— Товар на подходе, — недовольно напомнил плотный. — А если Гиви не будет, считай, ни хрена не выйдет.
— Какой по счету? — Рябой парень махнул рукой самосвалу «ЗИЛу».
— Третий, — ответил мускулистый молодой мужчина.
— Ну что ж, на Вайса работать подходяще, — засмеялся рябой.
— А ведь его не найдут никогда, — хмыкнул плотный.
«ЗИЛ» из поднявшегося кузова вывалил густой бетон на лежащее во рву тело Гиви.
— Вот и нет грузина! — хохотнул рябой.
Бармен включил бритву. Скосив глаза, посмотрел на часы и зевнул.
— Витя, — раздался из кухни женский голос, — сегодня пойдем куда-нибудь?
— Занят я сегодня. Ты когда стиркой займешься? А то в ванную уже и не войдешь. Набросала там белья гору. Неужели трудно разобраться?
— Завтра все выстираю. А ты куда собрался? Обычно без меня ты не ходишь. Или любовницу завел? — Не услышав ответа, невысокая плотная женщина вышла из кухни. Раздался звонок в дверь. — Ты ждешь кого-то? — Она пошла к входной двери. — Кто там?
— За Виктором, — ответил мужской голос.
— К тебе, Витя! — громко сообщила она, открывая дверь.
Женщину ударили, она упала. В квартиру вошли трое.
— Добей ее, — приказал Солист. — Хотя погоди. Надо с ней поговорить. Может, что-нибудь знает. А ты прошмонай хату хорошенько. Ее в ванную тащи.
На ковре неподвижно лежал Бармен с пробитым пулей виском. Рядом жужжала электробритва.
— Сегодня Бармен прибудет, — сообщил Шакалу Батька.
— Как нога? — поинтересовался тот.
— Да нормально. А тебе каково? Наверное, первый раз видишь живым того, в кого стрелял.
— Запомни, Батька, еще раз что-то не так — убью.
— Да я же тебе все объяснил.
— Когда с Отмычкой поговоришь?
— Обязательно поговорю. Он к сеструхе в Мичуринск уехал. Завтра вернется.
— Везде пусто. — Солист вошел в кабинет Вайса. — И баба ничего об этом не слышала.
— А куда он собирался?
— К каким-то приятелям.
— Слушай, Семен, поставь на след Остапова парней потолковее. Я должен знать о нем все.
— Думаете, он при делах?
— Ты в последнее время стал задавать слишком много вопросов, — недовольно отметил Вайс. — Не узнаю тебя, Семен.
— Чувствую опасность.
— Уж больно ты чувствительный. В общем, посади на «хвост» к Левке парней потолковее.
— Сделаю, Василий Афанасьевич.
— А его сыновья где?
— Один в Москве, младший. А Эдик где-то в провинции. Где именно, узнаю и доложу.
— Да я просто так спросил. А вот «хвост» за Левкой быть должен. Но не дай Бог, он срисует их.
— Не извольте беспокоиться, товарищ полковник, — отчеканил Солист.
— Вот и Бармена нашли. — Леднев вздохнул.
— Слышь, Николай, — спросил невысокий опер, — а ты думаешь, это из серии убийства Царицы и Птахи?.
— Да я уж не знаю, что и думать. Стреляли в него через окно из винтовки. Нашли СВД на чердаке напротив. А вот пришли к нему убитому, чтоб бабу его грохнуть. И что-то искали. Искали крупное — сумку или чемодан…
— Ее, видно, о чем-то спрашивали. — Вытирая руки, из комнаты вышел эксперт. — Прижигали сигаретами шею. Сейчас у уголовников это самый распространенный метод добычи сведений. Но ничего не узнали, она умерла от болевого шока. Ей в глаз…
— Увольте, Анатолий Павлович, от подробностей, — попросил Леднев.
— И как такие ранимые натуры идут работать в угро?.. — покачал головой эксперт.
— Привет, — поздоровался, подходя к столику, за которым сидел Батька, невысокий пожилой мужчина. — Слышал, что биксы чирикают? — Он кивнул на двух ярко накрашенных молодух. — Ганку Хохлушку и Бармена завалили. Его вроде киллер через окно с винтаря снял, а ее на хате замордовали. Леська живет по соседству, вот и преподнесла новость.
— Ни хрена себе уха из петуха!.. — Батька покачал головой. — Вот и побазарили…
— Ты ждешь кого-то?
— А ты, Чубатый, совсем зону забыл, — рассмеялся Батька. — Раньше бы такого не спросил.
— Я думал, ты чуву какую снял.
— Да нет, решил пивка попить, но ты весь кайф испортил. — Батька пошел к выходу.
— Значит, найти его вы не смогли, — зло проговорил Остапов. — А что вы вообще можете?
— Да он у этой Хохлушки, оказывается, был, — виновато отозвался крепкий парень. — Мы его у бара пасли, в котором он пашет, и возле…
— Надо было не пасти, — процедил Остапов, — а искать. Что слышно среди криминала насчет Царицы?
— Да кто что базарит, — ответил плечистый мужчина. — Но все сходятся в одном — знала Томка много, вот и хлопнули ее. Еще базарок идет, что за большую сумму «зелени» ее кто-то из борсеточников бросил. Но когда и где, никто не знает.
— Борсеточники? — прошептал Остапов. — А что, вполне может быть и такое. Кстати, что выяснили о том водителе на «москвичонке»?
— Да ничего особенного. Колхозник — он и по жизни колхозник. Правда, баба его вроде разбогатела, уезжает из села.
— Прижать ее надо, — заявил Остапов. — Ясно?
— Так точно! — Плечистый вышел.
— Значит, и Бармена убрали, — пробормотал Шакал. — Кто-то тоже шарит дипломат. Но почему его убили, а бабу пытали? — Он взглянул на Батьку.
— Бармен хрен бы так дался, — криво улыбнулся тот. — Он ведь разными восточными хреновинами занимался, и пушка у него была. Да и курковался он в последние дни. Значит, боялся. И хрен бы они к нему так запросто подобрались.
— Тоже верно. Но кто его убрал? И заметь, как раз перед тем, как он к тебе хотел идти. Не прослушивают ли нас? — Шакал посмотрел на лежащий на столике сотовый.
— Да ну на хрен! Его же менты шарили, вот и шлепнули. А Хохлушку за компанию, чтоб свидетеля не оставлять. Заодно прижали — вдруг что скажет.
— Может, и так. А что у тебя насчет заказа? Материал есть на мишень?
— А как же! — Батька достал конверт с книжной полки. — Здесь и фотка, и его привычки. Я своим уже указал на него. Пасут и проверяют, как всегда. И удобно было, и свидетелей сразу…
— Значит, ты был уверен, что соглашусь?
— Да бабки хорошие. А нам, чувствую, скоро придется покинуть Русь-матушку. Ты просто везунчик, за твои трупы двое чалятся. Одному пожизненное дали, другой на двадцатку загремел.
— Ты с Отмычкой поговори.
— Да и у меня тоже внутри что-то щелкнуло. Как нарисуется, мне цинканут, сразу перетру с ним это дельце.
— Бурлак не звонил? — спросил стройный молодой мужчина.
— Звонил, — ответила русоволосая девушка, — из Воронежа. По трассе разменять пятитысячную не мог. Сейчас он уже в Ростове.
— А ты домой не хочешь?
— Не тянет, что там делать?..
— Рисковая ты деваха, Алка!
— Конечно, в путаны, что ли, идти? Для меня уж лучше, если не повезет, в тюрьму сесть.
— Типун тебе на язык! А Володя где?
— Они с утра на работу уехали. А ты, Граф, куда собрался? Весь такой из себя…
— На свидание, — улыбнулся он. — Может, даже женюсь. Ну не сегодня, конечно. Встретил девушку из провинции, но это даже хорошо — нет в ней заносчивости и столичного чванства. Она работает в обменном пункте на Курском, ее туда дядя устроил. Помог, чтоб самому не заботиться, и то хорошо.
— Везет некоторым. А тут только на себя рассчитывать приходится. Мать умерла, отец спился. Хорошо, что Володя к себе позвал. Правда, сразу предупредил, чем заниматься придется.
— Почему Бурлак так быстро сдернул?
— Честное слово, не знаю. Приехал нервный какой-то и начал собираться. Я его спрашиваю, что происходит, так он не ответил и уехал. Но обещал быстро вернуться. Я поняла — что-то случилось с его дедом. Последний родственник у него остался, помогал ему.
— А он где в последний раз работал?
— Да где-то на Волгоградском. А что?
— Просто так.
— Куда же подстанцию уволокли? — недовольно говорил плотный мужчина. — Ловко придумали сволочи, говорили, что меняют подстанцию, вот и внимания никто не обратил.
— Не сыпь мне соль на рану, председатель, — процедил Серов. — Двоих мы с Сашкой взяли, а вечером их выпустили. Мне надо было морду подставить, чтоб они меня отмолотили. Адвокат приехал из Москвы. Странно это все. Подстанцию уволокли, а тут адвокат из столицы прикатил. Подстанция свое, считай, отработала.
— Ну да? — обиделся председатель. — Ерунду городишь!
— А тебе здорово попало? — спросил капитана небритый мужик.
— Мне-то за что? Просто надо было их там колоть, но я побоялся прибить.
— А надо было, — сказал председатель. — Видно, готовились сволочи. Тащат все, что могут. У тети Паши вон бычка увести хотели. Хорошо, что она рано проснулась. А ты так и не найдешь этих быкокрадов.
— Сразу сообщать надо, — сказал Серов. — А то приходят через день или через два. И ищи ветра в поле. Если так пойдет, воровства еще больше будет. Работы почти нет. Свинофермы вроде собираются строить, но когда это будет, да и будет ли вообще. Уделывают колхозы потихоньку.
— Да тут вроде алюминий нашли, — проговорил председатель. — А колхозы скупает Белгород. К чему это приведет, неясно, но что поделаешь, с центром не поспоришь. Да нас и не спрашивают. Технику не то что покупать, ремонтировать не на что. Хотя село потихоньку хорошеет, асфальт почти везде будет. Да все равно живем плохо. А машин сколько?!
— Юрий Вячеславович, — позвала от здания правления женщина, — вас в отдел вызывают.
— Я поехал. — Серов направился к машине.
— Как тебе здесь? — спросила Галина у Александра.
— Лепота! — Он поднялся с раскладушки. — Сегодня на море поедем, накупаемся.
— Доброе утро! — В комнату заглянул Виталий. — Завтракаем и на море, молодежь торопит.
— Завтракать! — позвал с первого этажа женский голос.
— Идем, Ира, — отозвался Александр. — А Вася где?
— На работу уехал, — ответила Ирина. — Малолетки ларек обворовали. Как начинается курортный сезон, он постоянно на выезде. То патрулирование, то преступления одно за другим. И скинхеды тут появились, на мотоциклах разъезжают.