Я сделала глубокий вдох и посчитала про себя, как меня учили на терапии, а затем заставила себя посмотреть на него.
Не стоило мне этого делать. Ной был невероятно привлекательным. Таких обычно показывают по телевизору. Его глаза прожигали мои. А легкие предали меня. Я почувствовала, как снова смыкаются стены, и заставила себя дышать. Жадно глотала воздух, пока он с любопытством рассматривал меня. Я знала, что должна была что-то сказать, но не могла. Мир снова погрузился в дымку. Сердце до сих пор барабанило. Свежая волна пота окатила мое тело.
Я не могла отвести от него взгляда. «О господи! Он подумает, что я сумасшедшая. Почему Рут так поступила со мной? В чем дело?»
А затем появилась злость, будто гость, опоздавший на званый ужин, и устранила все мои эмоции.
Я начала говорить:
– На самом деле я не теряла сознание! – Слова мои были наполнены гневом. Я встретилась с ним взглядом. – Полагаю, ты привык, что девушки падают в обморок, когда ты смотришь на них, и потому считаешь, что несешь ответственность за маленький… инцидент, что случился со мной. Но ты не прав. Честно говоря, чересчур самоуверенно с твоей стороны даже вообразить, что в этом можешь быть виноват ты. Я страдаю от панических атак. Это обычный физиологический феномен, он не поддается контролю, и я храню его в секрете, считая, что это никого не касается.
Я повернулась к Рут, смотревшую на меня и с нетерпением ожидавшую продолжения.
– Я не стала бы делиться этим с миром. Только с самыми близкими друзьями, – имитируя ее тошнотворно сладкий голос, сказала я.
Затем уже своим голосом я продолжила:
– Конечно же, Рут знает об этом. Поэтому, когда я потеряла сознание, вы тогда только вышли на сцену, она воспользовалась этим, чтобы занять мое место и оказаться поближе к сцене и к тебе. В то время как мои настоящие подруги придерживали мне волосы, пока меня тошнило, – сказала я, показывая на удивленных Лиззи и Аманду, – она, расталкивая всех, прокладывала дорожку к тебе.
Я вдохнула еще раз, не позволяя своей смелости схлынуть:
– Уверена, вас обоих это все очень забавляет. Так почему бы вам просто не отвалить, чтобы всласть постебаться над глупой подружкой Рут, страдающей от панических атак?
Может, мне не стоило всего этого говорить, но сейчас именно злость выталкивала слова из моего рта.
– На этой ноте я отправляюсь домой. Рут, не могла бы ты в будущем воздержаться и не трепаться о моей болезни, чтобы подкатить к парню?
Я развернулась и пошла к двери, с трудом удерживаясь от того, чтобы не перейти на бег. И видимо, на остатках смелости или сумасшествия, называйте как хотите, я обернулась, посмотрела на их ошарашенные лица и добавила:
– Кстати, берегись! У нее дважды был хламидиоз.
И решительно вышла в ночь.
3:2
ДОКТОР АНИТА БОМОНТ шла по коридору в сторону лаборатории, вслушиваясь в стук своих каблуков по отполированному полу. У нее было плохое настроение, очень плохое. И она уже придумала, как выместит его на своих ассистентах. Как они посмели вызвать ее в субботу? Разве они не знают, насколько она важная персона? Она дала этим идиотам номер пейджера только для чрезвычайных случаев. Что такого чрезвычайного могло произойти в субботний день, пока она делала маникюр?
Стук каблуков громко отражался от белых стен клиники. По выходным здесь находилась только дежурная команда, а большая часть здания пустовала.
Она поднесла электронную карту к стене, и из ниоткуда появилась дверь. Анита прошла сквозь нее и повернула налево, продолжая рассматривать свой незаконченный маникюр и ругаясь, что наняла нового ассистента. Он слишком сильно старался впечатлить ее и чересчур серьезно ко всему относился. Едва окончив учебу, он и не ожидал получить работу в столь секретном и важном месте, где мог претворить в жизнь свои детские фантазии о супергероях. Скоро он поймет, как это сложно, вероятно, ассистент вызвал ее просто похвастаться каким-то незначительным достижением, чтобы она как школьника потрепала его по голове и похвалила. Как же его звать? У него было какое-то нелепое имя. Ривер?[2]Нет, не так. Шторм? Нет. Наконец она вспомнила и усмехнулась. Его звать Рейн[3]. Бедный парень, очевидно, его родители были хиппи.
Доктор Бомонт дошла до конца коридора и оказалась у еще одной незаметной двери. Она снова подняла карту, и из потайного отделения выехала клавиатура. Затем быстро ввела пароль SOULMATE[4], с улыбкой нажимая на каждую букву.
Голубой лазер отсканировал сетчатку ее глаза, и дверь открылась. Она поспешно вошла в лабораторию.
– Надеюсь, это не пустая трата моего времени, – крикнула она. – И кто, черт возьми, принесет мне кофе?
Перед ней предстали Рейн и еще одна ассистентка.
– Привет, Анита. – Рейн едва мог сдержать волнение в голосе.
Она пристально на него посмотрела:
– Меня зовут доктор Бомонт. Где мой кофе?
Ассистентка побежала на кухню, а Анита подошла к компьютеру. Рейн проследовал за ней.
– Так зачем ты меня сюда вытащил? – Она склонилась над огромным компьютером и ввела еще один пароль. – Лучше бы это были хорошие новости.
Рейн схватил стул и сел возле нее, слишком сильно, по ее мнению, вторгаясь в личное пространство.
– О, они хороши. – Его улыбка растянулась от уха до уха. – Меньше часа назад мы получили показания.
Ассистентка принесла кофе. Анита выхватила чашку из ее рук и жестом попросила уйти.
– Какие показания? От какого прибора?
– От свахи. От какого же еще!
Рейну всегда нравилось так называть прибор, определяющий уровень совместимости пары. Хотя сейчас было неподходящее для каламбура время.
Анита была потрясена:
– Ты имеешь в виду, что возникла…
– …связь между двумя подходящими партнерами. – Рейн кивнул. – Довольно сильная, кстати.
Она моментально забыла о своем маникюре.
– Покажи.
Рейн напечатал на клавиатуре координаты и вывел график на монитор. Аля несведущих: он был похож на сейсмограмму, которая показывала силу толчков при землетрясении. Зеленая линия неотрывно следовала по экрану, а затем начинались подъемы и спады, будто нарисованные малышом.
Внезапно на Аниту накатило чувство вины за то, что она сомневалась в компетенции Рейна. Это был не пустяк.
– Ого! – Доктор Бомонт уставилась на экран. – Она очень сильная.
Рейн засветился от счастья.
– Тебе удалось вычислить местонахождение?
– Не совсем. Судя по координатам, это определенно Европа. Полагаю, Франция. Возможно, Германия или Великобритания.
Анита провела пальцем по зеленой линии на экране.
– Она начинается и обрывается так резко! Кем бы они ни были, очевидно, их контакт был недолгим. И слава богу, – запоздало добавила доктор Бомонт.
– Я тоже так решил. Не думаю, что они встретились. Возможно, просто ехали в одном автобусе. Пли типа того.
Анита представила то же самое.
– Как романтично. – Ее губы слегка изогнулись.
– Так что нам делать?
Она выпрямилась и допила кофе.
– Ты правильно сделал, что вызвал меня. Думаю, нам едва удалось избежать возможной катастрофы. И важно то, что мы ее избежали. Я уверена, это единичный случай. Судьба просто играет с нами.
Рейн кивнул:
– Я подумал так же.
Он снова ее бесил. Самодовольный придурок.
– В течение следующей недели следи за всеми показателями. И дай знать, если появится что-то подобное. Хотя я в этом сомневаюсь. – Анита старалась игнорировать дрожь, пробежавшую по позвоночнику. – Что ж, будем надеяться, этого не случится.
И она вышла из лаборатории.
Глава 4
СЛЕЗЫ НЕ ЗАСТАВИЛИ СЕБЯ ЖДАТЬ. Я мчалась домой и чувствовала, как они катятся по щекам. Я не могла понять: это слезы ярости или унижения? О чем я думала? У обычных людей не бывает таких эмоциональных всплесков. Я же не героиня какого-то фильма, в котором после простого драматического монолога злые люди признают свои ошибки. Это настоящая жизнь. Реальность. Подлецы никогда не испытывают сомнений и не задумываются о своих действиях. При этом такие, как я, держат рот на замке, терпят плохое обращение и тратят впустую свою жизнь, уповая на карму, а потом с горечью осознают, что ее не существует.
Вот это ночка! Я задрожала, игнорируя взгляды прохожих. Думаю, не часто они видят бегущего и рыдающего подростка. Мой телефон в сумке гудел как сумасшедший, но я решила не обращать на него внимания. Буду разбираться с последствиями завтра, когда на это появятся силы. Я все время вспоминала выражение на лице Рут, когда я упомянула про хламидиоз. Я же обещала, что никому об этом не расскажу!
Чем ближе я подходила к дому, тем тише и темнее становилось на улице. Расстояние между домами все увеличивалось, в конечном счете позволяя втиснуть между ними частные, изолированные и ухоженные лужайки. Слезы начали стихать, а плач помог выплеснуть эмоции.
Нельзя изменить прошлое. Этому меня также научили на терапии. Так что нет смысла убиваться.
Я старалась не думать о Ное, но это оказалось трудно. Ведь никогда прежде так не реагировала на парня! Я крепко обхватила себя руками, вспоминая тот момент, когда наши взгляды встретились. Может, это и бред, но я была уверена, что тогда в толпе он перехватил мой взгляд. Будто искал меня. Да, определенно бред, но мне казалось именно так. От одной мысли о нем мое сердце начинало биться, как басы в ночном клубе. Неужели я влюбилась? Нет, так дело не пойдет. Тем более он менее чем за пять минут показал себя полным придурком. Подумать только, он смеялся над чьим-то психическим заболеванием. И это с учетом того, что, по словам Лиззи, сам страдал от депрессии.