам следовало бы поискать других раненых…
— Вы лжете! — выпалил Адриан.
Она попыталась встать с крыльца, но Адриан схватил ее за руку.
— Для меня это очень важно! Я хочу знать все, что вам известно о той ночи, когда родился ваш брат!
Она колебалась, но Адриан крепко держал ее.
— Моя мать ни в чем не виновата! Что она могла сделать? Они все погибли. Она боялась. Да и кто бы не испугался!
— Я ни в чем не обвиняю вашу матушку. Просто мне нужно знать, что тогда произошло. — Он приподнял амулет. — Этот медальон принадлежал моему отцу. Той ночью он был там.
— Ваш отец? Но никто… — По ее глазам он увидел, что она все поняла. — Человек с огромным мечом? Весь в крови…
— Да, — кивнул Адриан. — Ваша мать все еще живет в Ратиборе? Могу я с ней поговорить?
— Увы, она умерла несколько лет назад.
— Но вы же знаете, что тогда произошло? Я хочу знать правду! Это очень важно.
Девушка огляделась и, удостоверившись, что никто их не подслушивает, сказала:
— Однажды ночью к маме пришел священник. Он искал повитуху. Он отвел ее на постоялый двор, где рожала какая-то женщина. Пока мама принимала роды, на улице завязалась драка. Мама как раз приняла первого ребенка…
— Первого ребенка?
Миранда кивнула.
— Она знала, что должен родиться еще один, но в эту минуту в комнату ворвались люди в черном. Мама спряталась в гардеробе. Муж женщины был на улице, и они убили его жену, ребенка и еще одного человека, который пришел на помощь. Вернувшись в комнату, он нашел только трупы и тогда снял с себя медальон — такой же, как у вас, — и надел его на шею мертвого младенца. Битва на улице продолжалась, и он бросился туда. Мама была в ужасе. Она рассказывала, что повсюду лилась кровь. Ей было очень жаль бедную женщину и младенца… Но она вспомнила о втором ребенке, что должен был вот-вот появиться на свет. Время шло на секунды, она знала, что если ничего не сделает, ребенок погибнет. Тогда она набралась храбрости и вылезла из шкафа, взяла нож и вытащила его. В окно она видела, как убили мужа несчастной женщины, улица была усеяна телами. Человек с огромным мечом, весь в крови, убивал всех подряд. Она не знала, что происходит, и боялась, что он убьет и ее. Схватив второго ребенка, она сняла с мертвого младенца амулет и бежала. Она выдала ребенка за своего и никогда никому не рассказывала, что произошло на самом деле. Только перед самой смертью она рассказала мне эту печальную историю.
— Зачем она взяла медальон?
— Говорила, что отец ребенка хотел передать его сыну.
— А вы как думаете?
Она пожала плечами.
— Не знаю. Все это странно… Взгляните на эту вещь. — Она указала на амулет Адриана. — Он же серебряный. Мама всю жизнь прожила в крайней бедности и все же не продала его, а в конце концов отдала сыну.
— Как зовут вашего брата?
Она озадаченно посмотрела на него.
— Я думала, вы знаете. Вы ведь пришли с патриотами?
— Какое отношение это имеет к…
— Мой брат — их предводитель.
— А… — Надежды Адриана вмиг рухнули. — Ваш брат — командир Паркер?
— Да нет же! Меня зовут Миранда Гонт. Деган — мой брат.
Несмотря на то, что Ариста не принимала непосредственного участия в сражении, она чувствовала себя вконец обессилевшей и изнуренной, словно ее долго били. Она сидела в комнате, которая до сего утра служила кабинетом вице-королю. В этой просторной, богато и безвкусно обставленной комнате было собрано все, что уцелело при пожаре в старом королевском дворце. Наступила ночь, близился к завершению самый длинный в ее жизни день. События сегодняшнего утра уже стали далеким воспоминанием, словно призрак другого года, другой жизни.
Площадь, где Эмери был приговорен к смерти, озарялась яркими вспышками фейерверка. Эмери умер, но его мечта осуществилась, его обещания исполнились. С площади доносились песни жителей Ратибора, она видела, как на оконных занавесках пляшут их тени. Горожане пили за Эмери и праздновали победу, поедая жаренного на вертеле барашка. Вот уж совсем не так представлял себе эту площадь нынешним вечером шериф.
Ариста сидела в комнате вместе с дюжиной взволнованных мужчин.
— Мы настаиваем, чтобы вы приняли корону Ренидда, — громко повторил доктор Геранд, заглушая голоса остальных.
— Я тоже так считаю, — подтвердил Перин.
Высокий бакалейщик должен был вести левый фланг в сражении. Он был ранен и стал легендарной личностью, а потому оказался членом собранного на скорую руку городского совета, в который вошли наиболее уважаемые из выживших горожан.
Еще несколько человек кивнули. Ариста их видела впервые, скорее всего, это были владельцы больших ферм или хозяева мануфактур — все простолюдины. После подчинения Ренидда империи в городе не осталось никого из бывших дворян, а все имперцы либо погибли, либо попали в тюрьму. Вице-король Эндрус, выселенный из кабинета, переместился в тюремную камеру вместе с пленными стражниками. Несколько высоких чинов и Лейвен — человек, споривший с Эмери в «Гноме» и донесший на него, ожидали суда за преступления против горожан.
Сразу по окончании сражения Ариста занималась ранеными. Горожане со всех сторон осаждали ее с вопросами, как поступить в том или ином случае. Она велела похоронить тех, у кого не было родственников, за городом. Состоялась краткая церемония погребения, которую провел священник Бартоломью.
Раненые и умирающие лежали в помещении оружейного склада. В амбаре Данлапов и в комнатах «Гнома» устроили самодельные госпитали. Многие горожане предлагали свои дома, особенно те, в которых недавно опустели кровати. Пока они разбирались с убитыми и ранеными, возник вопрос, как решить судьбу вице-короля и прочих сторонников империи, да и немало других вопросов. Ариста предложила собрать совет из нескольких особо почитаемых жителей города, чтобы они решили, что делать дальше. Первым делом они пригласили ее в старый кабинет вице-короля.
Решение было единогласным. Совет проголосовал за то, чтобы назначить Аристу правящей королевой Ренидда.
— В Ратиборе больше нет никого из благородных, — сказал Перин, качая перевязанной окровавленными бинтами головой. — Здесь никто не знает, как управлять городом.
— Но Эмери хотел видеть республику, — возразила Ариста. — Самоуправление, как в Делгосе. За эту мечту он сражался, ради нее погиб!
— Но мы не знаем, как это устроить, — сказал доктор Геранд. — Все-таки у вас есть опыт.
— Доктор прав, — подхватил Перин. — Нам нужно хотя бы несколько месяцев, чтобы чему-то научиться, тогда, возможно, мы сумеем провести выборы. Но ведь Бректон со своим войском на подходе! Нужно действовать. Нам нужен предводитель, как при подготовке восстания, иначе завтра мы потеряем город.
Ариста вздохнула и посмотрела на Адриана, сидевшего возле окна. Как командующий армией патриотов, он тоже был приглашен на совет.
— А вы что думаете?
— Я не политик.
— Я и не прошу вас им становиться. Просто хочу знать ваше мнение.
— Ройс как-то сказал мне, что в споре два человека могут доказывать свою правоту и при этом оба будут правы. Тогда я подумал, что он не в ладах с головой, но теперь мне кажется, вы оба правы. Как только вы станете королевой, будут уничтожены малейшие шансы этого государства стать свободной республикой, о которой говорил Эмери, но если кто-нибудь не возьмет дело в свои руки — и притом быстро, — эта надежда все равно погибнет. Если бы мне пришлось выбирать правителя, я выбрал бы вас. Вы не из этих мест, ни с кем не связаны, стало быть, сможете править непредвзято и справедливо. Да и вас здесь уже полюбили.
— Да кто меня мог полюбить? Меня здесь почти не знают!
— Люди считают, что знают, и доверяют вам. Они будут прислушиваться к вашим распоряжениям. Сейчас это все, что нужно.
— Я не могу быть королевой. Эмери мечтал о республике, значит, так и должно быть. Можете назначить меня временным градоначальником Ратибора и наместником королевства. Я бу