А потом осознала, что у меня даже парня нет. И хотя вокруг все было как в тумане, я могла думать только о любви. Вернее, о том, что ее у меня никогда не будет. Что я никогда не узнаю, каково засыпать с мыслями о том, что о тебе думает другой человек. Никто и никогда, обняв меня за талию, не пройдет со мной по улице. Я никогда не выучу черты чьего-то лица, которое мне ни за что не наскучит. Оседая на серый, усеянный жевательными резинками ковер, я думала только о том, насколько это печально.
Конечно же, я очнулась. Меня окружали обеспокоенные лица, а мои ладони истекали кровью – так сильно я впилась в них ногтями. Пришлось отправиться домой. Все романтические откровения стерлись из памяти. Вернее, я запрятала их поглубже и всю следующую неделю купалась в море внимания, пока все не позабыли о происшествии.
Моя жизнь вошла в колею. Но это повторилось снова.
Мы отправились с мамой в магазин за тампонами. Вероятно, нет ничего позорнее, чем оказаться на грани жизни и смерти в общественном месте с ними в руках. Все случилось так же, как и в прошлый раз: вокруг меня сомкнулись стены, я начала задыхаться, затем сознание покинуло меня… Я пришла в себя от собственного крика. Я лежала на холодном мраморном полу, на меня были направлены взгляды напуганных покупателей, а рядом сидела мама и сжимала мою руку Глаза ее были полны страха…
После этого я не вылезала от врачей. Мама тогда поссорилась с нашим семейным доктором, и мы, конечно же, пошли к частному. Сотни анализов крови, еще два подобных «происшествия» – и меня отвезли в большой белый дом, где меня осматривали десяток различных специалистов и заставили разговаривать с каким-то улыбающимся мужчиной с идеально ровными, но пожелтевшими зубами. Он-то и дал название тому, что со мной происходило: панические атаки. Как оказалось, даже тут я не одинока. Многие испытывают стресс от современной жизни и прочего.
Так начались мои еженедельные встречи с доктором Эшли. Или, если вам так больше нравится, с мозгоправом. Последние два года каждое утро я вынуждена терпеть мамино виноватое выражение лица, а затем подыскивать возражения и оправдания, чтобы уверить ее в том, что она здесь ни при чем…
Я ополоснула миску, смывая остатки мюсли, чтобы те не прилипли к ней. А затем начала готовиться к вечеру с надеждой на то, что в этом дурацком-предурацком городе случится что-то оригинальное.
Целый день я баловала себя женскими штучками. Повалялась в огромной ванне с пеной, попользовалась маминой элитной косметикой, побрила ноги. Потом перемерила, казалось, десятки различных нарядов. После долгих размышлений выбрала темную джинсовую мини-юбку и выцветшую футболку с изображением The Smiths[1], которую выклянчила у папы в винтажном магазине. Наложив несколько слоев карандаша для глаз, туши и блеска для губ, я включила телефон и увидела, что до встречи осталось всего пять минут. В последний раз окинула взглядом себя в зеркале. Неплохо, но и не великолепно. Из зеркала на меня смотрели карие глаза. Нескольких прядей мышиного цвета, которые так и не получилось уложить. Обувшись в видавшие виды балетки, я схватила куртку и выбежала из дома.
Когда я спешила на встречу с подругами, было еще светло. Солнце почти скрылось за горизонтом, заливая округу золотистым светом. Я мгновение наслаждалась красивым видом, а потом напомнила себе, что ненавижу этот городок. Подруги Элизабет, Рут и Аманда ждали меня на перекрестке.
– Ты опоздала, – сказала Лиззи. – Клянусь, мы прождали тебя полжизни.
Она выглядела мило: новые джинсы и черный топ. Волосы она закрутила в какой-то сложный на вид узел, а глаза жирно обвела карандашом.
Я пробежала последние пару метров.
– Извините, – задыхаясь, проговорила я. – Долго выбирала, что мне надеть.
– Ну-ну. Если пропустим красавчика-гитариста, я устрою тебе сладкую жизнь.
На словах «красавчик-гитарист» глаза Рут загорелись. Я быстро обняла ее в знак приветствия.
– А ты видела этого загадочного красавца? – спросила она.
Любимым занятием Рут было покорять сердца. Стоило ей положить на кого-то глаз – и ее не остановить. В устранении конкуренток также немалую роль играла грудь пятого размера. Я всегда радовалась тому, что меня не привлекал ни один парень, потому что вряд ли у меня было много шансов рядом с Рут.
– Нет, только слышала про него. Но этим утром рак на горе свистнул, и я просто уверена, что в наш городок приехал сексуальный мужчина.
– Поппи, мне грустно такое слышать, – сказала Рут. – Здесь столько сексуальных мужчин! Стоит лишь открыть глаза, и ты увидишь бесчисленные варианты.
– Есть сексуальные парни, – поправила я. – Но не мужчины.
– О, после встречи со мной можете смело звать их мужчинами. – Рут подмигнула.
Я взяла под руку Аманду, которая до сих пор молчала. Благослови ее небеса, она столько времени проводит с Рут, что перестала даже пытаться вставить словечко.
– Как дела с Джонно?
Джонно – парень, с которым Аманда вроде как встречается. Она превзошла саму себя, найдя человека застенчивее, чем она. Большую часть времени они извинялись друг перед другом или неловко держались за руки, как дети, которых поставили рядышком, чтобы сделать фотографию на свадьбе.
Аманда раскраснелась.
– У нас все нормально, – слегка заикаясь, ответила она. – Мы вчера поцеловались и даже не ударились носами.
Я не смогла сдержать смех:
– Крошечными шажками, да?
Лиззи взяла под руку меня и Рут, после чего мы все выстроились в линию.
– Ладно, дамы, у меня такое ощущение, что нас ждет невероятный вечер.
– Ну да, конечно, – пробормотала я.
– Замолчи! Серьезно, моя попа горит от предчувствия, что сегодня что-то произойдет.
– Может, стоит купить крем от этого? Ну от жжения.
Глаза Рут загорелись:
– Да, она права. Могу порекомендовать тебе один. Помогает моментально.
– Тихо, – сказала Лиззи.
Мы все расхохотались.
– Сегодня вечером что-то произойдет. – Она помолчала. – Прямо чую.
Мы закатили глаза.
– Давайте уже просто пойдем туда, – сказала я.
И мы направились в сторону клуба.
Глава 2
«МУЗЫКАЛЬНАЯ НОЧЬ» только звучит многообещающе. На самом же деле так называются вечеринки по выходным, когда владелец полуразрушенного клуба в центре города приглашает на сцену местные группы. Он закрывает глаза на то, что к нему приходят несовершеннолетние, лишь бы группы приводили с собой друзей-фанатов, чтобы заполнить танцпол. Мы ходим сюда с тех пор, как Рут отрастила грудь и научилась с ее помощью отвлекать вышибал.
Когда мы подошли к клубу, на улице уже стемнело.
– О нет, – сказала Лиззи, – очередь. Наверное, все узнали про этого красивого гитариста.
И правда, последние желающие скрылись где-то за углом клуба. А девушки собрались в группки, дрожа от холода и молча оценивая друг друга. Мы потащились в самый конец под хмурые взгляды, которые девушки бросали на нас и неприкрытый бюст Рут, на что подруга лишь усмехнулась и выпятила грудь еще больше.
– Может, стоит пролезть без очереди? – спросила она.
– Нет смысла, – ответила Аманда. – Она быстро движется.
Рут затопала ногой, имитируя раздражение:
– Но тогда девушки впереди познакомятся с сексуальным гитаристом раньше меня.
Я улыбнулась:
– Да ну тебя. Возможно, он не такой уж и сексуальный. Я уверена, что девушки считают его таким лишь потому, что он участник группы и играет на гитаре, при этом оставаясь совершенно обычным парнем.
Лиззи протяжно выдохнула:
– Можешь себе представить, как замечательно было бы встречаться с музыкантом?
Девочки поддержали ее вздохами.
– Или как он достает свою акустическую гитару, чтобы спеть любовную песню, а ты знаешь, что она посвящена тебе, – добавила Лиззи.
– Как читаешь его интервью в глянцевых журналах, в которых он говорит, что обожает тебя, – сказала Аманда.
Мы продвинулись в очереди.
Приподняв бровь, я продолжила:
– Или представьте, как вас охватывает паранойя, когда он уезжает в тур. Ведь ясно как день, что он начнет изменять. Представьте, что вас знают только как его жалкую девушку, а не благодаря вашим добродетелям, или как застряли дома с его детьми, пока он притворяется рок-звездой, невзирая на отвислый живот и залысину. Или…
Я прервала свою речь, заметив, что подруги сердито уставились на меня. Лиззи тихонько присвистнула:
– Черт возьми, Поппи, зачем мы вообще тебя с собой взяли?
– Ну ты и зануда, – сказала Рут. – Можно же немного помечтать.
Мы снова продвинулись и оказались почти у входа.
– Помечтать можно, – защищаясь, сказала я. – Но не встречаться с музыкантом. Да бросьте, это же так предсказуемо.
Они застонали одновременно.
– Ты одержима, женщина!
– Я не одержима. Просто не понимаю, почему вам так хочется подцепить какого-то меланхоличного болвана, который пишет песни о «боли перемен».
Лиззи усмехнулась:
– Кто знает? Может, он невероятно талантливый, но замкнутый и влюбится до беспамятства в одну из нас.
– Лиззи, мы живем не в романтической комедии.
– Думаешь, общаясь с тобой, я этого не знаю?
Затем она взяла меня под руку, и мы вошли в клуб.
Из-за наплыва мечтательных фанаток здесь было много народу. Деревянный танцпол, который обычно люди заполняли лишь наполовину, сейчас был забит ярко накрашенными толкающимися девушками. Я посмотрела на часы: чуть больше половины десятого. Группа начнет выступать только через полчаса, но женские особи уже боролись за лучшие места у сцены. Их безумие было таким терпким, что казалось, можно разлить его по флаконам и продавать как духи.
Как ни странно, мне тут нравилось. Ярко-фиолетовые стены украшены черно-белыми фотографиями знаменитых музыкантов. Когда-то белый потолок пожелтел от сигаретного дыма. Но больше всего я любила бар. Владелец, как истинный рок-н-