Проявив уважение к просьбе,
Пособить согласился священник.
Воротился он в церковь, не медля,
Будит ключника, громко взывая:
“Умирает сеньор благородный —
Причастить его должен успеть я.
Мне бы в ризницу срочно спуститься,
Для причастия взять все, что надо”.
Не раздумывал ризничий сонный,
Дал ключи – всю тяжелую связку,
И священник проник в подземелье –
Там и бросили тело убитой.
Но на следующий день на рассвете,
Только ризничий стал прибираться,
Пятна свежезапекшейся крови
Увидал он на каменных плитах.
Побежал он к викарию в страхе,
Рассказал об увиденном в церкви,
И решило начальство немедля
Служку к судьям и стражам отправить.
В скором времени в церкви собралось
Много разных людей. В склеп спустившись,
Обнаружили тело убитой,
Облаченное в платье мужское.
Хоть сперва пребывали в сомненьях,
Опознали убитую быстро.
Капли крови, стекавшие с тела
В ночь минувшую, след указали
Преступленья, и строгие стражи
По запекшимся пятнышкам красным
Вышли к дому, где двое сеньоров —
Дон Хуан и Луис – пребывали.
Взяли их, а потом взяли Педро,
Про позорную сделку узнавши;
Вскоре был арестован священник
И к епископу послан под стражей.
Дон Хуан оставался в неволе
Пять ночей, но потом был отпущен,
А священник, проведший в остроге
Больше года, был признан виновным:
Запретили ему отправленье
Служб церковных и чтенье эпистол[52]
И послали в больницу для бедных,
Где царили страданья и горе —
Там, согласно решению судий,
Должен был этот пастырь трудиться.
Но потом, по прошествии года,
Со священника сняли поруку —
Дон Луис искупил прегрешенья,
Заплативши пять тысяч в Мадриде.
Со слугой получилось иначе:
Был на улицы выведен Педро,
И прилюдно две сотни ударов
Нанесли по спине ему плетью,
А потом, по решению судий,
На галеры был Педро отправлен,
Где ему, за весло ухватившись,
Десять лет провести предстояло.
Пусть история эта послужит
Назиданьем для пылких влюбленных:
Подчинившийся страсти всецело
Неминуемо падает в бездну…
Здесь же я, Хуан Перес, рассказчик,
Завершаю печальную повесть
И прошу у читателей честных
Помянуть мое имя в молитвах.
История о том, как две дамы между собой поженились
Повесть об удивительных событиях, произошедших с уроженкой имперского города Вены[54]
Часть первая
Об изменчивой судьбе означенной дамы и о том, как покинув отчизну, она пустилась на поиски своего возлюбленного.
Там, где двор величайший из высших,
Где Алькасара[55] башни сверкают,
Что сам Феб золотыми лучами
Одевает каждое утро,
Там, где свежих цветов сочетанья
На лужайках рисуют портреты,
Где гирлянды веселых бутонов
Кроны юных дерев украшают,
В этих землях благословенных,
В удивительном городе Вене
На златом восседает престоле
Христиан император великий,
Император, оплот нашей веры,
Средоточие воли и власти.
При дворе упомянутом венском
У одной четы благородной
Появилась прелестная дочка.
Ей рукою щедрой Господь наш
Даровал премного достоинств,
Красотой наделил несравненной
От макушки до самых пяток,
И казалась прекрасная дева
Небожительницей среди смертных.
Воспитанье она получила
Наилучшее из возможных:
Обучили ее искусствам,
Языкам и науке счета,
Очень скоро юная дева
В арифметике преуспела
И в грамматике поднаторела,
И другие явила таланты.
При дворе императорском венском,
Повзрослев, она заблистала
Прочим девам и дамам на зависть:
К ней тянулись влюбленные взоры,
Как железо влечется к магниту.
Вот уж минуло ей восемнадцать,
Наступила пора цветенья,
И немало Адонисов было,
Что изящнейшую из красавиц,
Все забывши, боготворили.
Но подобно другой Венере
(В чьей короне блистают звезды[56]),
Неустанно прекрасная дева
От влюбленных оборонялась.
Правда, как ни сопротивляйся,
Купидон поражений не знает –
Поразил прекрасную деву
В сердце нежное лучник коварный.
Опалили бабочке крылья
Статность, рост и манер приятность
Благородного претендента[57].
Как известно, любовь заставляет
Позабыть осторожность и скромность,
И поэтому служит нередко
Невеселых событий причиной.
Раз влюбленный письмо получает
(А вернее – листок-записку),
Там написано: прежде чем солнце
Тьму прорвет лучами рассвета,
Ожидать его будет дева
В глубине городского сада,
Чтобы важное нечто поведать.
Получив извещенье такое,
Он собрался, повесил саблю,
Облачился в камзол расшитый –
Ну точь-в-точь капитан Белисарий[58]
Или сам Геринельдо[59] преславный, –
И, коня оседлав, поехал
В темноте к городскому парку.
Только, видно, недобрые звезды
Освещали путь кавалеру —
Поджидало его несчастье.
Остановлен ночным дозором,
Приказание “Сдать оружье!”
Он мечом обнаженным встретил,
Ничего герой не боялся —
Смелый, будто Помпей Великий[60],
И подобно Гераклу мощный.
Он двоих уложил мгновенно,
А потом отступал постепенно,
Отбиваясь бесстрашно саблей.
В это время донью Гертрудис
Беспокоить начали мысли:
Где же милый ее пропадает?
Время шло, а вестей все нету…
Потеряв терпенья остатки,
Поспешила она собраться
В путь-дорогу – она порешила
Отыскать своего кавалера,
Как бы ни было это трудно,
Хоть бы в самых далеких землях,
Хоть на самом краю Вселенной.
О, безумная девы смелость!
Вскрыв ларец, она раздобыла
Драгоценностей разных и денег,
А у брата она одолжила
Студиозуса одеянье
(То есть, мантию и подрясник).
Под покровом темнейшей ночи
Дом покинула, после – город,
И пустилась она скитаться
По различным далеким землям,
Позабывши покой и отдых.
Сколько стран она посетила,
Вслед бредя за звездой путеводной!
Наконец, она оказалась
В землях греческих – там остановку
Подарило светило деве.
В облачении студиоза
Предстает скиталица-дева
Пред дворцом одним – там, как видно,
Жил хозяин земель окрестных.
Некий паж, из дворца выходивший,
Незнакомца у двери приметил
И его вопрошал, мол, кто он,
Послан кем и чего желает?
Отвечала пажу Гертрудис,
Что желает она на службу
Поступить и пера искусством
Обеспечить себе пропитанье.
Паж тогда доложил немедля
Все как есть своему господину,
Был его господин благородный –
Королевский письмоводитель.
Я не стану затягивать повесть
И скажу вам: был принят на службу
В секретарском доме дон Карлос –
Так представился наш студиозус.
В землях тех проживал всесильный
Князь. У этого властелина
Дочь была красы великой,
Походившая на Афину.
Эта дочь приходилась кузиной
Деве той, у отца которой
Службу нес наш герой – дон Карлос.
Студиозус своею службой,
Безупречным своим поведеньем
Заслужил в скором времени милость
И господскую благосклонность:
Получил два парадных наряда
И пажом теперь назывался.
С той поры с молодой госпожой
Наносил он нередко визиты.
Как-то раз княжна молодая
Заболела. И к ней кузина,
Взяв пажа, поспешила с визитом.
Сколько слов изящных, учтивых
Произнес дон Карлос в тот вечер –
Эти речи, милый читатель,
Повторить я вряд ли сумею.
Вот как справился он о здоровье:
“По какой же причине злосчастной
Ваше здравие поколебалось,
Что приносит инфанте страданье?”
Отвечала ему инфанта:
“Я страдаю тоской тяжелой,
Неизвестна ее причина,
И лекарство, увы, недоступно…
Может, есть оно у кузины?”
Отвечала княжне кузина:
“Если будет княжне по нраву,
Прикажу я пажу немедля
Вашей Милости грусть развеять,
Благо он учен и находчив!
Ну-ка, Карлос, развей скорее
Грусть сестрицы, гони печали!”
И ответил паж: “Повинуюсь!
Пусть несут гитару и арфу”,
А потом, подумав, добавил:
”Флейту пусть захватят и бубны”.
О, какую усладу Карлос
Подарил захворавшей деве!
Пел он голосом дивно чистым,
Монологи читал по-актерски –
Удивительные таланты
В этот вечер он обнаружил…
Но когда он забаву закончил,
Лишь сильней княжна захворала,
Помрачнела и загрустила.
Вот уж восемь часы пробили –
И кузина с пажом отбыли,
А инфанта лежит и страждет,
Вся душа ее стала раной.
Князь, отец ее многовластный,
Видя дочки любимой терзанья,
Приказал собрать эскулапов,
Чтоб мудрейшие из мудрейших
Разгадали причину недуга.
Осмотрели врачи инфанту,
Все внимательно изучили,
Совещались они, совещались,
Но болезнь не определили…
Что же это за хворь-загадка?
Долго думали, дальше гадали…