Тот молвил: «Смельчак Робин Гуд.
Хоть в Холле живу я, но пуще всего
Люблю веселиться я тут.
Здесь жизнь беззаботна и вольно дышать
Под сенью дубовых ветвей,
Но был бы счастливее я, если б ты
Невестою стала моей!»
«Согласна!» — Клоринда сказала ему,
Зардевшись, как роза весной.
«Священника тотчас сюда приведу,
И станешь моею женой».
Она отвечала: «До Титбери, сэр,
Мне нужно добраться к утру,
Но гостем желанным ты будешь, стрелок,
На празднике и на пиру». —
«Эй, Джон, вон того мне оленя тащи!
Отправлюсь я с милой моей;
Двенадцать голов вы набейте еще
И следом ступайте скорей».
Стрелки и полдюжины миль не прошли,
Как йомены, восемь парней,
Окликнули Робина: «Мясо отдай!
Оно нам, ей-богу, нужней».
Но Робин и Джон закричали: «Ну нет!
Мы вас и вдвоем победим».
Схвативши мечи, они бросились в бой
И смерть принесли пятерым.
А трое о милости стали молить;
Вняв Джону, их Робин простил,
И впредь посоветовал быть посмирней,
И к женам домой отпустил.
Та драка случилась у титберских стен,
А кто усомнится — дурак,
И честью клянусь я — король скрипачей —
Что всё было именно так.
И бой я видал, и на скрипке играл[190],
И пела Клоринда: «Хе-хей!
Мужланы побиты, прячь, Бобби[191], свой меч,
Идем же плясать поскорей!»
А в город войдя, услыхали мы гам:
Смеялись вокруг стар и мал,
Кто моррис[192] плясал, кто глазел на быков,
Кто «Артур-э-Брэдли» орал[193].
Мы Томаса-клерка увидели там
И Мэри, подругу его:
Он, сидя в седле у нее за спиной,
Ей нежно шептал кой-чего.
А после обедать отправились мы,
И Томас, и Мэри, и Нэн;
И дружно Клоринду заверили все,
Что Робин как есть джентльмен.
Священник из Даббриджа[194], Роджер, пришел,
Когда был окончен обед.
Он за руки взяться велел молодым
И живо скрепил их обет.
Тут Робин отважный с прелестной женой
В беседку лесную пошли,
И птицы так весело пели в ветвях,
И речка журчала вдали.
У самой беседки вскричал Робин Гуд:
«Эй, где вы, лихие стрелки?»
Джон тут же ответил: «Стоят они здесь,
Под сенью ветвей, у реки».
Невесту украсили ярким венком
В душистой зеленой тени,
И все мы плясали, пока не ушли
Под вечер в беседку они.
Что было там — тайна; но только чета
Вставать не спешила с утра.
Домой зашагал я с куском пирога,
Что нам подносили вчера.
И, кстати, забыл я еще рассказать,
Был перстень венчальный у них.
И будет у Энн, коль захочет она —
Чем я для нее не жених?
Пусть Бог государю наследника даст,
Чтоб правил он в нашем краю.
Я ж песню в зеленой беседке сложу
И в Шервуде летом спою.
РОБИН ГУД И ДЕВА МЭРИОН[195]
Девица, родом высока,
Хэй, даун, даун, э-даун, даун,
На севере жила[196],
Та дева Мэрион звалась
И краше всех была.
Но был ей люб лишь Хантингтон;
Досель о том поют.
Смел и силен, к ней ездил он,
Назвавшись «Робин Гуд».
Встречались губы их в тиши,
Был юной деве мил
Тот удалец — союз сердец
Им радость приносил.
Но зла к любовникам судьба:
Расстаться надо им.
Изгоем став, уходит граф
В леса, тоской томим.
Бедняжка Мэрион в слезах
Бродила день и ночь
В саду одна, тоски полна —
Но кто ж ей мог помочь?
И вот, разлуки не снеся,
В обличил пажа,
Верна, смела, в леса ушла
Из замка госпожа.
Взяла с собою щит и меч,
Колчан и крепкий лук.
Всего нужней на свете ей
Пропавший милый друг.
Гуляет Робин по лесам,
Накинув капюшон.
Пажа узрев, что смел как лев,
За меч берется он.
Они сражались два часа
И не жалели сил.
И кровь у Мэрион текла,
И Робин ранен был.
«В лесу в почете храбрецы —
Ступай ко мне в отряд.
Привольно тут, и Робин Гуд
Бойцам хорошим рад!»
Знакомый голос услыхав,
Бросает дева меч.
Бежит она, любви полна,
Изгнаннику навстречь.
И обнимает сей же миг
Подругу Робин Гуд;
И вот они стоят в тени
И слезы счастья льют.
А Крошка Джон взял длинный лук
И быстро в глушь пошел,
Чтоб дичь добыть и им накрыть
В лесу богатый стол.
Устроен был роскошный пир
Под пологом ветвей,
Такой обед, что спору нет —
Не ели вы вкусней.
Немало эля и вина
Там было, видит Бог,
Так что иной, совсем хмельной,
Под вечер встать не мог.
«Здоровье Мэрион!» — кричит
Отважный Робин Гуд,
Велит опять вина подать;
Все весело поют:
«Поднимем кубки в этот день
За верную любовь»,
И пьют до дна, а нет вина —
Так наливают вновь.
А после все пошли гулять
И в цель стрелять на спор.
И Мэрион была в лесу
При Робине с тех пор.
В глуши привольно им жилось:
Отважного стрелка
Кормил не плуг, а звонкий лук
И твердая рука.
И так прожили много дней
В согласии они.
О Робине и Мэрион
Поют и в нагни дни.
КАК КОРОЛЬ ПЕРЕОДЕТЫМ ЯВИЛСЯ В ЛЕС И ПОДРУЖИЛСЯ С РОБИН ГУДОМ[199]
Отважный Робин натворил
Немало всяких дел —
Король его, как никого,
Увидеть захотел.
И вот поехал в Ноттингем
С десятком лордов он,
И каждый житель к королю
Явился на поклон.
Но там он в замысле своем
Не преуспел ничуть,
Тогда в монашеском плаще
Пустился Ричард в путь.
В Барнсдейл он резво поскакал
Со свитой вдоль реки,
Но вышли вдруг на Божьих слуг
Веселые стрелки.
Король повыше остальных —
Ни дать ни взять аббат,
А Робин Гуд устроить суд
Был над аббатом рад.
Взяв под уздцы его коня,
Сказал лесной стрелок:
«С вас, гордецов, святых отцов,
Взимаю я налог».
«Но мы — посланцы короля, —
Король ему в ответ, —
Он вас зовет, лесной народ,
На праздник и обед».
Промолвил Робин: «Пусть Господь
Хранит его и впредь,
А кто противник короля,
Тому в аду гореть!»
«Себя клянешь, — сказал король. —
Изменник ты и плут».
«Не государев ты гонец! —
Воскликнул Робин Гуд. —
Я честным людям, видит Бог,
Не причинял вреда,
Но кто за счет других живет,
Тому в лесу беда.
Здесь вольно ходит хлебороб,
Что спину гнуть привык,
И зверолов, что в глушь готов
Бежать на лай и рык.
Но я сердит на тех попов,
Что в роскоши живут.
Нет, их добром в лесу густом
Не встретит Робин Гуд!
Но вас я должен принимать
Иначе, спору нет.
Скорей, друзья: зову вас я
На наш лесной обед».
Весьма испуган государь,
Услышав эту речь:
«Не уцелеть! Что там за снедь —
Наверно, нож да меч?!»
Стрелок гостей отвел в шатер
И предложил присесть.
«Нам не под стать дубьем встречать
Гонцов, принесших весть.
Клянусь, я верен королю
Во всякий день и час!
И потому я не возьму
Теперь ни пенса с вас».
Трубит протяжно Робин Гуд —
И, глядь, со всех сторон
Спешат сто десять молодцов
Отдать ему поклон.
И каждый, ближе подойдя,