Иэн ФлемингРиско
— В этом бизенес очень много риско…
Эти слова с сильным итальянским акцентом были произнесены очень мягко из-под густых темных усов. Жесткие черные глаза медленно осмотрели лицо Бонда и остановились на его руках, которые аккуратно рвали бумажную салфетку с надписью «Альберто Коломбо д’Оро».
Джеймс Бонд всем нутром чувствовал, что его изучают. Все два часа с момента их встречи в баре гостиницы «Эксельсиор» он ощущал это неприятное чувство. Ему было дано задание найти человека с густыми усами, который будет сидеть в одиночестве и пить коктейль «александра». Такой необычный пароль понравился Бонду. Во всяком случае, дамский коктейль гораздо профессиональнее, чем, например, газета в руке, цветок в петлице или желтые перчатки. Такой пароль имел еще одно преимущество: он мог выполнять свою роль самостоятельно, в отсутствие хозяина, и Кристатос использовал это, начав свою проверку. Когда Бонд вошел в бар и огляделся, там находилось человек двадцать и ни одного усатого. Однако, осмотревшись, он прямиком направился к столику в дальнем углу, где в окружении блюдец с оливками и орешками возвышался стакан с мутноватой смесью сливок и водки. Бонд подошел, выдвинул стул и сел.
Тут же подошел и официант.
— Добрый вечер, сэр. Синьор Кристатос говорит по телефону…
Бонд кивнул.
— «Негрони» с «Гордоном», пожалуйста…
Официант возвратился к бару.
— «Негрони». Уно[1]. «Гордон».
— Простите… — большая волосатая рука выдвинула стул, как будто это был спичечный коробок, — должен был поговорить с Альфредо.
Рукопожатия не было. Со стороны казалось, что это были старые знакомые, скорее всего деловые партнеры. В области импорта-экспорта, например. Тот, кто помоложе, наверное, американец, хотя нет, скорее англичанин, если судить по одежде. Бонд быстро вернул мяч на сторону партнера.
— Как поживает его маленький сын?
Синьор Кристатос сузил черные глаза. Недаром говорили, что этот человек настоящий профессионал. Он развел руками.
— Так же. Все по-прежнему. Что можно ожидать?
— Да, полиомиелит страшное заболевание…
Принесли «негрони». Оба собеседника откинулись удобно на спинки стульев, удовлетворенные, что каждый имеет дело с представителем той же «весовой категории». В «игре» такое встречалось редко. Чаще, еще в самом начале контакта, новый человек терял доверие. Бывало так, что на первой встрече чутье подсказывало Бонду: попахивает паленым. И казалось, что его маска уже тихонько тлеет и вскоре сгорит дотла. Тогда игра будет открытой и встанет вопрос: выйти из нее или ждать, пока тебя пристрелят? Но эта встреча не сопровождалась таким дурным предчувствием.
Однако тем же вечером, когда они сидели в небольшом ресторанчике «Коломбо д’Оро», Бонд с удивлением осознал, что его по-прежнему проверяют. Кристатос все еще изучал его, и замечание о том, что этот «бизенес очень риско», давало Бонду все основания считать, что интуиция «М»[2] оправдалась и все эти предосторожности Кристатоса свидетельствовали о том, что он знает что-то важное.
Бонд бросил последний кусочек салфетки в пепельницу.
— Меня когда-то учили, что любое дело, которое приносит прибыль больше 10 процентов или которое делается после 9 часов вечера, — опасный бизнес. Дело же, которое свело нас, должно принести все 1000 процентов прибыли, и действовать приходится исключительно ночью. Так что это действительно рискованный бизнес, — Бонд понизил голос: — Плачу наличными — доллары, швейцарские франки, венесуэльские боливары — все, что вас устраивает.
— Это делать меня довольный. У меня уже слишком много лир, — синьор Кристатос взял в руки меню, — однако давайте что поедим… Нельзя обсуждать важный бизенес на голодный живот.
За неделю до этой встречи «М» вызвал Бонда. Он был в дурном настроении.
— 007! У вас сейчас работа есть?
— Ничего особенного, сэр. Перекладываю бумаги.
— Что значит «перекладываю бумаги»? — «М» ткнул трубкой в ящик «входящих»: — У кого нет текучки?
— Я имел в виду оперативную работу, сэр.
— Тогда так и говорите.
«М» взял со стола стопку перевязанных красных папок и так резко швырнул ее Бонду по столу, что тот едва поймал.
— Вот вам еще бумажная работенка. Здесь в основном подобрана информация от людей, занимающихся наркотиками в Скотланд-Ярде… Справки и досье из министерства внутренних дел и министерства здравоохранения. Также несколько увесистых отчетов от парней из Международной организации по контролю распространения наркотиков, которая находится в Женеве… Забирайте и наслаждайтесь. На это вам дается весь сегодняшний день и почти вся ночь. Завтра вы вылетаете в Рим и начинаете охоту на «большую дичь». Ясно?
Бонд сказал, что ему все ясно. И состояние «М» было тоже объяснимо. Ничто не выводило его так из себя, как отрыв его сотрудников от основной работы. Их основной работой был шпионаж, а когда требовалось — саботаж и подрывная деятельность (обозначение два «0» перед номером агента — право на убийство). А все остальное — не что иное, как злоупотребление «Службой» и «секретными фондами», которые и так, Бог тому свидетель, были достаточно скудны.
— Есть вопросы? — Нижняя челюсть «М» выперла вперед. Выражение лица начальника говорило Бонду, чтобы он забирал бумаги и уносил ноги из кабинета, дав «М» возможность заняться более важными делами.
Но Бонд понимал, что свирепость «М» была напускной. Сотрудники «Службы» знали, что действительно выводит из себя «М», и он знал, что его ребята то знали. Он терпеть не мог, когда его сотрудников использовали не по назначению, а также не выносил идеалистов, сующих нос в его государственной важности дела. Были у «М» и более мелкие слабости консервативного толка. Он не брал на работу бородатых и людей с двумя родными языками. Он тут же освобождал от работы тех сотрудников, кто пытался оказывать на него давление через родственников в правительстве, и не доверял людям, слишком следившим за собой и называвшим его в нерабочее время «сэр». С другой стороны, его причуды сказывались в безоговорочном доверии к шотландцам. По мнению Бонда, как Черчилль и Монтгомери, «М» отлично знал об этих своих причудах и относился к ним с иронией. И сейчас Бонд, разумеется, понимал, что у шефа и в мыслях не было отправить его на задание без инструктажа.
— Позвольте задать два вопроса, сэр. Почему мы взялись за это дело, и есть ли у резидентуры какие-нибудь выходы на замешанных в этом деле людей?
«М» бросил на Бонда мрачный взгляд. Повернувшись в кресле так, чтобы через широкое окно можно было наблюдать за высокими и темными октябрьскими облаками, взял трубку, резко продул ее, будто выпустил через нее накопившийся в нем пар, отложил в сторону и лишь тогда заговорил — неторопливо и спокойно.
— Как вы отлично знаете, 007, у меня нет никакого желания, чтобы «Служба» была втянута в это дело с наркотиками. В начале года я был вынужден отстранить вас от других дел на целые две недели ради того, чтобы отправить в Мексику гоняться за этим мексиканцем, который занимался наркотическим сырьем. Вас тогда чуть не убили. Эта ваша поездка была моим одолжением Внутренней Спецслужбе. Когда же они вновь запросили вас, чтобы разделаться с этой итальянской бандой, я отказал. Тогда Ронни Валансе обратился за моей спиной в министерства внутренних дел и здравоохранения. Министры начали давить на меня. Я сказал, что вы нужны здесь, а других агентов для этого задания у меня сейчас нет. Но и после этого не успокоились и обратились к премьер-министру. Вот и все. Должен заметить, что премьер-министр умеет настаивать. Он утверждал, что героин в таких масштабах, как он сейчас поступает, является уже инструментом психологической войны, так как подрывает здоровье нации и, следовательно, могущество державы. Он заявил, что не удивится, если узнает, что это не просто банда итальянцев, которые зарабатывают огромные барыши, а целенаправленная подрывная операция, не имеющая ничего общего с подпольным наркобизнесом, — «М» кисло улыбнулся. — Мне кажется, что всю эту аргументацию ему подготовил этот Ронни Валансе. Его люди переживают сейчас дьявольски трудные времена, пытаясь остановить поток наркотиков в страну, чтобы героин не обрушился на подростков у нас, как это уже произошло в США. Кажется, что танцплощадки и увеселительные заведения уже наводнены торговцами наркотиками. Люди Валансе сумели внедриться в их ряды и выйти на одного из посредников. Нет сомнения, что наркотики поступают через Италию, спрятанные в автомашинах туристов. Валансе сделал что мог через итальянскую полицию и Интерпол, но ни к чему это не привело. Они шли по цепочке, арестовали нескольких продавцов у нас в стране, а когда они решили, что подошли к цели, наткнулись на глухую стену. Все, кто что-либо знает, слишком запуганы, или им слишком много платят за молчание.
Бонд прервал начальника: «Может быть, сэр, людей, стоящих на верху лестницы, оберегает сама полиция. Помните дело Монтези? Оно было очень подозрительным».
«М» пожал плечами:
— Может быть, может быть. И вам надо этого остерегаться. Но мне кажется, что это «дело» привело к достаточно тщательной чистке. Что бы там ни было, когда премьер-министр приказал нам взяться за это новое дело, мне пришла мысль наперед поговорить с людьми из Вашингтона. Очень полезным оказался разговор с ЦРУ. Вы знаете, что Бюро по борьбе с наркотиками имеет своих людей в Италии еще со времен окончания второй мировой войны. Это бюро не имеет ничего общего с ЦРУ. Оно подчинено министерству финансов, а министерство контролирует так называемую «Секретную службу» США, которая отвечает за предотвращение распространения наркотиков и поддельных банкнотов. Это крайне странно. Часто думаю над тем, куда же смотрит ФБР, у которого, на мой взгляд, отнимают их хлеб? Тем не менее… — «М» медленно повернулся в кресле от окна к столу, заложил руки за голову и откинулся на спинку кресла, взглянув на Бонда. — …Дело в том, что резидентура ЦРУ в Риме работает достаточно тесно с этой маленькой командой людей из Бюро по борьбе с наркотиками Секретной службы США. Это необходимо, чтобы не дублироваться в работе. И ЦРУ, — между прочим, сам Алан Даллес — назвало мне имя главного информатора этого Бюро и ЦРУ. Он двойной агент. Для прикрытия сам занимается контрабандой. Зовут его — Кристатос. Даллес отметил, что, конечно, не может разрешить, чтобы его люди участвовали и были замешаны в нашем деле, и он убежден, что министерство финансов тоже не будет приветствовать, если их Бюро по борьбе с наркотиками в Риме станет сотрудничать с нами, британцами. Однако он сказал, что, если я пожелаю, он сообщит этому агенту Кристатосу, что один из наших… э, лучших людей ищет с ним контакт для выполнения взаимовыгодного дела. Я сказал, что буду крайне признателен, и вчера получил сообщение, что встреча назначена на послезавтра, — «М» кивнул на папки, лежащие перед Бондом. — Все детали вы найдете там.