Есть такая точка зрения, ее можно, конечно, опровергать, но можно ее, конечно, защищать, о том, что вот эта Римская, Римско-греческая цивилизация имела вторую зону, так называемую зону периферийную, куда попадали Балканы до определенного времени, Центральная Европа с ее германскими племенами, и другими племенами, народами, сюда же попадала часть Восточной Европы -- это вот была периферия ближайшая, на которую огромную влияние имела вот эта самая Греко-римская цивилизация.
Наконец, был третий, третья зона, третья зона, которая заключалась в том, что она состояла из народов и племен, которые имели очень малые контакты с Греко-римской цивилизацией, и в силу этого во многом отставали. Обидно это? Обидно! Но это факт, который отрицать невозможно. И по мере того, как вот это движение обмена, синтеза, трансляции с нами все больше и больше убыстрялось, вот эта периферия, эта третья зона, они все больше попадали под влияние этих явлений, движений, тенденций общего культурного региона.
Куда относилась в это время Восточная Европа, Россия? Она частично относилась ко второй зоне, частично относилась к третьей зоне -- это факт, который мы отрицать не можем. Но самое интересное другое, что вот эти культурные регионы ключевые они не оказывались и в истории развитии цивилизации постоянными, застывшими. Они жили, они развивались, и, в конце концов, достигали кульминации, и они падали, они исчезали, они уходили с истории, с подиума исторического. Рухнула Греция, ушла греческая цивилизация, рухнул Рим, ушла Римская цивилизация. Вместо этого появились государства Западной Европы, которые сами стали ключевым культурным регионом. Тоже Франкское государство, позднее Германия, Италия, Франция, позднее еще Англия. Они стали сами ключевыми культурными регионами, которые создавали свою периферию, создавали свою вторую зону, третью зону. Это была история , действительно, развития цивилизационная всего человечества.
А Россия? Россия до определенного времени находилась в третьей зоне, и по мнении ученых, являлась в зоне этого третьего кольца, которое было далеко от Рима, от Греции, но которое очень тесно начинало все больше и больше сотрудничать с Византией, которая, вы знаете, отделилась от Римской империи, и стала самостоятельным государством, и религиозным центром, ключевым культурным регионом и так далее. Россия попадала под влияние вот этой Византийской цивилизации. Но времена шли. Постепенно Византийская империя шла к упадку. Возвышалась на востоке Европы новое государство. Сначала, значит, Московская Русь, в дальнейшем Российская империя, и так далее и так далее. Московская Русь даже претендовала даже на то, чтобы быть Третьим Римом, вы знаете, и это была не оговорка, это было нормально, потому что взамен разрушенной, старой империи, дряхлой империи, исчезнувшей появилась новая, рождалась новая империя, новая система московская, потом Российская, императорская, которая сама становилась новым культурным регионом и культурным центром для огромного периферийного окружения.
Потому что за пределами вот этого небольшого пока государства Московского, потом более уже значительного государства Российского шла огромная периферия Предуральская, Северная, Западно-Сибирская, Сибирская, Дальневосточная и так далее. Вся огромная вот эта периферия она была под влиянием тех ценностей, тех новаций, тех достижений, технологий, культуры, образований, прочее и прочее, которая концентрировалась в Московском государстве, а позднее -- в Российскую империю. Вот это была эстафета. И в этом смысле наша Россия позднее, правда, но заняла тоже место этого культурного центрального региона, который оказывал большое влияние на народы, которые населяли и северо-запад страны, и северные района, и Предуралье, и Сибирь, и Дальний Восток и так далее. И это нормальное явление. Я думаю, что в этом смысле мы должны понимать и роль нашего культурного региона в рамках общецивилизационного развития и в 15-ом веке, в 16-ом веке, и позднее, вплоть до сегодняшнего дня. Я думаю, что вот это мы тоже мы должны над этим думать, когда говорим о наших проблемах, связанных с частью России, с истории России, как частью мирового цивилизационного процесса.
Если у вас есть вопросы, я с удовольствием на них отвечу.
Вопрос: Есть вопрос.
Пожалуйста.
Вопрос: Представляться?
Очень хорошо, если мы говорим о личности, то обязательно личность должна быть в центре нашего внимания.
Вопрос: Меня зовут Леонид Аветисов, студент журфака РГГУ.
Были ли в России такие явления, это к вопросу о реформации, вроде бы всем известно, что реформация началась с 95 тезисов Мартина Лютера против индульгенции, вот , были ли в России такие явления как индульгенция, инквизиция.
Ответ: Что касается вот вопроса о реформации, об индульгенции, об инквизиции, то можно ответить так, что элементы реформации, элементы реформации в России были, вот и в 16-ом веке, естественно, вот я вам говорил о ересях, которые в это время появлялись, и скажем, шли из Новгорода, ересь жидовствующих известная, против которой выступили русские церковники в 16-ом веке, которую вначале поддерживал даже Иван Третий в силу того, что он боролся против влияния церковного, экономического и политического, и в этом смысле использовал эти ереси. Но в таком объеме и в таких масштабах реформации в России не было.
Православная церковь практически поколеблена не была, и глубина вот этой реформации она в России достигла той степени, как это было, скажем. в Северной Европе, в Германии , в других странах. Как известно, что реформация тоже не затронула в значительной степени, скажем, Италию, Франция, части Франции, но ограничилась в основном вот Северной Европой, Англией, Скандинавией впоследствии.
Что касается России, то думаю, что вот то, что в России не состоялось такого реформационного движения, как Европе, думаю, было одним из знаковых явлений, которое говорило о том, что Россия и в этот период времени еще не была готова к тем переменам гуманистического характера, личностного характера, которое произошло в Европе, в частности, реформации и создания протестантского направления в христианстве, оно базировалось на стремлении отдельного человека утвердить, самоутвердиться и получить свободу не только в отношении экономическом, социальном, но и в отношении религиозном. Собственно говоря, протестантский пастор -- это не посредник между Богом и человеком, как, скажем, в католической религии или в православной, это почти светский человек, который помогает движению души человеческой вот в определенных условиях в храма протестантском выполнять те ритуалы и те , значит, вот делать движения души совершать, которые человек может и сам, и может при посредничестве делать и пастора. Вот это.
А что касается индульгенции, и конечно, вот этой системы в России не было, что касается инквизиции, то инквизиция -- это часть католической, это часть истории католической реакции, которая зверствовала в Италии и в Испании, и которая говорит о том, что вот эти средневековые догматы религиозные, католические жесточайшие, они противостояли вот тому движения освобождению человек из-под власти, вот тоталитарной, даже скажем, власти церкви, которая существовала в позднейшем католичестве в Европе, особенно в южной и в западной Европе, в Испании.
Что касается таких явлений, как инквизиция в России, преследования были. Ну, скажем, еретиков жгли в деревянных клетках на льду Москвы-реки. Такие явления были. Но массового характера, массового истребление инаковерующих и массового вот этого давления на людей, исповедующих другую религию, в России не было никогда. Россия, я бы сказал так, была страной веротерпимой, веротерпимой это отличало нашу страну и нашу церковь Православную от, скажем, католических стран и католической религии, церкви в Западной Европе. Почему? Потому что страна была многонациональная, страна была многоконфессиональной, и в этой стране надо было держать пульс на единстве страны, надо держать было единство страны в целом людей разных национальностей и разных религий, в том числе и мусульман, и иудеев, и язычников, особенно язычников. И когда наши русские люди двигались по Сибири и завоевывали Сибирь, и осваивали Сибирь, и подчиняли Сибирь, то они несли в своих, так сказать, в рюкзаках декреты и указы царя Алексея Михайловича "не жесточью, не жесточью, а ласкою завоевывать эти страны, и ни в коем случае не подвергать язычников или инаковерующих давлению, не крестить насильно".
Стенограмма 2-ой лекции Андрея Николаевича Сахарова:
Еще один вопрос. Вопрос, связанный с понятием империи. Мы с вами, как правило, привыкли к тому, что, когда мы говорим империя -- это значит плохо. Ну, если не плохо, то страшно, по крайней мере, страшно. Величественно, но страшно, потому что понятие "империи" связано, прежде всего, с экспансией пространственной; во-вторых, понятие "империи" связано с понятиями насилия над личностью. Понятие "империя" -- это понятие связано с автократией, с тоталитарной системой, с подавлением всего и вся. Это все дает империя. И с этим понятиями империя, в общем-то, на долгие века вошла в историю цивилизации, и в нашей с вами историю, в том числе и в учебники истории.
Я думаю, что пора это понятие несколько скорректировать. И в рамках вот того, о чем мы с вами говорили, задать вопрос, а в каких же рамках возникали эти культурные регионы -- Греция, Рим, Франкское государство Карла Великого, империя Чингисхана, империя позднее Российская, в каких же рамках возникали вот эти культурные тенденции? И оказывается, что в основном все культурные новации крупные мировые они возникали именно в рамках тоталитарных систем, или, по крайней мере, авторитарных систем, в рамках имперских государств.
Рим, как империя, дала жизнь огромным пространствам по своим главенствам, но одновременно Рим давил народы, собирал дань, использовал для комфорта и образа жизни развивающихся своих граждан богатства, захваченные в других странах и государствах. Но вместе с этим Рим строил города, дороги, развивал новые технологии, создавал блестящую юриспруденцию, организовывал такие армии, о которых в дальнейшем полководцы и военачальники только и мечтали. Наконец, Рим дал миру богословскую систему, философскую систему и многое, многое другое. Это все было в рамках Римской империи.