Робин Гуд — страница 4 из 46

[56] всё лицо

Изрезал трупу он:

Не опознает Гая тот,

Кто женщиной рожден[57].

«Теперь лежи себе, сэр Гай,

Обиды не тая.

За те удары, что нанес,

Плачу подарком я».

Снял Робин свой зеленый плащ,

Накрыл им мертвеца,

А шкуру сам надел — под ней

Не разглядеть лица.

«Твой лук, и стрелы, и рожок

Я заберу с собой

И с ними поспешу в Барнсдейл

Укромною тропой».

Он Гаев рог поднес к губам

И громко затрубил;

Шериф, стоявший за холмом,

Тотчас проговорил:

«Эгей, послушайте, друзья,

Никак, сэр Гай трубит!

Он нам несет благую весть,

Что Робин Гуд убит.

Я узнаю его рожок,

Гай будет здесь вот-вот!

Да-да! В своем наряде он

Уже сюда идет...

Мой добрый друг, что хочешь дам

Тебе я, видит Бог».

«Ты золото оставь себе, —

Сказал лесной стрелок. —

Коль я хозяина убил,

Дозволь убить слугу.

Вот всё, о чем я попросить

Тебя, шериф, могу». —

«Ты фьеф прекрасный за труды

Достоин получить[58],

Но раз не нужен он тебе,

Что ж, так тому и быть».

Знакомый голос услыхал

Под дубом Крошка Джон.

«Господь хозяина прислал,

Теперь-то я спасен».

Тут Робин к другу зашагал,

Чтоб развязать скорей,

Но следом поспешил шериф

Со свитою своей.

«Негоже вам стоять толпой, —

Стрелок сказал ему, —

Ведь перед тем, как казнь свершить,

Я исповедь приму».

Достал стрелок ирландский нож,

И все узлы рассек,

И отдал Джону Гаев лук,

Чтоб тот сражаться мог.

От крови черную стрелу

Взял из колчана Джон.

Шериф увидел, что ее

Уже нацелил он,

И, полон страха, в Ноттингем

Помчался со всех ног,

И те, кто с ним явились в лес,

Пустились наутек.

Ох, резво удирал шериф,

Но смерть быстрей была,

И прямо в сердце, как в мишень,

Ударила стрела.

СМЕРТЬ РОБИН ГУДА[59]

Однажды Робин Гуд и Джон,

Даун-э-даун-э-даун-э-даун

Шагали вдоль реки,

О прежних спорах речь вели

Отважные стрелки[60],

Хэй и т. д[61]

«Стрелять не в силах больше я,

Вдруг Робин говорит. —

К кузине надобно сходить,

Пусть кровь мне отворит.

Не стану я ни есть, ни пить,

Не будет мне житья,

Покуда кровь моя дурна, —

В Кирклейс поеду я!»

Промолвил Скарлет: «Дам тебе

Совет я неплохой:

Полсотни наших молодцов

Возьми туда с собой.

Живет там йомен удалой[62],

И ты повздоришь с ним,

А коль не справишься один,

Мы сразу прибежим». —

«Боишься — оставайся здесь

И не сули беду». —

«Хозяин, лучше не кричи,

А то совсем уйду». —

«Нет, братцы, никого в Кирклейс

С собою не возьму,

Пойдет лишь Джон, и я свой лук

Велю нести ему». —

«Нет, сам неси, а по пути

Побьемся об заклад». —

«Ну что ж, на пенсы пострелять

Я буду очень рад».

Друзья весь день разили цель,

Тягаясь меж собой,

И вот добрались до моста

Над черною водой.

Старуха плачет у ручья:

«Ох, сгинул Робин Гуд!» —

«Зачем горюешь ты о нем?

Взгляни-ка, вот он — тут!» —

«Нет, я его не одарю

Напутствием благим.

Ему сегодня пустят кровь —

Мы, женщины, скорбим». —

«Но аббатиса мне сестра,

Недальняя родня —

Не согласится ни за что

Она сгубить меня».

Путь продолжали целый день

Отважные стрелки,

Пока в обитель не пришли

На берегу реки.

И вот они, в Кирклейс придя,

Стучатся у ворот,

И аббатиса, взяв ключи,

Им отпирать идет.

Ей много золотых монет

Отсыпал Робин Гуд

И тратить щедро наказал:

Стрелки еще дадут.

Вот аббатиса удальца

В покои привела,

Ножи, завернутые в шелк,

С собою принесла[63].

«Поставь-ка миску на огонь

И засучи рукав».

Коль остерегся бы глупец,

То был бы, верно, прав.

Тут острый нож она взяла

Жестокою рукой,

И потекла из вены кровь

Багряною рекой.

Сперва струею та лилась,

Потом ручей иссяк,

И понял славный Робин Гуд,

Что он попал впросак[64].

Хотел он вылезти в окно,

Но даже встать не смог,

Сползти с кровати не сумел —

Так ослабел стрелок.

Тут вспомнил он про звонкий рог

И из последних сил,

С трудом прижав его к губам,

Протяжно затрубил.

Поодаль сидя под кустом,

Услышал друга Джон.

«Неужто смерть к нему близка,

Трубит так слабо он!»

В Кирклейс немедля поспешил

Он, не жалея ног,

И выбил там дверной засов,

И выломал замок.

«Что туг случилось?» — крикнул Джон,

Увидев друга вновь.

«Кузина и ее дружок

Мне выпустили кровь». —

«Надет на мне зеленый плащ,

А меч в руке готов

Лжецов-предателей казнить,

Карать твоих врагов».

Но прежде чем через окно

Успел уйти стрелок,

Явился Роджер и мечом

Ему поранил бок.

Однако дать врагу отпор,

Еще хватило сил —

И Робин голову ему

От тела отделил.

«Ты, Рыжий Роджер, здесь лежи,

Пусть псы тебя сожрут.

Я не умру, не помолясь, —

Промолвил Робин Гуд[65]. —

Эй, Джон, меня ты подбодри,

Настал последний час.

Пусть примет исповедь Господь,

Взирающий на нас».

А Джон сказал: «Ты лишь позволь,

Христом тебя молю, —

И я аббатство подожгу

И всё дотла спалю».

Ответил Робин: «Не пущу,

Бог не простит меня.

Вреда я вдовам не чинил

До нынешнего дня.

Девиц вовек не обижал

И не намерен впредь[66].

Дай лук скорее мне, и я

Пущу стрелу лететь.

Где упадет она в траву,

Там мне в могиле тлеть.



В ногах пусть будет мягкий мох

И дерн — под головой;

Да положи со мною лук

С певучей тетивой,

В могиле дно посыпь песком

И выстели травой[67].

Отмерь достаточно земли,

Не посчитав за труд.

Пусть знают люди: здесь лежит

Отважный Робин Гуд».

Стрелки всё сделали точь-в-точь,

Как наказал им он,

И у стены монастыря

Был Робин погребен.

РОБИН ГУД И ГОРШЕЧНИК[68]

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

В июне свеж и зелен лес,

В тени звенит ручей,

И птицы весело поют

Среди густых ветвей.

Эй, удальцы и храбрецы,

Послушайте, друзья:

О лучшем в Англии стрелке

Поведаю вам я.

Тот йомен звался Робин Гуд,

Был ловок и удал,

Служил он Деве Пресвятой

И женщин почитал.

Стрелок с друзьями как-то раз

Гулял в лесной тени,

И вдруг горшечника с возком

Заметили они.

«Он часто ездит через лес,

Спесивец и нахал,

Ни разу пенни за проезд

Еще не отдавал!» —

«Мы с ним в Уэнтбридже[69] сошлись, —

Промолвил Крошка Джон, —

И там меня поколотил,

Признаться, крепко он!

Я сорок шиллингов отдам

На месте, сей же час,

Коль пошлину сумеет взять

С него один из вас».

Воскликнул Робин: «Я побьюсь

С тобою об заклад —

Его заставлю заплатить,

Хоть будь он дважды хват».

Вот, заключив пари, друзья

К горшечнику идут,

И чужаку велит стоять

Отважный Робин Гуд.

Он взял лошадку под уздцы

И молвил: «Ну-ка стой!» —

«Чего тебе?» — спросил его

Горшечник удалой.

«Три года через этот лес

Ты вольно проезжал

И пошлины ни разу мне

Не заплатил, нахал!» —

«Кто ты такой, чтоб я платил?

Ей-богу, не пойму». —

«Я Робин Гуд и твой должок

Сполна сейчас возьму». —

«Как и досель, ни пенса я

Тебе не заплачу.

Пусти-ка лошадь, а не то,

Клянусь, поколочу».

Взглянул горшечник-молодец

На вольного стрелка,

Мешок откинул и достал

Дубину из возка.

А Робин взял свой верный меч

И крепкий круглый щит.

«А ну, с дороги отойди!» —

Горшечник говорит.

Тогда сошлись они в бою —

И то был славный бой.

Смеялись зрители до слез

В густой тени лесной.

«Вот молодец», — сказали враз

Веселые стрелки.

Горшечник треснул удальца —

Свалился щит с руки.

Нагнулся Робин за щитом,

Но тут горшечник-плут

Его ударил по спине —

И рухнул Робин Гуд.



Стрелки вскочили, увидав,

Что их вожак сражен.

«Друзья, на выручку пора», —

Сказал Малютка Джон.

Они к хозяину бегом

Пустились сей же час,

И Джон у Робина спросил:

«Кто выиграл из нас?

Ответь, кто ставку потерял,

А кто тут стал богат?» —

«Будь там хоть сотня золотых,

Джон, забирай заклад!»

Горшечник молвил: «Неучтив

Ты, вольный Робин Гуд.

Зачем мешаешь беднякам,

Что через лес идут?» —

«Ей-богу, верно говоришь,

Ты йомен хоть куда.

Спокойно езди: здесь тебе

Не сделают вреда.

Друзьями будем мы с тобой,

И вот что я скажу:

Позволь, возьму я твой товар

И в Ноттингем схожу». —

«Ступай, — горшечник отвечал, —

Раз мы с тобой дружны.

Но с толком распродай горшки

И не снижай цены».

Промолвил Робин Гуд: «Пускай

Меня накажет Бог,

Коль я задешево продам

Хотя б один горшок».

Тут, поглядев на остальных,

Сказал Малютка Джон:

«Хозяин, в городе шериф,

И нас не любит он». —

«Эй, подбодритесь, удальцы,

Я еду торговать.

Мне Матерь Божья пособит

Вернуться к вам опять».

Отважный Робин в Ноттингем

Скорей возок погнал.

С друзьями новыми в лесу

Его горшечник ждал.

Стрелок без устали катил

По рощам, по холмам.

И о других его делах

Поведаю я вам.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Приехал Робин в Ноттингем,

А скоро ли — бог весть,

Поставил воз, распряг коня

И дал ему поесть,

А после начал зазывать:

«Горшки! Сюда, друзья!

Кто купит два, тому отдам

Бесплатно третий я!»



Он у шерифовых ворот

Товар расставил свой,

И живо женщины к нему

Все бросились гурьбой.

«Клянусь, дешевле не найти!» —

Кричал задорно он[70],

И все решили, что в делах

Горшечник не силен.

Пять пенсов стоили горшки —

Он отдавал за два.

Все говорили: «Так расход

Покроешь ты едва».

Товар распродал Робин Гуд,

Пустым оставив воз,

И напоследок пять горшков

Шерифу в дом понес.

Хозяйка, радости полна,

Благодарит его:

«Сэр, приезжайте вдругорядь —

У вас куплю всего!» —

«Мы вам, — воскликнул Робин Гуд, —

Всё лучшее пришлем».

Она промолвила: «Мерси,

Мой друг, зайдите в дом».



«Храни Господь вас, госпожа», —

Учтиво он сказал.

И вслед за нею Робин Гуд

Вошел в просторный зал.

Сидел в том зале средь гостей

За трапезой шериф,

Стрелок приветствовал его,

Колено преклонив.

«Смотрите, сэр, с каким добром

Горшечник к нам пришел».

Обмывши руки, Робин Гуд

С шерифом сел за стол[71].

Внесли и мясо, и вино,

Поднялся разговор.

Тут два шерифовых стрелка

Возобновили спор.

На сорок шиллингов они

Поспорили давно,

Посостязаться наконец

Меж ними решено.

Сидел с гостями за столом

В молчанье Робин Гуд

И думал так: «Я погляжу,

Что за умельцы тут».

Когда окончен был обед

И выпит добрый эль,

Пошли те лучники во двор,

Стрелять готовясь в цель[72].

Стреляли быстро молодцы,

Проворны, удалы,

Да только мазали они

Аж на длину стрелы.

Горшечник, поглядев на них,

С усмешкою сказал:

«Эх, мне бы лук, клянусь крестом,

Я всем бы показал!» —

«Пусть лук он выберет себе

И выступит вперед.

Горшечник этот — здоровяк;

Должно быть, он не врет».

Немедля луки принести

Шериф слуге велел.

И Робин лучший взял из них

И тетиву надел.

Ее до уха натянув,

Он поглядел вокруг

И молвил: «Это ли, друзья,

Ваш самый крепкий лук?»

Вот из колчана взял стрелу

Отважный Робин Гуд

И промахнулся в первый раз

Не больше, чем на фут.

Вновь зазвенела тетива,

И рот раскрыл шериф:

Стрела вонзилась в тонкий прут,

Насквозь его пробив.

Теперь шерифовы стрелки

Сгорают со стыда.

Шериф смеется и твердит:

«Ты мастер хоть куда!

Носить по праву можешь лук,

Пускай дивятся все вокруг». —

«Эх, свой бы лук — и сразу я

Попал бы в тонкий прут,

Ведь этот лук мне подарил

Отважный Робин Гуд!»

Шериф горшечника спросил:

«Так он тебе знаком?» —

«Да, силой мерился не раз

Я с ним в лесу густом!» —

«Взглянуть на Робина хочу —

Весь свет твердит о нем,

Клянусь Святым крестом!» —

«Прими совет мой, сэр шериф,

И поезжай со мной,

Мы Робин Гуда на заре

Найдем в тени лесной». —

«Тогда тебя прославлю я

И награжу притом!»

А тут и ужин подоспел,

И все вернулись в дом.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

С утра, как только рассвело,

Шериф кричит: «Вперед!»

И наш горшечник свой возок

Выводит из ворот.

Тепло с шерифовой женой

Простился Робин Гуд:

«Вот, леди, перстень золотой —

За ласку и приют».

Та отвечала: «Гран мерси[73],

Да минет вас беда».

Так в лес из города шериф

Не рвался никогда.

И вот горшечник и шериф

Стоят в тени лесной,

Щебечут птицы на ветвях,

Укрытые листвой.

Промолвил Робин: «Кто не скуп,

Тому привольно тут.

Я дуну в рог — и выйдет к нам

Отважный Робин Гуд!»

И трижды звонко прозвучал

Сигнал в тиши лесов,

И пенье рога донеслось

До вольных молодцов.

«Трубит хозяин, — молвил Джон. —

Скорее все на зов!»

Они явились на призыв,

И Джон воскликнул вмиг:

«Хозяин, как твои дела?

Ответь, барыш велик?» —

«Сказать по правде, друг мой Джон,

Я рад как никогда:

С каким прибытком, погляди,

Вернулся я сюда». —

«Вот это весть, вот это гость!» —

Сказал со смехом Джон.

Шериф затрясся; чтоб удрать,

Сто фунтов дал бы он.

«Ох, если б твой раскрыть обман

Я в Ноттингеме смог,

Ты не вернулся бы вовек

В зеленый лес, стрелок!» —

«Я знаю, — молвил Робин Гуд, —

И я удаче рад,

Ведь ты оставишь нам коня

И дорогой наряд».

Шериф кричит: «Грабеж, грабеж!

Ты видишь, Боже мой?!» —

«Ты в лес приехал на коне —

Пешком иди домой,

Но я пошлю твоей жене

Подарок дорогой:

Кобылку белую — она

Быстрее ветерка.

Коль не жена бы, ты б узнал,

Как сталь моя крепка».

Шерифа Робин отпустил,

И тот побрел домой.

Кричит шерифова жена:

«Супруг любезный мой!

Что видел ты в лесной глуши,

И где же Робин Гуд?» —

«Он насмеялся надо мной,

Разбойник, чертов плут!

Я всё, что было у меня,

Отдал в лесу густом.

А он тебе кобылку шлет,

Со сбруею притом!»

Ох, посмеялась от души

Шерифова жена:

«Ты расплатился за горшки

Сполна, мой друг, сполна!

Но ты вернулся, и добра

Достаточно у нас».

О них довольно — поведу

О Робине рассказ.

«Горшечник, сколько б ты хотел

За все свои горшки?» —

«Два нобля[74], славный Робин Гуд,

А меньше — не с руки.

Мои прибытки, видит Бог,

И так невелики». —

«Я десять фунтов заплачу —

Сыпь золото в мешок,

И впредь тебе в моем лесу

Я буду рад, дружок».

Вот так случилось как-то раз

В густой лесной тени.

Прости стрелку грехи, Господь,

И нас от бед храни!

РОБИН ГУД И КУЦЫЙ МОНАХ