Священная утварь римлян (фриз из храма Веспасиана в Риме)
Затем тут же в Риме, бок о бок с патрициями живут исстари так называемые плебеи. Плебеи живут не так, как патриции; у них нет таких обширных семей, они не группируются в роды. Патриции смотрят на них с презрением, как на существа низшие. Они не вступают с ними в браки, не допускают ни на какие должности, не допускают в войско, как и клиентов. Плебеи живут только милостью царя. Они занимаются хлебопашеством, пускаются в торговлю, и также, с ростом Рима, среди них являются зажиточные люди, которые по своему имуществу не уступят какому-нибудь патрицию. Стало быть, и в плебеях царь может видеть союзников на случай борьбы с патрициями.
И действительно, у царя хуже становятся отношения с знатными. Эти столкновения легенда связывала с последними двумя царствованиями, с царствованиями Сервия Туллия и Тарквиния Гордого. О Сервии Туллии рассказывалось следующее. Он понял, что времена изменились, что нужны большие преобразования в разросшемся городе, хотя они и неприятны будут патрициям, старавшимся никого не выпускать из своих рук. Он решил допустить в войско, кроме патрициев, также клиентов и плебеев. Он произвел народную перепись, точно уяснил, сколько живет в Риме народу и как велико состояние у каждого римлянина – и у патриция, и у клиента, и у плебея. Затем он распределил весь народ на пять разрядов, смотря по богатству, и всех, занесенных в эти разряды, и патрициев и плебеев, обязал служить в военной службе и дал право являться на народные сходки.
Теперь уже весь народ, а не одни патриции, собирались на сходки и давали ответ царю, должно или не должно начинать войну с каким-нибудь народом. Однако наибольшим значением пользовались граждане первого разряда, так как они первые подавали голос, и обычно с ними соглашались и другие[4]. А первый разряд в то время сплошь состоял из патрициев, так как у плебеев и у клиентов таких средств тогда еще не составилось. Но важно было уже то, что шестой царь признал, что дело не в знатности происхождения, не в принадлежности к патрициям, а в том, чтобы каждый гражданин участвовал в защите государства сообразно своим средствам и независимо от своего происхождения.
Такие уступки очень не нравились патрициям. Против царя пошли нарекания. «Какой же это царь, – говорили про него. – Сам он человек низкого происхождения и, сделавшись царем, стал действовать в пользу низших. Чужому благосостоянию он завидует. Даже добычу, отнятую у неприятеля, он раздает низшим, не обращая внимания на старые обычаи, по которым только патриции ее получали». Против царя составился заговор, во главе которого стал зять его Тарквиний, и дело кончилось убийством Сервия Туллия.
Как и другие легенды, легенда о Сервии Туллии составилась много позже царской эпохи; там рассказывается между прочим, что самая оценка имущества граждан производилась при Сервии по ассам (асс – римская монета): подробно рассказывали об этом римские историки, но счет по ассам не мог относиться к царскому времени, когда имущество оценивали больше по количеству земли или скота; на ассы стали считать много позднее. Но пусть рассказ о распределении на разряды, о вычислении дохода, пусть даже самая личность Сервия Туллия – выдумка, но кое-чем в этой истории мы можем воспользоваться и для изучения царской эпохи. Несомненно, сначала одни патриции участвовали в войске, несомненно, уже при царях сочли нужным усилить военные силы и привлекать туда и других – неполноправных – граждан. А, раз допущенные в войско, эти неполноправные граждане стали пользоваться и некоторыми выгодами и преимуществами, раньше бывшими в руках одних патрициев.
После Сервия Туллия воцарился Тарквиний Гордый. Гордым прозван он был за свое самовластие. Несмотря на его удачу в войнах и на украшение Рима красивыми храмами и зданиями, недовольство против него поднялось еще сильнее, чем против Сервия Туллия. Сам взошедший на престол при помощи заговора и убийства, он стал подозрительным, боялся заговоров и «царствовал страхом». Он больше, чем кто-либо из его предшественников, не допускал ограничения своей власти. Он один судил, других к разбирательству судебных дел не привлекал и всегда имел возможность своим судом лишать жизни и имущества лиц, которых боялся, или просто тех, богатства которых его соблазняли. Старые обычаи нарушались; жестокости и несправедливости следовали одна за другой. Тарквиний и его сыновья ничем не стеснялись, надеясь на силу и на войско. Но одно преступление переполнило чашу. Сын Тарквиния нанес оскорбление одной из самых достойных женщин Рима. Вспомнились и все старые обиды, нанесенные царем, и патриции возмутились. Возмутилось и войско. Царь должен был бежать, и вместе с его бегством закончился в Риме период царей.
Римлянин пред лицом богов
Н. Кун
Начало религии каждого народа скрыто от нас в глубокой незапамятной древности. Эта древнейшая религия редко доступна нашему изучению. С такими зачатками религии мы встречаемся только у первобытных дикарей. Римляне же, с тех пор как они нам известны, не были уже такими дикарями. Конечно, мы не можем поэтому ответить на вопрос, какова была религия римлян в те времена, когда впервые появилось у них представление о богах и они начинали им поклоняться. Наши древнейшие более достоверные сведения о религии Рима относятся уже к тому времени, когда Рим был небольшой общиной землепашцев и скотоводов, занимавшихся также и торговлей с соседними племенами. Владения этой общины были очень невелики, их можно было свободно обойти в один день. В это время Рим еще не был грозой для своих соседей. Ему самому приходилось бороться за свою независимость. Часто Рим не мог защитить свои владения от натиска более сильных соседей, и прежде всего – от могущественных этрусков.
В эти времена древнейшей своей истории римляне все свои интересы и заботы сосредоточивали на земледелии, скотоводстве и торговле. Но главное богатство римлянина того времени заключалось все же в том, что он получал со своего поля и от своего стада. Труд римлянина, землепашца и скотовода по преимуществу, был тяжел и упорен, много было у него забот о пашне и пастбище. Постоянно грозят ему разные невзгоды: то засуха, то разливы Тибра уничтожают его посевы. Его стадам грозят хищные звери и падеж скота. Но ведь не одни же невзгоды сопровождают его труд! Много радости доставляет ему вид волнующейся, как море, хлебородной нивы, и зеленого с тяжелыми спелыми гроздьями виноградника. Весело ему встречать возвращающееся с громким мычанием с пастбища стадо тучных быков и коров и тонкорунных овец. Весело убирает он урожай на ниве и в винограднике; работа обращается для него в праздник. Вот эти-то радости и невзгоды земледельца и скотовода и наложили особый отпечаток на древнейшую религию римлянина; его боги – прежде всего боги земледельца-скотовода. Мы и постараемся познакомиться с религией Рима этой древнейшей эпохи и посмотрим, не удастся ли нам отметить в ней пережитки еще более глубокой старины.
Боги Рима не похожи на богов Древней Греции. Они не имеют ясных образов. У римлян нет таких богов, как Зевс Олимпиец, который царит на светлом Олимпе вместе со своей царственной женой прекрасной Герой, нет и бога моря Посейдона, вздымающего своим трезубцем грозные волны и колеблющего землю; нет и девственной дочери Зевса, воительницы Афины, и богини любви и красоты, вечно юной Афродиты. Образы прекрасных богов олимпийцев чужды римлянам. Не рассказывал римлянин, подобно греку, о подвигах своих богов, об их борьбе с титанами и гигантами. Римлянин ничего не знает о родстве между богами; у его богов нет жен, нет сыновей и дочерей. Римлянин не строил своим богам и жилищ-храмов, так как боги не могут быть отделены от тех предметов или явлений природы, которыми они ведают. А ведают боги всем, что бы ни предпринял римлянин, что бы он ни сделал, каждый его шаг, каждый момент его жизни находится в ведении особого божества. Всюду римлянин окружен богами, и дома, и на тесной улице его города, и в поле на пашне, и в лесу. Боги всюду, во всем, все кругом римлянина – боги: пашня, лес, родники, реки, горы и небо. Всюду можно призывать бога, молиться ему.
На высокой горе римлянин видит божество, он чувствует его силу. Божество это широко раскинулось над его головой. Это южное голубое небо. И римлянин призывает на вершинах гор этого бога – Юпитера Луцетия, дающего свет. Там же призывал он и богиню Юнону – она и свет и благодатный дождь. На горе Соракте, вершина которой первая озаряется лучами восходящего солнца, молился римлянин богу солнца (sol). В тени дубрав и вековых священных деревьев, во мраке пещер приносили жертвы Фавну, покровителю стад, заботящемуся об их размножении. В тишине леса и поля раздаются полные таинственности голоса, они возникают так неожиданно, доносятся откуда-то издалека и замолкают, приведя в трепет человека, который не может объяснить их, – это голос Фавна. В лесу меж камней тихо журчит ручей или родник – это тоже божество. В тихом журчании ручья или родника слышался римлянину голос божества, в его прохладной влаге, в его постоянном движении видел он силу бога. На берегу ручьев и рудников приносили римляне жертвы из воды и молока Каменам, молились богу Фонсу и богиням лимфам. Вот быстро катит свои волны река – это тоже божество, это бог реки Волтурн. На вспаханном поле, которое только что засеяно брошенными земледельцем семенами, молились «матери земле» (Tellus Mater). Она хранит в своем лоне семя и дает ему богатые всходы. Когда же нива покрылась всходами и зазеленела, когда появился уже колос и по ниве побежали легкие волны от ветра, тогда земледелец призывал богиню Цереру, хранящую посев в поле. Тихий шелест колосьев, спелая движущаяся нива – это благодатная богиня Церера. Призывает и других богов земледелец: богиню Сейю, которая хранит зерно, еще не давшее ростка, богиню Сегетию, хранящую зерно, давшее росток, богиню Тутелину – хранительницу зерна в закром