– Да. – Дария смотрела на него прищурясь. – Я с вами знакома?
Притворяется? Или действительно не узнает его? И если не притворяется, то что еще позабыла об этом вечере? Поскольку брат уже стоял у него за спиной, Рорк не мог решить, огорчаться ли из-за ее амнезии или радоваться, что избавился от камня на шее.
– Я сильно надеюсь, что мы знакомы. – Рорк сплел свои пальцы с ее слабыми пальчиками и поднял их к губам, чтобы запечатлеть легкий поцелуй. – Я твой муж.
– Муж? – Она непонимающе смотрела на него, как будто услышала незнакомое слово. – Мы женаты?
– Что бы ни случилось, в горе и радости… – Он испустил грубоватый смешок. – И хочу сказать, любовь моя, будем надеяться, что этот нелепый выстрел и ранение не омрачат наш медовый месяц.
– Медовый месяц?
– Мистер О'Мэлли? – К ним подошла очаровательная докторша с типично испанской внешностью.
– Это я. – Он пожал протянутую врачом руку. – Рорк О'Мэлли.
– Я знаю. – В обаятельной улыбке докторши чувствовалось желание понравиться. – Я смотрю все ваши передачи. Отношусь к вашим верным поклонникам… Только что я говорила вашей жене, что она очень везучая, даже счастливая женщина.
– Не хотелось бы с вами спорить, но трудно назвать случайное ранение в голову большим везением, доктор.
– Разумеется, я имею в виду относительное везение. – Она пожала обтянутыми белым халатом плечами. – Если бы пуля попала хоть на пару сантиметров выше или ниже, то ваша жена могла бы погибнуть.
– Погибнуть? – Полные страдания глаза Дарии расширились от ужаса.
– Это был несчастный случай, любимая, – быстро сказал Рорк. Слишком быстро, подумал он, заметив, как сузились всевидящие глаза его брата. – Некоторые забавы Прощеного вторника напоминают стихийное бедствие.
Заметно смущенная и растерянная, Дария повернулась к докторше.
– Я ничего не могу вспомнить.
– В случаях, подобных вашему, это неудивительно, миссис О'Мэлли, – заверила ее докторша. – Хотя рана и не глубока, потеря памяти – нормальное явление при поражении головы. Со временем память должна к вам полностью вернуться. – Она улыбнулась. – Главное – не пытаться это ускорить.
– И я вспомню все-все?
– Могут остаться некоторые пробелы. Такие вещи всегда непредсказуемы. – Внимание докторши привлекла какая-то суматоха в приемном покое. – Извините, мне надо бежать, – произнесла докторша и поспешно удалилась.
– Ладно. – Рорк посмотрел ей вслед. – А теперь что?
– Ваша жена скоро будет выписана, – ответила неожиданно появившаяся медсестра.
– Я должна остаться здесь? – спросила Дария, явно ужаснувшись такой перспективе.
Рорка потряс дикий страх, который внезапно наполнил ее глаза. Даже если она действительно ничего не помнит, она знает, что подвергается опасности.
– Это только на одну ночь. – Лично он тоже не был в восторге. – Я останусь с тобой.
– Мы уложим вас в кроватку, – игриво проговорила медсестра, – и к завтрашнему утру вы будете как новенькая. – Она взялась за каталку и развернула ее в сторону коридора.
– Нам надо поговорить, – сказал Майк, когда Рорк шагнул следом за медсестрой.
– А это не может подождать?
– Нет.
Тон его не допускал возражений, и Рорк подчинился, хотя его и разозлили эти замашки бывшего полицейского. Выдавив улыбку, он наклонился и бережно прикоснулся губами к щеке своей мнимой жены.
– Я догоню тебя через минуту, любовь моя.
Единственным ее ответом был слабый кивок.
– Неужели это настолько важно, что не может подождать до утра? – спросил Рорк, поворачиваясь к брату.
Майк оглядел набитый посетителями приемный покой и предложил:
– Давай выйдем куда-нибудь на улицу, где сможем поговорить без свидетелей.
Любопытство пересилило злость, и Рорк подчинился.
– Ты не женат, – заявил Майк, когда они оказались снаружи.
– Что навело тебя на эту мысль?
– Единственное кольцо, которое носит твоя жена, – это бриллиантовое кольцо, свидетельствующее о помолвке.
– Возможно, она потеряла обручальное кольцо.
Этот последний раунд назойливого допроса напомнил Рорку о времени, когда ему было десять лет и на спор с Джонни Друэном он отважился стащить из книжного магазина на Ньюберри-авеню книгу комиксов о Бэтмене. Обнаружив это мелкое преступление, Майк привел своего брата обратно в книжный магазин, где заставил его не только извиниться и заплатить за журнал, но и вызваться ежедневно в течение целого месяца мыть окна и подметать полы.
– Возможно, у нее никогда и не было обручального кольца, – мрачно сказал Майк, – но речь не о том. Тут другое: ты можешь оказаться впутанным в грязную историю – тебя заподозрят в убийстве, – и поэтому мне хочется знать все обстоятельства дела.
– Я – убийца? Но это же смешно!
– Ты остановился в отеле «Уитфилд-пэлес», правильно?
– Да. – Рорк скрестил руки на груди. – Остается удивляться тому, что ты так быстро все выяснил.
– Я детектив, – напомнил ему Майк. – Со связями в полицейском корпусе, достаточными для того, чтобы быть в курсе событий; например, знать, что в одной из комнат отеля «Уитфилд-пэлес» сегодня вечером полиция обнаружила труп.
– Совершенно случайное совпадение, – невозмутимо произнес Рорк.
Ему вспомнилось, что Дария на его вопрос о том, кто хочет ее уничтожить, назвала полицию. Интересно, что скажет брат, если он намекнет на такой поворот дела. Большинство новоорлеанских полицейских были хорошими ребятами вроде Майка, старались поддерживать порядок в этом все более нестабильном мире. Но в департаменте полиции могла завестись и гнильца.
– Конечно, ты никого не убивал. У тебя есть кое-какие недостатки, но ведь тебе не захотелось бы прикончить некоего следователя из Министерства юстиции…
– Министерство юстиции? – В сознании Рорка замигал красный сигнал тревоги. Сопоставив эту информацию со служебным удостоверением заместителя прокурора из сумочки Дарии, полицейские имели бы основания считать, что располагают серьезным материалом.
– Да, интересная деталь: парень не был зарегистрирован как постоялец отеля.
– Он мог поселиться под другим именем. Или пришел к кому-то с визитом. – Для того чтобы угадать, что ему на это скажут, Рорк не нуждался в хрустальном шаре для гадания.
– Он был устранен женщиной. А описание этой женщины совпадает с портретом твоей молодой жены.
Черт… Каждый раз одно и то же. Под какой несчастливой звездой он рожден, что ему предначертано постоянно связываться с восхитительными, но смертельно опасными представительницами женского пола?
– Ты обвиняешь ее в убийстве федерального поверенного?
– Если принять во внимание, что убитый найден в ее гостиничном номере, то ей придется ответить на множество вопросов.
Начиная с вопроса, зачем ей понадобилась комната в отеле, если в ее водительских правах написано, что она живет в этом городе, подумал Рорк и предположил:
– Возможно, тот, кто убил федерального поверенного, пришел после нее.
– Такая возможность не исключается, – согласился Майк. – Особенно учитывая, что в нее тоже стреляли. Но ввиду ее якобы амнезии дело принимает интересный оборот.
– Сейчас ты говоришь как типичный полицейский.
– А ты действуешь как человек, которому есть что скрывать. – Майк потер свой квадратный подбородок. – Почему ты не хочешь прямо и откровенно рассказать хотя бы мне о том, что тебе известно?
Рорк наконец собрался с духом.
– Мне известно меньше, чем тебе. Черт, я даже не знал об убитом парне.
Он стал объяснять, как они встретились. И как он потерял ее в карнавальной толпе, а потом нашел лежащей на земле с огнестрельной раной в голове. И самое важное: что она сообщила о полицейских, которые хотели ее смерти.
– Это серьезное обвинение. – Выражение лица Майка было мрачным и по-полицейски суровым.
– Я знаю. Ведь она могла ради чего-то лгать. Но когда она мне это сказала, то была почти без сознания. Я не думаю, что в таком состоянии ее хватило бы на изворотливую ложь.
– Лживость заложена в природе некоторых людей.
– Ты меня убедил, – мрачно согласился Рорк, вспомнив Наташу.
Тем не менее про себя он решил, что первое, о чем ему следует позаботиться, – это вытащить Дарию Шиа из больницы, прежде чем там объявятся полицейские. На тот случай, если тогда, в машине «скорой помощи», она сказала ему правду.
И потом, страдает она амнезией или нет, нужно выяснить, в какого рода неприятности втянула его эта загадочная женщина и насколько они опасны.
Глава третья
Дария лежала на кровати, пристально разглядывая потолок, покрытый водоэмульсионной краской, и мучаясь тем, что ее память стала похожей на пустую, неисписанную грифельную доску. Прежде она попыталась хоть что-нибудь вспомнить о своей жизни, но единственное, что всплыло в ее памяти, были шум, гам, толкотня в толпе и чувство страха.
Чего она боялась?
Ее руки лежали поверх накрахмаленной белой простыни; она подняла левую кисть, отстраненно наблюдая, как сверкает и искрится бриллиант под светом плафона. Откуда у нее это кольцо? Наверное, его подарил тот человек, который ехал с ней в «скорой помощи». Мужчина, который утверждал, что он ее муж. Огромный мужчина с густой черной шевелюрой и глазами, напоминающими полночь над заливом.
Ах… Ее сознание мгновенно зациклилось на этой мысли. Дария знала, на что похож залив в полночь. Память услужливо вызвала образ неподвижной воды и деревьев, живописно задрапированных испанским мхом и закутанных в вуаль густого тумана.
«Интересно знать, не там ли я живу? Вместе с ним?» – подумалось ей.
Она снова постаралась представить себе его внешность: нос, выглядевший так, словно он несколько раз был сломан, губы… Дария, казалось, помнила вкус его губ, и это заставляло ее верить, что он действительно мог быть ее мужем. Но когда она попыталась вообразить себя с ним вместе в семейной обстановке, ничего не получилось. Полная пустота…
– О Боже, – прошептала она, закрывая лицо руками, – что же мне теперь делать?