Татьяна Столярова
Родилась в г. Донецке 3 октября 1964 года.
По специальности биолог. В настоящее время – старший преподаватель кафедры физиологии человека и животных Донецкого национального университета.
Пишет в жанрах как фантастики, так и реализма. Сферы интересов: научная фантастика, иммортализм, трансгуманизм.
Член Союза писателей ДНР и Интернационального Союза писателей.
Публиковалась в сборниках «Крымское приключение», «Выбор Донбасса», «Живи, Донбасс!», «Донбасс живёт»; сборниках творческого объединения «СКОЛ» и Клуба имморт-фантастики; в российских журналах «Уральский следопыт», «Сибирские огни», «Огни над Бией», «Северо-Муйские огни». В 2020 году в Донецке вышел сборник рассказов «Посмотрим, что ТАМ…»
Игрушки и патроны
– Ну сколько тебя ждать можно?
– Тихо, не ори! – Вадька присел рядом с Серёгой. – Ждал, пока заснут все. Заметят, что собираюсь куда-то – такой скандал будет! А тут, как назло, Олька приболела, не спит, хнычет. Мать три раза к ней вставала. Еле успокоила. Да пока со Степного добрался…
– Пошли, что ли?
– Пошли…
Мобильник показывал час ночи. Снег здесь был почти нетронут, хоть и неглубок. Окна не светились, и не только из-за позднего времени. В этой части посёлка давно никто не жил. Да и электричество, похоже, так и не починили. Но фонарики включать нельзя: могли увидеть снайперы с той стороны. С украинской. Хорошо хоть, облака не закрывали луну.
Посёлок Зайцево, северная часть ДНР. Зима 2017-го – четвёртого года войны.
Мальчишки медленно шли по улице Полетаева. Вот и школа появилась в поле видимости. Собственно, это уже не школа. Окна все вылетели, крыша провалилась. Не здание, а так, коробка. Да и стены, продырявленные минами и посечённые осколками, начали оседать. Памятник воинам-освободителям, у которого школьники всегда строились на торжественные линейки, развернулся набок и покосился.
Оба старались в ту сторону не глядеть. Хоть и не образцовые они ученики, а, можно сказать, вовсе даже наоборот, школу, в которую пошли ещё малышами, жаль до слёз.
Теперь они учились в Никитовском районе. А зайцевская школа и близлежащие дома под обстрелами украинских «воинов света» медленно, но неотвратимо превращались в руины.
На перекрёстке свернули вниз, к Бахмутке, мелкой и узкой речушке. Века три назад она была судоходной. Ходила даже легенда, что в ней затонул казачий корабль, гружённый ценностями. Речка со временем обмелела, заилилась, по весне в её бывшем русле сажали картошку и подсолнухи, и некоторые особо упрямые жители продолжали свои огороды обрабатывать, безошибочно определяя, когда нужно падать на землю, спасаясь от шального снаряда.
Там, возле берега, и находился Вадькин дом. До осени он был ещё цел. А после двух прямых попаданий жить в нём стало невозможно, и семья перебралась ближе к Никитовке, на Степной, к бабушке. Счастье, что сами в живых остались.
А сейчас Вадик хотел провернуть в родных развалинах важное дело. И, само собой, никто бы его на это дело не пустил. А пробираться тайком с другом Серёгой – всё же не так муторно.
Тишины не было, изредка с вражеской стороны доносились автоматные очереди. А вот и наши ответили…
Наконец добрались. Вадик осторожно приоткрыл калитку.
У входа зияли две воронки. Появились они недавно: даже в ноябре двор ещё целым был.
Опасливо переступая через обломки кирпичей и битое стекло, мальчишки приблизились к двери. Повреждённый косяк не давал ей закрыться. Через дыру в крыше внутрь намело снегу, и он покрывал разбросанные по полу осколки посуды, какие-то бумажки, обрывки обоев и прочий мусор.
Вадик нажал на кнопку фонарика:
– Зажигай свой. Только смотри в окна не свети.
– Не бойся, не дурной.
Разбросав ногами сор, Вадька нащупал ручку от крышки подвала.
– Залезай. Мы всегда тут сидели, когда обстрел начинался. Хорошо, стены не рухнули. А то бы здесь и похоронило!
По узкой лесенке спустились вниз. Серёга осмотрелся. Обычный подпол, ничем от других не отличающийся. По стенам – полки с заготовками, в дальнем углу – мешки с картошкой.
– Картоху не забрали?
– Всё ж сразу не унесёшь. Батя потихоньку санками возит, а машину подгонять боится.
Вадька отволок один из мешков в сторону и стал шарить сзади.
– Вот, подержи.
Сергей принял в руки тяжёлый коробок. Заглянул внутрь – патроны.
– Ого! Где взял?
– Где взял, там нету. Помалкивай.
Затем из подмешочного пространства были извлечены большой складной нож и продолговатый брезентовый свёрток, пропахший ружейной смазкой.
– Ничего себе! Ты что, воевать собираешься? К нашим надумал?
– Поживём – увидим. Мало ли что. Как братан говорит, ко всему нужно быть готовым.
Серёга завистливо помолчал. Вадик пихал мешок на место.
Знакомый звук, донёсшийся снаружи, заставил обоих замереть. Секунда – и они уже лежали на земляном полу.
Бабахнуло совсем рядом, похоже, в соседнем дворе. Дом содрогнулся.
– Крышку закрой, быстро!
Фонарики освещали бледные лица, делая их совсем уж синеватыми.
– Только бы стены выдержали, – едва слышно прошептал Вадька. – Эх, потащил я тебя…
Если люк окажется заваленным, в ближайшее время их здесь не найдут. А если снаряд пробьёт крышу и попадёт прямо в кухню… Ох, даже думать не хочется!
Обоих трясло, хоть и не один обстрел пережили. Казалось очень глупым погибнуть именно сейчас, накануне праздника!
На двенадцатом «бахе» сверху всё же что-то глухо повалилось.
Всего «бахов» насчитали пятнадцать. Затем стихло.
Выждав минут десять тишины, Сергей посветил вверх:
– Ну что, попробуем?
Крышка не открывалась. Но шевелилась, то есть засыпана была не намертво.
Оказалось, сверху свалился кухонный шкаф. Не очень тяжёлый. И удачно упал, углом. Иначе они её поднять не смогли бы.
Провозившись полчаса и отодвинув-таки шкаф с помощью досок, найденных в подвале, ребята выбрались.
– А я уж думал: кранты!
И правда, чудом уцелели.
Утварь, хранившаяся в шкафу, разлетелась по всей кухне.
– Давай быстрее. А то вдруг опять начнут…
Но Вадик медлил. Стоя возле шкафа, он задумчиво смотрел на вывалившуюся из него большую картонную коробку.
– Чего ты?
– Знаешь, я вот это, наверное, тоже заберу.
– А что это? – Сергей потянулся к коробке и прыснул со смеху, заметив видневшуюся в отверстии ёлочную гирлянду.
– Ты что как мелкий? Вокруг ёлочки поплясать захотел?
– Да заткнись ты, – буркнул Вадька и подхватил коробку, перехваченную бечёвкой. – Олька болеет, ноет, скучно ей. Никаких её игрушек забрать не смогли, там стенка совсем разбита, всё завалило. Одну куклу только утащила, с которой в погребе сидела. Пусть хоть ёлке порадуется.
– А матери что скажешь? Зачем сюда ходил? За игрушками?
– А я… вот! – Вадик убрёл в темноту и появился с двумя учебниками. – Скажу, что на каникулах задали за прошлый год повторить, а библиотечных мне не хватило.
– Поверит, как же! Отличник нашёлся! Повторять он будет!
– Рот закрой, сказал. – Вадик деловито перевязал найденной тут же верёвкой своё имущество. – Идём уже!
– Отец тебя точно убьёт.
– Переживу.
Серёга счёл за лучшее замолчать. Только уже на улице спросил:
– А ёлка? Покупать будете?
– Во дворе ёлка. Если батя не купит, ту нарядим.
– Давай помогу… Не побились хоть?
– Не, они в вату завёрнуты.
Возле старой церкви, полностью разрушить которую не смогли ни революция, ни три войны, ребята простились.
– Смотри прячь хорошо…
– Ничего, сейчас в сарай засуну, потом место получше найду.
Сергей свернул к себе. Вадик перехватил коробку поудобнее и зашагал по трассе.
До Степного идти полчаса. Если повезло и Олюха не разбудила мать снова, то никто и не заметит, что он уходил. А утром… как-нибудь разберёмся.
Вадик улыбался, представляя сестрёнку, прыгающую возле наряженной ёлки. Война войной, а праздник никто не отменял.
Дарья Куликова
Родилась 9 апреля 1988 года в Кировограде в семье врачей. Позже семья переехала в Луганск, где Даша пошла в первый класс специализированной школы с углубленным изучением английского языка. Уже в семь лет девочка написала своё первое четверостишие в подарок для мамы, а позже – и целую тетрадь стихотворений. Принимала участие в конкурсах чтецов, выступала ведущей концертов и гастролировала с танцевальным коллективом. Окончив школу с золотой медалью, поступила в Юридическую академию имени Ярослава Мудрого.
Страсть к написанию стихов открылась с новой силой после встречи с Александром Унгером (ополченец и офицер НМ ЛНР с позывным Нива) и рождения сына. Восхищаясь мужеством и отвагой своего супруга, проявленными во время боёв за Донбасс в 2014–2015 гг., Дарья 23 февраля 2018 года подарила мужу точную копию папы. Наблюдая за ростом сына и его увлечениями, сочиняет милые детские стихи.
Зайчата
Принесли Сашуле заек
Сине-бежевого цвета:
Ушки, носик, лапки, хвостик.
Он всю жизнь мечтал об этом.
Разноцветные зайчата
Жили у него в шкафу.
Саша их тягал за лапу
И игрался на полу.
Он поил зверюшек чаем,
Одевал их, обувал.
А когда ложились спать все,
Нежно ночью обнимал.
Но однажды синий зайка
Ухо где-то потерял.
Саша мучился вопросом:
Где же он? Не ел, не спал.
Не играет теперь зайка.
Он грустит, повесил нос.
Как прожить ему без уха?
Нет ответа на вопрос.
Утром в среду того хуже:
Зайки наши-то пропали.
Нет на полках, нет в игрушках.
Где же зайцев потеряли?
Саша маму очень просит:
«Сделай что-нибудь скорей.
Мне без заек очень плохо,
Помоги вернуть друзей».
Через две недели Саша
Шёл из садика в надежде.
А на стульчике у окон
Зайки чай пьют, как и прежде.
Как увидел заек Саша,
Стал плясать, в ладоши хлопать.
Просто мама бедных заек
Отдала в ремонт заштопать.
Про машинки
Мне на день рождения крёстный
Три машинки подарил:
Красный «мерседес» гламурный,
Белый «форд» и чёрный «джип».
Я в моделях всех машинок
Прямо с детства знаю толк.
У меня по всей квартире
Разместился целый полк.
Вот на пульте управленья,
С батарейками внутри.
Их родители меняют
В день, наверно, раза три.
Как возьму во двор машину,
Все ребята тут как тут.
И мальчишки, и девчонки
С нетерпеньем встречи ждут.
В понедельник, как обычно,
В семь пошёл во двор гулять.
Вновь беру я «джип» на пульте,
Буду ракурс подбирать.
Прямо, влево, назад, вправо —
Управляю как хочу.
Нажимаю кнопки пульта
И колёсами верчу.
По дороге ровной, гладкой
Едет транспорт без проблем.
А у камня и на плитах
Нету ладу с ним совсем.
Интересно, как он ездит
На площадке по земле.
Тормозят вовсю колёса
И буксируют в песке.
Подошли ко мне мальчишки
И кричат: «Дай поиграть!»
Я же щедрый, дружный парень,
Дал машинку покатать.
Запускали транспорт с горки,
Пролетал вниз как стрела.
«Джип» катали на качелях,
Веселилась детвора.
В общем, мы эксперименты
Проводили как могли.
Проверяли «джип» на прочность
Под давлением воды.
Напоследок мы решили
Под мопедом марш-бросок.
Отвалился задний бампер,
Отлетело колесо.
Я сегодня на площадке
Самый модный из детей —
У меня в руках машинка
Без стекла и без дверей.
Колыбельная
Закрывай глаза, мой ангел.
День за окнами исчез.
Пусть приснится тебе сладкий,
Яркий мир страны чудес.
Пусть в нём будут сны о лете,
Перьевые облака,
Лучик солнца на рассвете,
Разноцветные луга.
Высыпайся, мой комочек,
И не думай ни о чём.
Высыпайся, мой цветочек,
Спи, родной, волшебным сном.
Папа с мамой будут рядом
Сон твой бережно хранить,
Защищая тебя взглядом,
Облик твой боготворить.
Будем гладить твои ножки,
Ручки нежно целовать,
Пёрышком водить по щёчкам,
Пальчики твои считать.
Наблюдать, как с каждым годом
Ты становишься взрослей,
Как уверенно считаешь
И становишься умней,
Как идёшь сначала в садик,
А потом – и в первый класс,
Как понравилась девчонка
И подрался в первый раз.
В жизни много приключений…
Поскорее засыпай,
Отвлекись от увлечений,
Спи, мой ангел, баю-бай.
Букашки
Завелись у нас в крупе
Мелкие букашки.
На кухонной полке спят,
Наглые мордашки.
Целый день с мамулей мы
Рис перебирали,
Гречку выложили в таз
И фасоль стирали.
Перемыли все шкафы,
Перетёрли полки,
Старый мой кувшин нашли,
Нитки и иголки.
Проводили как могли
Тщательно уборку,
Подключали пылесос,
Добавляли хлорку.
Я устал, хочу гулять,
Начал жутко злиться.
И зачем и для чего
С чистотой возиться?
Возмущаюсь и кричу:
«Не хочу трудиться!»
А мне мама говорит:
«Опыт пригодится».
У бабули погощу,
Вечером в субботу
От труда передохну,
Позабыв работу.
Только бабушке сказал,
Что изгнал букашек.
Как зашёл я в туалет,
Вижу таракашек.
Про Машу
Маша знает в парнях толк,
Ей идёт третий годок.
Обаятельна, жеманна,
Очень здорово поёт.
Маша – это центр вселенной:
То игрушки разбросает,
То случайно упадёт.
А однажды к нам во двор,
Совершая свой дозор,
Проходя мимо с собакой,
Заглянул военный.
Дрессированным был пёс
И послушно в пасти нёс
Мячик здоровенный.
Пёс собрал весь двор ребят,
Они в рот ему глядят,
Наблюдают, как собака
Выполняет ряд команд,
Как сидит, лежит, бежит,
Лапу подаёт, скулит,
По кустам и напролом
Резво скачет за мячом.
Тут Машуня увидала,
Как за псом летит толпа,
Взяла шариков охапку,
К центру действий понесла.
Стала Маша посредине,
Наблюдая за детьми,
И из рук как бы случайно
Шары ветры унесли.
Тут поднялся такой плач,
Всем двором рванули вскачь
Догонять шары для Маши,
Позабыв про пса и мяч.
И мальчишки, и военный —
Все старались как могли
И для нашей Мисс Вселенной
Каждый шарик принесли.
Стоит Маша, улыбаясь,
В руках шарики держа,
И, довольная вниманьем,
Разжимает не спеша
Вновь и вновь свои ладошки,
Отпуская понемножку
Разноцветные шары.
И откуда года в три
Столько знаний о любви?
Так гоняла наша Маша
Всех мальчишек во дворе.
Что же в ней одной такого?
Объясните кто-то мне.
Всюду встретишь ты такую:
В каждом доме и саду,
В школе, в университете,
На площадке и пруду,
Что заставит всех мальчишек
Бегать так, как нужно ей.
И не пёс в центре вниманья.
Это Маша – центр парней.
Художник
Как-то раз остался сын
С папой дома, не один.
И не кушал, и не спал,
В мячик весело играл.
Ну и как-то между делом
По привычке захотел он
Красками порисовать.
Взял фломастеров охапку
И зелёную тетрадку,
Сел за столик у окна
Разукрашивать орла.
И в процессе за работой,
Окружив дитя заботой,
Папа вышел на балкон.
Сколько было удивленья
И простого сожаленья,
Что оставила их мама
Без присмотра быть вдвоём.
В доме явно перемены:
Разукрашены все стены.
Эти Сашины шедевры
Мы вовек не ототрём.
Мама плачет что есть мочи
И грозится, между прочим,
И грозится, между прочим,
Развестись с его отцом.
Апогеем этой сцены
Стал, конечно же, ребёнок…
С разукрашенным лицом.