Прародитель(навеяно средневековыми событиями)
Он показал индейцам, как сражаться, научил их строить крепости и бастионы. Таким образом, ведя себя как индеец, он заработал себе отличную репутацию, и они женили его на очень высокопоставленной даме, от которой у него были дети… Он сделал себе татуировку, отрастил волосы и проколол уши, чтобы носить серьги, как принято у индейцев.
Интересно, много ли современных тинейджеров, или по-нашему, без модных иностранных заимствований, подростков-парубков[1] читали или хотя бы слушали в аудиоформате роман Генри Райдера Хаггарда «Дочь Монтесумы»?
Много лет тому назад я, выпросив на пару дней у знакомой библиотекарши зачитанную до дыр и потрёпанную до невозможности книгу, стал свидетелем удивительных приключений героя романа Томаса Вингфилда, который уехал на Пиренейский полуостров, чтобы отомстить убийце своей матери, но оказался на другом конце света, где вместе с ацтеками боролся против захватчиков на руинах Теночтитлана. Поклялся в верности девушке по имени Лили, а стал мужем индейской принцессы Отоми, чья великая любовь спасла его от смерти на жертвенном камне.
Вернув роман в положенный срок, я стал размышлять – выдумал ли всё этот автор или у Вингфилда был прототип? Ответа на тот давний вопрос я не знаю до сих пор. Но об удивительной судьбе одного жившего много веков назад европейца я хочу вам поведать.
Информации, когда родился будущий еврей-супермен по имени Гонсало и по фамилии Герреро, я на просторах всемирной паутины не отыскал, а вот место рождения нашёл – маленький городок Палос-де-ла-Фронтера, затерявшийся где-то на юге Испании. Вездесущая инквизиция крайне предвзято относилась к евреям, даже и обращённым в христианскую веру. Поэтому у юноши был лишь один вариант в выборе будущей профессии – служба королю, то есть армия.
К концу второго десятилетия своей жизни он уже прекрасно владел всеми видами холодного (да и огнестрельного тоже) оружия. Был на хорошем счету у командиров (следовательно, обладал надёжной защитой от вездесущих церковных ищеек) и лихо сражался в последних боях реконкисты.
Мадрид. 1492 год. Таверна на окраине города
– Эй, хозяин, дьявол тебя побери, шевелись живее. – Хорошо одетый кабальеро снял с головы шляпу и ловко закинул её на торчащий из стены крючок. – Всем вина! Я угощаю! Пьём за победу! За полное и окончательное изгнание ненавистных мавров. Нет, для начала выпьем за Фердинанда Второго Арагонского и Изабеллу Первую Кастильскую. За нашу большую, непобедимую и единую Испанию!
Час спустя
– Бродяги! – кабальеро сделал жест, призывающий всех, сидевших за столом, придвинуться поближе. – Да поймите же, выпивохи, ваши услуги нашим правителям больше не требуются! Не с кем тут, на полуострове, воевать! Мы всех победили, теперь по домам. Портняжничать, шорничать, пасти овец и разводить быков. Вы хотите выращивать быков? – Нет! – хором ответили два десятка любителей дармовой выпивки.
– Тогда слушайте, – рыцарь перешёл на шёпот, – когда закрывается одна дверь, обязательно открывается другая! Кто-нибудь из вас слышал об итогах экспедиции Колумба?
Посетители таверны пожимали плечами, разводили руками, качая головами.
– То-то же. Он открыл новый путь в Индию. В тамошних землях полным-полно золота, драгоценных камней, ну и темнокожих красоток, конечно, тоже! Я набираю людей в свой отряд. Есть желающие отправиться к чёрту на рога и увидеть земли Нового Света?
1511 год. Америка. Район близ Санто-Доминго
Герреро уже занимался обычным для конкистадоров делом: на испанских кораблях плавал вдоль побережья Америки и грабил аборигенов, набивая трюмы золотом и серебром.
По вечерам, выпив бутылку, другую, третью, мечтал, что скоро вернётся в Испанию, купит приличный дом, женится и наконец сможет жить богато и счастливо, став уважаемым человеком.
В тот злополучный вечер Гонсало качало из стороны в сторону сильнее обычного, и причина была не в большом количестве алкоголя, а в сильнейшем шторме.
– Ты как хочешь, а я отправляюсь на палубу. Завалюсь в шлюпку и буду там ждать прихода костлявой с косой! – проорал он в ухо сидящему рядом товарищу. – Сдаётся мне, что наш патер Жеронимо де Агилар нагло врёт, утверждая, будто никаких туземных богов не существует, а есть только наш, всемогущий Иисус. Выходит, что они существуют и сговорились все разом разбить в щепки наш корабль и отправить нас на корм рыбам.
Минуту спустя рухнувшая корабельная мачта крепко ударила его по голове, однако Герреро, превозмогая дикую боль, всё же сумел добрести до спасительной шлюпки, в которой уже находились полтора десятка человек.
Потопив корабль завоевателей, индейские боги не успокоились. Целых две недели переполненную лодку носило вдоль побережья Юкатана. Кончился запас пресной воды. Люди умирали один за другим. Наконец течение прибило с трудом держащуюся на плаву шаланду к берегу.
Однако беды измученных и изголодавшихся людей на этом не закончились. Их заметили жители страны Чактемаль, осколка некогда могущественной империи майя.
Участь пленных испанцев была ужасной. Местный правитель Начан-Кан, дабы задобрить богов, велел половину чужеземцев немедленно принести в жертву, а остальных посадить в клетки для определения их участи.
Оставшимся в живых повезло, ибо местные потомки майя, в отличие от соседей-ацтеков, человеческими жертвоприношениями не злоупотребляли и через некоторое время потеряли к пришельцам всякий интерес.
Испанцы организовали побег, но, не зная местности, далеко уйти не смогли.
Вскоре их поймали, избили и попытались использовать в качестве рабов. Не получилось. От постоянного недоедания и тропических болезней отправились в мир иной почти все.
Выжили лишь двое: монах Жеронимо де Агилар и… еврей Гонсало Герреро.
– Молись! Беспрестанно молись нашему Иисусу, всемогущему и милосердному. Бог тебя непременно услышит и освободит! – наставлял Жеронимо Гонсало, стоя в углу комнаты и отбивая поклоны.
– Учи язык майя, вникай и перенимай их культуру. Мы с тобой уже не пленники. Нас не держат в клетке, мы можем свободно ходить по селению. Что тебе стоит сделать на лице татуировку, такую, как у меня? Пробей себе перегородку в носу и воткни туда нарядную деревяшку…
– Господи, вразуми неразумного. Он сошёл с ума. Нацепил серьги, отрастил волосы, разговаривает с неверными на их языке. Совсем мозги потерял. – Монах продолжал отбивать поклоны в пустой угол комнаты.
– Если хочешь, оставайся здесь, а я иду вместе с индейцами на озеро. Сегодня день ритуальных омовений вождя Начан-Кана. Хочешь выжить – стань таким, как они, – произнеся это, Гонсало поднялся с пола и покинул хижину.
То, что случилось на озере, позволило испанскому еврею не только завоевать почёт и уважение местных жителей, но и стать одним из их вожаков.
Когда обсыпанный с ног до головы золотым песком Начан-Кан окунулся в священное озеро, на него напал аллигатор. Стоящие на берегу люди оцепенели от ужаса. Не растерялся лишь Герреро. В два прыжка он оказался рядом с вождём и голыми руками забил насмерть большую рептилию.
Его поступок был оценён по достоинству. Вечером того же дня было объявлено, что отныне бледнолицый уже не чужак, а их соплеменник и назначается командиром небольшого отряда.
И Гонсало старался оправдать оказанное ему доверие. Учил своих подчинённых всему тому, что знал сам. Как мог объяснял индейцам, что такое тактика и стратегия, а вокруг столицы, города Чактемаль, были возведены самые настоящие фортификации.
Вскоре над «белым маршалом» совершили обряд бракосочетания. Один из вождей отдал ему в жёны свою дочь, принцессу Зазил-Ха. И в положенный срок у четы родились трое здоровых наследников-метисов.
Молитвы монаха Жеронимо де Агилара в конце концов были услышаны. Всевышний смилостивился над ним и послал ему избавление.
1519 год
Конкистадор Эрнан Кортес начал стремительный поход на земли индейцев. И за два года стал всевластным правителем огромной территории.
Однажды лазутчики донесли ему, что в одном из селений майя совершенно свободно живут два его соплеменника.
Кортес собрал большой отряд и не мешкая лично отправился в Чактемаль.
Завидев издалека закованных в железо испанцев, Жеронимо тут же бросился обнимать их, плача и благодаря Господа за чудесное освобождение из многолетнего плена.
Но все просьбы монаха посадить его на первый корабль, отплывающий в Испанию, остались без внимания. Знаменитый завоеватель приказал оставить де Агилара при себе в качестве переводчика.
По-иному происходила аудиенция с Гонсало Герреро.
Никакой радости от встречи с земляком тот не испытывал.
– Я живу с индейцами уже много лет. Женат на местной женщине, которая родила мне троих детей. Индейцы называют меня касиком[2], и я командую отрядом, когда идёт война между племенами. У меня, как здесь полагается, сделаны татуировки на лице и проколоты уши.
Только представь, что будут кричать мне вслед испанцы, появись я в таком виде на улице? Поэтому позволь мне и дальше оставаться здесь и остаток моих дней прожить с этим народом.
Трижды отправлял Кортес своих посланников в дом Герреро. И каждый раз они возвращались ни с чем. Гонсало повторял им всё то, что говорил Эрнану при их личной встрече. Ссылался на свой нынешний внешний вид, на семью, на клятву верности, данную им местному правителю.
В четвёртый раз он вообще отказался встречаться с испанцами. Вместо него из дома вышла Зазил-Ха.
– Зачем этот раб пришёл сюда разговаривать с моим мужем! Уходи и не приставай к нам больше ни с какими словами!
Семнадцать лет спустя
Конкистадоры, привыкшие к лёгким победам над местными воинами, в землях Чактемаля неожиданно встретили серьёзное и хорошо организованное сопротивление.
Помощники Кортеса Педро де Альварадо и губернатор Панамы Педрариас требовали от подчинённых захватить предателя Гонсало в плен.
И однажды им удалось напасть на его след. Но Герреро, после падения города возглавивший партизанские отряды майя, живым не сдался.
Его прямо в сердце поразил заряд из аркебузы, изготовленный в далёкой, некогда родной Испании.
Наши дни
Современные мексиканцы поставили Гонсало Герреро многочисленные памятники и считают его национальным героем.
Более того, его детей, рождённых от женщины майя, считают первыми мексиканцами – представителями народа смешанного происхождения, в жилах которого в равной степени течёт индейская и… испанская кровь.