зому Кобблдику. Я возвращаюсь домой, чтобы стать страшной и толстой. И мне все равно. Потому что Верити была права: Росс привязался ко мне. Не потому, что должен, а потому, что сам так захотел. Главное – не забыть про Верити. Я мудрая, как змея. Я обязательно все устрою. Как бы мне хотелось хоть разок посмотреть, как в особняке у Уорлегганов играют в карты. Интересно, попаду я туда когда-нибудь или нет? Как там Пруди без меня? Не забыла ли покормить телят? Не подгорел ли у нее пирог? Вроде бы дождь собирается. Господи, неужели меня опять стошнит?»
У Сола они прошли по галечной отмели и поднялись на последний холм.
Демельза стала немного отставать.
– Ты не устала? – спросил Росс.
– Нет-нет.
Впервые за все время он задал ей этот вопрос.
Солнце уже зашло, небо снова нахмурилось. Волны, наигравшись, выровняли строй и длинными зелеными рядами накатывали на берег.
А Росс снова почувствовал, что счастлив, но теперь его счастье не было таким эфемерным, как раньше. Его переполняло странное чувство, у него словно бы открылись глаза, и он увидел, что на протяжении последних двадцати лет жизнь его витками подходила именно к этой точке. Первый виток – беззаботное детство, когда он босиком бегал по песчаному берегу на Хэндрона-Бич. Второй – в шахтерской деревушке появилась на свет Демельза. Потом – равнины Виргинии и утоптанные торговые площадки на ярмарке в Редрате. Сложные душевные переживания Элизабет, выбравшей в мужья Фрэнсиса, и незамысловатая философия Демельзы. Все вместе постепенно привело его к этому моменту, к мигу озарения, осмысления и совершенства. Кто-то, кажется какой-то римский поэт, именно такими простыми словами описал вечность: ощущение полноты жизни в едином моменте, здесь и сейчас, когда в одной точке сошлись прошлое, настоящее и будущее.
Росс думал: «Если бы я мог остановить жизнь, я бы остановил ее в эту самую секунду. Не тогда, когда мы придем домой, и не в тот момент, когда мы уходили из Тренвита, а именно здесь и сейчас, на вершине холма у Сола, когда сумерки уже размыли горизонт, а Демельза идет рядом и напевает свои песенки».
Он понимал, что покоя ждать не следует. Жизнь – это вечный круговорот проблем, которые надо решать, и на пути всегда будут возникать препятствия, которые придется преодолевать. Но в этот рождественский вечер одна тысяча семьсот восемьдесят седьмого года его не беспокоило будущее, он жил настоящим.
Росс думал: «Я не голоден, меня не мучает жажда, не снедают похоть или зависть. Меня не изматывают амбиции и не терзает чувство раскаяния. Я иду вперед, мое будущее здесь, рядом со мной. Меня ждут теплый дом, удобное кресло, покой и добрый друг. Господи, дай мне удержать все это».
Уже в сумерках они спустились в бухту Нампары и начали последний подъем к дому.
Демельза запела озорным голосом:
– Жили-были старик со старухой, и были они бедны, твидли-твидли-ди…