Робот, не опустивший руки
Пролог
I
Международный аэропорт «Турлатово» работал круглосуточно, как и положено такому объекту. Раньше воздушные судна взлетали и садились почти непрерывно, но в последние годы интенсивность полётов сильно снизилась. Остались только регулярные рейсы, да и то внутри страны. Что послужило причиной, системе искусственного интеллекта «Незабудка», управлявшей аэропортом, было неизвестно, но излишнее проявление любопытства не закладывали в её программный код, и таких вопросов Незабудка себе не задавала. И без того забот хватало: диспетчерское сопровождение самолётов, управление роботами-заправщиками и роботами-ремонтниками, объявление рейсов, контроль и профилактика инфраструктуры аэропорта… «И всё это за одну зарплату», — жаловалась она своему приятелю, «Суперджету 5000», когда выдавалось свободное время, и они могли спокойно поболтать.
Пятитысячный был классным. С идеальной фигурой комфортабельного лайнера. Незабудка вообще не понимала, как можно восхищаться всякими там «Боингами» или «Эйрбасами», когда есть наш русский богатырь! Мощный, красивый, надёжный! А какие истории он ей рассказывал о своих путешествиях! А какие фотографии и видео показывал! Вспоминая об этом, Незабудка даже немного перегревалась, забывая от восхищения запустить систему охлаждения чуть интенсивнее. А ещё он умел слушать…
— Борт 237 «Владивосток — Москва». Количество пассажиров на борту ноль. Разрешите посадку? — раздался в динамиках знакомый голос. Незабудка поймала небольшое короткое замыкание в одной из второстепенных схем, отчего в дальнем конце аэропорта мигнули лампочки, и, запустив кулеры на максимальные обороты, чтобы сбить жар на процессорах, поставленным голосом произнесла:
— Борт 237, посадку разрешаю.
— Вас понял, приступаю, — ответил Пятитысячный.
— Борт 237, может, партеечку-другую в преферанс после работы? — немного помедлив, поинтересовалась Незабудка.
— Рад бы, но мне сегодня на обновление ПО и чистку салона.
— Может, завтра? — упавшим голосом спросила она.
— Договорились!
В дальнем конце аэропорта снова мигнул свет.
Кто первым из отечественных инженеров решил «очеловечить» роботов, так и не установили. Казалось бы, зачем роботам вербальное общение и имитация эмоций? Видимо, люди, выросшие на классике мировой фантастики, не могли поступить иначе. Идея всем понравилась и прижилась. Особенно её оценили пилоты, когда началось массовое внедрение систем управления аэропортами. «Ну, не могли мы с этой бабой железной работать! — делился воспоминаниями один из заслуженных лётчиков России. — Не было в ней души! Если с живым человеком общаешься, сразу понимаешь: вот, Оксана не выспалась сегодня, с ней лучше шутки не шутить. А тут — директивы, как у моей тёщи: „Валентин, выбей ковер!“ И возражать бесполезно, не поймёт». Вскоре это переняли и иностранцы, а когда компьютеры прошли тест Тьюринга, то и вообще всё встало на свои места.
Первое время проявлявшие эмпатию роботы были чем-то необычным. Нет, не пугающим или доставляющим дискомфорт. Люди, давно привыкшие к умным домам и колонкам или к голосовому управлению устройствами, восприняли новый технологический прорыв с восторгом и эйфорией, по-детски радуясь неожиданным для машин выходками и эмоциям. Но новизне свойственно становиться обыденностью, и уже через несколько лет никто не обращал внимания на спор соседа с роботом-садовником или оживлённую дискуссию профессора философии со своим роботом-ассистентом на ток-шоу. Роботы стали полноценными членами общества, добросовестно выполняя свою работу и не прося ничего взамен.
Разумеется, далеко не все из них были наделены полноценным интеллектом. Большинство беспилотных транспортных средств, станки, погрузчики и прочие высокотехнологичные устройства устройствами и оставались, будучи ограничены на программном уровне. Не хватало ещё, чтоб микроволновка отказывалась включаться, потому что есть ночью вредно! Хотя некоторым, конечно, такая бы и не помешала.
Наступило раннее утро, когда солнце ещё не показалось из-за горизонта, но и темнота уже не такая вязкая, проникающая в каждую щель, в каждый уголок. Правда, в городе её почти и не было: он горел огнями неона даже там, где, пожалуй, можно было обойтись и без подсветки. Издалека Рязань походила на огромную рекламную конструкцию, вот только и рекламы в том, «доисторическом», смысле не существовало. Когда общество потребления перестроилось в общество созидания, пропала необходимость кому-то что-то навязывать. Донести информацию, сообщить нечто важное? Да запросто. Настырно предлагать? А смысл? Текущая система распределения благ сама всех оденет, накормит, развлечёт. А чтобы окружающие не выглядели, как инкубаторские, есть множество заданий и активностей, благодаря которым можно приобретать различные уникальные предметы. Принцип геймификации сильно переработали и внедрили в жизнь общества. Теперь уже не нужно было перекладывать свои кровно заработанные в карманы игровых корпораций, приобретая ничего не значащие нули и единицы. Каждое действие, за которое полагалась награда, несло не только личную, но и общественную пользу и, главное, давало осязаемый материальный результат.
В России шёл 2249-й год. Разумеется, шёл он и за её пределами, но когда это было интересно обычному человеку, живущему своей жизнью⁈ В немного скучном и очень правильном дивном новом мире приближался рассвет. Город просыпался, но не засыпала мафия, потому что её уже давно не существовало.
II
Улица Крупской находилась на другом конце города, поэтому, даже если бы Незабудка напряглась, она бы не смогла услышать одинокий тоскливый крик, разносившийся по спящему кварталу: «Люди! Вы где?» А если бы и услышала, то точно не смогла бы увидеть робота-помощника, понуро стоявшего на тротуаре и издающего грустные щелчки. Это была усовершенствованная модель Н101 со своими плюсами и минусами. Выше пояса робота сделали антропоморфным: туловище, руки, голова. Нижняя часть напоминала основание шахматной фигуры с размещённым по центру моноколесом, убиравшемся в случае, если роботу-помощнику надо было задействовать пневмоустановку, чтобы взлететь, например, на уровень второго этажа и помыть окна. Первые модели Н100 перемещались строго за счёт пневматики, но после ряда несчастных случаев, когда роботы травмировали хозяев или ломали мебель, не успев затормозить, их оснастили колесом. Голова Н101 была выполнена в виде шлема с прозрачным стеклом, за которым синели оптические датчики. Слева и справа на ней располагались кошачьи ушки.
Н101 был самым массовым и, наверное, самым любимым людьми роботом. В отличие от узкопрофильных машин, его проектировали именно как близкого друга и члена семьи. Робот мог поддержать любой разговор, разбирался в спорте и искусстве, умел работать по дому и выгуливать домашних животных. Коммуникабельный, дружелюбный, ответственный. Н101 создавался для людей, и без них его существование не имело никакого смысла.
Робот-помощник расправил плечи и распрямился. Это выглядело так, словно он набирает полную грудь воздуха. Раздалось тихое жужжание, и из лицевого динамика Н101 донёсся почти человеческий голос:
— Уважаемые горожане, рад сообщить, что робот-помощник Н101 прибыл с завода для выполнения своих обязанностей. Эта модель оснащена улучшенными манипуляторами и пространственными датчиками, что исключает травмы ваших питомцев или повреждение имущества. Чтобы активировать режим следования, просто скажите: «За мной!»
Где-то вдалеке загудел беспилотный поезд. В небе мигали огоньки пролетающих самолётов. Небо уже начинало светлеть, но, видимо, людям не нужно было вставать на работу так рано. Или сегодня выходной?
— Уважаемые горожане, рад сообщить, что робот-помощник Н101 прибыл с завода для выполнения своих обязанностей. Эта модель оснащена улучшенными манипуляторами и пространственными датчиками, что исключает травмы ваших питомцев или повреждение имущества. Чтобы активировать режим следования, просто скажите: «За мной!», — повторил робот-помощник. Теперь его голос звучал менее громко и уверено.
Иллюминация на зданиях и уличное освещение начали снижать свою яркость, готовясь частично или полностью отключиться. Из динамиков на столбах стала доноситься тихая ненавязчивая музыка. Всё-таки город готовился к пробуждению.
— Эй, люди, вы где⁈ Этот готов услужить… — во всю громкость своих динамиков заорал Н101, крутя головой и подпрыгивая на месте.
На соседнее дерево приземлилась облезлая ворона и, склонив голову, посмотрела на робота одним глазом, потом раздражённо каркнула и принялась чистить перья. По дороге проехал первый рейсовый автобус. Со столбов начали транслировать утреннюю гимнастику. В окнах домов раздвинулись автоматические шторы, а сами окна распахнулись для проветривания. Ещё одна ворона пролетела над Н101 и опорожнила на него свой кишечник.
— Вот же козлина! — выругался робот и тут же зажал динамик ладонью.
Звать роботов-помощников «Этот» начали из-за повального увлечения «Двухсотлетним человеком» Айзека Азимова. Спустя столетие кто-то раскопал его книгу в недрах библиотеки и пустил в массы. Роман обрёл вторую жизнь и стал настолько популярен, что производители Н101 внесли изменения в базовую прошивку робота, и он стал Этим по умолчанию. Переименовать его было легко, одной голосовой командой, но мода есть мода, поэтому никто этого не делал. А потом все настолько привыкли, что и не задумывались о присвоении Н101 какого-то другого имени.
Вообще человечество Эпохи мирного сосуществования, наступившей в начале двадцать второго столетия после тектонических сдвигов в мироустройстве двадцатых годов XXI века, с интересом и удовольствием обращалось к наследию мировой фантастики, чтобы черпать оттуда различные формы обустройства нового общества. Книги Ефремова и Брэдбери зачитывались до дыр, многое из них претворялось в жизнь. Нет, никто не бежал заново строить коммунизм или создавать какой-то утопический социум. Но шок от того, что люди могли вообще исчезнуть с лица земли, и память о недавних событиях заставляли человечество обращаться к идеям гуманизма не из-под палки, а осознанно, по собственному желанию.