— Розалия!!!
Я прекрасно понимала — мама наверняка очень сильно волнуется, ведь я ушла из поселка, не сказав, куда направляюсь, что пришла пора вернуться домой, потому что еще немного и солнце начнет опускаться за горизонт, но сделать с собой ничего не могла. Я лежала, широко раскинув руки, прямо на земле, среди молодой изумрудной травы и невероятных, очень душистых, ландышей, на своей заветной поляне в чаще леса. Мне было так хорошо, что я просто не могла пошевелиться. Вдыхая манящий, сладковатый аромат первоцветов, и упираясь взглядом в верхушки громадных вековых сосен, я была безумно счастлива и безмятежно спокойна. Казалось, что чудодейственные силы земли наполняют мое тело своей жизненной энергией, окутывают с ног до головы, щедро делясь своим спокойствием и умиротворением. На эту восхитительную, скрытую от чужих взглядов, поляну я наткнулась случайно прошлым летом, блуждая, как всегда, среди огромных могучих деревьев. Лес манил меня своей нетронутой чистотой, и я часто бегала в него, несмотря на бесконечные запреты матери, которая всегда беспокоилась и переживала, что ее дочь может потеряться. Но этого не могло произойти, только по одной причине — я чувствовала лес, как саму себя, и всегда прекрасно знала, куда мне нужно идти, где находятся необходимые травы, где затаился зверь, и какая из тропинок выведет меня к дому. Это были необъяснимые ощущения на уровне интуиции, и поэтому о них я никому не рассказывала, опасаясь, что моим словам никто не поверит. Все свободное время, я проводила на своей лесной поляне в чаще леса. Здесь мне была знакома каждая травинка, каждый листик, а ящерица, выползающая весной на корягу, была моей подружкой, и она совсем не боялась меня. Деревья, окружающие поляну, приветливо шелестели листвой, цветы тянулись ко мне, трава мягким ковром укутывала ноги. Я любила этот потайной уголок леса, и по праву считала себя хозяйкой этой лесной поляны, которая была хороша в любое время года — и осенью в шелесте опавших листьев, и зимой под снежным покровом, не говоря уж о теплых временах года.
— Розалия!
Тревожный звонкий голос мамы пронзил тишину леса. Я понимала, что пора идти домой, но встать не было сил. Полежав еще немного, я резво подскочила с земли и, отряхнув платье, попыталась заплести волосы, но у меня ничего не получилось. Все ведьмы нашего клана, кроме, Грины короткостриженой, которой патологически не везло, и ее отросшая коса то и дело случайно попадала в пламя огня при приготовлении очередного зелья, были обладательницами длинных волос, разных оттенков черного и темно- каштанового, но моя коса считалась самой роскошной. Я была маленькой и очень хрупкой, даже для своего десятилетнего возраста, но уже считалась первой красавицей среди наших ведьм. Мама часто говорила мне:
— Розалия, ну и в кого ты уродилась такой хорошенькой.
Я слушала маму, смущенно опустив взгляд вниз, но в душе всегда знала, что она не льстит мне как своей единственной дочери, а говорит правду. Глядя в колдовское зеркальное озеро, я видела в отражении прекрасное лицо — изумрудные миндалевидные глаза, в окаймлении темных густых ресниц, будто нарисованные тонкие брови, прямой носик и ярко-алые, слегка припухшие губы. Мои волнистые черные до пят волосы, струящиеся по спине, не оставляли равнодушным никого.
— Какая красавица наша Розалия! — я так часто слышала эти слова от жителей нашего клана. — И в кого она такая?!
Как в кого? Моя мама, Каролина, сама была очень хороша собой, и я видела, как на колдовских посиделках смотрят на нее свободные, да и несвободные ведьмаки, несмотря на то, что у нее была я. Но мама общалась со всеми одинаково вежливо, и предельно холодно. После смерти отца она так и не допустила ни одного мужчину в свою жизнь, полностью посвятив себя воспитанию дочери, то есть меня. Отец погиб очень рано. Как-то мама нечаянно обмолвилась, что его смерть была неслучайной, и что при проведении какого-то колдовского обряда что-то пошло не так, но буквально сразу же перевела разговор на другую тему. Позже я пыталась с ней поговорить об этом много раз, но она всегда находила предлог, чтобы не отвечать на мои вопросы:
— Ты еще мала!
— Тебе не нужно этого знать.
— Так решила судьба
— Розалия, займись делом.
Вот самая маленькая часть ее ответов, и я уже поняла, что правды от нее, видимо, не узнаю никогда.
Тогда я попыталась найти ответы на свои вопросы у жителей клана. Но все отвечали уклончиво, крайне расплывчато, а потом и вовсе кто-то донес обо всем дяде. Меня как следует отчитали и объяснили, что прошлое лучше не ворошить, ведь его все равно не изменить. Семья явно от меня что-то скрывала, но мне пришлось пообещать, что не буду больше никого доставать всех своими ненужными настырными вопросами.
Единственное, что знала точно, мама сильно любила, да и сейчас продолжает любить моего отца. Она очень часто, с ноткой легкой грусти в голосе, повторяла, что я такая же, как и отец, да и характер у меня папин. Я ладила со всеми в клане, но меня никто и не обижал, потому что все знали — Розалия не даст спуску никому. Умела постоять за себя, и других, и была беспощадна к тем, кто не прав и пытался обидеть более слабых.
— Ты слишком похожа на своего отца, — вздыхая, повторяла мама, — такая же справедливая, честная, добрая.
А разве это плохо? Я жила по совести, никого не обижала, по возможности помогала всем, и просто наслаждалась своим ускользающим детством.
— Розалия, где ты? Розалия! — голос мамы послышался где-то рядом, и я припустила в сторону дома, понимая, что сейчас мне опять достанется. Маму огорчало, что ее дочь любит проводить много времени в лесу, в уединении. Я не могла этого объяснить, но мне просто было необходимо соприкосновение с природой, иначе мне начинало казаться, что из меня уходят жизненные силы. — Розалия!
— Я тут, — прокричала в ответ, выскакивая из кустов на лесную тропу, — уже иду.
Мама, увидев меня, сначала невольно, с какой-то долей облегчения, улыбнулась, но тут же нахмурилась:
— Где ты была? И почему в таком виде? — Она достала из кармана красную ленту и стала быстро-быстро заплетать мои волосы в плотную тугую косу. — Доченька, сколько раз я тебе говорила нельзя уходить так далеко одной? А если что-нибудь случится? Совсем ты не слушаешься.
— Мама, я на территории клана, что со мной может случиться? — внимательно посмотрела на нее.
— Да что угодно, — вздохнула она в ответ. — Ты еще такая маленькая, а лес таит много опасностей. Доченька, я очень прошу тебя, пообещай, что будешь беречь себя, и умоляю, не ходи ты в лесную чащу одна, не ходи.
— Хорошо, — послушно ответила я, прижимаясь к ней. — Буду себя беречь.
— Моя умница, — мама наклонилась и поцеловала меня в лоб, а потом приобняла за плечи и мягко подтолкнула в сторону дома. — Скоро стемнеет, надо поторопиться, а то заплутаем еще. Мы шли по узкой тропинке, а я думала о том, что мама не права, и лес мой лучший друг, который и обогреет, и накормит и от врагов спрячет. Но я была маленькой девочкой и, как обычно бывает, мнение ребенка никого не интересовало. Существовали правила, которым я просто должна была подчиняться. Вот и все.
Глава 2
Прошло время
Арио, главный колдун клана, жил в центре нашего поселка в большом деревянном срубе с женой и сыновьями. А его лесной надел не имел ни начала, ни конца. Мы, как и другие близкие родственники, жили в домах попроще, но недалеко от него. Вроде бы и все вместе, но у каждой семьи была своя небольшая усадьба. Внешне жители клана ничем не отличались от обычных людей, но в каждом из нас жила колдовская сила.
Лесным колдунам и ведьмам было необходимо постоянное единение с природой, потому к усадьбе примыкал небольшой участок леса, в котором у каждого была «черная изба», место, куда не мог войти член другой семьи, и где каждый занимался таинством колдовства.
Все жители клана готовили отвары, питье, зелье, амулеты, которые имели большую чудодейственную силу. Арио с сыновьями поставлял нашу продукцию в соседние государства за золотые монеты, или обменивался с эльфами, гномами, феями. Их женщины с ума сходили от нашего зелья, говорили, что, принимая его, они становятся красивыми, как ведьмы. В свою очередь, жители соседних государств поставляли нам свою продукцию. Вообще, я мало этим интересовалась, да и другие думаю тоже. Все, что было приготовлено нами, собирал Арио, его сыновья или приближенные ведьмаки, мы же в обмен получали то, что нам было нужно или золотые монеты.
Изредка мы отдавали свои корешки и отвары старым ведьмам, имеющим право на свободное перемещение, но таких в клане было немного. Обычно они покидали клан надолго, а потом, на наших ночных посиделках они рассказывали, где были и что видели в дальних странах. Арио не поощрял это, считая, что молодым ведьмам и ведьмакам не нужно забивать голову всякой чепухой, но мы все равно ухитрялись найти возможность послушать, как живут другие расы — богатейшие гномы, мудрые эльфы, сильные оборотни, но самыми интересными были истории о людях. Затаив дыхание, мы слушали о светлоглазых и светловолосых красавцах из человеческого государства. Наши ведьмаки были в основном статны, черноглазы, черноволосы и суровы на вид. Хотя нельзя отрицать многие из них были очень красивыми мужчинами.
Так, мирно протекала моя жизнь в клане лесных ведьм. Время шло, я росла, постигая науки колдовства и изготовления чудодейственных мазей и зелий, и в свои шестнадцать далеко превзошла в этом искусстве многих. Мои мази, настойки и отвары имели большую силу, чем у остальных. Я очень быстро восстанавливала затраченную на их изготовление магическую энергию, и среди нашего народа уже стали поговаривать, что я одна из сильнейших ведьм клана. Одно огорчало меня, что я не могла уже так часто бегать в лес, на свою любимую полянку. Глава клана Арио все больше нагружал меня работой. Возразить ему ни я, ни мама не смели, и поэтому приходилось выполнять все его «личные» поручения.