Если бы я не знал, что через несколько часов умру, и их пепел покроет меня саваном, я бы плакал, не стесняясь никого из стоящих в диспетчерской. Ведь эти реликты помнили моего отца, дедов и прадедов. Они помнили начало колонизации моей родины. Они хранили могилы моих предков у своих корней. Но я знал, что скоро уйду к своим родным в посмертный мир, если он есть. Или просто кану во тьму, если его нет. Ибо на нашем Узле выживших после дроидов, несущих Уклад, не будет.
Начали работать системы ПКО Узла, расцвечивая небо вспышками огня, и в сердце не могла не появиться надежда. А затем из пламени горящего леса вырвались с рёвом, как демоны древнего Рамота, бронемашины Диктата, рвущиеся убивать…
В общем-то, если бы не земляне и их оборонные комплексы, нас смяли бы еще тогда и Несущие Уклад получили бы то, к чему они так рвались: Центральный узел планетарного комплекса и его базы данных.
Земляне… Их я вообще не понимал… Как эта раса, с таким презрением к своей смерти, смогла достичь такого уровня развития? По всем законам цивилизованного развития они должны были вымереть ещё в пещерах (как не раз восклицал Танахон). Ибо совершенно не ценили свою жизнь перед лицом врага, от которого надо спасаться, так как нельзя победить. Об этом я не раз слышал из голо на моих выборках, но впервые видел это своими глазами.
Когда состоялся контакт Союза (земляне и веллун) и нашей Федерации, а они не стали новыми нашими братьями, то наши дипломаты впали в оцепенение. Многие месяцы все голо были заполнены тысячами лиц тех, кто мнил себя экспертами в межзвездных отношениях. А в итоге, спустя десятки актов о намерениях, путевых карт и прочей мути, в которой можно сломать голову простому разумному, дипломаты добрались до главного. Федерация заключила Пакт о ненападении (дикость и варварство восклицали с проекций эксперты всех возрастов), кучу договоров и среди них Договор о взаимопомощи в войне против внешнего врага (еще одно мракобесие — кричали в основном старики).
Прошли десятки лет. И всё, кроме дикости и странности членов Союза стало забываться. А затем появился Он. Внешний враг — Диктат Уклада. Который, с первого дня взаимной дешифровки языков, повторял в эфире: «Покоритесь пришедшему к вашему порогу Укладу истинной формы». И уничтожал любого на своем пути. И земляне всегда спешили на зов Федерации о помощи, хотя сами подвергались гораздо более массированным атакам Диктата. Но они не потеряли ни одной обитаемой планеты за минувший год, а мы уже полтора десятка.
Около месяца назад Союз впервые обратился к Федерации с просьбой. Они просили временно принять пол миллиарда человек техперсонала с одной из сырьевых планет, пока не смогут эвакуировать их в свой сектор. Им было отказано… Тогда многие, не только с голо, говорили, что Совет забыл о договоре, подписанием которого они так гордились последнее время, и что, похоже, пора избирать новых Ведущих, с более крепкой памятью. А ещё говорили, что Союз Двух Миров прекратит внешние поставки и наша оборона начнет рассыпаться как высохший замок из песка. Но нет! Из Союза продолжали идти караваны с оружием, техникой, энергоячейками.
А вот эти двести землян вообще совершили невозможное — вышли из многомера в мертвой зоне. Невероятно рискуя и нарушая непреложные правила космонавигации — попытка выхода ближе световых суток от светила системы смертельна опасна. А они вышли и уцелели, хотя и сожгли почти всю бортовую электронику, половину системных двигателей и под ураганным огнем флота Диктата, уже начавшего блокировку планеты, прорвались на низкую орбиту. А затем сели, а вернее упали, возле Центрального Узла. Я смотрел на них как на глупцов. Увидев мощь флота Врага, надо снова было уходить в многомер. Спасаться бегством, а не садиться на обреченную планету. А затем их капитан сообщил мне цель прибытия его команды, и я стал смотреть на них как на безумцев, которых нужно срочно отправить в центр реабилитации.
Оказывается, Союз узнал, что в нашу систему идут корабли врага и отправили сюда на курьере спецотряд, чтобы те как можно дольше удерживали Узел в своих руках, а когда враги ворвутся внутрь — уничтожили банки данных…
Пещерные люди! Любой разумный человек знает с малых лет, что важнейшая ценность для любого мыслящего существа — это жизнь. А они пришли встретить смерть. Если бы мы узнали об атаке хотя бы за десять-пятнадцать часов до ее начала, то мы бы разрушили оборудование и эвакуировались. Потому что наша система не имела серьезных средств обороны, находясь в днях многомерного пути от сферы боёв, а И-флот ушел сутки назад в рейд. А значит, планету не удержать и надо спасать свои жизни. Потому что пока ты жив, то ты можешь начать все заново: морфировать планету, снова построить дом, запустить завод, вырастить своё продолжение.
А они пришли сюда умереть, чтобы ценой своих жизней удержать корабли Врага в этой системе, в мертвой зоне, до подхода своего флота. Пришли умереть на чужой земле, вместо того, чтобы когда-нибудь встретить Врага на родной земле и, не имея выхода, сразиться с ним защищая своих родных. Они пошли на смертельный риск при выходе из многомера, при посадке, а затем активировали свои боевые системы и теперь гибнут одним за другим. Зачем?
Я спросил их командира: «Зачем?». А он ответил: «У меня приказ». Я схватил его за руку, не испытывая ни малейшего страха перед диким землянином. Какой страх может быть у того, кому остались жить часы до смерти в пламени Диктата? «Какой приказ может заставить идти на смерть?», — спросил я его. «Приказ, который спасёт моих потомков», — глядя мне в глаза ответил мне землянин и, освободившись, ушел к своим.
Ради спасения потомков?! Если бы они были у них за спиной, и некуда было отступать, я понял бы их, в конце концов, я и сам скоро так умру. Но так?! Оставить свои семьи. Улететь на чужую планету. И умереть там, отыгрывая какие-то часы, которые корабли Врага проведут в системе, пока Центральный узел не перейдет под контроль Диктата. Лишь затем, захваченные планетарные заводы получат технологическую карту и начнут производить системы защиты планеты. А это уже займет несколько суток.
Выйдя из многомера Диктат сразу начал трансляцию, что, в случае выведения из строя производственных комплексов, все жители планеты будут уничтожены. Я думаю, моя бригада единственная, которая в этих условиях решилась уничтожить Узел. Просто я понимал и сумел объяснить своим ребятам, что если Диктат запустит заводы и полностью ориентирует их на выпуск систем планетарной обороны, то Федерация не сможет отбить планету, а через полгода и ближайшие сектора Федерации падут, и погибнет гораздо больше разумных, чем на нашей планете. И вообще, я спросил ребят: «Кто-нибудь видел хоть одного уцелевшего с захваченных планет?» А затем с неба упали земляне и сказали, что сами уничтожат Узел, но только тогда, когда будет умирать последний из них. Нет, абсурд, их психика искажена, они больны. Какое счастье, что я не землянин.
Бойницу заполнило бурлящее пламя, которое жадными языками потянулось ко мне. Тело среагировало раньше, чем разум осознал случившееся. Уже слыша за собой шелест закрывающейся двери, я понял — прямое попадание из тяжелого плазменного излучателя, а за дверью тут же взревело — защитное поле станкового излучателя село в ноль, и плазма заполнила импровизированную огневую точку, в которую превратилась комната отдыха.
Я открыл другую дверь и замер в восхищении. Всё — машины, картины, приборы, даже оружие землян было наполнено странной, чарующей красотой. Красив был и этот излучатель. Сейчас я готов был согласиться с безумцами землянами, мне казалось, что в нем жила душа, казалось — это перед прыжком на врага замер могучий, свободный, яростный зверь. А ведь часа два назад эту комнату накрыл залп вражеского Эрба, и оплавленный пол еще дышал жаром, а излучатель уже восстановился и живет. Я сел в кресло оператора и, привыкая к управлению, поводил эффектором излучателя из стороны в сторону. Вот еще одна причина того, что мы еще живы — ведь пока был цел энергоблок, вся земная техника восстанавливалась. Я думаю, солдаты Диктата успевали удивиться (если они могли удивляться, что спорно) когда из озера расплавленного камня или из-под слоя пепла вдруг в упор расцветала смерть. Я улыбнулся этому образу.
В дополнении снова появились отметки Эрбов, малых и больших Огней, Радов бегущих под их прикрытием. Поймав одну в прицел, я мысленно тронул пиктограмму залпа. Ничего! Холодея, я рванул Шип из кобуры и выстрелил в стену. Ничего…
Я мгновенно взмок, а затем вдруг почувствовал, что эмоции отступают. Словно нейтрализующее поле погасило не только высокие энергии, но и сильные эмоции. Потянулся к эффектору меча (земная поставка), но мысль: «Зачем? Пришло время смерти…» — остановила меня. Действительно, зачем? Корвет Врага прорвался сквозь зенитный огонь ПКО и накрыл Узел прессом нейтрализующего поля. Выйдя в главный коридор, я взглянул на обгорелый труп Рада, основного пехотинца Диктата — «Зачем? И как?», — гора мышц, когтей, щупалец, блестящая кое-где металлом — при жизни он мог меня разорвать пополам одним движением. Я ничего не смогу сделать против него с одним энерго-мечом, который ни разу не держал в руках, а сейчас их несется сюда, наверное, не меньше тысячи.
Обходя трупы других врагов и кучи металлических обломков, я вспомнил, как часть атакующей волны, в невероятном рывке под нашим шквальным огнем, единиц четыреста живой силы, сумели прорваться в холл Узла при поддержке своих дроидов. И как земляне уничтожили их в скоротечной, но отчаянной схватке. Нити лазеров, всполохи излучений, крики, рёв, брызги красной и черной крови, разорванные тела, потоки расплавленного деккамня и кипящего пластика, силуэты из жирного пепла на стенах, вонь горящего масла и дурманящий запах крови. Тогда погибло больше сотни землян. Сейчас же их, наверно, осталось человек тридцать, даже меньше чем нас. И я, почему-то, хотел видеть, как они умрут.
Я, наконец, добрел до выхода из Узла, дивной красоты место когда-то в прошлой жизни, и, увидев землян, замер в изумлении. Их доспехи меняли цвет и форму. Перед моими глазами мелькнула картина из исторического голо — войны до открытия кинетического оружия. Мелькнула и исчезла, она была уже не нужна. Передо мной стояли земляне в древних боевых доспехах цвета антикварных стальных клинков, грозные обводы которых имитировали мужские формы. Могучие воины древних мифов. Они стали Смертью — любой удар коленом, локтем, кулаком, головой был теперь смертелен из-за боевых шипов. И не видел я в и