Новая экономическая политика была призвана не только поднять разрушенное народное хозяйство, но и создать необходимые условия для реализации не менее важного плана Ленина — плана ГОЭЛРО. Кстати, советское правительство всячески поощряло инициативу частных предпринимателей, принявших участие в выполнении ГОЭЛРО. Те, кто занимался электрификацией, важнейшим для страны делом, могли рассчитывать на налоговые льготы и кредиты от государства.
План ГОЭЛРО, рассчитанный на 10–15 лет, предусматривал строительство 30 районных электрических станций (20 ТЭС — теплоэлектростанций и 10 ГЭС — гидроэлектростанций) общей мощностью 1,75 млн кВт. В числе прочих намечалось построить Штеровскую, Каширскую, Горьковскую, Шатурскую и Челябинскую районные тепловые электростанции, а также ГЭС — Нижегородскую, Волховскую (1926), Днепровскую, две станции на реке Свирь и др. В рамках проекта было проведено экономическое районирование, выделен транспортно-энергетический каркас территории страны. Проект охватывал восемь основных экономических районов: Северный, Центрально-промышленный, Южный, Приволжский, Уральский, Западно-Сибирский, Кавказский и Туркестанский. Параллельно велось развитие транспортной системы страны (магистрализация старых и строительство новых железнодорожных линий, сооружение Волго-Донского канала). План ГОЭЛРО положил основу индустриализации в России. План в основном был перевыполнен к 1931 году. Выработка электроэнергии в 1932 году по сравнению с 1913 годом увеличилась не в 4,5 раза, как планировалось, а почти в 7 раз: с 2 до 13,5 млрд кВт · ч. Это была настоящая модернизация экономики страны, проведенная за счет внутренних ресурсов, преимущественными усилиями советских рабочих, инженеров, ученых. Итоги реализации плана ГОЭЛРО были впечатляющими.
В 1920 году Россию посетил известный писатель-фантаст Герберт Уэллс. Он встречался с Лениным, ознакомился с планами широкой электрификации России и счел их неосуществимыми. В очерке «Россия во мгле», посвященном этой поездке, он так отозвался об этих планах:
«Дело в том, что Ленин, который, как подлинный марксист, отвергает всех „утопистов“, в конце концов сам впал в утопию, утопию электрификации. Он делает все, от него зависящее, чтобы создать в России крупные электростанции, которые будут давать целым губерниям энергию для освещения, транспорта и промышленности. Он сказал, что в порядке опыта уже электрифицированы два района. Можно ли представить себе более дерзновенный проект в этой огромной равнинной, покрытой лесами стране, населенной неграмотными крестьянами, лишенной источников водной энергии, не имеющей технически грамотных людей, в которой почти угасла торговля и промышленность? Такие проекты электрификации осуществляются сейчас в Голландии, они обсуждаются в Англии, и можно легко представить себе, что в этих густонаселенных странах с высокоразвитой промышленностью электрификация окажется успешной, рентабельной и вообще благотворной. Но осуществление таких проектов в России можно представить себе только с помощью сверхфантазии. В какое бы волшебное зеркало я ни глядел, я не могу увидеть эту Россию будущего, но невысокий человек в Кремле обладает таким даром».
Ленин пригласил Уэллса приехать через 10 лет и посмотреть на то, как выполняется план, который был рассчитан на 10–15 лет. Уэллс приехал в 1934 году и был поражен тем, что план был не просто выполнен, но и перевыполнен по ряду показателей.
В последние годы жизни В. И. Ленин серьезно и подолгу болел. В то же время он продолжал много работать. Он стремился обобщить имеющийся опыт и заглянуть в будущее. Впоследствии И. В. Сталин представил дело таким образом, что В. И. Ленин, имевший авторитет теоретика, взгляды которого подтверждаются исторической практикой, успел оставить «план построения социализма в одной стране». И. В. Сталин доказывал, что именно этот план и был воплощен в жизнь уже к концу 30-х годов. В послесталинский период тезис о том, что именно ленинский план построения социализма был воплощен в построенном в СССР социализме, не вызывал сомнения. Появились также формулы «ленинская модель социализма», «ленинская концепция социализма» и т. д. Считалось, что именно Ленин обосновал возможность построения социализма в одной отдельно взятой стране, а не во всем мире в целом. Считалось, что Ленину принадлежит обоснование возможности построения социализма именно в России, которая достигла «среднего уровня развития капитализма» и которая сможет, отбившись от попыток удушения революции, продержаться до победы «мировой революции» и даже своим примером способствовать этой победе. В то же время Ленин писал: «Мне приходилось говорить уже не раз: по сравнению с передовыми странами русским было легче начать великую пролетарскую революцию, но им труднее будет продолжать ее и довести до окончательной победы, в смысле полной организации социалистического общества».[31]
Ленин считал, что марксизм — не догма, а руководство к действию. А классики в свое время много сил потратили на разъяснение своих взглядов. В 1847 году в работе «Принципы коммунизма», составленной в виде вопросов и ответов, Ф. Энгельс на 19-й вопрос «Может ли социалистическая революция произойти в одной какой-нибудь стране?» давал следующий развернутый ответ. «Нет. Крупная промышленность уже тем, что она создала мировой рынок, так связала между собой все народы земного шара, в особенности цивилизованные народы, что каждый из них зависит от того, что происходит у другого. Затем крупная промышленность так уравняла общественное развитие во всех цивилизованных странах, что всюду буржуазия и пролетариат стали двумя решающими классами общества и борьба между ними — главной борьбой нашего времени. Поэтому коммунистическая революция будет не только национальной, но произойдет одновременно во всех цивилизованных странах, то есть по крайней мере в Англии, Америке, Франции и Германии. В каждой из этих стран она будет развиваться быстрее или медленнее, в зависимости от того, в какой из этих стран более развита промышленность, больше накоплено богатств и имеется более значительное количество производительных сил. Поэтому она осуществится медленнее и труднее всего в Германии, быстрее и легче всего в Англии. Она окажет также значительное влияние на остальные страны мира и совершенно изменит и чрезвычайно ускорит их прежний ход развития. Она есть всемирная революция и будет поэтому иметь всемирную форму»[32]. «Принципы коммунизма» были опубликованы в 1914 году и были известны теоретикам РСДРП(б). Кстати, внимательный современный читатель обратит внимание на то, что 27-летний Фридрих Энгельс[33] уже в середине XIX века воспринимал мир как единое глобальное целое. Впрочем, в этом направлении думал не он один.
Кстати, любой интересующийся и умеющий читать человек мог взять соответствующие тома вполне доступного пятого, так называемого полного собрания сочинений В. И. Ленина и убедиться в том, что вождь пролетарской революции, создатель Советского государства и бесспорный лидер Коммунистической партии отнюдь не считал, что знает ответы на все вопросы и может за «500 дней» или «без повышения цен» провести серьезные преобразования.
«Дать характеристику социализма мы не можем; каков социализм будет, когда достигнет готовых форм, — мы этого не знаем, этого сказать не можем», — объяснял В. И. Ленин в марте 1918 года на VII-м съезде партии, которая именно на этом съезде переименовалась из РСДРП(б) в РКП(б).[34]
Даже в момент принятия Второй программы партии, программы построения социализма, В. И. Ленин не выглядел человеком, который поймал Бога за бороду. В «Заключительном слове по докладу о партийной программе» на VIII съезде РКП(б) 19 марта 1919 года он предостерегал от эйфории и завышенных самооценок. «Было бы смешно выставлять нашу революцию каким-то идеалом для всех стран, воображать, что она сделала целый ряд гениальных открытий и ввела кучу социалистических новшеств. Я этого ни от кого не слышал и утверждаю, что ни от кого не услышим», — утверждал Ленин, явно переоценивая самокритичность своих товарищей по партии. Далее он продолжал: «У нас есть практический опыт осуществления первых шагов по разрушению капитализма в стране с особым отношением пролетариата и крестьянства. Больше ничего нет. Если мы будем корчить из себя лягушку, пыхтеть и надуваться, это будет посмешищем на весь мир, мы будем простые хвастуны».[35]
Через 90 лет после того, как эти слова были сказаны, можно сказать вполне определенно: «лягушка» лопнула с оглушительным треском, неоднократно, но сама этого продолжает не замечать. Вскоре после смерти В. И. Ленина, особенно после провозглашения победы социализма в СССР и в наибольшей степени после грандиозной Великой Победы в правящей Коммунистической партии способность к критической оценке собственной деятельности понизилась почти до нуля. Очередной руководитель КПСС мог попинать предшественника, найти очередных «врагов», которые мешают поступательному развитию страны. Но партия в целом превратилась в «священную корову». Партия не может ошибаться!
Между тем все, чем занимались в СССР вплоть до 1991 года, было делом абсолютно новым в мировой истории. Советский народ мужественно собственным лбом прокладывал дорогу всему человечеству к светлому будущему. Можно ли было избежать ошибок, провалов на этом пути?
«… Мы слишком далеко зашли по пути национализации торговли и промышленности, по пути закрытия местного оборота. Было ли это ошибкой? Несомненно. В этом отношении нами было сделано много просто ошибочного, и было бы величайшим преступлением здесь не видеть и не понимать того, что мы меры не соблюли, не знали, как ее соблюсти», — честно признавался В. И. Ленин в «Докладе о замене разверстки натуральным налогом» на X съезде РКП(б) 15 марта 1921 года