Рональд Рейган предпринял тогда третью попытку занять Овальный кабинет Белого дома. В 1968 и 1976 годах он уже пытался стать кандидатом в президенты от республиканской партии. Но первый раз его резко обошел на повороте политической борьбы Ричард Никсон, а во второй — он вынужден был уступить дорогу Джеральду Форду, имевшему, правда, перед губернатором Калифорнии лишь небольшое преимущество.
И дело даже не в том, что прошлые предвыборные кампании Рейгана были плохо организованы и начинались слишком поздно. Рейган опирался на политическую поддержку и финансовую помощь людей очень состоятельных (капиталы бизнесменов, сделавших на него политическую ставку, у каждого превышали, скажем, личное богатство президента компании «Дженерал моторе»). Но это не были представители крупнейших монополий верхнего эшелона американского бизнеса, таких, как корпорации «Юнайтед текнолоджиз», «Эксон», «Бектел», не говоря уже о гигантах военно-промышленного комплекса США «Магдоннелл-Дуглас», «Дженерал дайнэмикс», «Теннеко», «Боинг» и других. Более того, друзья Р. Рейгана, не имевшие широкого выхода на мировые рынки, с ненавистью, на которую способны лишь обделенные конкуренты, смотрели на руководство транснациональных монополий. Это обстоятельство сильно ограничивало «базу поддержки» честолюбивых планов Рейгана. И впереди еще был рубикон, отделявший его от «сильных мира сего», который следовало перейти.
Начало предвыборной кампании Рональда Рейгана в 1980 году было положено в символическом месте — на острове Эллиса, под сенью статуи Свободы. «Возродить Америку!» — до хрипоты повторяли участники митинга его предвыборный лозунг.
Но пока на острове Эллиса запускали воздушные шары с именем Рейгана, команда его ближайших советников была озабочена выработкой программы действий и политической платформы претендента на пост президента. Прежде всего нужно было разрушить имидж соперника — президента Джимми Картера, тщательно отлакированный менеджерами общественного мнения. Арахисового плантатора, захватившего власть в Вашингтоне, пресса рисовала набожным, динамичным политическим деятелем с новыми идеями, представляла его блестящим полемистом. Мало кто знал, что Картера вытащили из провинциального захолустья на политические подмостки члены так называемой «трехсторонней комиссии» — объединения транснациональной финансовой и предпринимательской элиты западного мира, вознамерившейся из-за кулис влиять на пути развития международной политики. За закрытыми дверьми заседаний «трехсторонней комиссии» и было решено, что ведущей темой президентства Дж. Картера будет «защита прав человека». При этом немалую роль отводили члены комиссии «моральной» стороне политики своего выдвиженца. На Дж. Картера надели маску «святого человека, преданного Христу и Евангелию», чтобы прикрыть истинные черты политика, «насквозь пропитанного эгоистическими амбициями», «безжалостного оппортуниста, способного принять любую политику для ускорения своего восхождения вверх», — как писала о нем американская журналистка Кэнди Страуд в книге «Как победил Джимми. Победная кампания от Плейнса до Белого дома».
Образ набожного президента создавался с учетом воспетого американской пропагандой религиозного плюрализма. Баптист Картер должен был устраивать всех, чтобы его «принимали за своего» самые разнородные, зачастую противоположные группы верующих. Газета «Нью-Йорк таймс» уверяла либералов, что он либерал. Консерваторы полагали, что он консерватор. Умеренные думали, что он разделяет их позицию. Таким образом, отмечали обозреватели, «он завоевывал голоса как избирателей, выступавших за разрешение абортов, так и избирателей, выступавших против». По словам одного из лидеров негритянского движения, Э. Аллена, Дж. Картер «очень верно схватил настроение страны: люди ищут бога и честности в послеуотергейтский период. Они голосовали за Никсона и теперь желают изгнать этого дьявола. Орудием изгнания оказался Джимми Картер».
И президент скрупулезно отрабатывал роль «очищающего мессии». Пресса с умилением расписывала, как по утрам он делает 100 приседаний, а каждую ночь читает главу из Библии, превозносила его «кальвинистскую склонность к решимости и самопожертвованию», «его преданность Христу и баптистской церкви», его «принципы служения людям, самопожертвования и ответственности, чувства добра и зла, преданность жене и семье».
Команда Рейгана, готовясь к предвыборной схватке с Картером, хорошо усвоила те позиции, по которым тот переиграл в 1976 году Дж. Форда. И религия стала одной из важнейших тем предвыборной риторики. Проблема состояла в том, писал английский журнал «Нью стейтсмен», что «человек, чья тусклая кинематографическая карьера принесла ему некоторую известность, когда он стал рекламировать пылесосы, электротостеры и средство от тараканов, не смог бы захватить президентскую власть без усиленной помощи и больших денег». И то и другое ему было дано. В своей речи на церемонии вступления в должность в январе 1981 года Рейган отметил, что средства, отпущенные на его предвыборную кампанию, — это «добровольные дары людей, которые поддерживают церковь, благотворительность, культуру, искусство и просвещение»[3]. При этом президент добавил: «Их ценности поддерживают нашу национальную жизнь. Их патриотизм незаметен, но глубок».
Президент Р. Рейган выступает на митинге реакционной сионистской организации «Бнай-брит»: «Каждый американец свободен в выборе собственной религии…» О свободе выбора между религией и атеизмом не может быть и речи. Религиозность считается непременным атрибутом «стопроцентного» американца
В переводе с эзоповского языка вашингтонской политики это означало, что «кухонный кабинет»[4] Рейгана, превративший его средства в многомиллионное состояние и финансировавший его предвыборную кампанию, а также оплативший празднества по случаю завоеванной победы, затем естественно потребовал своего экономического и политического вознаграждения, перепутав государственный институт президентства с личной прибылью, которую можно извлечь из Белого дома. Что именно и как они намерены были делать, со всей очевидностью следовало из тех интересов в политике и экономике, которые каждый в отдельности и все вместе они демонстрировали в прошлом.
В «кухонный кабинет» входили прежде всего люди, которые, подобно Рейгану, получили образование в относительно небольших школах и колледжах (за исключением У. Смита, который учился в Гарварде) непосредственно перед или во время «Великой депрессии». Хотя кое-кто из них (А. Блумингдейл, Дж. Курс) получил деньги по наследству, большинству пришлось самим их зарабатывать, и они рано «прониклись нерушимой верой в достоинства капитализма и свободного цредпринимательства».
По данным журнала «Нью стейтсмен», основные экономические интересы членов «кухонного кабинета» сосредоточены в сельском хозяйстве, пищевой промышленности, спекуляции недвижимостью, нефтяной, химической промышленности и кинематографии. Причем переплелись они очень круто. Скажем, один из членов «кабинета», Резер, владеет телевизионными и радиокомпаниями, демонстрирующими кинофильмы, в создание которых были вложены средства Блумингдейла и Уика. Компания Дарта, получающая сырье от нефтяной промышленности и калифорнийских пищевых корпораций, связана с рекламой своей продукции средствами массовой информации, принадлежащих Резеру. Без его рекламы не было бы прибылей и у пищевых компаний Курса и Дарта.
Существует и личное переплетение интересов. Мэри Уик, супруга директора Информационного агентства США, Джейн Дарт, Бонита Резер — в прошлом заурядные киноактрисы, ставшие женами членов «кухонного кабинета», познакомили Рональда Рейгана с его будущей — второй по счету — супругой Нэнси.
Однако не личные симпатии определили выбор членов «кухонного кабинета», а затем привели Рональда Рейгана в Белый дом. Его «вознесли» в Вашингтон, чтобы он прежде всего осуществлял политическую защиту от налогов на «семейный бизнес». В этом состояла задача Рональда Рейгана как губернатора Калифорнии, а затем — как главы вашингтонской администрации.
Но рука руку моет. «Кухонный кабинет» помог Рейгану сколотить 4 миллиона долларов состояния, а Уильям Смит во время первого срока президентства Рейгана защищал его личные доходы от излишних налогов. В рамках законности, разумеется. Таковы люди и обстоятельства, приведшие Рейгана к власти.
Консерваторы, которые не сумели добиться успеха двадцать лет назад, выдвинув кандидатуру Барри Голдуотера на президентских выборах, все эти годы стремились к власти, постоянно усиливая контроль над республиканской партией, хотя они и называют ее «социальным клубом, куда идут богачи, чтобы похвастаться друг перед другом». «Новые правые» сделали ставку на «надпартийную», религиозную демагогию Рейгана. И не ошиблись.
Но сначала — немного истории.
Рональд Уилсон Рейган провел детство в атмосфере, бытовавшей, пожалуй, во всех небольших городках Среднего Запада, где считалось плохим тоном не быть консерватором, где с подозрением относились к новым веяниям, «интеллектуалам» и «либерализму», зато почитали показную религиозность, старый уклад жизни, добротный патриотизм, требовали большую свободу действий предпринимателей и возвращения «прошлого величия» Америки.
Окончив колледж по специальности экономиста, Рейган стал футбольным радиокомментатором. В 1937 году, после кинопроб на киностудии «Уорнер бразерс», он был зачислен в ее штат. С этого и началась карьера Рейгана в Голливуде, где он снялся более чем в пятидесяти кинолентах и где его занесли в разряд «компетентных профессионалов с ограниченными возможностями». Но ограниченные творческие возможности не помешали ему стать президентом гильдии киноактеров и составлять «черные списки» на своих более талантливых коллег по кинематографу в самый разгар «охоты за ведьмами», а также выступать свидетелем в маккартистской «комиссии по расследованию антиамериканской деятельности».