Она кивнула и поднялась с колен. Лишь однажды обернулась, чтобы навсегда запечатлеть в памяти эту скорбную сцену: заплаканный император склонился над телами своих погибших близких. Она не спеша покинула Склеп дней, теперь можно было не торопиться. Время потеряло свое значение. Император мертв, но это не Венлин его убил. Он упустил свой шанс. Венлин одержит победу в сражении, но проиграет войну.
Она услышала столь хорошо знакомый ей голос:
— Значит, он мертв. И ты здесь, чтобы меня убить?
— Да, — ответила она.
Она стояла в коридоре возле тронного зала. Его голос доносился из залы:
— Ты думаешь, тебе это под силу? Какая чушь! Даже старый Йолрик не настолько глуп, чтобы бросить мне вызов. А ты — ты моложе всех в совете, щенок, и смеешь выставить свои ничтожный опыт и жалкие знания Искусства против меня? Я и есть само Искусство, он есть творение моей семьи. Это мой брат учил Сензлиора. Весь совет черпает свое знание от миралиитов. Тебе многое удалось испортить. Я тебя не подозревал. Насчет Джериша у меня сомнений не было, но чтобы ты оказался способен на такое? Ты жаждешь власти, ты всегда ее хотел! Все вы одинаковы. Ты ненавидел тешлоров больше других. А я полагал, что всегда могу рассчитывать на твою поддержку.
— Это было до Авемпарты, до того, как стало понятно, что ты убийца. Тебе никогда не победить!
— Я уже победил. Император мертв, я это знаю. Остался один пустяковый вопрос. Скажи, где Неврик?
— Я умру прежде, чем отвечу тебе.
— Есть вещи похуже смерти.
— Я знаю, — сказала она ему. — Именно поэтому я выбираю смерть. Тебя тоже ждет смерть, как и меня…
Она посмотрела в глубь освещенного лучами солнца коридора. Издалека доносился грохот сапог марширующих вояк, ему вторил восторженный рев толпы.
— Как и нас всех, — подвела итог она. — Именно здесь когда-нибудь все и закончится, а Неврик вернется на трон. Наконец-то пришло время хоронить своих мертвецов.
Она в последний раз посмотрела на солнце и подумала об Элинии.
— Марибор заберет нас обоих, — сказала она и, закрыв глаза, начала плести заклинание.
Ариста проснулась с мыслью о том, что он это сделал! Сердце отчаянно колотилось в груди. Вся мокрая от пота, она лежала на одеяле в небольшой мрачной камере, озаренной светом одной-единственной лампы. Кто-то заботливо накрыл ее вторым одеялом и положил под голову заплечный мешок.
Камера была не больше, чем ее спальня в башне, идеальный квадрат с потолком в форме купола. Ребра свода сходились в центре купола, образуя звезду. Ариста разглядела также две двери, расположенные в противоположных стенах: одну, распахнутую в коридор, и другую, надежно закрытую на засов с их стороны. Вдоль стен шли ниши, забранные бронзовыми решетками, в каждой хранилось множество аккуратно сложенных свитков и пожелтевшие рулоны пергаментов. Многие решетки были раздвинуты. Несколько свитков валялось на полу, часть из них кто-то порвал на кусочки. В центре комнаты стояла статуя. Ариста узнала ее, точно такие же статуи она видела во всех церквях и часовнях. Это было изображение Новрона, только без головы. У подножия статуи лежали ее мелко раздробленные осколки.
Ариста перевела взгляд на сидевшего рядом с ней Адриана.
— Наконец-то ты проснулась, — сказал он. — Я уже начал беспокоиться.
Майрон сидел слева от нее. Он расположился на полу рядом с лампой, вокруг него громоздились горы свитков. Монах поднял голову, улыбнулся и помахал ей рукой.
— Как ты себя чувствуешь? — с тревогой спросил Адриан.
— Чувствую усталость, вот и все. — Ариста протерла глаза и вздохнула. — Сколько я спала?
— Пять часов, — ответил Ройс.
Она слышала голос вора, но не видела его самого, так как он находился вне круга света.
— Пять часов? Неужели? Я бы могла проспать еще десять, — зевая, сказала она.
В углу темницы Ариста заметила неприятного вида мужчину, очень худого и бледного, похожего на больную, облезшую ворону. Он сидел, опустив плечи, и сверлил ее маленькими черными глазками.
— Кто это?
— Страж Траник, — ответил Адриан. — Последний оставшийся в живых член предыдущего отряда. Я бы вас представил, но мы ненавидим друг друга. Я видел, как он прошлой осенью стрелял в Ройса из арбалета и едва не убил.
— И он до сих пор жив? — удивилась Ариста.
— Не смотри на меня с таким осуждением, я его не останавливал, — сказал Адриан. — Есть хочешь?
— Неловко признаваться, учитывая наши обстоятельства, но я ужасно проголодалась.
— Мы думали, что ты умерла, — сказал Мовин. — Ты не шевелилась и даже перестала дышать. Адриан даже отвесил тебе несколько пощечин, но это не помогло.
— Ты снова меня ударил? — Ариста потрогала щеку, и ей стало больно.
Он виновато посмотрел на нее:
— Я испугался за тебя. К тому же в прошлый раз это сработало.
Ариста заметила повязку на руке у Мовина.
— Ты ранен?
— Скорее чувствую себя ужасно глупо. Но чего еще ждать от Пикеринга, когда он сражается рядом с Адрианом? К тому же рана меня не слишком беспокоит.
— Хм, давай-ка посмотрим, что у нас тут есть, — сказал Адриан, роясь в заплечном мешке. — Хочешь соленой свинины? — спросил он с улыбкой, протягивая ей сверток.
Ариста дрожащими руками разорвала бумагу.
— Ты уверена, что с тобой все в порядке? — снова спросил Адриан.
Аристу удивило, с какой искренней озабоченностью он это произнес.
— Просто у меня небольшая слабость. Как после лихорадки.
Адриан никак не отреагировал, но смотрел на нее так, словно она собиралась вот-вот упасть в обморок.
— Все хорошо, правда, — сказала Ариста и откусила кусок мяса.
Слишком соленая и пересушенная свинина показалась ей настолько вкусной, что она проглотила ее почти не жуя.
— А где Алрик? — спросила она.
— Он лежит в коридоре, — ответил Адриан.
— Вы его еще не похоронили?
— Пока нет.
— Хорошо, я хочу отвезти его в Меленгар, чтобы похоронить в гробнице наших предков.
Все как один отвели от нее глаза, никто не произнес ни слова. Ариста заметила, что по лицу Траника пробежала снисходительная улыбка. От него исходила волна ненависти, в тусклом свете лампы он выглядел еще омерзительнее.
— А в чем дело? — спросила она.
— Похоже, мы никогда не вернемся в Меленгар, — сказал ей Адриан.
— Значит, Рога здесь нет?
— Вероятно, он находится за той дверью, но мы не можем…
— За дверью притаилась смерть, — тихим скрипучим голосом сказал молчавший до сих пор Траник. — Смерть ждет всех детей Марибора. Последний телохранитель императора сторожит Склеп дней и никого туда не пропустит.
— Телохранитель?
— Гиларабрин, — пояснил Адриан. — Большой…
— Ну ясное дело, что он большой, если речь идет о гиларабрине.
Адриан печально улыбнулся:
— Ты не понимаешь. Это и в самом деле очень большой гиларабрин.
— А меч у вас есть? Чтобы его убить, нужен особый меч, правильно?
Адриан вздохнул:
— Ройс говорит, что меч может находиться за дверью на противоположной стене камеры, их ведь здесь две. Мы не знаем, так ли это. Кроме того, нет никаких оснований считать, что меч там.
— Мы должны посмотреть. Мы должны…
«Неужели это тот самый меч?» — вдруг осенило ее.
— А в чем дело? — спросил Адриан.
— Судя по твоим словам, этот гиларабрин больше того, что был в Авемпарте?
— Намного больше.
— Так и должно быть, — сказала Ариста, вспоминая свой сон. — И меч действительно находится там, на противоположной стороне.
— Откуда ты знаешь?
— Я его видела… Точнее, его видел Эсрахаддон. Император Нарейон сам создал этого гиларабрина. Эсрахаддон наложил на королевский клинок заклинание, и Нарейон вызвал зверя. Он использовал для этого собственную кровь, принес себя в жертву, наделив гиларабрина еще большим могуществом. А потом поручил ему стеречь гробницу, где Эсрахаддон спрятал Рог.
Страж с любопытством посмотрел на нее.
— Патриарх не подозревал о его существовании, — сказал он, помолчав. — Да и мы узнали о том, что он там находится, только после того, как открыли дверь. Против него бессильны заклинания и хитрость, не поможет даже целая армия рыцарей. Войти внутрь невозможно. Наша миссия закончилась здесь, в этом месте.
— И кое-кто запечатал единственный выход отсюда, — ехидно напомнил Аристе Гонт.
Он лежал, опираясь на свой заплечный мешок. Его роскошное платье было разорвано во многих местах и заляпано грязью. Поля измятой шляпы свисали ему на уши, шарф исчез. Только теперь Ариста заметила, что обрывок черной ткани с головного убора Гонта был использован для перевязки Мовина.
— Из чего следует, — продолжал Гонт, — что мы оказались в ловушке и умрем здесь от голода и жажды. Зато удалось остановить гоблинов. И что нам теперь делать, резать друг друга?
— Не будь таким оптимистом, мастер Весельчак, — язвительно сказал Мовин. — Даже когда твои шансы взлетают до небес, падение на землю может быть болезненным.
— Мы должны что-то предпринять, — сказала Ариста.
— Обязательно, — заверил ее Адриан. — Ты же знаешь, что мы с Ройсом никогда не сдаемся так легко, но тебе нужно как следует отдохнуть, прежде чем что-то предпринимать. Возможно, нам потребуется твоя помощь. Кстати, что ты имела в виду, когда сказала: «Он это сделал»?
— Что-что?
— Когда проснулась, первое, что ты сказала: «Он это сделал». Мне это показалось важным. Еще один из твоих снов?
— Ну да, — ответила Ариста, смутившись.
Некоторое время она пыталась связать в единое целое обрывки сновидений, но все виделось как сквозь туман.
— Это сделал Эсрахаддон, — наконец вспомнила она.
— Что именно?
— Все, — сказала она и обвела вокруг себя рукой. — Он уничтожил город, именно так про него говорили. Ты помнишь, что я сделала на лестнице? Ну, он был сильнее меня. Эсрахаддон разрушил целый город, а потом затопил и похоронил его под землей.
— Значит, он не шутил, когда сказал, что с руками у него все получалось гораздо лучше, — заметил Ройс.