«Рим». Мир сериала — страница 9 из 35

Утика

К. Жуков: Переходим к девятой серии. Сериал скользнул до нее без смазки фактически.

Д. Пучков: Да.

К. Жуков: А хронология повествования таким же образом скользнула в 46 год до н. э. Мы только что были в 47-м, а тут раз – и 46-й.

Д. Пучков: Год прошел.

К. Жуков: Да. И нам показывают поле битвы при Тапсе, это Северная Африка. После разгрома при Фарсале…

Д. Пучков: Не Туапсе?

К. Жуков: Нет, не Туапсе. Хотя похоже. Поклонники академика Фомэнко могут найти определенное сходство. Если написать слово Утика по-английски (Utica) – получится Аттика.

Д. Пучков: О как!

К. Жуков: То есть что Утика в Африке, что Аттика в Греции, это, в принципе, одно и то же.

Д. Пучков: А еще Аттика – тюрьма возле Нью-Йорка, где при штурме убили 72 человека, если мне не изменяет память.

К. Жуков: Осталось только понять, что имелось в виду.

Д. Пучков: Бунт в тюрьме Аттика.

К. Жуков: Да. Битву при Тапсе, к сожалению, не показали, а я так надеялся.

Д. Пучков: Извини, перебью. Начитавшись про штурм тюрьмы Аттика, один известный режиссер снял сериал под названием «Оз», в русском – «Тюрьма Оз».

К. Жуков: Да, я смотрел.

Д. Пучков: Вот Фоменко надо подкинуть идею: это все не просто так!

К. Жуков: Повторю, я ждал битву при Тапсе все девять серий. Это же гражданская война, богатейший материал! Думал, ну сейчас нам все покажут. А фиг, ничего не показали! Такое разочарование! Между тем битва при Тапсе представляет интерес, потому что после разгрома при Фарсале вся эта помпеянская сволочь сбежала в Африку. «Славный Гай Юлий Цезарь, преследуй!» У самого Помпея, как мы помним, под Пелузием не сложилось, его зарезали… Кстати, Египет не считался Африкой. Африка – это современный Тунис, он же Карфаген и т. д. А Египет – это Египет. И вот в Африку к своим старым друзьям нумидийцам, к царю Юбе…

Д. Пучков: Я его почему-то назвал Джуба, извините.

К. Жуков: Бывает.

Д. Пучков: Увлекся.

К. Жуков: Был напуган.

Д. Пучков: Да, мощью повествования.

К. Жуков: Так вот, к своему другану нумидийскому царю Юбе сбежали Марк Порций Катон и человек с коротким именем Квинт Цецилий Метелл Пий Сципион Назика, которого мы зовем попросту Сципион. Оба джентльмена воевали против Цезаря. Интересно, что в свое время Сципион увел невесту у Марка Порция Катона-младшего. Но они не поссорились.

Д. Пучков: Из-за бабы несерьезно ссориться.

К. Жуков: И вот они оказались в Северной Африке, стали готовить там сопротивление. У них были хорошие шансы на успех, потому что Юба, командир нумидийцев и последовательный сторонник оптиматов, мог предоставить им местную конницу, которая отлично знала местность, плюс у него были боевые слоны. Нумидийцев, кстати, постоянно представляют в виде негров. Вот когда в прошлой серии пытались шлепнуть Клеопатру, отправили по ее следу нумидийцев.

Д. Пучков: Я думал, что это нубийцы.

К. Жуков: Нубийцев отправили?

Д. Пучков: Да.

К. Жуков: Мне показалось… А я смотрел в неправильном переводе, и мне там сказали «нумидийцы».

Д. Пучков: Нубийцы, они же с верховьев Нила.

К. Жуков: Ну, да-да-да, нумидийцы…

Д. Пучков: Эти конкретно черные.

К. Жуков: Эти-то конечно. Так вот, нумидийцев тоже почему-то считают за негров. Нет, это берберы, то есть…

Д. Пучков: Цветные.

К. Жуков: Семитские племена, смугленькие такие. Не черные, а смугленькие.

Д. Пучков: Чернявенькие.

К. Жуков: Царь Юба – это такой «моджахед» с бородой. Посмотрите на его скульптурный портрет. Он уже колотил цезарианцев у себя, на континенте. Серьезный субъект.

Главнокомандующим, скажем так, сухопутной армии был Сципион. Его с восемью легионами и нумидийской конницей отправили на оперативный простор. Армию Марка Порция Катона оставили в городе Утика (подчеркиваю: Утика, а не Аттика) готовить его на всякий случай к обороне и как операционную базу: свозили продовольствие, запасали вооружение.

Д. Пучков: Слушай, а слоны, они как, управляемые? Лошади и люди их боятся?

К. Жуков: Все зависит от дрессировки. Слон – умное животное, поэтому он может навязать свою волю окружающим. И если вдруг в острый момент сражения он захочет уйти с поля боя, его будет почти невозможно остановить. Если лошадь, как говорят конюхи, разнесет, ее трудно остановить, а уж если слона разнесет, то вообще финиш.

Д. Пучков: Пошел вразнос.

К. Жуков: Да.

Д. Пучков: Как дизель, слон пошел вразнос. А что слон должен был делать? Просто топтать всех?

К. Жуков: Слон – это крайне трудноуязвимая, очень большая передвижная огневая точка. На нем ехали стрелки, кидальщики дротиков, их было сложно достать оттуда, с верхотуры. А врукопашную со слоном справиться сложно, потому что страшно. Слон хоботом двинет – никакие доспехи не спасут. А если наступит, то сразу крышка. Так что слон ко всему прочему чудовищный психологический эффект оказывал.

Д. Пучков: Я в детстве читал про бушменов, они забегали слону сзади и резали ему ахилловы сухожилия, если у него такие есть.

К. Жуков: Есть, конечно. У всех есть.

Д. Пучков: Подрезали сухожилия, слон падал, и его ели.

К. Жуков: Ну, как у любой единицы на поле боя, у слона тоже имеются слабые места. Дольше всех использовавшие слонов в военном деле таиландцы (у них хоть и карликовые слоны, но они все равно существенно больше лошади) выделяли экипажу слона еще четырех человек со щитами, которые прикрывали слонам ноги.

Д. Пучков: Толково. Африканский слон больше, чем индийский?

К. Жуков: Больше.

Д. Пучков: Говорят, индийский слон добрее.

К. Жуков: И умнее.

Д. Пучков: Чем?

К. Жуков: Его дрессировать легче.

Д. Пучков: Слон индийский Камасутру читал?

К. Жуков: Не знаю.

Д. Пучков: Хоботом ловчее пользуется?

К. Жуков: Просто дрессировать легче. Так вот, поведение слона сильно зависит от тренировки. Если его постоянно дрессировать, он и на поле боя лучше себя ведет. А те слоны, что использовались при Тапсе, видимо, были не очень хорошо подготовлены. Причем Цезарь (как нам говорят некоторые источники), зная, что у противника будут слоны, завел своих слонов, чтобы лошади и солдаты привыкали к их виду, запаху, реву, хлопанью ушей.

Д. Пучков: Индусы и тайцы слонов на всяких строительных работах используют – бревна таскать. А чтобы африканские слоны где-то трудились, я что-то не слышал.

К. Жуков: Потому что они труднее дрессировке поддаются, они злее.

Д. Пучков: К тому же слоны жрут много.

К. Жуков: Конечно.

Д. Пучков: Говорят, слон съедает чуть ли не 200 кило жратвы в день. А как же тогда Ганнибал с ними через Альпы шел?

К. Жуков: 200 кило? Охотно верю, глядя, так сказать, на его жало. В него влезет.

Д. Пучков: Помнишь, в книжке «Ходжа Насреддин»: чтобы наказать кишлак, туда ставили на постой слона. Это примерно как подарить линкор или еще что-то.

К. Жуков: В Чили.

Д. Пучков: Разорить государство. А сколько их было?

К. Жуков: До шестидесяти голов.

Д. Пучков: Много.

К. Жуков: Не то чтобы очень. Чтобы обеспечить тотальный перевес, этого бы не хватило. Цезарь построил свои войска традиционным способом, с кавалерией на флангах и пехотой в центре, а напротив выстроились примерно таким же образом войска Сципиона. Только у него на флангах были еще и слоны.

Д. Пучков: Извините, а наш Сципион не родственник ли Сципиона, который Ганнибала раздолбил?

К. Жуков: Да, родственник. Считалось, что в Африке Сципионы поражения потерпеть не могут, такое было предсказание.

Д. Пучков: Ясновидящих тогдашней «Битвы экстрасенсов».

К. Жуков: Если уж Ганнибала разбили, то уж чего теперь-то?

Д. Пучков: С вами-то с козлами.

К. Жуков: Конечно. И еще считалось, что как только Сципион окажется в Африке – всем сразу кранты. Потому что в Африке Цезарь теряет волю, а Сципион, наоборот, обретает.

Д. Пучков: А вот у него в конце имени приписано Назика? Это ж аниме есть – «Навсикая из Долины ветров». Это что такое?

К. Жуков: Не знаю, надо посмотреть, как это имя полностью переводится.

Д. Пучков: Это какой-нибудь Суворов-Рымникский?

К. Жуков: Не знаю… Никак не соберусь посмотреть, что значат все его кликухи. Очень много кликух. Я каждый раз теряюсь: какое красивое имя. Меня зовут в четыре раза короче.

Д. Пучков: А на каком расстоянии слонов друг от друга ставили?

К. Жуков: Не знаю.

Д. Пучков: Сколько слонов на километр фронта надо?

К. Жуков: Их плотно ставить нельзя, тем более что метальщики сверху сидят. Как я понимаю, они должны были вклиниться в строй неприятеля и фланкировать его огнем с двух сторон. По этому поводу книжка хорошая есть.

Д. Пучков: Я думал х/ф «Братва и кольцо», где в третьей серии на слонах пошли в атаку.

К. Жуков: Там не слоны, а какие-то диплодоки с бивнями. Огромные.

Д. Пучков: Из Афганистана.

К. Жуков: Да. Под музыку «Мустафа Ибрагим». Ла-ла-ла, I pray for you.

Так вот, тут как раз случилась знаменитая история, когда почему-то первый ряд когорт вдруг решил, что Цезарь отдал приказ к атаке, и они ломанулись вперед. Центурионы пытались их остановить, но безуспешно. Тогда Цезарь отдал по всем войскам пароль «счастье» – это означало приказ к общей атаке. Вот.

Д. Пучков: И все ломанулись следом.

К. Жуков: Пошли. Когда говорят «ломанулись», представляешь себе, что войска как американские регбисты побежали. Я думаю, что, если бы они ломанулись со скоростью 70 шагов в минуту, это было быстро.

Цезарь, понимая, что на флангах может случиться беда, усилил свою конницу, до пяти когорт пехоты ей придал, специально чтобы тормозить слонов. Плюс там находились вспомогательные войска – лучники, которые по слонам принялись стрелять. Слоны потеряли волю при звуках дудки и побежали. Как только побежали слоны, немедленно…

Д. Пучков: …побежали все остальные.

К. Жуков: С поля боя уехала конница царя Юбы.

Д. Пучков: Ловко.

К. Жуков: Сказали, что что-то тут не то.

Д. Пучков: Активно поддержал, называется.

К. Жуков: Да. Активно поддержал паническое бегство. После чего ненадежную пехоту Сципиона, которая с уже обстрелянными ветеранами Цезаря и рядом не стояла ни по мотивированности, ни по обученности, начали обходить с фланга, захватывать лагеря с тыла.

Поскольку атака была без команды начата, то первое столкновение со слонами пришлось выдержать не лучникам на флангах, а одному из легионов, который формировал линию центра, конкретно V легиону. И V легион метанием дротиков смог остановить слонов.

Д. Пучков: Пятый противослоновый.

К. Жуков: За что потом на знамени у него был изображен слон. Но назывался он почему-то V легион Жаворонков.

Д. Пучков: Оригинально.

К. Жуков: Пятый слонобойный легион победил. Сражение было крайне ожесточенное. Почему-то пленных принялись резать. Для цезарианских войн практически беспрецедентный случай. Зачем? Их же можно себе в армию забрать, и они будут нормально воевать. Но тут ветераны были в такой ярости, что принялись резать.

Д. Пучков: Я думаю, любовь Цезаря прощать всех на свете…

К. Жуков: …утомила уже.

Д. Пучков: Остальных люто бесила. Там, говорят, и своих офицеров порезали. Которые работали на Госдеп, по всей видимости. Да?

К. Жуков: Обычно Цезарь ничего подобного не допускал. Но тут он в самом начале управление сражением потерял. Сыграла роль лучшая выучка войск, лучшая их мотивированность, грамотная расстановка. Когда все началось, Цезарь уже не мог практически ничего сделать, он мог только атаковать. Он, видимо, сказал: «А черт с ним, пароль “счастье”». Как романтично.

Д. Пучков: Мочи козлов!

К. Жуков: Мочи козлов, то есть слонов. Вот. Тут-то все и закончилось, потому что Марк Квинт Цецилий Метелл Пий Сципион Назика вынужден был бежать. И нам показывают поле боя с кучей убитых слонов, но почему-то Катон общается со Сципионом, хотя такого быть не могло: Сципион пошел деблокировать осажденный Тапс, а Катон был в Утике.

Д. Пучков: Но тут они на пару отправились в Утику.

К. Жуков: «А что там?» – «Там еда и кров». – «А мне это все не надо». – «Тогда хоть поспать». – «Поспать? Хорошо».

Д. Пучков: Да, пошли.

К. Жуков: И вот они пришли в Утику, заняли какую-то лачугу, хотя Утика в это время была укрепленным городом, где Катон концентрировал продовольствие и военное снаряжение. Там не могло быть такой разрухи и заброшенных домов.

Д. Пучков: Ну и жил он, наверное, не в сарае.

К. Жуков: Нет, конечно. Он фактически был генерал-губернатором. А сама Утика – старая финикийская колония, серьезнейший город с серьезными стенами. Короче говоря, в фильме нам показывают, что эти два странных человека, Сципион и Катон, которому было в этот момент… Катон 95 года рождения.

Д. Пучков: Там такой свирепый дедушка.

К. Жуков: Ему, стало быть, был 51 год. То есть, во-первых, он был младше Цезаря, а во-вторых, будучи стоиком, он постоянно занимался спортом, соблюдал диету и не бухал. Достаточно посмотреть на его портретное изображение. Там ни фига не стройный светлоокий юноша, а серьезный мужчина, слегка сухощавый, но не такой столетний дедушка, как нам показали.

Ну и пока они кушают, Катон забегает в отхожее место, прихватив с собой ножик, и там себе его втыкает…

Д. Пучков: Харакири.

К. Жуков: Сэппуку фактически, покончил жизнь героической сэппукой.

Д. Пучков: Я думал, что они на мечи бросались. А тут он как самурай.

К. Жуков: Он как стоик считал правильным претерпеть перед смертью все, что положено. А тут же бросаться – что это такое?

Д. Пучков: Суров.

К. Жуков: Очень хорошо об этом рассказал Плутарх в «Сравнительных жизнеописаниях». Когда у Сципиона все не сложилось и в Утике получили известия о разгроме, то немедленно образовались две партии, одна говорит – будем Утику оборонять, другая говорит – нет, все пропало, бежим отсюда! И возобладала партия бегунов. Катон, конечно, собирался обороняться, но когда понял, что не получится, потому что половина людей не хочет этого делать, а снаряжение и людей для борьбы с негодяем Цезарем сохранить надо, он возглавил эвакуацию. Убедившись, что процесс налажен, он пошел домой, взял «Диалоги Платона», собрал оставшихся приятелей, прочитал «Диалоги», оставил их бухать, а сам пошел спать. Там взял то ли меч, то ли кинжал и на кровати воткнул его в себя. Но так как у него была ранена рука, она дрогнула, и вместо того чтобы воткнуть его себе в сердце, он распорол себе живот.

Д. Пучков: Ничего себе дрогнула.

К. Жуков: Ну, он в подреберье должен был снизу воткнуть, но рука была больная, поэтому меч пошел не снизу вверх, а прямо.

Д. Пучков: Трактор пошел поперек борозды.

К. Жуков: И он, как самурай, собственно, вспорол себе живот. Естественно, от боли упал с кровати, уронил доску с какой-то настольной игрой.

Д. Пучков: Загремел.

К. Жуков: Да. Все вбежали, нашли его в таком состоянии, прибежал лекарь, попытался его зашить, он, опять же, от боли пришел в себя, оттолкнул лекаря, разодрал руками то, что успели зашить, и скончался.

Д. Пучков: Вообще это, конечно, под ребра загнать…

К. Жуков: Вручную.

Д. Пучков: До сердца. Орел.

К. Жуков: Орел-орел.

Д. Пучков: Где он такого наслышался? Так кто-то делал?

К. Жуков: Так это же очень модно было среди стоиков.

Д. Пучков: Застрелиться! Крепкие духом были.

К. Жуков: Они специально себя всю жизнь, как самураи, доводили до такого состояния, когда на все насрать.

Д. Пучков: Крут.

К. Жуков: А Квинт Метелл Сципион потом выдержал еще одно сражение, правда, на этот раз морское, около Гипонре (современный Алжир), где его побил Публий Ситтий. После чего Сципион-то как раз бросился на меч. В фильме сразу после того, как Катон покончил жизнь самоубийством, Сципион его похоронил.

Д. Пучков: Погребальный костер.

К. Жуков: Погребальный костер догорает.

Д. Пучков: А они людей действительно кремировали, то есть жгли?

К. Жуков: Да, это был стандартный погребальный ритуал.

Д. Пучков: А они им, перед тем как сжечь, сухожилия резали, нет?

К. Жуков: Я не знаю.

Д. Пучков: А то когда труп горит, он…

К. Жуков: Их же заматывали очень плотно.

Д. Пучков: Принимает интересные позы.

К. Жуков: Я думаю, что это как-то должно было парировать такие некрасивые штуки. Тапс – это предпоследняя большая битва гражданской войны. Осталась только битва при Мунде, в Испании. При Тапсе были почти все видные антицезарианцы, в том числе Афраний и бывший генерал Цезаря Тит Лабиен, Секст Помпей, Гней Помпей-младший. Те, кого не перебили, убежали и собрались после этого в Испании. Кроме вышеозначенных Катона и Сципиона. А в фильме войска возвращаются в Рим. И там куча трогательных сцен: Ворен жутко рад видеть жену с детьми, Пулло рад видеть рабыню Ирину. Ирина за время его отсутствия успела освоить латынь. Это ж с какой скоростью в стране изучаемого языка язык впитывается!

Д. Пучков: А ты в латыни как, силен?

К. Жуков: Мы пять лет учили латынь в вузе…

Д. Пучков: Латынь?

К. Жуков: Да, с первого по пятый курс. У нас две кафедры, где страшно учат латынь. Это кафедра истории Античности и через стеночку кафедра истории Средних веков. Латынь нужна для изучения источников. «Античников» еще греческий заставляют пять лет учить. Ну, по крайней мере, когда я учился, заставляли. Так вот, окончив вуз, мы могли худо-бедно на латыни изъясняться. А наши девчонки до сих пор выделываются, переписываются «ВКонтакте» только на латыни. Когда им чего-нибудь пишешь, они тебе на латыни отвечают. Бывает неловко, потому что я все забыл.

Д. Пучков: А говорить на ней полезно?

К. Жуков: Бог его знает. Ну, конечно, никто не понимает и звучит круто.

Д. Пучков: А сильно отличается то, как Цезарь писал, от того, как в Средние века писали?

К. Жуков: Конечно. Средние века – это же вульгарная латынь. Это как старославянский и церковнославянский. Грамматика осталась, то есть основной строй языка, но в общем латынь испортилась.

Д. Пучков: Я всегда думал, что вульгата – это что-то простонародное. Скажем, Цезарь образованный и владеет литературным слогом, а в Средние века-то самыми образованными людьми были монахи.

К. Жуков: Так они как раз и переняли вульгарную латынь, потому что когда все эти «таджики» с немцами ворвались в Римскую империю, как-то нужно было общаться, а общались в основном с простонародьем.

Д. Пучков: «Эй, слюшай, зачем так дерзко сказал?»

К. Жуков: Примерно так. Они на испорченной латыни все разговаривали. В принципе началось все значительно раньше. Например, Цезарь захватил Галлию, как ему с галлами общаться? Что, галльский стал бы учить? Хотите со мной поговорить – выучите мой язык, то есть латынь. Ну, галлы и выучили как смогли – в итоге у них слово aqua превратилось в eau.

Д. Пучков: Eau de Cologne.

К. Жуков: Как можно было из «аквы» «о» сделать, это же уму нерастяжимо! Однако сделали.

Д. Пучков: А у кельтов на севере aqua vitae превратилась в whisky. Визги, а потом и виски.

К. Жуков: У меня есть подозрение, что у кельтов где-нибудь в Ирландии и тем более в Шотландии прямо из скважин виски бьет. Как у нас нефть.

Д. Пучков: Вы слыхали, под землей город строят? Так откопали три коньячные струи!

К. Жуков: Вот-вот.

Кроме войск в Рим возвращается Октавий после обучения в какой-то академии в Медиолане. Что там за академия?…

Д. Пучков: Медиолан – это Милан?

К. Жуков: Да. Но по сравнению с Римом Милан – это какая-то дыра. Я понимаю, если бы Октавия отправили в Грецию – в единственную академию, которую основал еще Аристотель.

Д. Пучков: Академия – по-русски «роща»?

К. Жуков: Да. Сад.

Д. Пучков: Они в лесу ходили.

К. Жуков: Они там тусили, хватали Аристотеля за тогу, задавали идиотские вопросы, а он им отвечал: «E = mc². Отстань». Тогда ведь не было ни контактика, ни фейсбучика, ни ютуба, негде было идиотские комментарии написать, поэтому приходилось все в лицо говорить.

Д. Пучков: Сказать Аристотелю, что он дурак и ничего не понимает.

К. Жуков: Это было опасно, потому что можно было отхватить.

Д. Пучков: Аристотель крепкий был?

К. Жуков: Да. Такие беседы, во-первых, развивали вежливое обхождение, а во-вторых, стимулировали задавать только умные вопросы, потому что на глупые тебе бы просто не стали, скорее всего, отвечать, а окружающие, которые любили Аристотеля, могли еще и побить. Вот в ту самую академию его могли бы отправить.

Д. Пучков: Аристотелевские жополизы, как скажут нам дети.

К. Жуков: Конечно. И лайк ставился тоже исключительно офлайн: подошел и выразил свое почтение, сказал, за что именно ты почитаешь. Но прежде нужно было изучить некие труды. От этого люди делались умнее. Изобретали «пифагоровы штаны», таблицы умножения, законы Архимеда и т. д. Теперь такого не происходит почему-то.

Д. Пучков: Увы.

К. Жуков: Общения стало больше в тысячу раз, а толку меньше.

Д. Пучков: Потому что дебилы подключились, а их большинство.

К. Жуков: Разбавляют.

Д. Пучков: Прекрасная сцена: беседа с Тимоном.

К. Жуков: Да. Когда их встречает Тимон: «Ты еще это самое…»

Д. Пучков: «Дрючишь маму-то мою?»

К. Жуков: «Когда разрешает». – «Это объясняет, почему ты такой наглый».

Еще одна замечательная сцена, когда Брут уговаривает маму Сервилию отправиться на ужин к Цезарю, а она его всячески троллит.

Д. Пучков: Отговаривает?

К. Жуков: Он говорит, что надо идти, а Сервилия возмущается: «Как можно к этому негодяю идти на ужин?» – «Ну, ты не подумай, что я боюсь или еще что-нибудь, но просто я же у Цезаря принял прощение и высокие должности, теперь не могу пренебрегать его дружбой, это же политика. Мама, пойдем».

Д. Пучков: Ну, мама-то гадина еще та.

К. Жуков: «Мне нечем гордиться», – говорит Брут. Видно, что простили его зря. Шлепнули бы прямо там, со всем уважением, конечно.

Д. Пучков: Тут, на мой взгляд, Цезарь проявил политическую близорукость. Да и Брут-то, собственно говоря, мягкий, как говно. То туда метнется, то сюда, то ему здесь хорошо, то тут плохо, то совесть заговорила, то расчет прямой как выгоднее. Очень хорошо показан.

К. Жуков: Да. Он бесит буквально с самого начала. Талантливый актер.

Д. Пучков: Досадно, что большинство наших дорогих зрителей не обращают внимания на подобные вещи. Они за приключениями следят, а кино-то про людей, про то, как они себя ведут в разных обстоятельствах. Вот эта сволочь, на мой взгляд, наиболее показательная. Марк Антоний хоть и дурак (условно), но «не знаешь, что делать, – атакуй!»

К. Жуков: Джигит.

Д. Пучков: «Никуда не пойду, пока кого-нибудь не трахну!» Джигит, да. А этот – говно натуральное. Трусливый, осторожный, хитрит, выгадывает, в жопу нырнет, из женского полового органа выглядывает. Такой вот Брут.

К. Жуков: Да. Брут прибывает на ужин к Цезарю. Цезарь, конечно, непрерывно хвастается, как он всех победил, фактически палками разогнал. Рассказывает про удивительное животное, которое в четыре раза больше человека, пятнистое, как леопард, шея, как у гуся, а бегает, как конь. На что Брут говорит, что это очередные байки, такого не может быть.

Д. Пучков: Типа «не верю!».

К. Жуков: «Этот зверь существует, уверяю тебя, я пытаюсь доставить его в Рим, но никак не получается, они все время дохнут».

Д. Пучков: От морских перевозок. Качки не выносят.

К. Жуков: Речь о жирафе, конечно же. Цезарю предлагают удалиться на виллу за город отдохнуть. «Я бы рад, но очень много работы, извините». И тут же Октавий присутствует. Цезарь говорит: «Послушай, Октавий, а что бы ты сделал на моем месте?» – «Что, на каком месте?» – «Если бы тебе нужно было обустроить Рим». И тут Октавий разворачивает…

Д. Пучков: …политическую программу.

К. Жуков: Сначала экономическую, а потом политическую. Молодец! «Надо устроить грандиозные работы по починке акведуков, постройке дорог и прочее, нанимать только свободных граждан и вольноотпущенников, платить им деньги. Никаких рабов. Кроме того, надо организовать еще 100 сенаторских мест. И ставить туда только верных людей, которые точно не предадут». И обращаясь к Бруту: «Конечно, я не тебя имел в виду, ты человек чести, я уверен, что твоя капитуляция была искренней». Кстати, это приблизительно отражает политику, которую проводил Цезарь. Например, он запретил давать деньги в рост гражданам Рима, чтобы не разорялись.

Д. Пучков: А как банковское дело без денег в рост?

К. Жуков: Какое банковское дело? Гражданин не должен брать деньги под проценты. За это, собственно говоря, Цезаря невзлюбила аристократия… Рим-то из-за войны сильно поиздержался, и те, кто имел деньги, могли еще больше нажиться, давая обедневшим гражданам микрокредиты. Это была, видимо, одна из причин, почему его в конце концов грохнули.

Д. Пучков: Он восстановил всех против себя.

К. Жуков: Да. Цезарь расширил сенат, к концу его правления там заседало 900 человек. Он ввел туда представителей из покоренных народов, которые вроде как тоже должны были теперь участвовать в жизни империи.

Д. Пучков: И всей душой за него.

К. Жуков: Конечно! Ну а Ворен в это время привыкает к мирной жизни, рассказывает детям о своих подвигах на поле при Тапсе. «Тут стоял ваш папа, а тут мы ломанулись вперед, командиры не смогли нас удержать, и мы как начали фигачить войско помпеянцев!»

Д. Пучков: «А слоны как услышали, как мы орем!»

К. Жуков: «И тут же побежали, потоптали своих. Смерть, хаос!»

Д. Пучков: Дети завыли.

К. Жуков: Ребенок: «А-а-а». – «Что ты расстраиваешься?» Очень круто придумано.

Д. Пучков: Бодрый папа.

К. Жуков: Приехал, все рассказал. Ну а супруга спрашивает: «Что ты скучаешь? Может, тебе поработать пойти?» Вообще-то пенсионеру-ветерану такое предлагать унизительно. Хотя и вправду скучает. А жена со своей сестрой организовала мясную лавку, где продают 500 туш рогатого скота в неделю.

Д. Пучков: Неплохо.

К. Жуков: Пока папа с саблей скакал по Африке, эти две развернулись. Ну и Ворен от скуки…

Д. Пучков: Что делать-то?

К. Жуков: …подвизается в мясную лавку. Я не знаю, насколько это достоверно, потому что префект ветеранов, то есть полковник в отставке…

Д. Пучков: Сколько у него денег было?

К. Жуков: У него была пенсия, и наверняка награбил чего-нибудь по дороге. А пока он был на действительной службе, зарплата была. Так что какая мясная лавка? Зачем она ему? Он бы, скорее всего, поехал бы к себе в загородное имение, стал бы там лупить рабов, чтобы они лучше работали, и трахать рабынь. Ну, чтобы скучно не было.

Д. Пучков: У меня все время возникают серьезнейшие сомнения. Допустим, мы с тобой живем за городом.

К. Жуков: Да.

Д. Пучков: И у нас с тобой 50 рабов. Я как некоторым образом бывший военный не представляю, как их держать в узде. Это же мужики половозрелые, здоровые, они умеют держать в руках оружие. Кто-то сидел в яме, в карцере специальном, эргастул называется. Оттуда выпрыгнуть было невозможно.

К. Жуков: Эргастул, точно.

Д. Пучков: Зиндан местный. Особо опасные там находились, а с остальными как управлялись? Они же не будут слушаться, они же подлое задумают и нас с тобой зарежут.

К. Жуков: Во-первых, резали. На Спартака посмотрите, вон как получилось.

Д. Пучков: Да.

К. Жуков: А во-вторых, их держали жесточайшим террором. За малейшее неповиновение секли и мочили. И делал это не один человек. Была создана соответствующая государственная система. Чуть что, отставные ветераны похватают мечи и просто пойдут всех этих рабов резать не глядя.

Д. Пучков: Ну, все равно мне непонятно.

К. Жуков: Только страхом держались.

Д. Пучков: Вот если какая-нибудь каменоломня или рудник…

К. Жуков: Там вооруженная охрана.

Д. Пучков: И они никуда не могут деться – будут работать, пока не умрут. А тут сельское хозяйство. Например, он жрет картошку или кукурузу, ну, кукурузы тогда не было…

К. Жуков: И картошки тоже.

Д. Пучков: Ну, репку взял и сожрал. То есть они могут что-то у меня воровать, у свиней моих что-то таскать. Друг с другом сговариваться…

К. Жуков: Тут дело такое: 50 рабов на двоих у нас не будет. Рабы дорогие. Вот этот префект эвокатов отставной, он не бедный человек, но сколько у него будет рабов? Пятеро?

Д. Пучков: Он обалдел, что у жены четыре раба. Откуда?

К. Жуков: Да. Вот и будет у тебя три раба и у меня три раба. За тремя-то мы уследим.

Д. Пучков: Мы их сами бить будем и насиловать.

К. Жуков: Конечно. Ну, сожрет он эту репку – и бог с ним. Лучше работать будет. Вот у латифундистов толпы рабов. Соответственно, к ним приставлена чуть меньшая толпа охранников, которые их непрерывно лупят.

Д. Пучков: Но их тоже кормить надо.

К. Жуков: Ну что поделаешь?

Д. Пучков: Как в известном анекдоте: советский генерал и американский. Американский спрашивает: «Какая норма питания у вашего советского солдата?»

К. Жуков: 4000 калорий.

Д. Пучков: Да, 4000 калорий. А у вас? Американец говорит: «А у нас 8». – «Не ври! Никто не может сожрать два мешка турнепса!»

К. Жуков: Ты правильно говоришь: это все было замкнуто на вполне конкретные количественные показатели. Развиваться можно, только увеличивая количество рабов, а значит и тех, кто за ними следит.

Д. Пучков: Надсмотрщиков.

К. Жуков: Полицейского аппарата. А свыше какого-то предела это количество разрастаться просто не может, потому что понадобятся уже надсмотрщики над надсмотрщиками.

Д. Пучков: Кто присмотрит за смотрящими?

К. Жуков: Как-то так.

Ну а пока суд да дело, хитрая змея Сервилия выпытывает у Октавии, которая пришла в гости, про болезнь Цезаря: «Что это за страшная тайна такая, чем там ваш Цезарь таким болен? Я хочу его уничтожить, он все мне испортил!» – «Я не разделяю твоего желания убить моего дядю. Что ты тут придумала?» – «А я поймала одного из людей Тимона, и он сознался, что по приказу твоей маманьки убили твоего первого мужа Глабия».

Д. Пучков: Ну а дура Октавия ей поверила. Наши дорогие зрители почему-то не обращают внимания на то, как они ловко друг друга разводят. Типа взрослая тетенька Сервилия что-то сказала – и это безусловная правда, не нуждающаяся ни в какой проверке. Поэтому надо бежать к маме и закатывать истерику.

К. Жуков: Не, она предложила трахнуть своего брата, потому что любовнице любовник все расскажет немедленно. А раз так, значит, нужно маме отомстить хотя бы таким способом, ну и она немедленно бежит…

Д. Пучков: И вот она бежит к маме высказывать претензии, что та убила ее мужа, а мама говорит: «Какая же ты дура!» Октавия действительно дура, потому что теперь она верит маме. Бедная овечка.

К. Жуков: У Ворена случается шикарный конфликт с местными бандитами, потому что они собрались какому-то должнику отрезать нос прямо перед его мясной лавкой.

Д. Пучков: Сначала прекрасное обсуждение. Нюхает трупы свиней: «Запашина какая, помнишь осаду…»

К. Жуков: Пулло, естественно, подвизается в той же самой мясной лавке.

Д. Пучков: Настоящие солдаты.

К. Жуков: Запашина как в старые времена. Кровищей…

Д. Пучков: Говнищем.

К. Жуков: Говнищем, трупами, ништяк, конечно. Ну и тут же два бандита бьют должника, собираются отрезать ему нос, а Ворен говорит, что это вредит торговле: «Пошли вон отсюда, это приказ!» На что бандиты с непониманием отвечают: «Ты не в армии, приказывать тут собрался». После чего получают по мордасам и заявляют, что теперь его убьют. Но оказывается, что это подручные Эраста Фульмана. Кто этот Эраст Фульман? Еврей, немец? И почему у римского бандита имя греческое?

Д. Пучков: Возможно, сионист Фульман.

К. Жуков: Я решительно ничего не понимаю. Ну а тут Ниоба сообщает важные сведения: оказывается, когда все банды помпеянцев из города сбежали, оставшиеся бандиты захватили власть и убивают кого хотят.

Д. Пучков: А банды Помпея – это что? ОПГ, которые под Помпеем ходили?

К. Жуков: Сложно сказать, что имелось в виду. Рим, как мы уже говорили, организован был по трибам и как демократическое со всех сторон государство – по коллегиям. Три человека могли организовать ту или иную коллегию. Единственная коллегия из двух человек – это консулы. То есть вот три ведущих «Разведопроса» могли бы организовать коллегию разведопросников, например.

Д. Пучков: И звать друг друга коллегами.

К. Жуков: Да. Зарегистрировать ее в римском магистрате – и у нас была бы своя коллегия. Все было организовано в профессиональные коллегии. Коллегия мельников, которую постоянно поминают в сериале; коллегия скорняков. И бандиты организовывали свои коллегии, ничем не отличавшиеся от цеха, который занимается булкопекством.

Д. Пучков: И вот коллеги Фульмана…

К. Жуков: В любом развитом государстве власть связана с серьезным криминалом. Видимо, в Риме тоже такое сращивание имело место. Хотя точной информации по этому поводу у нас нет. То, что показано в сериале, – это предположительная реконструкция. Дело в том, что сериал американский, а в Америке именно так и обстоят дела. Они просто перенесли свое представление о государстве на две с лишним тысячи лет назад.

Д. Пучков: Как практик я бы тебе так сказал: даже если вокруг со страшной силой блюдется закон, как, например, в светозарных США, есть ряд вещей, которые с помощью закона не решить никак. И для этого существует теневая сторона.

К. Жуков: О да!

Д. Пучков: Многие слышали, наверно, имя Эдгара Гувера. Он в 1950-х годах заявлял, что в США никакой мафии нет и быть не может, потому что ФБР контролирует все. Оно действительно все контролировало, только у него организованной преступностью занимался отдел, по-моему, в составе четырех человек, а коммунистами занимался отдел в составе 400 человек. Почувствуйте разницу, как говорится. А потом в начале 1960-х годов некий гражданин Валачи начал давать показания о том, как интересно все в итальянских ОПГ устроено. И оказалось, что внутри страны функционирует вот такая структура.

К. Жуков: Ишь ты!

Д. Пучков: Гувер о ней знал и умело ее использовал для борьбы с коммунизмом. Итальянцы в пьяной драке убьют кого-нибудь – руководителя профсоюзного движения, руководителя партийной ячейки, еще кого-то – ничего не поделаешь: уличная преступность. Главного убили – все остальное само посыплется.

К. Жуков: В сериале, повторю, это умозрительная реконструкция, нам неизвестно, как было, но американцы других вариантов не знают. Но выглядит логично, как мне кажется.

Д. Пучков: Помнишь фильм Red Heat, который у нас называется по-идиотски «Красная жара».

К. Жуков: Да-а.

Д. Пучков: Что по-русски означает «красный полицейский». Где Арнольд делится наблюдениями с Ридзиком, торговцем наркотиками: «Их надо всех убить». – «Правительство не позволит». – «Надо убить правительство».

К. Жуков: Коммунист, видно, свирепый.

Тем временем Эраст Фульман приехал наезжать на Ворена: «Ты ударил моего человека, а только я могу бить моих людей».

Д. Пучков: В недрах моей организации.

К. Жуков: Тут же треснул ему горшком по репе. «А ты в ближайший базарный день, чтобы извиниться, немедленно придешь на форум, встанешь на колени, поцелуешь мне сандалии и будешь просить прощения. Или я тебя убью, а сначала изнасилую твою жену и обеих дочерей». На это, понятно дело, бравый ветеран говорит: «Ты все сказал? Да? Тогда ступай».

Д. Пучков: А из-за спины уже Пулло с ножом.

К. Жуков: «Второй раз Ворен выказывает мне неуважение», – сообщает бандит.

Д. Пучков: Многие не знают: уважение по-латыни respect, a disrespect – вещь опасная.

К. Жуков: Октавия сообщает Сервилии то, что ей рассказал брат.

Д. Пучков: А брат рассказал про то, как они зарезали в канализации паренька.

К. Жуков: Да, брат рассказал, что они зарезали мужа Лидии. На что Сервилия говорит…

Д. Пучков: «Мне-то что?»

К. Жуков: «Оказывается, жена Ворена – шлюха. Мне-то что с этого?»

Октавия очень неловко соблазнила брата, а брат чего – ему дали потрахаться, он этим немедленно и воспользовался. А потом говорит ему: «Ну, теперь ты мне расскажешь страшную тайну?» И тут Октавий, молодец, отвечает: «А вот и цена». – «В смысле?» – «Ты добродетельная женщина и никогда не пошла бы на инцест, потому что это мерзко, значит, тебе что-то надо. Так как ты в прошлый раз проявляла странный интерес к болезни Цезаря, сейчас будешь снова меня расспрашивать, а я тебе ничего не расскажу».

Д. Пучков: Чисто Шерлок Холмс Октавий выступил.

К. Жуков: Тут появляется Атия с воплями.

Д. Пучков: Захохотал, вытер болт о занавеску и ушел.

К. Жуков: Атия в шоке, лупит Октавия. Тот ей говорит: «Я твой сын, но я уже не ребенок, ты не сможешь меня ударить». – «Да неужели? На! Маленький извращенец, ты трахал свою сестру!»

Д. Пучков: Вот оперативная работа у Атии в доме поставлена. Все всё видят, все всё слышат, обо всем доложено немедленно.

К. Жуков: Ну а куда там денешься, в римском-то доме.

Д. Пучков: Это лишний раз говорит о «большом» уме дочери.

К. Жуков: Дочь-то вообще там выступает непрерывно как супермозг.

Д. Пучков: Ну, дура.

К. Жуков: Дура и есть. Зато теперь играет в замечательном фильме Better call Saul.

Д. Пучков: Не смотрел.

К. Жуков: Я внимательно смотрю. Мне нравится «Во все тяжкие», теперь смотрю Better call Saul – она там играет жену покойного сына главного киллера всея сериала.

Д. Пучков: Актриса хорошая.

К. Жуков: Актриса замечательная, персонаж тупорылый.

В базарный день, естественно, Фульману никто не целует ноги. Он идет убивать Ворена. В это время Ворен трогательно готовит семью к эвакуации: «Вы все уезжайте в деревню и помните, что вы из древнего рода Воренов, вас все должны уважать». Жена Ниоба убегать отказывается (молодец!), а Пулло непрерывно точит ножи, мечи, сабли, топоры и распихивает их по всему дому.

Д. Пучков: Опыт.

К. Жуков: Весь дом завален холодным оружием.

Д. Пучков: Они так много оружия приготовили, потому что, как я понимаю, оно из рук вываливается – типа может соскользнуть, может не выдернуть, если между ребер воткнул?

К. Жуков: Скорее всего.

Д. Пучков: Многие не в курсе, что, если нож воткнуть между ребер, его трудно вытащить.

К. Жуков: Очень тяжело.

Д. Пучков: Поэтому как только затевается подобное мероприятие, желательно в ноже просверлить отверстие и продеть веревочку… Почему у них веревочек не было на рукояти?

К. Жуков: Римляне темляков не использовали.

Д. Пучков: Странно. Дело-то нужное.

К. Жуков: Ну, поскольку легионеров учили колоть, они старались в ребра-то не тыкать.

Д. Пучков: В пузо, да?

К. Жуков: В пузо, за ключицу, в шею.

Д. Пучков: Там, где не застрянет.

К. Жуков: Это шпагой хорошо в ребра тыкать, потому что она узкая.

Д. Пучков: Для этого она и предназначена.

К. Жуков: Во-первых, она для этого сделана, во-вторых – до сих пор, когда ставят укол на спортивном фехтовании, бывает укол в пронаций и супинаций. Клинок должен идти строго параллельно земле, чтобы, если попадет в ребра, скользнул между ними, а не застрял. Хотя, казалось бы, теперь это никакого практического смысла не имеет.

Д. Пучков: Для малограмотных – в руке мышцы пронаторы и супинаторы.

К. Жуков: Ну а вместо Фульмана с его бандитами внезапно приходит целый…

Д. Пучков: Не вместо, он его чуть-чуть опередил.

К. Жуков: Эти уже собрались рубиться, а тут объявляется куча ликторов, приходит Гай Юлий Цезарь и делает Ворену политическое предложение: баллотироваться в магистраты.

Д. Пучков: И на это опять-таки мало внимания обращают. Посмотрите, с какими вызовами сталкивается гражданин Люций Ворен. Рушат его любимую республику.

К. Жуков: Как ему кажется.

Д. Пучков: Да. Тут кровавый тиран, попирающий сапогами закон и республику. И незатейливый выбор, куда работать-то идти, чем заниматься. И грамотные речи Цезаря из серии «что ты можешь сделать для города».

К. Жуков: «Ты же не для меня, ты же для страны».

Д. Пучков: Прямо слышно, как шестерни у Ворена в башке скрежещут.

К. Жуков: Здесь не совсем правильно показали, потому что магистрат – должность выборная. Цезарь не мог никого назначить магистратом, он мог только выдвинуть кандидата. А тут он вытаскивает Луция Ворена на балкон и говорит: «Префект Ворен со мной». Все кричат: «Ура! Аве Кесарь!» Такое впечатление, что Ворен уже назначен. Ни фига подобного. Цезарь заставил его баллотироваться на должность магистрата от своей партии. И неясно, в какие именно магистраты собирается баллотироваться Луций Ворен, потому что их было много. Любой начальник – магистрат (от «магистр» – старший).

Д. Пучков: Старший приказал. Старший приказал.

К. Жуков: И Цезарь тоже магистрат. Только он экстраординарный, он высший магистрат-диктатор. А Ворен? Может быть, квестор? Подозреваю, что он был эдилом. Цезарь же коллегию эдилов расширил. Было два плебейский эдила, два курульных эдила, и Цезарь придумал еще два кериальных эдила. Вот в какие-то эти новые эдилы и собираются выбирать Ворена.

Д. Пучков: Ну, понятно же, что на какую-то государственную должность.

К. Жуков: Да. Ворен плебей, а эдилы при Цезаре должны были быть строго плебеями. Это раньше они могли быть из знати. Теперь нет, вы с плебеями общаетесь, значит, должны быть из народа. И видимо, Ворена в эдилы… Это дальше видно по каким-то косвенным данным… У него потом будет белая тога с пурпурной полосой. Но он не мог такое носить.

Д. Пучков: Не положено.

К. Жуков: Квестор теоретически мог бы носить с узкой пурпурной полосой… А может быть, в квесторы его избрали. Темна вода во облацех. Этот вопрос сериал ловко обходит.

Д. Пучков: Пока Цезарь его там представляет, прибежавший Эраст Фульман…

К. Жуков: Обнаружил крышу.

Д. Пучков: Поводив жалом и походив вдоль строя, понял – что-то не срослось.

К. Жуков: Толпа легионеров стоит перед входом. И у всех такие щи каменные.

Д. Пучков: Ясно, что пришел кто-то серьезный…

К. Жуков: Да. ФСО охраняет хрущевку.

Д. Пучков: Сомнений нет.

К. Жуков: Серия заканчивается тем, что Тит Пулло яростно квасит в одно жало во дворе дома, потому что теперь уже и в мясной лавке не поработаешь, поскольку друган и начальник бывший пошел на какое-то чудовищное повышение. А ему что делать?

Д. Пучков: Взлет ракетой.

К. Жуков: Пулло сидит, квасит во дворе инсулы и высвистывает: «Ирина, иди сюда, будем вместе квасить», рассказывает ей какую-то чушь про свое нелегкое детство, говорит, что его папа, наверное, был рабом. Каким рабом? Он мог быть максимум вольноотпущенником! Никаким рабом папа у него быть в принципе не мог. Но Пулло, видимо, надрался как скотина и начал придумывать, чтобы разжалобить Ирку. Ирка с ним побухивает, ну и заканчивается все коитусом.

Д. Пучков: Наконец-то Пулло решил ею овладеть. Что ждал восемь серий, неясно…

К. Жуков: Он не может так просто ее отшпилить.

Д. Пучков: Странно. Он как хозяин в любую секунду мог бы.

К. Жуков: Но, видишь ли, у него к ней чувства, он не может ее взять и как проститутку отчпокать. Сначала надо поговорить.

Д. Пучков: Да. И чтобы любовь.

К. Жуков: Правда, у Ирины страдальческое выражение лица, она до сих пор Пулло как любимого не воспринимает. Это потом скажется. Ну а Тимон со своими подручными караулит паланкин Сервилии, потому что Атия, тоже змея та еще, не могла оставить такой заход в свою семью.

Д. Пучков: Тимон – отличный еврей, боевой, молодец.

К. Жуков: Ну и когда паланкин с рабами Сервилии проезжает мимо, на него набрасываются, режут рабов, вытаскивают Сервилию, отрезают ей косы, разрывают на ней одежду и бросают ее в пыли.

Д. Пучков: Это адское унижение?

К. Жуков: Конечно. Косы отрезали – и это изменение имиджа все заметят. Спросят: а что у вас с волосами, девушка?

Д. Пучков: Что это вы постриглись?

К. Жуков: И так неаккуратно?

Д. Пучков: Стрижка какая интересная у вас.

К. Жуков: Да-да-да. Тут же пойдут слухи. Знатную даму, матрону из хорошего рода, рядом с которой даже появиться в нормальной ситуации все эти, например, евреи не смогли бы (они же просто какая-то пыль под ногами), руками трогали, разорвали прилюдно на ней одежду, отрезали волосы и выбросили. Это жуткое унижение.

Д. Пучков: Хуже даже, чем убили бы, да?

К. Жуков: Если бы ее убили, это не было бы таким унижением. А так – избили, волосы отрезали, трогали руками какие-то посторонние люди… Считай, что теперь ее древняя родовая честь ничего не стоит, потому что ее кто угодно может теперь таким образом попрать. Буквально несколько серий назад весь Рим был исписан, что Цезарь шпилит Сервилию, и это была фигура, а теперь эту самую Сервилию изваляли в пыли и выкинули как нечто ненужное.

Д. Пучков: Только что не обоссали еще.

К. Жуков: Да.

Д. Пучков: Поторопились.

К. Жуков: Да.

Д. Пучков: Но Сервилия подколодная найдет на это ответ.

К. Жуков: Так точно.

Д. Пучков: Жестоко отомстит. Ну а поскольку оперативная работа не поставлена, кто это сделал – неизвестно. Атия, Цезарь? Хотя это же одно кубло, семейка-то. И мстить надо и тому и другому, причем лучше всего тому, кто сильнее.

К. Жуков: Центральному.

Д. Пучков: Как говорят у нас – бей по голове, остальное само развалится.

К. Жуков: Да.

Д. Пучков: Очень сильная серия. Хотя по сравнению с предыдущей пар, так сказать, подвыпущен.

К. Жуков: Они, кстати говоря, в этом отношении супермолодцы. Я даже не знаю, где такому учат. С одной стороны, в каждой серии есть накал и своя кульминация, а с другой стороны, они и между сериями соблюдают синусоиду, тут посильнее накал, тут послабее. Чтобы люди отдохнули и ждали следующей серии.

Д. Пучков: То есть тут закладывают конфликт, а там его уже развивают.

К. Жуков: Учитывая, что сценаристы везде разные. Кто-то ловкий всем этим рулил.

Д. Пучков: Ну, есть человек, который собирает все это. Как милое нашему сердцу «Сопрано», где общее руководство осуществляет Дэвид Чейз. Он за общей струей следит, за направлением, а они уже мелочь, так сказать, разрабатывают. Мне кажется, что для сериалов крайне полезно, когда каждый эпизод ставит отдельный человек. И сценарий пишут разные люди, и режиссерами выступают разные люди, это всегда в общее направление вносит специфическое разнообразие… Я местами даже не могу угадать, что будет дальше. Ну, понятно, Сервилию побрили – она должна отомстить. А вот как, против кого, что сделает, как там с Атией сложится, что с Цезарем будет? Загадочно получается. Молодцы.

К. Жуков: Вот я и говорю – интересно, где такому учат? Я бы какую-нибудь книжку об этом прочел, потому что я вроде как разбираюсь в текстописании и в интригоразворачивании, но тут настолько объемно сделано! И сюжетных линий куча, и персонажей, и это все вместе так лихо заплетено, да еще ко всему прочему накал драматизма то спадает, то опять усиливается. Очень сильно… Специалисты!

Д. Пучков: Открою вам страшную тайну – есть множество американских книг на эту тему. Но тут мы имеем дело с гениями. Хотя, наверное, неправильно их так называть. Любого можно научить бренчать на рояле, но Моцарт получится не из каждого. И не каждый скрипач станет Вивальди и Паганини.

К. Жуков: Меня бренчать на рояле не смогли научить, хотя пытались.

Д. Пучков: Ты не хотел?

К. Жуков: Я сопротивлялся, яростно сопротивлялся.

Д. Пучков: Можно подвести ишака к воде, да?

К. Жуков: А бренчать его на рояле заставить нельзя.

Ответы на вопросы про девятую серию

Какое число легионов насчитывалось в Римской республике во время ее расцвета?

К. Жуков: На этот вопрос нельзя дать однозначный ответ. Считается, что было около 25 легионов. Но это не значит, что они сразу все в полном составе несли службу. Такого, насколько я могу понять, не было практически никогда. Легион мог стоять где-нибудь в центре Италии, никому не нужный в данный момент. Но чтобы, так сказать, боевое подразделение не пропадало, туда присылали солдат на обучение, легионеров посылали в другие легионы. Ну а те легионы, которые реально были на передовой, крайне редко имели полную штатную численность 4800–5000 человек. Как правило, людей было гораздо меньше. А то когда 25 легионов умножают на 5 тысяч и хватаются за голову… Ни хрена себе народу!

Д. Пучков: Скромнее надо быть.

К. Жуков: В эпоху принципата в состав армии до 40 легионов входили. Их тоже умножаем на 5000 человек. Цифра получается – закачаешься… Нет, все было несколько…

Д. Пучков: …скромнее.

К. Жуков: Да. Все равно это очень много. К сожалению, реальное количество всех римских войск, особенно времен республики, даже примерно нельзя подсчитать. Считается, что от трети до половины армии составляли ауксиларии. И если мы не можем подсчитать точное количество легионеров…

Д. Пучков: …то уж этих и подавно.

К. Жуков: Ауксилариев считать надо обязательно, потому что именно они со времен Цезаря несли чуть ли не половину тяжести военных действий на себе. Легионы-то было жалко на убой отправлять… В ауксилиях служили не граждане, а черт-те кто – люди, которые хотели заработать или стремились получить гражданство через военную службу. Если их убьют, так и не жалко, а если выслужатся – будут почтенные граждане. Организованы они были покогортно, а не полегионно. Действовали отдельными когортами, одинарными или сдвоенными, то есть условно по 500–1000 человек. Могли быть пехотные, конные, смешанные ауксилии. Их использовали в качестве бригад. Всякие стычки, патрулирование… Их все время посылали вопросы решать. А легион – элита, ей нельзя так просто кидаться…

Д. Пучков: Шаляй-валяй.

К. Жуков: Да-да-да.

Почему римляне в III веке и далее отказались от пилумивов, глади-усов, a также сегментат и с чем это связано?

К. Жуков: Повторю в который раз. Это было связано с кардинальными подвижками в экономике, которые вызвали изменения, в том числе и в армии. Римляне стали переходить на конницу. В конном строю все эти пилумы в классическом исполнении не нужны. Появилось много тяжелой конницы, катафрактариев. Им требовались другие доспехи, другое оружие, двуручные или одноручные длинные копья. Лорику сегментату на лошадь вообще одевать смешно, только мешать будет. Поэтому отказались.

Вы говорили, что легионеров не учили фехтованию, только бою в строю. А если схватка, например, в лесу, в городе или схватка малой разведгруппы или патруля, схватка на корабле?

К. Жуков: Я говорил, что их не учили фехтованию в нашем смысле этого слова. Гладиус не то оружие, которым можно фехтовать, как мы это видим в кино или на соревнованиях каких-то. Резать их учили – это факт.

Д. Пучков: Плюс неоднократно говорили, что при совместных действиях в строю приемы и способы нужны совсем другие.

К. Жуков: Тут имеется в виду, что строй вдруг поломался. На щит в первую очередь полагались, потому что он огромный! Если говорить о временах Цезаря, это здоровенная штука: метр двадцать на метр тридцать. А пользоваться им очень просто. Это не фехтовальный щит, с которым нужно два года дрючиться, чтобы хоть что-то получилось. Это дверь, за которой можно спрятаться. И воевать ты все равно будешь не один, а с товарищами. Может быть, строя регулярного не будет, но все равно вас много. На самом деле это неправильное, нештатное использование легионера. Легионер должен воевать в регулярной формации. И в первую очередь не мечом, а дротиком. Это его главная задача. Если бы нужно было воевать врукопашную постоянно, они бы никуда не ушли от античной фаланги, с которой были знакомы еще в эпоху царей. От нее отказались, потому что фаланга предполагает куда большую квалификацию отдельного бойца: нужно быть очень сильным, чтобы с копьем одной рукой управляться. Это не дротик, который кинул и все. Копье приходится постоянно держать в руке. Кроме того, им нужно уметь пользоваться. Человек, не умеющий пользоваться копьем, в строю будет представлять собой анекдотическое зрелище. А чтобы этому научиться, нужно время.

Как только римское государство начало воевать с соседями, активно заниматься экспансией, потребовалось постоянно вводить в строй необученных людей, которые только что были обыкновенными гражданами. Чтобы из них что-то получилось, нужно их обучить пользоваться какими-то простыми предметами. Научить швырять дротики проще, чем выучить ходить с пикой, маршировать, держать равнение. А дротикометец дешевле, проще. Если его убьют, не так жалко.

Д. Пучков: Задрот.

Могли ли легионеры воспротивиться децимации и вступиться за товарища перед командованием? Может, за такую наглость весь легион ждал не просто роспуск, но и смертный приговор?

К. Жуков: Если мы говорим о сериале «Рим», то есть о поздней республике, то децимация, насколько мы можем судить, применялась один раз Марком Крассом во время подавления восстания Спартака. Децимации – это архаичная штука, которая к периоду поздней республики сохранилась в виде полулегенд. Поэтому никак легионеры не могли воспротивиться, потому что децимаций не было!

Д. Пучков: Для малограмотных: децимация – это казнь каждого десятого, стоящего в строю. Capodecina – называется десятник в мафии. От него же происходит слово «децел».

К. Жуков: И слово «декан».

Д. Пучков: А декан-то почему? Он там каким местом?

К. Жуков: Десятник, декан, командующий, командир контуберния. Контуберний изначально состоял из десяти человек, потом из восьми, но командиром все равно остался декан.

Д. Пучков: Фактически капрал, да?

К. Жуков: Ну да, старший солдат. А центурион, он же тоже сотник, хотя центурия в описываемую эпоху никогда не была сто человек, была 60–80.

Д. Пучков: Но звучало красиво. Врага пугало.

Ниоба сказала своему мужу, римскому воину Ворену, что ей перестали выплачивать жалованье по причине его, то есть Ворена, гибели. Отсюда вопрос: действительно ли женам римских воинов выплачивалось жалованье или часть жалованья их мужей? Если так, что происходило с недовыплаченными деньгами, как в ситуации с Вореном, через 5–7 лет, когда вдруг оказывалось, что муж жив? Сумма немалая набегала в таком случае.

К. Жуков: Затрудняюсь ответить, что имели в виду в данном случае авторы сериала.

Д. Пучков: Авторам сериала надо было ввести ребенка, рожденного…

К. Жуков: …непонятно от кого.

Д. Пучков: …От другого, да. Создать конфликт. А так ему однозначно зарплата шла на книжку.

К. Жуков: Конечно.

Полагалась ли пенсия легионеру, если он в ходе боевых действий получал увечья и не мог проходить дальнейшую службу, или компенсация семье при его гибели?

К. Жуков: Да, полагалась.

Что носит с собой окружение Цезаря? Палки держат как ружья на плечах.

К. Жуков: Это фасцы ликторские, связка прутиков, розог, в которые почему-то в сериале вплетены топоры. В померии, то есть в черте города, топоров быть не могло. Только розги, чтобы пороть при необходимости.

Д. Пучков: «Фасция», «фашина» – вязанка или пучок.

Как убить слона?

К. Жуков: С большим трудом.

Стоишь в строю, на тебя такая махина летит и не одна, а у тебя только дротик.

К. Жуков: Ну, ты попал!

Ясно, что товарищи тоже стрелять будут, но такую зверюгу убить много стрел и дротиков, наверное, понадобится?

К. Жуков: Да.

Д. Пучков: Во-первых, слон живой, и если из него течет кровь, значит, его можно убить. Ему больно бывает. Поэтому как в Африке валят слонов… Я видел безобразные ролики, где ему в морду штук 20 копий засаживают. Если копье с крючьями, ну, в смысле, как крючок…

К. Жуков: Не вытащить.

Д. Пучков: Да, слону больно, он теряет волю. И тогда можно ему сзади сухожилия подрезать, как пигмеи делали.

К. Жуков: Но когда слонов 50 в организованной структуре и они к тому же прикрыты легкой пехотой, то при правильной подготовке слонов и экипажей их неоднократно с большим успехом использовали. Потому что обученный слон – это ого-го! Слон три с половинной тонны в среднем весит, как семь лошадей. Это ж кошмар!

Д. Пучков: Для неподготовленного гражданина и одна лошадь с сидящим на ней милиционером уже…

К. Жуков: …более чем достаточно.

Д. Пучков: Что уж про слона говорить…

К. Жуков: А тут слон два с половиной метра в холке…

Д. Пучков: Да к тому же дудит хоботом.

К. Жуков: И дудит очень громко. Я слышал. Так-то они довольно милые, но если их обидеть, разозлить, то вся эта милота куда-то девается сразу.

Д. Пучков: А я думаю, экипаж его еще в жопу тычет, чтобы он озверел.

К. Жуков: Да.

Очевидно, что во время гражданской войны между помпеянцами и цезарьянцами погибло много личного состава. Можно ли хотя бы приблизительно оценить мобилизационные возможности самого Рима и прилегающих земель без учета ауксилий, без галлов и прочей сволочи?

К. Жуков: Ну, во-первых, это неправильно, как я уже сказал. Во-вторых, по цензу 70–69 годов, то есть буквально за 20 лет до описываемых событий, граждан насчитали 910 тысяч. Военнообязанных обычно 20–25 %. Если к началу 40-х годов численность населения не быстро, но увеличивалась, граждан было около миллиона и, считайте, 200–250 тысяч человек тех, кого можно было мобилизовать. Это немало. Ну и опять же, всякую сволочь типа ауксилий не учитывать нельзя, потому что это как минимум треть армии.

Д. Пучков:Никто не считал, сколько там поубивали. Во всяком случае до нас таких сведений не дошло.

К. Жуков: Обязательно считали. Но, к сожалению, комплектных архивов у нас нет.

Д. Пучков: Если вдруг кому непонятно. В армии человеку положено довольствие, то, что он за день сжирает. Положено обмундирование: сапоги, галифе и всякое такое…

К. Жуков: Это все нужно снять с довольствия.

Д. Пучков: Да. А можно не снимать, что создает, так сказать, веские основания для коррупции. За этим, я подозреваю, следили.

Как было с пенсиями для отставных военных?

К. Жуков: Теоретически пенсия полагалась. Рядовому легионеру по выслуге платили 3000 денариев и давали наделы земли. Офицерам больше. Но это все в теории, потому что во время гражданских войн был некоторый бардачок-с. И могло получиться нехорошо, как это наглядно продемонстрировано в 11-й серии: когда договаривались о том, где давать отставным легионерам XIII легиона землю.

Д. Пучков: Все хотели в Италии.

К. Жуков: Да. Правда, там их вообще собирались в Паннонию загнать, что у меня вызвало серьезно недоумение, потому что Паннония в то время не являлась римской провинцией.

Можете рассказать об использовании боевых псов или просто собак в легионах?

К. Жуков: Так и вижу бронированных собак в строю когорты! Есть статья Нефедкина в журнале Para Bellum, посвященная военным собакам в римской армии. Страшный человек! Он написал еще и книжку о военных колесницах Древней Греции, 800 страниц, доказывая, что их не было.

Д. Пучков: Молодец!

К. Жуков: Это шутка, конечно. Книжка интересная. Собаки если и использовались, то только для караульной службы, не более того.

Д. Пучков: Милицейскую собаку, например, нельзя использовать в местах скопления народа для натравливания на бегущего гражданина. Потому что если вдруг кто-то, не дай бог, перебежит ей дорогу, то кусать она будет его, она так увлекается, что…

К. Жуков: Ей нравится.

Д. Пучков: Она не знает, кого рвать. Использование собак по людям – дело крайне непростое. А в такой сваре насколько это возможно?

Пример такой приведу. Был как-то чемпион всего на свете, мегаротвейлер… Перекусывал черенок от лопаты с одного раза. А пришли воры с хорошо заточенной лопатой. И ротвейлер прыгнул ровно один раз на эту лопату, на этом жизнь его закончилась. По-моему, в строю, в состоянии чудовищного озверения перед боем собака и секунды не проживет.

К. Жуков: Так я и говорю, только в качестве караульных, на постах. Я, конечно, понимаю, что все смотрели фильм «Гладиатор», там у генерала Максимуса была специально обученная кавалерийская собака. Чушь полнейшая.

Д. Пучков: Но выглядит в фильме красиво.

К. Жуков: Ну да, как и все остальное, в общем, в том фильме…

Если поверхностно изучить знаменитые битвы с участием слонов, то может сложиться впечатление, что последние приносили только вред.

К. Жуков: «Поверхностно» – это ключевое слово. Слонов использовали долго и местами весьма эффективно. Иначе их столько сотен лет не держали бы на военной службе. Расходы-то на слона какие! Слон сжирает в сутки 300 килограммов еды и выпивает минимум 60 литров воды! Кроме того, ему нужно проходить в сутки 40 километров, иначе он заболеет артритом и сдохнет. Его требуется постоянно выгуливать.

Д. Пучков: Сорок километров – перебор… Какая же у него скорость? Сколько он идти-то будет?

К. Жуков: Весь день. И вот такая запара с каждым слоном, а их все равно держали и держали на военной службе. Если бы они были неэффективны, с ними никто не стал бы заморачиваться. Тем более что слона можно использовать в народном хозяйстве.

Д. Пучков: Круглое неси, квадратное кати.

К. Жуков: Он все может. К тому же слонам нравится поднимать тяжести, потому что им постоянно нужно находиться в хорошей физической форме, чтобы не сдохнуть.

Д. Пучков: Подстегивать метаболизм.

К. Жуков: И благодаря этому они приносят большие деньги. И тем не менее слонов все равно вытаскивали в армию, где они оторваны от народного хозяйства и не могут приносить деньги, а, наоборот, только жрут и срут, и за ними приходится постоянно ухаживать. Если бы это не приносило ощутимой выгоды на войне, никто бы их держать не стал, я вас уверяю. Во многих сражениях их применяли с большим успехом. Вот Кир, например, 20 слонов с собой привел, и они очень эффективно использовались.

Объясните, почему меч может застрять в ребрах? Интересна сама механика.

К. Жуков: Гладиус широкий, практически с мою ладонь, ну, может быть, чуть уже. Попав в ребра, он их взламывает – и ребра его зажимают. Чтобы его вытащить, возможно, придется прикладывать усилия, и не факт, что получится, между прочим.

Чем отличалась служба в ВМФ Рима?

К. Жуков: Ничем не отличалась, тем более что на флоте в качестве морской пехоты служили те же легионеры. Потом их ротировали на сушу или, наоборот, на море, это было обычное армейское подразделение.

Как обстояло дело с римской экипировкой в разных частях империи? В Египте климат схож с итальянским, а, например, в северной Галлии или, еще хуже, в Британии? Там с голыми коленями и осенью гулять опасно, можно простудить всякое. Была ли особая униформа?

К. Жуков: Во-первых, униформы в нашем понимании в Риме не было. Это для всех большое открытие, но слова «униформа» они не знали. Легионер одевался в шмотки за свои деньги. Доспехами их обеспечивали централизованно. И если все носят кольчугу, то и ты будешь носить кольчугу. Когда появились модные лорики сегментаты, стали выдавать лорики. В строю все должны быть одинаковы, чтобы одинаково действовать… Но есть одно «но»! Кольчуги и лорики вручную делались, поэтому тебе в легион поступит 100 таких кольчуг, а 150 сяких. Щиты расписывает какой-нибудь там легион-мазила: 100 щитов так расписал, а 100 эдак. Издалека казалось, что они более-менее одинаковые. А если посмотреть вблизи – все разные. Украшали себя как хотели, на сколько денег хватит, или вообще не украшали. Одевались тоже как хотели, цветов каких-то особых не было. Вот у тебя есть деньги одеть под доспех, например, красивую красную тунику…

Д. Пучков: Она же вшивник.

К. Жуков: Красный красивый вшивник. А рядом новобранец, у которого денег нет, поэтому он ходит в сером некрашеном сукне, дерьмово выглядящем.

Д. Пучков: Или в мешке с дырками для головы и рук.

К. Жуков: Я не открою секрет: туника – это и есть мешок с дырками для головы и рук. Это просто квадрат ткани, сложенный пополам и зашитый по бокам так, чтобы можно было туда просунуть руки, и дырка сверху, чтобы башку просунуть. Потом это красиво подпоясывалось, закладывались складки – и вроде уже не мешок.

Д. Пучков: Прикольно.

К. Жуков: Оказавшись где-нибудь в жопе мира, люди одевались так, чтобы им было удобно.

Д. Пучков: Это сейчас все привыкли к форме, шеврон 12 сантиметров от шва или на длину военного билета. В армии за этим смотрят. Там есть странные вещи, шинель, например, должна быть отрезана, цифру боюсь наврать, тридцать, по-моему. А по фигуре? Нет, у всех шинели должны быть на одной высоте.

К. Жуков: Чтобы полковник видел и было красиво.

Д. Пучков: У тех, кто ростом не вышел, шла битва за шинели, потому что если взять шинель маленького размера, она как пиджак. А спать хорошо под 56-м размером, как на тебя.

К. Жуков: Я 58-го.

Д. Пучков: А сзади, там, где хлястик, складка такая есть, ее нельзя было зашивать. Если ее зашивали для красоты, поступал вопрос от старшины: «Военный, почему у тебя жопа не разорвана?»

К. Жуков: Или: «А ну разорвите себе зад! Или я вам его разорву!» В Риме такого не было ни в коем случае. Они вообще не знали, что такое штаны.

Д. Пучков: Штаны вроде как пришли с севера.

К. Жуков: Из Галлии они пришли.

Д. Пучков: Называлось «брока», «брака», от этого происходит слово «брюки».

К. Жуков: А также французское слово «брэа» – подштанники. В Средневековье носили под чулками…

Д. Пучков: Красиво.

К. Жуков: Да. Ну вот, притащили эти самые трусы шерстяные в Рим. Раньше там не знали, что это такое. Не очень надо.

Д. Пучков: А на севере-то в самый раз.

К. Жуков: Да, на севере оказалось вполне.

Имел ли так называемый копис (хопеш, фальката) какое-либо распространение в римской армии? В ряде книг, посвященных истории, говорится, что копис был главным клинковым оружием римлян до того, как его вытеснил гладиус.

Д. Пучков: Что?

К. Жуков: Копис. Ятаган. Хопеш, копис, фальката, махайра, нечто с обратным изгибом лезвия, то, что греки очень любили. Он не то что был главным, он просто был. Потому что для гоплита, то есть солдата, обмундированного, экипированного, обученного по греческому образцу, это нормальное оружие. И копис, и обычный прямой меч наравне использовались. А вот когда римляне познакомились с испанцами, они переняли испанские гладиусы, которые являются классическим маркером легионера. Все классические гладиусы – испанские. Кольчуги все галльские, щиты этрусские. Короче, римляне у всех все украли.

Д. Пучков: Это не зазорно.

К. Жуков: Даже наоборот.

Д. Пучков: Когда начинают рассказывать, что большевики раскрутили какой-то американский самолет и сделали такой же…

К. Жуков: Сами попробуйте. У нас один говнюк угнал МиГ-25, так американцы не смогли его воспроизвести. Раскрутить – раскрутили, а сделать такой же не получилось.

Д. Пучков: Подонок Беленко.

К. Жуков: Точно.

Д. Пучков: Я в школе учился тогда. У нас ходила байка, что отдельным ящиком отдали гайки и шплинты (шплинт – это проволочина, загнутая в петлю). Кстати, недавно китайцы, изловив какой-то американский разведчик, его тоже в ящиках отдали…

Было ли военное столкновение Древнего Рима и Древнего Китая?

К. Жуков: Не было. Это придумал Лев Гумилев.

Д. Пучков: А зачем он это придумал?

К. Жуков: Ну, у него был полет мысли.

Цезарь во время войны находился при одном каком-то лагере или все время перемещался от одного к другому?

К. Жуков: Цезарь находился там, где было нужно находиться. Он по всей Галлии метался туда-сюда.

Д. Пучков: На лихом коне.

К. Жуков: Везде успевал побывать. Я даже так сразу и не скажу, был ли у него какой-то постоянно действующий штаб, из которого он не выезжал, потому что он выезжал постоянно. Вот, в частности, под Алезией Цезарь возглавлял сначала осаду, а потом и оборону от деблокирующей армии.

Как в Древнем Риме обстояло дело с военной медициной? Существовала ли в легионах система санитарного контроля?

К. Жуков: Регулярная медицинская служба в штатном расписании легиона появилась при Октавиане Августе. Видимо, до этого тоже что-то было, не могло не быть. Когда такое количество людей одновременно находится даже не на войне, а просто в одном лагере, за ними нужно следить, чтобы не передохли все от поноса.

Д. Пучков: Отвар из шишек.

К. Жуков: Да. Упаренные урины вовремя подавать.

Д. Пучков: К обтиранию.

К. Жуков: Да. Целебные клизмы ставить.

Д. Пучков: В перестройку это яростно пропагандировали, был какой-то Малахов (не тот, который сейчас в телевизоре кривляется). Тот вроде тоже кривлялся, но не долго. У него выходили какие-то книги, где постоянно звучало «на треть упаренная урина»… Надо обтираться, принимать внутрь, протирать глаза, заливать в уши, в нос…

К. Жуков: Чистить зубы для запаха.

Д. Пучков: Среди моих знакомых было некоторое количество его адептов, которые склоняли меня к употреблению урины. А я им отвечал, что вот когда они дойдут до самого главного (поймут, что урина – это так себе, а вот бутерброд с говном – это дело! Вот где целебная сила!) – тогда и поговорим.

К. Жуков: А пока не очень-то.

Д. Пучков: Кстати, о палеодиетах и всяких народных средствах. Вы вот дебилы до семидесяти лет живете, а лекарства должны быть от людей, которые до тридцати дожить не могли.

К. Жуков: Наши парни из XI верного Клавдиевого ходили трое суток по Крыму в легионерском обмундировании и кушали то, что положено легионеру, – полбу, эту болтанку, чеснок, лук и хлеб. И всё. Они очень сильно оголодали. Мужики-то немаленькие, питать такой организм нужно обильно, особенно при физических нагрузках. А римляне не ели ничего, кроме этого.

Д. Пучков: Мне доктор говорит, что я должен съедать за один прием пищи объемом с мой достаточно мелкий кулачишко. Столько положено для здорового образа жизни, это не диета. Ну, видимо, и эти так же. Это настолько изнурительно, настолько тяжело… А они там маршем по 40 километров?

К. Жуков: Ну, это форсированный супермарш. Так двадцать пять.

Д. Пучков: Неважно. Попробуйте двадцать хотя бы пройти. Я вот как-то раз поехал в Лондон, встретил там товарища. Ну, я сытый, довольный, кроссовки хорошие.

К. Жуков: С фотоаппаратом.

Д. Пучков: Да. И мы, разинув рты, пошли бродить по городу. За день я прошел 26 километров. Так я не мог уснуть, я подвывал, сучил задними лапами, а на следующий день не ходил уже вообще никуда.

К. Жуков: Я прохожу спокойно 25 километров, если без выкладки. С выкладкой сложнее гораздо, но это по ровному городу Ленинграду. Военные обычно не по ровной дороге ходят, особенно в средиземноморском регионе. Крым – это хорошая имитация, тем более что XI Клавдиев там и стоял. Там верх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз, а потом на привале тебе дают кусок хлеба…

Д. Пучков: Покушать.

К. Жуков: …пол-луковицы и одну оливку. Офигеть! Вот это палеодиета, это я понимаю. Современный человек на таком питании ноги протянет.

Д. Пучков: Конечно.

К. Жуков: Разве что в качестве прикола дня три можно такое поесть.

Д. Пучков: Помнишь сказку «Буратино» – ему папа Карло выдал лук на обед.

К. Жуков: Да.

Евнухи – это толковые рабы? Или личный выбор гражданина?

К. Жуков: В Риме евнухи были не сильно распространены, это же восточная мода. Евнухами в Риме делали особо охреневших рабов в качестве наказания.

Как Ворен понял, что негры поехали валить Клепу? Они же могли поехать по другим «неграфским» делам, например играть в баскетбол или продавать героин.

К. Жуков: Пролетарское чутье. Куда едет банда негров в окружении Клепы? Конечно, валить Клепу. А если нет, то все равно неплохо бы проследить, мало ли что.

В девятой серии тов. Цезарь, уговаривая гр. Ворена стать магистратом, говорил, что не успокоится, пока Рим не будет таким, каким он был в золотой век. Но мы, люди, живущие 2000 лет спустя, считаем золотым веком Рима времена, наступившие где-то через 200 лет после Цезаря. Какие годы считались золотым веком во времена Цезаря и почему? Или сценаристы что-то напутали?

К. Жуков: Золотым веком Цезарь считал времена республики. Как только свергли царей…

Д. Пучков: Сразу счастье.

К. Жуков: Да, сразу счастье наступило. При царях было плохо, а после них – хорошо. И это «хорошо» продолжалось примерно до Пунических войн, как всем казалось. То есть имело место примерно за 200 лет до того. Это то, что уже гарантированно никто не помнит, а раз не помнит, значит, можно сказать, что было отлично.

Д. Пучков: Я много лет изучал всяческие народные предания. Особенно мне запомнились армейские предания, когда мы, утирая кровавые сопли, в очередной раз избитые злыми дедами, выслушивали рассказы, что нас-то сейчас…

К. Жуков: Почти не бьют.

Д. Пучков: Вообще не трогают! Вот у них были деды, это такое было, такое… Два-три призыва назад жили людоеды, которые молодых сжирали заживо. Это все брехня, фантазии немыслимые.

К. Жуков: Царя свергли предки. Предки были не дураки, свергли и образовали республику. Значит, они были молодцы и сделали все правильно. Через восемь поколений точно уже никто ничего не помнил, поэтому казалось, что было хорошо. Этот рецепт во всех странах действует.

Разве хитрая операция по зачатию дитя от Цезаря не могла бы пойти под откос, если бы слуги начали болтать, что царек-то, может, и не настоящий? Или это Клеопатра неосторожная, или слуги слишком преданные.

К. Жуков: Ну, это ход чисто художественный, специально для фильма. В реальности настолько маловероятный, что даже говорить об этом не стоит. Повторю: царица, точнее – царевна, принцесса – это достояние государства. Ее девственность – залог производства наследника престола. За этим следили, она вообще не могла шагу ступить. Хуже, чем в деревне. В деревне народ просто вокруг тебя живет и посматривает. А тут к тебе специально приставлены люди, которые за тобой постоянно ходят и смотрят, чтобы ничего такого не произошло. Ну и вокруг много народа всегда, потому что египетский дворец – это огромные открытые пространства, спрятаться негде. Толпа прихлебателей постоянно трется вокруг.

Д. Пучков: Один горшок несет, другой зад тебе подтирает.

К. Жуков: Да-да-да. И все внимательно смотрят, что вокруг происходит, и непрерывно обсуждают это между собой.

Д. Пучков: Это смысл жизни.

К. Жуков: Принцесса перданула, слыхал?

Д. Пучков: Слыхал.

К. Жуков: Счастье-то какое.

Д. Пучков: И финальные кадры соития… Если бы вокруг не было никого, кто бы орал, не было бы так смешно.

К. Жуков: Точно.

На каком языке контактировали между собой Цезарь с Клеопатрой и другие важные шишки?

К. Жуков: Цезарь с Клеопатрой могли разговаривать на латыни и на греческом, потому что Цезарь как любой образованный человек прекрасно знал греческий. А Клепа, опять-таки как любой образованный человек, прекрасно знала латынь. Она была полиглотом, свободно общалась на семи языках, если не ошибаюсь. Всем бы так.

Д. Пучков: Молодец какая. Интеллигентная женщина.

К. Жуков: Так ей заняться было нечем, ее до двадцати лет почти никто не пялил, поэтому она учила языки.

Д. Пучков: Тренировалась.

К. Жуков: Да.

Какие у гражданина были документы, подтверждающие подданство Риму? Аналоги паспорта, усы, хвост…

К. Жуков: Никакого аналога паспорта в Риме не существовало. Но была масса других бумажек. Когда человек рождался, папа обязан был дать сведения о том, что у него родился сын, как его назвали и т. д.

Д. Пучков: В местный ЗАГС?

К. Жуков: Нет, гораздо хуже. В казначейство.

Д. Пучков: К налогам…

К. Жуков: Так точно. Чтобы высчитали, когда ребенок станет совершеннолетним и можно будет с него брать налоги. У всяких разных купцов была куча бумаг – различных договоров и прочее, где было прописано, кто они такие. Но паспорт в нашем понимании… Это же с латыни passer port – «пропуск». Пропуск нужен, когда ты куда-то ездишь. Купцы и знать ездили по делам или учиться, а обычные римляне, как правило, никуда не ездили. Солдаты, пока в армии находились, много где бывали… Но у них военный билет. Так что паспорт был в принципе не нужен.

Д. Пучков: Не ездили, потому что, во-первых, незачем, во-вторых, опасно. Неведомо кто в лесах прячется. Схватят, в рабство продадут.

К. Жуков: Без надобности никто никуда не ездил.

Д. Пучков: И в городе хорошо.

К. Жуков: Ездили только по необходимости.

Д. Пучков: Все хотели в город, потому что там жить проще.

К. Жуков: Да, ко временам Цезаря была чудовищная урбанизация. В сердце Италии примерно 30 % населения проживало в городах. Цифра немыслимая по тем временам.

Д. Пучков: Что-то их туда манило.

К. Жуков: А если все-таки тебе нужно было куда-то поехать и требовалось подтверждение, что ты на самом деле тот, за кого себя выдаешь, то ты должен был предоставить какую-нибудь бумагу – путевой лист, договор. И привести человека, который за тебя поручится. Об этом писал Цицерон в «Речи против Верреса», например. Если человек вдруг выдавал себя за гражданина, а выяснялось, что он не гражданин, его выпинывали за пределы Италии. Это называлось изгнанием.

Д. Пучков: Сильно.

К. Жуков: Вот так.

Цецилий Метелл Пий Сципион Назика (А он, кстати, точно Сципион? Были ли же еще Ципионы) – родственник Корнелию Сципиону Африканскому? Это как?

К. Жуков: Это так. Квинт Цецилий Метелл Пий Сципион Назика до тридцати лет звался Публий Корнелий Сципион, потому что он по мужской линии происходит от двоюродного брата Сципиона Африканского, а по женской – непосредственно от него. А Квинтом Цецилием Метеллом Пием Сципионом Назикой он стал в 30 лет, когда его по завещанию усыновили. Он перешел из патрициев в плебеи, в очень знатный плебейский род, который вел свое происхождение от Вулкана. Его с братом усыновили, он из Корнелиев стал Цецилием Метеллом. На самом деле он Корнелий – Публий Корнелий. Более того, в источниках его постоянно зовут Публий по старой памяти.

В сериале что у плебеев, что у партийцев кривые зеркала. Были ли в то время качественные зеркала? Что говорит археология?

К. Жуков: Археология говорит, что ничего не было. Тогда зеркалом служил кусок полированной бронзы или серебра. Насколько он будет ровный, гладкий, настолько качественное будет отражение. Зеркала в том виде, как мы сейчас знаем, появились в только в XV веке в Венеции.

Д. Пучков: В фильме это, наверное, некая гиперболизация…

К. Жуков: Так там же показывают все время эти самые бронзовые куски.

Д. Пучков: Ну, они во что-то смотрятся, рожи кривые, страшные. В воду можно посмотреться – видно нормально, если вода стоячая. Я как опытный шлифовщик могу сказать, что отшлифовать можно по-разному.

К. Жуков: Точно.

Д. Пучков: Но с моей точки зрения, если бронзовое зеркальце пролежит где-то две тысячи лет, то оно хотя бы под собственным весом изогнется и до археолога дойдет уже кривым, нет?

К. Жуков: В хорошо сделанном бронзовом зеркальце отражение видно, но далеко не как в современном зеркале. То есть глядя в него – побриться можно. Ты увидишь, где у тебя что, и если морда с похмелья опухшая – поймешь.

Полицейские функции в Риме исполнял какой-то определенный магистрат или это прерогатива военных?

К. Жуков: В Римской империи множество городов были образованы на базе легионных лагерей. Там никого, кроме легионеров, не было, а дежурное подразделение выполняло и полицейские функции: пьяных соратников растаскивали по углам.

Д. Пучков: Войсковых товарищей.

К. Жуков: Да, однополчан. Не дай бог, начальство… Это ж нужно одной рукой непрерывно отдавать воинское приветствие, другой рукой его нести. Очнется, а у тебя воинское приветствие не отдано.

Д. Пучков: А ты его обнимай.

К. Жуков: Если говорить о Риме, об италийских городах – смотрели за всем этим вигилы, то есть стража. Стража формировала городские когорты, зачастую из отслуживших ветеранов. Были специальные люди, ответственные за судебно-полицейские функции. Кстати, известный римский порнограф Публий Овидий Назон начинал свою карьеру в римской ментовке. Следователем был.

Д. Пучков: Следаком.

К. Жуков: Да.

Д. Пучков: А потом в Соединенных Штатах вигилы превратились в vigilante. Это граждане, зорко следящие за беглыми неграми и т. д.

К. Жуков: Где-нибудь поблизости от общественных зданий могли преторианцы гулять… Преторианская гвардия тоже следила за порядком. Но по большей части это функция вигилов.

А вот Октавий сеструху огулял. Как в описываемый период обстояли дела с инцестом? Судя по реакции Атии – сугубо отрицательно. Известно ли что-нибудь о мерах наказания за это дело?

К. Жуков: Инцест строго осуждался, брак между родными сестрой и братом никто бы не зарегистрировал. Покрутили бы пальцем у виска. Про наказания ничего не знаю. Жениться на двоюродных родственниках было можно. Соответственно, и огуливать их тоже было вполне можно.

Д. Пучков: Не западло.

К. Жуков: Вот, например, Марк Юний Брут непосредственно перед убийством Цезаря дал развод своей жене Пульхре и женился на Порции, дочке Марка Порция Катона. Она приходилась Бруту двоюродной сестрой.

Д. Пучков: Пульхерия – это вроде как «красивая».

К. Жуков: А Порция – «порционная».

Д. Пучков: Ха-ха, где моя порция?

Количество аристократических родов было ограничено. Не сказывалось ли, что все аристократы были родственниками в той или иной степени? Можно ли было выписать невесту, например, из Греции? Или такой брак не считался равным? Как обстояло дело с наследственными болезнями?

К. Жуков: Ну да, они все были друг другу родственниками. Вообще караул. Цезаря завалили родственники. И по нашим понятиям не самые дальние. Про Грецию ничего не знаю, но в принципе гражданин мог выйти замуж/жениться на ком угодно. Хочешь, рабыню освободи и на ней женись. Но брак, кто не в курсе, это акт гражданского состояния, связанный с собственностью. Поэтому, если ты аристократ и владеешь большими материальными благами, глупо жениться на ком попало, ведь таким образом ты разбазариваешь семейное достояние. Жениться надо только на том, на ком выгодно. Жена – это способ прирастить богатство, заключить нужный союз, помириться с кем-нибудь. Вопрос о том, что кто-то кого-то любит или не любит, не стоял. И так происходило совсем до недавних пор. По большому счету большевики это прекратили.

Д. Пучков: Да и сейчас-то то же: «Он тебе не ровня. Она тебе не пара».

К. Жуков: Нет, я имею в виду, что вдруг выяснилось, что женщина тоже человек…

Д. Пучков: Это да.

К. Жуков: …и она что-то еще и выбирать может. Это же немыслимо! Папа не может до рождения дочки договориться, за кого она пойдет замуж, потому что дочка может сказать, что не желает.

Ворен попросил Цезаря выпить воды. Угостить гостя – это так важно? Имеет ли значение, чем угощать? Мог ли Цезарь отказаться? Если бы Цезарь выпил воду на глазах у Ворена, вырос бы авторитет Ворена среди соседей?

К. Жуков: Предложить воды – это как у нас хлеб-соль, то есть долг гостеприимства. К тебе пришел гость – нужно предложить воды, потому что в Италии очень жарко, особенно летом. Человеку все время хочется пить. И пить нужно, чтобы не околеть от теплового удара. Вот пришел человек с улицы, тем более уважаемый человек – поднеси воды.

Д. Пучков: Воды с медом.

К. Жуков: Да.

Как обстояло дело с самообороной? Если бы Ворен перебил у себя дома Фульмана с группой вооруженных бандюков, его осудили бы?

К. Жуков: Ни в коем случае. В Риме – как в штате Техас или Нью-Мексико: если человек собирается нанести вред твоему здоровью или угрожает жизни, можно выхватывать кольт и валить его на месте. Никто бы и слова не сказал.

Д. Пучков: Особенно у себя дома.

К. Жуков: Дома вообще никаких препятствий. Пришел нехороший человек, его можно прям топором по башке. И тебе только скажут: «Во!»

Д. Пучков: Молодца!

К. Жуков: Короткостволистам местным было полное раздолье.

В чем смысл коллегий? Какие бонусы это дает? Ведь если регистрируешься в государстве, придется заносить. В чем выгода?

К. Жуков: Если ты не зарегистрируешься и будешь чем-то заниматься, заносить тебе придется значительно больше, но уже не государству, а крышующим тебя бандитам. А так тебя по крайней мере будет бюрократическая и военная машина защищать. Это во-первых. Во-вторых, вместе что-то делать гораздо легче. Случись что – тебя могут поддержать. В-третьих, у тебя всегда есть коллеги, с которыми можно потрещать на общие темы. В-четвертых, и это самое главное, на мой взгляд: римляне не мыслили себя как отдельно взятых индивидуумов. Римлянин – это всегда толпа. Коллегия начиналась с трех человек по одной простой причине: можно было организовать голосование. Они были повернуты на демократии. А три человека идеально могут проголосовать: два «за», один «против».

Д. Пучков: Прикольно.

К. Жуков: Римляне всегда действовали общиной, они ничего не делали в одиночку. Поэтому там все в коллегиях. Магистратура – это коллегиальная должность. Любая магистратура, кроме диктаторской. Консул – это коллегиальная магистратура. Эдил, квестор, пекарь тоже. Удобнее, когда вас много, вы вместе делаете что-то одно. Римляне очень любили волков, а волки все время тоже ходят коллегиями.

Д. Пучков: Коллега.

К. Жуков: Да.

Как охраняли важных граждан Рима? Кто их охранял: рабы, наемники, мужская половина семьи? Чем охрана могла быть вооружена? Что разрешалось носить из оружия?

К. Жуков: Все что угодно. Хоть десятиминовую баллисту с собой можно было носить. Ограничений по средствам самообороны не было никаких. Я подозреваю, что носили гладиусы, пугио. Охраняли важных и обычных граждан Рима в непосредственном смысле слова сами граждане. У тебя есть деньги на охрану – нанимаешь охрану. Нет денег – сам себя защищаешь. К каждому милиционера не приставишь. Считалось, что если ты свободный гражданин, то имеешь право на оружие, имеешь право защищаться.

Такое нападение на знатную женщину, как в конце серии, вообще технически было возможно в Риме? Напали посреди дня, на людной улице, она под охраной вполне представительного количества рабов. Как в Риме обстояли дела с охраной правопорядка? Были ли стражники?

К. Жуков: Такое было возможно. Стражники были, как я и говорил. Но у них не было ни раций, ни полицейских автомобилей. Они, конечно, прибежали бы; наверное, за кадром они прибежали на вопли Сервилии – не могли не прибежать. Но в момент, когда на тебя нападут, милиции ты не дождешься, как и сейчас.

Д. Пучков: Да.

К. Жуков: Я не открою страшной тайны, сказав, что если вдруг соберутся знатную женщину на «мерседесе» расстрелять из двух автоматов Калашникова, то подъедут и расстреляют. Прецедентов масса.

Д. Пучков: И никакая милиция не спасет.

К. Жуков: Потому что невозможно к каждому человеку приставить по милиционеру…

Д. Пучков: Даже если она там в принципе будет.

К. Жуков: Негодяи будут ждать момента, когда ее не будет. Готовиться к этому делу. Смотреть, кто может помешать.

Д. Пучков: А даже если будет, эффект неожиданности срабатывает, как правило, безупречно.

К. Жуков: Безусловно. В принципе, Сервилию могли бы и прибить. Но вопрос был не в этом, ее надо было опозорить.

В сцене, когда Фульман приходит к Ворену требовать извинений, наш любимый Тит Пулло хватается за хитровитый нож, нынче их называют тычковыми. Это творение цеха реквизита? Или нечто подобное у римлян было?

К. Жуков: Это творение цеха реквизита. Ничего подобного у римлян не было. И 90 % шмоток, которые показаны в сериале, – это фантазии цеха реквизита.

Какими функциями обладали так называемые магистраты? Насколько Ворен был способен к такой службе?

К. Жуков: Магистрат – это любое начальство в Древнем Риме. Диктатор, консул, квестор, эдил – все магистраты.

Ворен, скорее всего, самое нижнее звено (это эдилы какие-нибудь плебейские или курульные). В армии он был центурионом примипилом. По-нашему начштаба. Наверное, он что-то соображал. Легионер такого звания справился бы с задачей. Это ж идеальная карьерная ступенька. Ты отслужил в армии и пошел дальше управлять людьми. Сейчас происходит ровно то же самое. Посмотрите на любой оборонный завод. Кого туда берут работать в первую очередь? Вот человек отслужил где-нибудь в спецназе ГРУ связистом и в чине старшего лейтенанта демобилизовался, по окончании контракта. Его на такой завод возьмут с удовольствием. Он технически образован, умеет общаться, управлять людьми.

Нельзя ли расшифровать упоминаемые должности магистратов? Кто такие квесторы? Кто такие эдилы?

К. Жуков: Квесторы начинали свою функцию как…

Д. Пучков: Занимались квестами.

К. Жуков: Да-да. Они выполняли судебные функции. В описываемое время они занимались в основном решением финансовых, имущественных и прочих вопросов. Эдил – это по-нашему начальник отделения какого-то ЖКХ, он занимался порядком на улицах, в храмах, организацией игр. Эдил по уголовным делам – это ментовской начальник.

Когда Цезарь приходит с визитом в дом к Ворену, его сопровождают ликторы – и видно, что в фасции вплетены топоры. Это недоработка сценария?

К. Жуков: Это переработка сценария. Взяли и засунули, чтобы красиво было.

Если мужчины-граждане пользовались рабынями, то, наверное, и дети могли быть. А каков был статус этих детей?

К. Жуков: Такой, какой захочет папа, потому что это имущество. Он мог дать сыну или дочери вольные, сделать их гражданами и усыновить. А мог, наоборот, усердно трахать рабынь, чтобы было больше рабов. Повторяю, это имущество, с которым можно делать все что угодно.

Что нам известно о финансовой системе Древнего Рима с точки зрения обычного гражданина? Например, сколько стоило рядовому гражданину построить себе инсулу?

К. Жуков: Рядовой гражданин себе инсулу не строил. Инсула – это многоквартирный дом, где рядовой гражданин снимал жилье. Строил его застройщик, владелец доходного дома. Обычно богатые люди строили целые кварталы и сдавали квартиры внаем. Или муниципальное какое-то жилье было: ты платил не дяденьке, а городу. Этаж в инсуле стоил примерно 500 денариев в месяц.

Д. Пучков: Дорого?

К. Жуков: Денарий – приблизительно четыре с половиной грамма серебра, можно посчитать. Но это этаж целиком, не одна квартирка. Квартирки были разные. Выходное жалованье преторианца – 5000 денариев, то есть он мог 10 месяцев снимать целый этаж.

Как обстояли дела в Риме с институтом наемных убийц? Часто ли с их помощью решались политические вопросы? В войне Цезаря с помпеянцами все можно было решить, подослав к Цезарю убийц или отравив его. Предпринимались ли такие попытки? Или им обязательно было самим убить в сенате?

К. Жуков: С наемными убийцами в Риме все было в порядке. Их активно использовали. Вот, например, знаменитые проскрипции. Благодаря им наемные убийцы оттянулись по полной программе. Цезаря при помощи убийц устранить ни в коем случае нельзя было, потому что убийство вождя такого уровня, тем более потомка Венеры, однозначно возвело бы его в ранг великомучеников, вокруг которого сконцентрировались бы скорбящие родственники. Они бы еще сильнее сплотились и принялись жутко мстить. Поэтому Цезаря нужно было не убить, а казнить в освященном богами месте, чтобы это считалось актом тираноборства, а не убийства. Никаких убийц, только собственноручно. И обязательно с участием Марка Юния Брута, потомка знаменитых тираноборцев, пострадавших от тиранов в прошлом.

Что заставляло легионеров идти за Катоном и Сципионом после разгрома Помпея? Смысл удирать и воевать против сограждан, когда знамя в виде Помпея пало и шансов совсем немного?

К. Жуков: Да они и за Помпея-то не горели желанием умирать. Главной проблемой помпеянцев была крайне низкая мотивация пехоты, которая в любую секунду готова была перебежать к противникам…

Д. Пучков: Бесстыжие сволочи.

К. Жуков: Ну а какой смысл был воевать? К тебе в город прибывает консул, то есть глава государства, и говорит «мобилизовать легион». Тут же местное начальство берет под козырек – и ты уже в легионе. И никто не спрашивает, хочешь ли ты умирать за кого-нибудь или не хочешь. Ты получишь местный автомат и как миленький помаршируешь туда, куда скажут. Тебе будет некогда разбираться, пало знамя или не пало. Это же армия, а значит субординация. Призвали – будешь служить. На этом разговор закончен. Потом, разобравшись, ты можешь решить для себя, насколько ревностно ты будешь выполнять воинские обязанности. Может быть, их и вовсе не стоит выполнять, потому что служишь непонятно кому.

Куда официально мог обратиться за помощью законопослушный гражданин, если ему угрожали расправой бандиты?

К. Жуков: К вигилам мог обратиться.

Современные египтяне – это арабы. А кто были древние жители Египта времен Клеопатры?

К. Жуков: Это сложный вопрос, на который до сих пор нет однозначного ответа. Некоторое время считалось, что современные копты, то есть доарабское население Египта, и есть прямые потомки древних египтян. Но это не факт.

Д. Пучков: А я читал, что как раз египтяне – это и есть древняя раса, нация. Не знаю, как правильно назвать. Они кардинально от арабов отличаются.

К. Жуков: Естественно. Арабов там не стояло вообще долгое время.

Д. Пучков: Может, разновидность арабов? Но в целом они на арабов не похожи.

К. Жуков: Есть версия, что египтяне были семитами, родственниками арабов. Но доказать это трудно. Просто я Египтом не занимался никогда. Сейчас исследуют ДНК…

Д. Пучков: Потрошат.

К. Жуков: Да. А по-моему, говорить, кто такие египтяне, это все равно что говорить, кто такие россияне, американцы или китайцы. Это чудовищная толпа народу, которая живет в одном месте, объединенная некой египетской идеей. Потому что на юге – подальше, к верховью Нила – негрил было больше.

Д. Пучков: Ну, они, скорее всего, объединены общей территорией проживания.

К. Жуков: Общей территорией проживания, общим экономическим пространством, общим языком. Это классическое определение нации.

Д. Пучков: Религии.

К. Жуков: Религии обязательно. Некая культурная общность. Дикая культурная общность египтян – это ж большая империя, существовавшая в течение долгого периода. Так что, я думаю, там всяких хватало.

Могла ли жена Ворена сама организовать бизнес, мясную лавку без мужчины? Кто бы стал торговать с ней? Она же женщина! Тем более когда пришла похоронка на мужа, почему никто не пришел и не снял непосильное бремя мясной лавки с одинокой женщины?

К. Жуков: Во-первых, она не одинокая. Во-вторых, женщина в Риме не считалась гражданкой, но имела равные с мужчиной права собственности. Поэтому дама из нормальной семьи могла организовать что угодно. Тем более что она никогда не была одна. В сериале не показано, но фактически это так. Она была в составе своей семьи. Ну, муж помер, что делать. Так что это была бы не мясная лавка самой Ниобы, а мясная лавка семейства «ниобов».

Слыхал я, что отец в римской семье был настолько могущественным, что мог своих детей в рабство отдать.

К. Жуков: Я такого не слыхал.

Цезарь запретил портить монету, значит, раньше можно было? Как государство к этому относилось?

К. Жуков: Государство этим занималось.

Д. Пучков: Портило монеты.

К. Жуков: Да, чтобы монет было больше. Поэтому монета легчала и становилась хуже качеством, из-за этого возникали всякие финансовые эксцессы. Цезарь попытался привести в порядок монетную систему.

В данной серии при первой попытке Октавии выяснить у Октавиана тайну Цезаря заходит короткий разговор о богах, где Октавиан предстает чуть ли не атеистом. Правда ли это? Просто, насколько я помню, Октавиан Август был крайне суеверным человеком даже по меркам римлянина.

К. Жуков: Я, во-первых, не знаю, был ли он крайне суеверным. А во-вторых, атеистом в Риме можно было быть запросто, потому что атеистическая философия известна еще с глубокоуважаемой Греции, эпохи досократиков. В Риме были свои атеисты и философы. И я думаю, он теоретически мог быть атеистом, но это никак не мешало ему быть крайне суеверным. Такой крайне суеверный атеист.

Д. Пучков: Я больше скажу как атеист: суеверие – это зло. Соблюдать надо только приметы, которые ведут к увеличению количества денег. Они работают. Когда Нильса Бора спросили: «Зачем у вас висит подкова? Это же суеверие». Он ответил: «Подкова работает вне зависимости от того, веришь ты в нее или нет».

Рим большой. Откуда завозилось пропитание? 500 туш рогатого скота, условно одна лавочка. Скот забивали на месте или как-то централизованно за городом?

К. Жуков: Сложный вопрос.

Д. Пучков: Смотря для чего. Что-то могли живьем продавать за городом, что-то потрошить в центре города…

К. Жуков: Я уверен, что в городе были какие-нибудь скотные ряды, где продавали живой скот. Вариантов масса. За город точно выносили гарумодельни.

Д. Пучков: Замечательный соус.

К. Жуков: Ферментированный соус из тухлых рыбьих кишок. Перло так, что даже римляне не выдерживали. Говорили: «Хотите делать – делайте, только где-нибудь в другом месте».

Д. Пучков: Очень вкусно, но не здесь.

Вопрос про рацион жителей Рима. Кто мог позволить себе мясо?

К. Жуков: Да кто угодно. Другое дело – как часто. А вот часто, прямо скажем, не все.

Был ли шанс у Ворена и Пулло отбиться от бандитов? Там, насколько я помню, соотношение один к трем. Почему они не надели доспехи? Вроде Ворен свои домой приносил.

К. Жуков: Я не знаю, почему не надели доспехи. Наверное, режиссер не разрешил, чтобы было трагичнее.

Почему за оскорбление Сервилии не последовало никакого наказания? В Древнем Риме при Цезаре прокуроров не было? Никто не занимался наказанием виновных? Приходилось все делать самим?

К. Жуков: Чтобы кого-то наказать, этого кого-то нужно сначала найти, а потом доказать его вину. Это ж правовое государство, которое придумало презумпцию невиновности. А раз никого не нашли, то кого наказывать?

Расскажите о положении ауксилариев во времена гражданской войны до реформ Октавиана Августа. Какие примечательные вспомогательные войска были в римской армии помимо галльской, нумидийской конницы, критских лучников, балеарских пращников?

К. Жуков: Ответ: любые. Оказываешься в Германии, нанимаешь местных немцев. Оказываешься во Фракии – фракийцев. В Паннонии – иллирийцев. И так далее. У них там такое количество было этнических формирований! И почему это балеарские пращники приметные, а какие-нибудь там иллирийские парни или фракийские конники неприметны? Даже обидно.

А как бы общественность посмотрела на Тита Пулло, если бы он решил освободить рабыню и жениться на ней? Нормально или как на зоофила?

К. Жуков: Нормально. Вольноотпущенный имел права гражданства. Некоторые из них делали неплохую карьеру. Один даже стал императором.

Д. Пучков: Кто бы мог подумать!

К. Жуков: Но это произошло уже после Марка Аврелия, когда бардак начался.

Д. Пучков: Говорят, самыми богатыми люди в Риме были рабы, потому что через них делались всякие дела… Да и сами они были не глупые.

К. Жуков: Спорное утверждение. Но вольноотпущенник – это не клеймо. И кто такой этот Пулло? Кому до него есть дело? Это же не Марк Юний Брут, в конце концов. Так, какой-то мелкий говнюк, которого никто в упор не видит.

Можно ли было сенаторам нанимать телохранителей и приходить с ними в здание сената? Если нет, почему Октавиан приходит с охраной?

К. Жуков: Сенаторам можно было нанимать телохранителей, но в сенат их не пускали. Октавиан в фильме приходит не с охраной, а с легионерами, то есть регулярными военными. Таким образом авторы сериала показывают, что он бросает нахальный вызов всему сенату.

Д. Пучков: Дерзко.

К. Жуков: Да.

Какие были основные налоги в Риме, сколько надо было платить и кому?

К. Жуков: В Риме прямых налогов не было, пока не наступал военный период, тогда со всех начинали собирать деньгу. Но при этом собирали поземельный налог: если ты владел землей, то платил, если не ошибаюсь, до 4 % от ее стоимости ежегодно. Если ты владел зданием, то за здание платил в обязательном порядке. Кроме того, с разных промыслов налоги, как правило, в натуральном виде платили. Например, с солеварен забирали 10 % солью. С каменоломен – 10 % камнями. Камень для строительства все время нужен. И так далее. Косвенными налогами набирали неплохо.

До Цезаря налоги на местах собирали откупщики, то есть мытари, которые занимались ростовщичеством. До 40–48 % лупили в рост, а Цезарь это безобразие прекратил.

Д. Пучков: За что и пострадал.

К. Жуков: Да, не в последнюю очередь. Это же бизнес был таких размеров, что караул…

Д. Пучков: Микрокредиты.

К. Жуков: Причем микрокредиты на уровне государства.

А мог ли еврей, к примеру, в Римской империи времен Цезаря попасть во власть?

К. Жуков: Нет. Еврей никак не мог быть гражданином при Цезаре. А раз он не гражданин, то и попасть во власть не может.

Как Луций Ворен мог избраться в магистраты или на еще более высокий уровень? Где проходила граница между допустимым и недопустимым в этом вопросе?

К. Жуков: Луций Ворен – гражданин Рима и римлянин, как он сам утверждает. Чисто теоретически он мог занять любую должность в городе. Хотя с практикой это не очень пересекалось. Я думаю, максимум, чего мог добиться такой занюханный плебей из городской бедноты, даже после блестящей карьеры в армии, – это уровень квестора. Дальше бы он не запрыгнул. Его бы не пустили, потому что даже уже у претора есть свои дети.

Фульман грозит Ворену. А он понимает, что грозит высокопоставленному лицу и может за это отхватить?

К. Жуков: Фульман грозил Ворену, когда тот являлся еще не высокопоставленным лицом, а мясником в лавке жены. Хотя, конечно, если немножко напрячь фантазию и развить этот вопрос, то это префект ветеранов, который только что демобилизовался… Да он бы свистнул – там такое количество друзей бы прискакало с саблями! Фульмана порезали бы на бешбармак, причем не дожидаясь указанного дня стрелки.

Зачем Атия, зная, что дочурка у нее туповата, отправляла ее все время к сопернице, а потом удивлялась результатам их встреч? Или она знала, чему Сервилия научит несмышленыша?

К. Жуков: Ну откуда я знаю? Это задумки…

Д. Пучков: Подслушивать, подсматривать посылала. Рассчитывая, что девочка уже выросла и ей достанет ума…

К. Жуков: Что она не совсем дура.

Д. Пучков: …Понять, что эта скотина Сервилия хочет ее использовать в своих целях.

Не так давно прочел книгу некоего Марка Фалкса «Как управлять рабами». Там он приводит необходимое количество работников и распределение должностей на разных типах плантаций. Вопрос: насколько труд Марка Фалкса, написанный во времена империи, справедлив для времен Цезаря?

К. Жуков: Докладываю, Марк Фалкс – это профессор Джеффри Тонер из Кембриджа. Преподаватель на кафедре античной литературы.

Д. Пучков: Сейчас?

К. Жуков: Да. Но книжка написана ловко.

Д. Пучков: Смешная.

К. Жуков: Да.

X