– Тогда придётся возвращаться в лес.
Таня прошла вперёд и остановилась, только когда почва начала слегка пружинить под ногами. Она подняла телефон над головой, чтобы свет фонарика прорвался как можно дальше.
– Кажется, это всё-таки не болото, а наша речка. Только заболоченная.
– Всё равно мы её не переплывём, – возразил Лёша.
– Я не в том смысле. Помните, куда она текла? Ну, то есть в какую сторону?
– Слева направо, – вспомнил Андрей.
– Значит, если мы пойдём по берегу направо, то куда-нибудь выйдем.
– Как минимум опять к дубу.
– Тоже хорошо.
– Или попадём в трясину, – на всякий случай предупредила Света.
В трясину они не попали. Прощупывая палками дорогу перед собой, шагая в лунном свете, друзья довольно быстро – минут за десять – выбрались к уже знакомому дубу на холме.
– А дальше мы пройдём? – спросила Таня.
Дальше, к сожалению, дороги не было – обогнув холм, речка скрывалась в зарослях очень густого непроходимого подлеска.
– Я хотел бы быть знойным латиноамериканским мачо, – сказал Лёша, вылезая обратно из кустов. – Тогда бы я носил с собою мачете, и эти заросли меня бы не остановили.
– Ну, значит, это судьба, – устало сказала Света, тоже поворачивая назад. Под её ногами что-то одновременно хрустело и хлюпало.
– Пойдёмте к дубу, – согласился Андрей.
Четверо друзей поднялись по склону холма, где их уже ждала ворона, сидящая на гранитном валуне. Освещённая луной птица казалась чем-то большим, чем просто лесной вороной. Андрей удивился: как же лунный свет может изменить всё вокруг! Серебристая светящаяся дорожка протянулась через реку, словно волшебный мост. Жаль, по нему не перейти на тот берег, где нет леса.
– Ничего, что мы тут опять разместимся? – спросила Света.
И ворона, громко каркнув, улетела, уступая место путникам.
– Надо же, костёр ещё жив, – отметил Андрей.
Действительно, под одной веткой тлели угольки, едва-едва заметные в ночи: казалось, будто кто-то спрятал горсть рубинов под обуглившимся суком.
– Нужно подбросить хвороста.
– Лёша, не ходи в лес один!
– И вдвоём тоже не надо! – резко сказала Таня. – Давайте не разделяться!
Друзья осторожно шагнули на опушку. Буквально за минуту, не углубляясь в лес ни на метр, они собрали охапку длинных веток, которых должно было хватить для небольшого костра.
– Что-то холодает, – поёжилась Света.
– Осень.
Подумав, Андрей снова вытащил несколько листов из тетради по математике. Лёша осторожно раздул огонь.
Костёр получился небольшой, но приятно греющий в этой холодной лунной ночи. Таким же согревающим оказался и чай.
– Хорошо, что ты тоже захватил термос, – сказала Таня Андрею.
– Сейчас бы ещё сосисок, – добавил Лёша.
На этот раз все четверо сидели не на камне: полосу «пенки» расстелили у его подножия, чтобы быть поближе к слабому пламени костра.
– Больше нету.
– Ладно. До утра доживём.
Андрею почему-то не понравилось слово «доживём» в контексте сегодняшнего лесного путешествия.
– Нас, наверное, уже потеряли, – сказал он.
– Ну, завтра утром начнут искать, – не очень уверенно произнесла Света. – Мои знают, куда мы пошли.
– Мои тоже, – согласился Лёша. – А завтра утром мы и сами выйдем.
– Надеюсь, – сказал Андрей. – Что-то мне не понравились эти странные огни, которые завели нас в болото.
– Мне они тоже как-то не понравились, – согласилась Таня.
– В болото мы больше не полезем, – решил Лёша. – И в ночной лес тоже не пойдём. Мы будем сидеть здесь, подкидывать ветки в костёр и ждать утра.
Андрей вздохнул.
– А утром мои родители оторвут мне голову за то, что я пошёл в лес, соврав, что поехал на море. И потом меня из дома будут выпускать только в школу.
– А моим будет всё равно, – зло сказала Таня. – Не пришла домой – ну и что?
Андрей сочувственно посмотрел на девушку: судя по всему, она перед поездкой опять поссорилась с мамой. Интересно, кому хуже – ему или Тане? Вытащив из кармана телефон (Сети всё так же не было), он написал сообщение: «Мама, мы с друзьями в лесу у посёлка Междуречье. Заблудились, сидим у дуба на холме, жжём костёр». Собравшись с духом, он нажал кнопку «отправить». Вот интересно, почему в школе приходится нервничать из-за одних проблем, когда в жизни его ждут совершенно другие сложности? Почему с него спрашивают интегралы, когда более полезным было бы умение договориться с собственными родителями или пригласить Таню на прогулку? Нет, он не против школы, но здесь точно есть какой-то подвох, как тогда, час назад, с призрачными огоньками.
Костёр негромко потрескивал. Все четверо молчали, погрузившись в отупляющую дремоту, когда невозможно спать, сидя на узкой полоске «пенки», и невозможно бодрствовать, вымотавшись в блужданиях по ночному лесу. Лёша, клюющий носом, время от времени поправлял прутиком костёр.
Таня, вздохнув, положила голову Андрею на плечо и тут же уснула. Или сделала вид, что уснула. Андрей замер, чтобы не разбудить её. Ему удалось как-то упереть подбородок в колени и обрести устойчивость, но задремать самому, с Таней на плече, никак не удавалось.
Луна медленно-медленно продвигалась по небосводу. Поднявшись над кронами деревьев, она стала меньше и ярче. Эта яркость была обманчивой: Андрей мог рассмотреть каждую травинку рядом с собой, но уже камыши, поднимавшиеся из сине-чёрной речной воды, сливались в одну широкую светлую полосу, и нельзя было разобрать ни единой детали.
Что-то еле слышно прошуршало сбоку, словно кто-то шёл по траве. Андрей попробовал повернуться на звук, но у него не получилось. Тогда он попытался приподнять голову – подбородок словно прирос к колену. Казалось, мышцы внезапно прекратили повиноваться ему.
Снова зашуршала трава, на этот раз громче. Кто-то поднимался к вершине холма. Андрей опять тщетно дёрнулся, пытаясь встать на ноги. Всё, что он мог делать, – это водить взглядом из стороны в сторону.
На склоне холма появился высокий парень – по виду не старше Андрея и его друзей. Луна освещала его со спины, поэтому лицо незнакомца оставалось в тени. Он был одет в длинную домотканую рубаху, подвязанную узорчатым поясом. На плечи его был наброшен плащ, скреплённый широкой бронзовой застёжкой. Длинные волосы стягивал кожаный ремешок, надетый на манер обруча. Андрей снова попытался встать – и снова тело не послушалось его.
Юноша остановился по другую сторону костра, буквально в метре от пламени. Огонь осветил его лицо – бесстрастное, спокойное. В руках он держал охапку хвороста, самую настоящую, словно взятую с картины о жизни крестьян. Замерев, ночной гость вгляделся в четвёрку друзей. Переведя наконец взгляд на костёр, он вытащил из охапки ветку и подбросил в пламя…
Перед глазами плясало что-то яркое и обжигающее: в первую секунду после пробуждения ото сна Андрей так ничего и не разобрал, кроме того, что падает набок, подминая недовольную Таню.
– Ты меня задавишь! – сердито пожаловалась она, упираясь острым локтем Андрею в грудь.
Коснувшись ладонью земли, Андрей всё-таки смог подняться. Лёша и Света откатились назад и уткнулись спинами в камень.
Костёр ярко пылал. Это был уже не тот скромный огонёк, возле которого они грелись, – поверх веток лежало огромное, толстое бревно, охваченное разгорающимся пламенем. Волна жара коснулась лица Андрея, и он шагнул назад, помогая Тане подняться с земли.
– Что это? – спросил Лёша, вставая.
Судя по его ошалелым глазам, он сам только что проснулся.
– Как это вообще? – пыталась понять Света. – Лёша, ты тоже видел парня? Такого, с дровами?
– Он всё-таки был?
– Это был сон? – предположил Андрей. – Или нет? Я тоже его видел.
Света встала, опираясь на камень. Она выглядела испуганной – это было заметно по её резким движениям.
– Так. Что мы видели?
– Ну, парня какого-то.
– Сначала просто не можешь пошевелиться.
– Да, точно. Только глазами хлопаешь.
– А потом парень.
– С хворостом.
– Такой – в рубахе и плаще. И в сапогах.
– Свет, сапоги не помню. На лбу какой-то обруч был.
– Не обруч, а ремень. Кожаный.
– И он бросил ветку в костёр.
– Да, – подтвердила Света. – И тут мы все проснулись.
– И в костре такое бревно горит… – сказал Лёша.
Бревно в костре разгорелось ещё больше. Языки пламени вскидывались к небу, словно стараясь дотянуться до луны.
– Что это было? – спросила Таня.
– Вещий сон, похоже, – ответила Света.
– А откуда бревно взялось? С дуба рухнуло, что ли?
Андрей на всякий случай посмотрел наверх. Нет, вроде в кроне дерева всё было на месте.
– Точно не отсюда, – сказал он. – Тогда бы на нём были листья.
– А то могло бы и на нас свалиться.
Света обошла валун, прикасаясь к его поверхности кончиками пальцев.
– Я вот что подумала… – нерешительно начала она. – Похоже, здесь точно было святилище. Эта штука очень похожа на жертвенный камень…
– Так мы что, заснули в святилище пруссов? – спросил Лёша. – Ты же говорила, что это не тот дуб.
– Дуб не тот, – сказала Света и, поёжившись, продолжила: – А камень, может быть, и тот.
Андрея передёрнуло при мысли о том, что они сейчас находятся в древнем языческом святилище, греются у костра, в котором как-то появилось огромное бревно, стоят у камня, где когда-то совершались жертвоприношения. Впрочем, судя по лицам остальных, они тоже были напуганы.
– Пруссы же не приносили в жертву людей? – спросил он.
– Вроде нет, – нерешительно ответила Света. – Не помню.
Таня нахмурилась.
– Пойдёмте-ка отсюда, – сказала она.
Андрей понял, что сжимает кулаки: ногти впиваются в ладонь. Если Таня, безумно прямая и смелая девушка, говорит об этом, значит, дело действительно принимает дурной оборот.
– Куда, в лес?
– Да хотя бы и туда. Попробуем ещё раз пройти по тропинке не сворачивая, и… И, если будут огоньки, не отвлекаясь на них.