Брямс!
Я услышал, как захрустели кости. Левины кости. Боже! Гитара, которую он не отпускал до последнего момента, глухо дзинькнула – лопнула струна. Невидимая волна швырнула инструмент в сторону, разбив о стену.
Все, конец. Парень мертв. Приехали.
– Он умер! – заорал я.
Сталкер кивнул, ледяным голосом подтвердил:
– Умер. Если не хочешь оказаться рядом с ним – иди вперед! Да поживее!
– Туда? Прямо в Аномалию?
– Туда. Живо!
Ожогин первым шагнул к неведомому барьеру. Раз – и он скрылся в переливающемся кровью и синим огнем тумане. Я последовал за ним.
До встречи со Смертью нам оставалась ровно одна минута.
16
– Так я и думал, – прошептал сталкер.
Вопреки логике и здравому смыслу, нас не бросило об стену и не разорвало в клочья. Мы шагнули в Аномалию, а оказались совсем в другом месте. Это был тоже бункер, но меньшего размера. Прямо под моими ногами лежал Лева, из пулевых ран на спине с бульканьем вытекала кровь. Он стонал, но все еще цеплялся за жизнь.
– Лева! – бросился я к нему.
В центре бункера стоял Аид. Он был ошарашен, напуган, но держал в руке пистолет. Видимо, из него он и стрелял в гитариста.
Ожогин было дернулся за автоматом, но его не было. Куда он делся? Остался на той стороне? Ну да, это многое объясняло. В том числе и его догадку.
– Как вы прошли? – прошептал Аид. – Как вы прошли? Это невозможно! Невозможно!
– Что невозможно? – я поднял голову, пытаясь заткнуть раны гитаристу. Крови было много, чертовски много.
– Мы внутри твоей головы, да? – спросил сталкер.
Аид не ответил, но по его скривившимся губам было понятно, что Ожогин угадал. Не знаю как, но Лева проник в самый укрепленный из бункеров Аида – в его собственный разум. Туда он переместил свою сущность, когда переродился в Аномалию. Сюда никто из смертных проникнуть не мог.
Пока не пришли мы.
– Это все ты, ты! – заорал Аид и поднял пистолет, чтобы добить стонущего гитариста, а заодно и меня до кучи. Он хотел поквитаться за то, что парень перехитрил его. Вошел в обличии монстра прямо в Аномалию, смяв оборону на уровне ДНК, которую так тщательно выстроил хозяин обоих бункеров.
– Так сдохни же! – сказал Аид и нажал на курок.
В этот момент на него прыгнул сталкер. Он рванул за руку, чтобы пуля ушла в сторону, и она звякнула о стену бункера.
– Ну уж нет! – зарычал Ожогин. – Я не дам больше тебе стрелять в моих друзей!
Он схватил за горло сопротивляющегося врага. Глаза Аида выпучились, покраснели, он пытался кричать, но из горла вырывался лишь хрип.
Сталкер продолжал давить на горло до тех пор, пока враг не обмяк. Затих. С Аидом было покончено. Раз и навсегда.
Но, возможно, и с нами тоже.
17
Стены бункера затряслись. С потолка полетела цементная пыль, за ней – кирпичи.
– Уходим! – заорал я.
Сталкер убрал руки от горла Аида – тело хозяина бункера с шумом упало на пол. Тут же его засыпало обломками стены.
– Он разрушается! – процедил сталкер, глядя вокруг.
– Да! – закричал я – Помоги!
Капитан подскочил, и мы вместе подняли гитариста на ноги.
– И куда дальше? – спросил сталкер.
Из этого бункера не было выхода. Никакой двери, ни одного окна. Это было самое надежное укрытие Аида, потому что сюда никак нельзя было проникнуть. Мы совершили невозможное.
Но предстояло проделать это еще раз!
– Туда! – я показал прямо на стену за нашими спинами.
– Но там… – сказал Ожогин.
– Туда! – сказал я, уверенно шагнул прямо в стену.
18
Вспышка света – и нас выкинуло из Аномалии. Мы повалились на пол коридора.
– Боже мой! – прошептал я.
Здесь, в реальности, стены тоже рушились. Коридор был похож на огромного монстра, который, потеряв смысл жизни, решил свести с ней счеты.
– Уходим! Он сейчас развалится!
– Твою мать! – выдавил сталкер.
Мы подняли гитариста, который хоть и был в своем привычном виде, но все равно весил слишком много, и помчались по коридору к лестнице.
С потолка сыпалось. Из стены полетели искры, мигнул свет – видимо, подземные толчки разрушили электрощиток.
Коридор, а за ним и весь бункер, стонал. Аномалия за нашей спиной сжалась в один большой сгусток, который пульсировал.
Над лестницей краснели цифры таймера. Он показывал «00:59:52». Цифры медленно и неумолимо отсчитывали время.
– Что это? – выдохнул я.
– Таймер! Это чертов таймер! Аид все заминировал тут на случай своей погибели! – заорал Ожогин. – У нас есть минута. Точнее – была!
Минута до чего?
– Вот черт! – крикнул я. И мы побежали к лифту на следующем уровне. Он работал, в отличие от того, который уничтожил Лева, будучи монстром.
– Давай же! Давай! – я хлопал по кнопке вызова, будто это должно было ускорить процесс.
– Едет! – закричал Ожогин. – Е-едет!
Дзинькнуло – двери открылись. Мы ввалились внутрь. Я забарабанил по кнопке с цифрой «1». Двери закрывались, но, как мне казалось, чертовски медленно.
– Поехали! – прошептал Ожогин. – Пожалуйста!
Лифт заскользил вверх. И тут внизу, под нами, грянул взрыв. Аномалия! Она взорвалась.
– Боже мой! – пол лифта внезапно стал очень горячим. Жар поднимался из глубин бункера, взрывная волна подбросила нас верх. Я думал, что нас прямо здесь, в кабине, и раздавит.
За первым взрывом последовали еще.
– Твою мать!
Но тут снова дзинькнуло – и двери начали открываться.
Наверху нам тоже был уготован ад.
19
Солдаты Аида метались из стороны в сторону, многие из них горели. Мы бежали по коридору прочь из бункера, который сотрясали подземные взрывы, но впереди нас ждала еще более опасная участь.
– Нет! Там нет выхода! – мы вывалились на площадку, на которой пузырился и плавился асфальт. Казалось, горело все вокруг. Огромные языки пламени вздымались в воздух, кольцо пожарища окружило со всех сторон.
От стены огня отделилась горящая тень. Бросилась к нам. Сталкер на ходу срезал ее очередью. Это был один из солдат Аида. Он даже если бы и захотел, не смог бы причинить нам вред. Его руки обгорели до кости, а кожа на лице – до черепа. Повалившись прямо перед нашими ногами, дернулся и превратился в подобие пионерского костра.
– Огонь! Со всех сторон огонь, – затараторил я.
Сталкер осмотрелся вокруг и тоже понял, что выхода нет. Зря мы бежали из бункера. Лучше было погибнуть в одно мгновение от взрыва, чем так вот, заживо, поджариться на поверхности.
И тут в небе мелькнула крылатая тень.
– Настя! – заорал я. – Это Настя! Она жива! Жива!
Сталкер поднял руку вверх и замахал рукой.
Девушка нас заметила и замахала в ответ. Барсик нырнул сквозь стену огня – это и было наше спасение.
Аутро[11]
Группа играла прилично. На удивление. Для людей, которые прошли сквозь ад и были потрепаны войной по самые гланды, так и вовсе отлично. Даже Лева не лажал. Он все еще пытался привыкнуть к своим рукам, которые заметно уменьшились в размерах, но мышечная память осталась. Первые дни за ним было смешно наблюдать: то, например, он пытался взять медиатор в руки и сыграть что-нибудь из «Арии». Он, блин, не попадал не то что в струны, а вообще в гитару. Потом освоился.
А сейчас мы играли кавер-версию Manowar «Returns Of The Warlord», которая на русском называлась «Пробил час». Не знаю, почему Ожогин выбрал именно эту песню, но сегодня он был пуп земли, вокруг которого все вертелось.
Это была его свадьба.
– Слушай, а по ней и не скажешь, что она ведьма, – прошептал мне Лева в ухо.
– Ага, – бросил я и показал на микрофон. Мне надо было петь. Сам подумал: «А по тебе не скажешь, что ты был серым монстром с руками-столбами. В жизни все так непредсказуемо».
Я двинулся к микрофону и, чеканя слова («Пробил час, не остановишь нас…»), начал разглядывать толпу, которая собралась в бункере Ожогина. Здесь для такого маленького помещения набилось слишком много народу. Не было только Машиниста, но он бы точно порадовался этому дню. Может, даже улыбнулся. Это было бы забавно!
Жаль, что он не дожил.
За праздничным столом стоял счастливый Ожогин. Одной рукой он обнимал за талию любовь всей своей жизни. Роскошную женщину, как сказало бы большинство мужчин. «Роскошную ведьму», – добавил бы я, но тут дело вкуса – капитану нравились такие вот дивчины. Бой-бабы.
И у меня такая тоже была. Настя сидела за краем стола, а под ногами у нее устроился Барсик. Вопреки всему, он тоже влез в это небольшое помещение. Он как раз аппетитно хрустел косточками, который подкидывала ему девушка.
Моя девушка!
С тех пор, как она нас подхватила там, над бункером, мы с ней не расставались. Она рассказала, что выстрел попал в Барсика и они рухнули на землю, но вскоре пришли в себя. К тому времени вся база уже полыхала, а землю сотрясали подземные взрывы.
– Ух! – сказала она. – Это было просто… у-ух! – и развела руки в стороны. Очень смешно.
Я не знаю, как сложится наша совместная жизнь. Все-таки с мутантом жить – то еще испытание. В этом я убедился, когда первый раз пытался ее обнять. Точнее, это она стиснула меня так, что затрещали кости. А еще Барсик покосился, словно я пытаюсь атаковать его хозяйку. Но не зарычал – добрый знак!
Песня кончилась. Лева рванул к микрофону. Я уступил место. Для человека, который был прострелен несколько раз навылет, он выглядел неплохо. Видно, ведьмино зелье работало, именно поэтому он был рад этой свадьбе гораздо больше меня. А еще потому, что его, а не меня, сделали свидетелем по линии жениха.
– Поздравляем наших дорогих молодоженов с этим знаменательным днем! Желаем всего-всего самого хорошего и… горько! – выпалил он и вдруг заорал в микрофон: – Горько!
Ожогин смутился, покраснел, но Лена резко притянула его к себе. И поцеловала.