— Не строй такую рожу. Потому что я ещё немного потерплю, а потом ты не досчитаешься зубов.
— А тебе, значит, можно меня из себя выводить? — хмыкнул я.
— Можно. Я старше и сильнее, — невозмутимо отозвался старший.
— Скотина, — пробормотал я. Получилось ласково и совсем не зло.
Духи! Похоже, я действительно здорово изменился за последние годы.
Яроника Верг
«Какая ирония!» — только и подумала я, разглядывая мужчину, выбравшегося из того же лаза, через который сюда пару часов назад попали мы. Я была готова поклясться, что никогда в жизни больше не увижу этого типа, а оказывается — мне придётся идти вместе с ним к духам на поклон и, если всё получится удачно, лететь к Земле.
Про Кварга Арьена (его имя меня с самого начала заинтересовало; это же кем надо быть, чтобы назвать сына в честь популярного лёгкого наркотика?), благодаря ленивой самоуверенности которого я добыла солидную часть имевшихся у меня данных, я с момента расставания с ним не вспоминала. И не могла даже предположить, что мир настолько тесен, и мой новоприобретённый напарник окажется Разуму Неспящему… кстати, кем?
Фамилии у них разные, но стиль общения, некоторые выражения, да и внешность говорили о наличии близкородственной связи; скорее всего, сводные братья с разными отцами. Не просто же так Кварг мать вспоминал!
Сходство мужчин, стоило увидеть их рядом, бросалось в глаза. Похожие черты лиц, похожие глаза, примерно одинаковое сложение. Только Таракан представлял собой доработанную и улучшенную версию старшего: более симпатичный, обаятельный, гармоничный, живой. Черты лица Кварга были грубее, жёстче, глаза — тусклее, будто слегка выгоревшие, да и сам он был заметно тяжелее, массивней. Решительно невозможно было представить его в роли промышленника, управленца или какого-нибудь другого гражданского лица.
Разговор на повышенных тонах я слушала с интересом. Во-первых, из него мною были почерпнуты определённые сведения о прошлом этих людей, и на их основании сделаны некоторые выводы. Во-вторых, оба откровенно злились, что было весьма познавательно: ни от первого, ни от второго я подобного шквала эмоций не ожидала. Ну, и, в-третьих, как-то глупо лезть в семейный скандал; не моё дело.
Вмешаться я рискнула только тогда, когда общение перешло в стадию примирения. Уж очень было любопытно, что это за «Путь К Трону» такой. Я слышала о нём лишь краем уха; вроде бы это было какое-то наказание исключительно из среды Неспящих. Меня и тогда подобная таинственность заинтриговала, но повода копать не было: Неспящие на тот момент интересовали меня только в той мере, что позволяла держаться от них подальше.
Встреча с Арьеном была исключением; я поддалась искушению мелькнуть перед носом этой службы только потому, что данный конкретный офицер был в глубокой опале. Даже по случаю выяснила, что Разум у Неспящих — звание пожизненное, и либо он в этом звании выходит в отставку в положенный срок, либо умирает. Ну, или, когда повода для казни нет, а избавиться надо, вот так отстраняется от службы, и со временем такое состояние либо перетекает в помилование, либо повод всё-таки находится.
Меня совсем не обрадовала перспектива идти «на дело» в компании этого человека, а потом, возможно, отправляться в этой же компании в далёкий трудный путь. Но спорить, особенно после его замечаний о защите здания, я не стала. В конце концов, большую часть пути мы проведём в анабиозе, так что вполне переживу. При всех своих недостатках, он умён, обладает большим опытом, думает исключительно головой и будет весьма полезен, особенно — в деле «угона столетия».
На поверхность мы, к моему огромному удовольствию, выбрались гораздо более традиционным путём, по вполне удобному и относительно чистому лазу с лестницей. Наличие подобного прохода не удивляло: должны же на эту станцию как-то попадать работники, проверяющие и ремонтирующие автоматику, и вряд ли они делают это по трубам коллектора.
К месту встречи со второй половиной нашего «отряда» (от которой я уже вовсе не ждала ничего хорошего) мы двигались цепочкой вдоль стены, быстрым шагом, порой переходящим в выжидательные паузы или лёгкий бег. В серой мгле над головами то и дело что-то взрывалось, шипело, ревело и грохотало. Порой виделись алые отблески, порой нам на головы что-то сыпалось и падало. Один раз мы чудом не попали под удар: бомба рухнула где-то в километре за нашими спинами, нас швырнуло на землю и едва не похоронило под обломками.
К моему удивлению, местом встречи оказался не очередной пункт сбора мусора, а какая-то дешёвая забегаловка. Входная дверь, впрочем, была гостеприимно открыта, хотя изнутри не доносилось ни звука, да и вообще место производило впечатление закрытого и заброшенного. Вывески, которым было положено зазывать публику, были погашены и радовали глаз тусклыми серыми в цвет стен потёртыми поверхностями.
— Эй, глюм? — сделав нам знак оставаться позади, спросил у тёмного проёма Кверр.
— Эй, глюм! — ответил проём уже знакомым мне высоким голосом, в котором, как показалось, прозвучало облегчение. — Заходи, и дверь за собой закрой.
Опять же по знаку Таракана сначала Кварг, за ним я нырнули в тёмное нутро помещения, следом шагнул сам «связной», и дверь с противным скрипом встала на место. В тот же момент небольшое грязное помещение озарилось всё тем же неприятным бело-голубым светом, который освещал и жильё Кверра.
— Слушай, ты кого вообще привёл? — не вставая с места, растерянно поинтересовался самого безобидного вида молодой белобрысый мужчина. Он всем своим обликом здорово напоминал какого-нибудь рассеянного учёного: высокий, худой как щепка, в нескладно сидящем на его костях сером комбинезоне, с вежливо-виноватой улыбкой на открытом почти детском лице и любопытным взглядом тёплых голубых глаз.
— А я предупреждала, нечего этого придурка слушать, — проворчала сидевшая рядом с ним девушка. Она была совсем на него не похожа: невысокая, миниатюрная, с длинными огненно-рыжими волосами, собранными в косу до талии. Зелёные большие глаза смотрели на нас с недоверием и неприязнью, но очень внимательно и пристально. Руки девушка скрестила на груди, и общий вид её был крайне недовольным и по-детски надутым.
— Их же должно быть трое? — поинтересовалась я у окружающего пространства, внимательно оглядываясь.
— А Лапка, наверное, на позиции, — рассмеялся Кверр. — Не нервничайте, всё под контролем, всем в этой комнате можно доверять. Лап, выходи!
Та, кого назвали Лапкой, присоединилась к нашей неподвижной скульптурной группе через несколько секунд, вынырнув из какой-то неприметной щели сбоку. Это тоже была миниатюрная рыжая женщина, только пухленькая в отличие от первой; и кажется, она была старше. «Приказ-М»[3], выглядывавший из-за спины своим характерным серебристым стволом с косыми насечками и дульным тормозом, очень не сочетался с её тёплым домашним обликом.
— Таракан неподражаем, — просияла улыбкой она. — Никогда бы не подумала, что ты знаком с Кваргом; рада тебя видеть, — обратилась она к Неспящему.
Данное заявление удивило всех, пожалуй, кроме самого Кварга.
— Взаимно, — со своей обычной невозмутимостью кивнул он. — Малыш, ты всё-таки действительно поумнел, — тонкие бледные губы сложились в снисходительную усмешку. — Не ожидал от тебя такой прыти и таких знакомств.
— Малыш? — хором переспросили обе женщины, почти испуганно переглянувшись.
— Так, если выяснится, что ты — его жена, я точно пойду и убьюсь об стену! — всплеснула руками младшая.
— Кого из них? — невозмутимо уточнила я.
— Кого-нибудь. А что, это принципиально? Правда что ли жена? — вытаращилась на меня она. Я в ответ неопределённо повела плечами.
— Ладно, заканчивайте балаган, — неожиданно строго проговорил белобрысый. — Давайте действительно спокойно познакомимся и определимся с дальнейшими планами.
Прут, он же Тимул, оказался специалистом в области защитных систем, причём, судя по всему, основной его профессией была их разработка. Лапка, она же Ридья, была великолепным (по отзывам всех мужчин сразу) снайпером, но свернула карьеру по семейным обстоятельствам. А младшая, Птичка, она же Птера, была представлена как толковый и даже почти гениальный техник.
— Слушай, Яра, а у тебя хотя бы имя настоящее? — полюбопытствовал Тимул.
— Я слышал версию «Ньяра», — вставил реплику Кварг. Он относился ко мне со странной насмешливостью и почему-то постоянно пытался зацепить или спровоцировать. Хотелось бы знать, зачем ему это? Ладно, если бы мне удалось его тогда провести, он вполне мог пытаться таким образом отомстить. Но мстить ему, оказывается, не за что!
— Это не моё имя, это её имя, — хмыкнула я. А смысл прятаться, если скоро мне всё равно придётся снять эту маску! — За основу был взят реальный человек.
— Она хотя бы недолго мучилась? — язвительно уточнила Птичка.
— Она была счастлива сбежать с Брата, отдав мне своё место, — опять же не стала выдумывать я.
— А мне, главное, заливала про предателей, которых никто не любит, — не удержался от комментария Кверр.
— Это другая ситуация. По-моему, желание довольно умной женщины, которую используют в качестве постельной игрушки, сбежать от этой участи и заниматься тем, что ей действительно нравится и получается несравнимо лучше, сложно назвать предательством. Она всё-таки не госслужащий, и никому на верность не присягала, — пожала плечами я. За что к собственному удивлению удостоилась заинтересованного взгляда от Птеры.
На говорильню ушло добрых полчаса. После представления перешли к планам и тактической части. Идею с полётом на Землю эта троица восприняла с нездоровым (даже на мой взгляд!) энтузиазмом, причём сильнее всего радовалась младшая.
План Кварга существенных изменений не претерпел, разве что решили использовать на малой мощности маскировочный полог. Нам ведь не надо было полностью скрыть людей, а просто привести в порядок внешний вид: безликие серые одежды жителей нижних районов мало подходили для визита во дворец. Оба компьютерщика клялись, что охранные системы на такой мизер не отреагируют.