— Это точно, — поддержал Беляк.
— А с подарками всё не так печально. Не обязательно поздравлять с каждым праздником, тем более если вы не очень близки или вообще живёте в разных городах, как, например, мои родственники.
— Всё равно лучше поменьше родни.
— Не скажи, — полковник аккуратно вытер пыль с рамки с семейным фото, стоящей на телевизоре. — Когда у тебя порядочная родня — это ведь совсем другое дело. Семья — это то, зачем и ради чего мы все живём. И меня никто не переубедит.
Беляк курил возле окна.
— Как я ни пытался объединить нашу семью, подружить её, у меня ничего не получилось, — полковник взял в руки фотографию, — но моя совесть чиста, я сделал всё, что мог.
Он подошёл к Беляку и тоже закурил.
— Иногда абсолютно чужой тебе человек становится в тысячу раз роднее, чем тот, в чьих жилах течёт твоя кровь. Понимаешь, о ком я сейчас говорю, ты, старый пёс? — усы полковника вновь разъехались в разные стороны, как гармонь.
— О ком? — задумчиво спросил Беляк.
— Ну ты и тундра! О тебе, мой белячок, о тебе!
Беляк, стараясь спрятать улыбку в клубах дыма, затягивался сигаретой.
— Ты же и есть моя семья. Ты, а ещё Алла, Настя и Оля! А все остальные, как оказалось, просто родня.
Беляк с благодарностью посмотрел на товарища. Потушив сигарету, он похлопал его по плечу.
— Ну давай, брат, познакомимся с твоей роднёй поближе. Я очень надеюсь, что ты не ошибаешься и мы пойдём по верному следу. Иначе, если ты не прав, то, возможно, это будет твоя последняя встреча с родственниками.
— Я знаю, мой дорогой, я знаю.
— Тогда с кого начнём? — Сергей Васильевич посмотрел на список. — Кто первый пригласит нас на чашку кофе?
— Предлагаю начать с сестры. С Юли и её мужа. Они живут через две улицы.
— Ну так чего ты ждёшь, звони!
— Она сегодня заходила с утра, оставила нам обед. А вот ужина у нас нет.
— Без ужина никак.
— Никак без ужина, — повторил полковник и набрал на телефоне номер сестры.
Глава 10
«Не обязательно иметь деньги, чтобы иметь всё».
Юлия Ивановна хлопотала на кухне. Плита трещала от количества пыхтящих кастрюль и плюющихся жиром сковородок. Всё, что было приготовлено к приходу гостей, — это расстеленная скатерть и четыре тарелки, стоящие по краям стола. На самом деле, это был не какой-то праздничный вечер, а просто ужин с двоюродным братом и его товарищем. Поэтому наполнять холодильник изысками хозяйка изначально не собиралась.
— Лёня, — крикнула она, выйдя из кухни в коридор, — принеси мне тот ящик с овощами с балкона!
— Какой ещё тот?
— Который «уценёнка».
— Так бы и говорила, — муж покорно пошёл на балкон за овощами. — А зачем тебе они? — крикнул он через всю квартиру.
— Не тупи, Лёня! На стол порезать, — вытирая жирные руки о полотенце, сказала она.
Через несколько секунд супруг появился в дверном проёме кухни.
— Может, не надо эти овощи? Давай я в машину сбегаю, там свежий товар лежит. Завтра с утра собирался по киоскам развести.
— А эти куда?
— В урну! Посмотри, они несвежие!
На дне пластикового ящика лежало штук десять помидор и столько же огурцов. Большинство из них было далеко не первой свежести. Леонид Семёнович взял в руки овощ. От прикосновения его пухлых пальцев помидор окончательно размяк и пустил сок.
— Ой, не говори ерунды, — Юля выхватила из рук овощ, — на всех не напасёшься! В салатик будет самое то.
Леонид Семёнович растерянно посмотрел на супругу, но перечить не стал. Поставив ящик возле умывальника, он вышел из кухни. Юлия ополоснула овощи водой и принялась быстрыми движениями кромсать и так уже давно мёртвые помидоры и огурцы в салатницу.
Леонид Семенович продолжил заниматься уборкой. Он аккуратно вытер пыль со стенки в зале, затем вымыл хрустальные плафоны люстры и окончил уборку, полив во всей квартире цветы.
Их трёшка на пятом этаже девятиэтажки, построенной ещё в девяностых, блистала после недавнего евроремонта. Юлия Ивановна вложила в ремонт немалую сумму денег.
— Все соседи умрут от зависти, — говорила она, когда рабочие устанавливали новую входную дверь, обтянутую светлой кожей. Поклеив итальянские обои, уложив немецкий паркет и купив во всю квартиру новую мебель, Юлия решила на этом не останавливаться и заполнила дом новомодной техникой.
Когда «весь Мозырь» побывал у них в квартире и по достоинству оценил уровень достатка семьи Зубик, Юлия Ивановна решила сделать передышку, но не надолго. Через полгода она купила квартиру в центре города, которую подарила своей любимой дочери на её двадцатипятилетие. Сейчас все её силы были брошены на ремонт новой квартиры.
Юлия Ивановна как раз думала о бежевом кожаном диване, который она присмотрела в гостиную дочери.
— Это будет бомба! — рассказывала она соседке по этажу про будущее приобретение. — Такой диван будет только у моей Инночки и, наверное, у мэра города!
Юлия умела и знала, как надо зарабатывать деньги. Овощной бизнес она начала ещё в тяжёлые девяностые. Затем к овощам добавились фрукты. А одна торговая палатка превратилась в целую сеть, заполонившую весь город. Она была прирождённым торгашом. Если понадобилось бы, Юлия спокойно могла бы продать воздух в бутылках, рассказывая своим покупателям о его лечебных свойствах. Овощи она не только закупала, но и самостоятельно выращивала на родительском огороде. Урожай был знатным. Плодородная земля, засеянная на тридцати сотках будущими долларами, давала урожай весь летне-осенний период.
Доход Юлия Ивановна хранила дома под стопкой наглаженных простыней, не доверяя ни банку, ни собственному мужу. В тратах она была скромная, точнее, жадная. Основные расходы включали в себя еду и оплату коммунальных услуг. Одеваться Юлия не умела, да и желания тратить деньги на новые вещи не испытывала. Другое дело — ремонт!
— Новой кофточкой или дублёнкой всё счастье не продемонстрируешь, — учила она дочь, — а новая мебель и техника говорят сами за себя!
Леониду Семёновичу такой образ жизни и заработка был не по душе. Но мягкотелость и бесхарактерность сделали своё дело. В финансовые вопросы он никогда не вникал, зато успешно справлялся сразу с несколькими профессиями: грузчика, продавца, закупщика, уборщика. Юлия решила, что так можно сэкономить сразу на нескольких работниках. Леонид Семёнович не сопротивлялся, более того, он с удовольствием выполнял обязанности разнорабочего.
— Лёня, помой посуду! — крикнула из кухни супруга. — Я пойду покурю!
— Иду! — он бережно вытирал зеркало в ванной.
Ужин был почти готов. Посередине стола в большом глиняном горшочке восседала варёная картошка, по бокам в незамысловатых салатницах лежали законсервированные дары лета. Салат «оливье с горошком» расположился с одного края стола, а селёдочка и мясная нарезка, посыпанные свежей зеленью, толпились с другого края. Курица ещё грелась в духовке. Салат из «свежих» овощей осталось лишь украсить зеленью. В измельчённом виде овощи выглядели гораздо аппетитнее, а их возраст был тщательно замаскирован сметаной.
«Юля была права, — глядя на овощной салат, подумал Леонид Семёнович, — так и не скажешь, что им уже больше двух недель».
Он заглянул в духовку, где спряталась курица. Жир тонкими струйками стекал по её «голому телу». Леонид Семёнович не удержался и обмакнул палец в куриный «соус», наполнивший дно поддона.
— Что может быть вкуснее холестерина? — он жадно облизнулся и направился к умывальнику, где горой возвышались грязные тарелки, миски и сковородки.
— Идите к папочке, — он закатал рукава кофты и опустил руки в воду.
— Я вот только одного не могу понять, почему Влад уехал так быстро. Вы же все были там, когда он приехал? — Александр Петрович обмакнул усы в салат со сметаной.
— Он вёл себя очень странно, — Юлия эмоционально начала рассказ. — Сначала он даже растрогался, когда увидел родителей. Я так обрадовалась, думаю, ну наконец в этом доме наступит мир! Родители же бог знает как переживали из-за этой ссоры. Хотя по сути ссоры то и не было. Родители решили переписать дом на меня. Я считаю, это справедливое решение!
Полковник скривился, прожёвывая огурец в салате.
«Несвежий? — подумал он. — Если я отравлюсь, то буду воспринимать этот ужин как диверсию».
Юлия продолжала щебетать.
— Он не появлялся столько лет! А у нас здесь семья, дети, внук!
— Если честно, — в разговор встрял Леонид Семёнович, — родители, наверное, просто побоялись, что он продаст родительский дом. Тамара Ильинична очень хотела, чтобы дом стал памятью для детей и внуков. Она была уверена, что Наташа заставит Влада продать свою долю. Вот и всё!
Александр Петрович убедительно кивал головой в такт его словам.
— Здравый смысл есть. Наталья Васильевна действительно имеет влияние на Влада. Но давайте вернёмся к началу разговора. Почему они уехали?
— А кто сказал, что они планировали оставаться дольше? — хмыкнула Юля. — Они приехали сюда с целью побыстрее уехать. Рассказываю сначала в двух словах.
Она начала в подробностях рассказывать, как надменно и нагло вела себя Наталья Васильевна, как неуважительно разговаривала со стариками Ксения, а Влад то и дело пытался сгладить острые углы, стараясь угодить обеим сторонам.
— Как он трясся над своей Наташенькой, — Юлино лицо искривилось в гримасе. — Наташенька то, Наташенька сё! Тьфу на них! Знаешь, что они привезли родителям в подарок? — она сделала пафосную паузу. — Коробку конфет! Одну! И больше ничего!
— Скромненько, — сказал полковник, а сам вспомнил, что брат не привёз ни ему, ни Алле с Настей даже по шоколадке.
— Это не скромненько! Это свинство! Иметь столько денег и даже не привезти родителям подарок! Он за четыре года ни разу не предложил им помощь! А у них крыша течёт! Да у них весь дом в аварийном состоянии!
Александр Петрович оглянулся по сторонам. От его острого взгляда не смог скрыться ни новенький немецкий паркет, ни новая мебель, ни кофемашина, о которой он мечтал уже пять лет и которую на свою пенсию он сможет купить только ещё через пять лет.