спросил, бросая шляпу на полку:
— В чем тут дело?
Вэнс пристально поглядел на него и не ответил. Крун продолжал:
— Наверное, большие скачки кончились? Черт их подери! Кто выиграл? Хладнокровие? Вэнс медленно покачал головой, прямо глядя ему в глаза:
— Скачки выиграла Лазурная Звезда. Кажется, Хладнокровие пришло пятым или шестым.
— И что же? Вуди действительно поставил на него все, как он грозился?
Вэнс кивнул:
— Боюсь, что так.
— Боже мой! Это для него удар. Как он его переносит? — он отвел взгляд в сторону, как будто ему было неприятно услышать ответ.
— Никак не переносит, — ответил Вэнс. — Он умер.
— Как?! — Крун глубоко вздохнул, и глаза его прищурились. Потом он заговорил, понизив голос: — Так он застрелился, не правда ли?
Вэнс слегка приподнял брови:
— Таково общее впечатление, — ответил он. — Кстати, я не упоминал, как умер Свифт, но действительно он умер от выстрела из револьвера. Признаю, что по внешности дело похоже на самоубийство. Ваше замечание весьма любопытно: как вы узнали, что он застрелился, а не, скажем, прыгнул с крыши?
В глазах Круна появилось гневное выражение. Он достал портсигар и пробормотал:
— Я не знаю в точности, только большинство людей теперь стреляется.
— О, конечно. Это довольно обычный вид ухода из этого беспокойного мира. Но знаете, я вообще не упоминал о самоубийстве. Почему вы решили, что он сам покончил с собой?
Крун рассердился.
— Он был вполне здоров, когда я его покинул. Никто не станет простреливать другому голову на людях!
— Простреливать голову? — заметил Вэнс. — Отчего вы знаете, что он умер не от выстрела в сердце?
Крун был сильно взволнован:
— Я, я только предположил…
— Конечно, — заметил Вэнс, — ваши академические выводы относительно возможности убийства на людях не лишены логики. Но остается факт, что кто-то действительно прострелил Свифту голову и действительно на людях. Такие вещи иногда случаются. Логика имеет весьма малое отношение и к жизни, и смерти, и скачкам. Логика — самый лучший способ прийти к ложному выводу, — он протянул Круну зажигалку. — Я однако был бы рад слышать, где вы были и когда именно вы вернулись в этот дом.
Крун два раза затянулся папиросой раньше, чем ответить:
— Кажется, я указал перед тем, как вышел, что я иду к одной родственнице, чтобы подписать какие-то глупые документы.
— Могу я узнать имя и адрес вашей родственницы? Тетка, если я не ошибаюсь? — спросил Вэнс любезным тоном. — Я здесь распоряжаюсь, в ожидании полиции.
Крун вынул папиросу изо рта с видом деланной небрежности.
— Не вижу, — сказал он сухо, — почему эти сведения могут интересовать кого-либо, кроме меня.
— Я тоже не вижу, — признал Вэнс. — Я только надеялся на откровенность, но могу вас уверить, что после всего происшедшего полиция захочет в точности узнать, когда вы вернулись после вашего таинственного подписывания документов.
— Не думаете же вы, что я тут бродил по коридорам? Я прибыл только что и прямо поднялся наверх.
— Благодарю вас, — пробормотал Вэнс. — А теперь я попрошу вас присоединиться к остальным в гостиной и ждать прихода полиции. Я надеюсь, что у вас нет возражений?
— Никаких, могу вас заверить, — ответил Крун, — регулярная полиция будет облегчением после этих любительских фокусов, — засунув руки в карманы, он направился в гостиную.
Когда Крун скрылся из виду, Вэнс прошел к выходной двери, осторожно открыл ее и нажал кнопку лифта. Через несколько мгновений дверца отворилась, и появился черный худой молодой человек лет двадцати двух в светло-голубой форме.
— Едете вниз? — спросил он почтительно.
— Я не еду вниз, — ответил Вэнс. — Я хочу только задать вам два-три вопроса. Я имею некоторое отношение к окружному следователю.
— Я вас знаю, мистер Вэнс!
— Тут произошло одно дело, — сказал Вэнс, — и я думаю, вы можете мне помочь.
— Я скажу вам все, что знаю.
— Отлично. Знаете ли вы мистера Круна, который навещает Гарденов?
— Белокурого господина с навощенными усиками? Конечно, знаю. Он приходит туда почти каждый день. Я и сегодня его поднял.
— Когда это было?
— В два или в три часа. А разве его тут нет?
Вэнс ответил вопросом:
— А вы были все время на лифте?
— Конечно, с полудня. Я сменяюсь только в семь часов.
— И вы не видели мистера Круна с тех пор, как вы его подняли около двух часов?
— Нет, сэр, не видел.
— У меня было впечатление, — сказал Вэнс, что мистер Крун выходил около часу назад и только что вернулся.
Юноша покачал головой и удивленно поглядел на Вэнса.
— Нет, я поднял его только один раз сегодня, и это было часа два тому назад. Я с тех пор его не видел. Он не подымался и не спускался.
Звонок в лифте зажужжал, и Вэнс быстро сунул юноше сложенную бумажку.
— Очень вам благодарен, — сказал он. — Это все, что я хотел знать.
Мальчик сунул деньги в карман и скрылся с лифтом.
Когда мы снова вошли в переднюю, сиделка стояла в дверях спальни справа от входа. В ее глазах было встревоженное, вопросительное выражение. Вэнс осторожно закрыл дверь и хотел пойти дальше по коридору, но остановился и повернулся к девушке.
— У вас встревоженный вид, мисс Битон, — сказал он. — Но ведь вы, наверное, привыкли к смерти?
— Я привыкла, — ответила она тихим голосом, — но это совсем другое. Это пришло так неожиданно, без всякого предупреждения, хотя мне всегда казалось, что у мистера Свифта есть склонность к самоубийству.
— Ваше впечатление может быть, верно, — сказал Вэнс. — Но дело в том, что Свифт не кончил самоубийством.
Глаза девушки широко раскрылись. Она глубоко вздохнула и прислонилась к косяку двери. Лицо ее заметно побледнело.
— Вы хотите сказать, что кто-нибудь его застрелил? — проговорила она чуть слышно. — Но кто? Кто?
— Мы не знаем. Мы должны это выяснить. Хотите вы мне помочь, мисс Битон?
Она выпрямилась. Лицо ее приняло обычное выражение. Она была снова невозмутимой сиделкой.
— Буду рада это сделать, — сказала она.
— Тогда я попросил бы вас стоять на страже, — сказал он с приветливой улыбкой. — Я хочу переговорить с мистером Гарденом и не хотел бы, чтобы кто-нибудь подымался наверх. Не будете ли добры занять место в этом кресле и известить меня немедленно, если кто-нибудь захочет подняться наверх?
— Это нетрудно, — ответила девушка и уселась в кресло против лестницы.
Вэнс поблагодарил ее и пошел в кабинет. Там, на диване сидели рядом Гарден и Зелия Грэм и переговаривались шепотом. Неясный гул голосов из глубины комнаты показывал, что остальные были в гостиной.
Гарден и мисс Грэм быстро отодвинулись друг от друга, когда мы вошли в кабинет. Вэнс, игнорируя их явное смущение, обратился к Гардену как ни в чем не бывало:
— Я вызвал окружного следователя, и он известил полицию. Они будут здесь через несколько минут. А сейчас я хотел бы видеть вас наедине, — он повернулся к мисс Грэм. — Надеюсь, что вы не будете на меня в претензии.
Девушка встала, подняв брови.
— Пожалуйста, не обращайте на меня внимания, — сказала она. — Можете секретничать, сколько вам угодно.
Гарден укоризненно посмотрел на нее… Потом обратился к Вэнсу:
— Почему же вы не позвонили мне? Я поднялся бы. Я нарочно оставался в кабинете, так как думал, что могу вам понадобиться.
— Я, знаете ли, звонил, — сказал Вэнс, — и дважды при этом, но так как вы не поднялись, то я спустился.
— Здесь ничего слышно не было, — заверил его Гарден, — а я был тут все время после того, как спустился.
— Я могу за это поручиться, — вставила мисс Грэм.
Вэнс поглядел на нее с иронической улыбкой:
— Очень благодарен за подтверждение, — прошептал он.
— Вы уверены, что нажимали на кнопку? — спросил Гарден. — Это довольно-таки курьезно. Шесть лет эти звонки действуют безошибочно. Погодите минутку.
Подойдя к двери, он громко окликнул Снида, и лакей почти тотчас же появился в комнате.
— Пройдите в верхний кабинет, Снид, — приказал Гарден, — и нажмите кнопку от звонка.
— Звонок не действует, сэр, — сообщил лакей. — Я уже известил телефонную компанию и просил прислать нам человека.
— Когда же вы это узнали? — сердито спросил Гарден.
Сиделка, услышав этот разговор, встала с кресла и подошла к двери.
— Я сегодня днем обнаружила, что звонок не действует, — объяснила она, и я сказала Сниду, чтобы он известил телефонную компанию.
— А, вот что! Благодарю вас, мисс Бигон. — Гарден повернулся к Вэнсу. — Что же, мы пройдем наверх?
— Почему же наверх? — сказала мисс Грант. — Я испарюсь в гостиную. Вы можете говорить здесь сколько вашей душе угодно!
Вэнс несколько секунд глядел на девушку и потом кивнул:
— Благодарю вас, — сказал он. — Это будет проще, — он посторонился и она медленно вышла в коридор, закрыв за собой дверь.
Вэнс бросил папиросу в пепельницу и, быстро подойдя к двери, отворил ее. С того места, где я стоял, я увидел, что мисс Грэм вместо того, чтобы идти в гостиную, быстрыми шагами шла в другом направлении.
— Минутку, мисс Грэм, — крикнул Вэнс, — пожалуйста, идите в гостиную. Никто сейчас не должен идти наверх.
Она обернулась.
— Почему же нет? — ее лицо покраснело от гнева и приняло вызывающее выражение. — Я имею право идти наверх! — воскликнула она.
Вэнс ничего не сказал, но отрицательно покачал головой, глядя ей прямо в глаза. Она встретила его взгляд. Медленно она вернулась к нему. В ней произошла внезапная перемена. Глаза ее затуманились, и в них появились слезы.
— Но вы не понимаете, — протестовала она прерывающимся голосом. — Я виновата в этой трагедии. Это было не из-за скачек. Если бы не я, Вуди был бы еще жив. Мне… мне это так страшно, и я хотела пройти наверх — взглянуть на него.
Вэнс положил ей руку на плечо.
— Право же, — сказал он мягко, — ничто не указывает на то, что вы в этом виноваты.