Невольно залюбовавшись сиянием тонких граней, я не сразу поняла, что уединение моё нарушено. Впрочем, вошедший решил не ограничиваться простым изучением выданного мне чёрного платья горничной и потому практически рявкнул, громко и требовательно:
– Кто ты такая и что делаешь в моей спальне?
Глава 2. Позиции старые и новые
Что-то холодно здесь и тревожно,
И во тьме ты ступай осторожно.
А вокруг на сто миль не души,
Только волки воют в ночи.
Неизвестный Странник
о Заклятых лесах
Разноцветные картинки так и мелькали в быстрых, опытных пальцах. Тёмно-карие глаза Теры с уважением следили за процессом тасования.
Чувствуя её взгляд, Фиалка едва заметно улыбнулась. Хорошая девочка, эта Алстерия или, как звали её подруги по «Цветочной» группе, – Тера. Довольно высокая – особенно для миниатюрной Фиалки, – рыжеволосая красавица-дикарка, впрочем, прибегающая к природному дару телекинеза значительно чаще, нежели к более приличествующей дочери Луны смене ипостаси. Когда-то давно, в годы юности Фиалки, дикарки держались особняком, сторонясь всех подряд: и простых смертных, и волшебниц. Жили себе уединённо в своей затерянной на Втором материке долине, Чарра-Селенит, дети Светлоокой Селены, женщины-оборотни из древних легенд…
Но времена изменились.
И теперь в одной группе Странниц работает смешливая рыжая дикарка, а другая, с символическим названием «Грации», вообще состоит из двух дикарок и полукровки, дочери человеческой женщины и мужчины-единственного – Фиалка знала это наверняка, ибо мало кто лучше неё разбирался в происхождении полукровок…
Да, времена менялись и, хотя в силу уже весьма солидного возраста предсказательнице иногда нет-нет да хотелось начать сетовать, что, мол, раньше и солнце светило ярче, и трава была зеленее, и нравы в обществе царили – не чета нынешней распущенности и вседозволенности, тем не менее молодую женщину радовали происходящие перемены. Не так уж и плохо жить в интересное время, наблюдать за постоянными метаморфозами, понимать, что жизнь, словно полноводная река, течет вне зависимости от твоих желаний, находить свои прелести в каждом новом десятилетии.
Фиалка перемешала карты в последний раз, с улыбкой протянула сидящей напротив Тере колоду. Качнула чёрными локонами парика.
– Вперёд.
Чуть помедлив, дикарка сдвинула часть стопки.
– Благодарю, – Фиалка переложила её под низ колоды, ловко раскинула широкой дугой на алой скатерти. – Выбирай.
Тера задумчиво посмотрела на коричневые карточные «рубашки». Закрыла глаза и ткнула пальцем.
– Отличный способ, – усмехнулась молодая женщина и вытянула указанную. – У-у…
– Что там? – дикарка даже привстала на бархатных подушках, служивших в шатре для сидения.
Фиалка поцокала языком – тоже отличный способ, приводящий её клиентов в состояние мгновенной паники. Глянула лукаво, перевернула картинкой к Тере.
– Девушка с мечом, – дикарка посмотрела на Фиалку. – И?
– Решение, – прокомментировала молодая женщина. – Та, про которую ты мне рассказывала, должна сделать выбор, принять решение, найти своё место в жизни, если хочешь.
– Хм-м. Значит ли это, что она действительно волшебница?
– Скорее всего. Кроме того, дикарки ведь чувствуют магическую ауру…
– И крайне редко ошибаются.
Фиалка покосилась на карту.
– Необходимость отчертить свою позицию может указывать на волшебницу юную, находящуюся в самом начале пути становления.
Тера нахмурилась.
– Этого ещё не хватало! Кому нравится возиться с великовозрастными неумехами?
– Тук-тук! – донеслось из-за полога шатра.
– Входи, Лили, – отозвалась Фиалка.
Изящная миниатюрная блондинка скользнула в прохладу шатра, принеся с собой шум и смех площади.
– Ну, как успехи? – обернулась к девушке Тера.
Лили опустилась на подушки рядом с подругой, оправила цветастую юбку.
– А успехи таковы: я связалась с местной группой Странниц «Грациями» и порасспросила их старшую, Алин, о той девушке, которую ты видела сегодня. Алин ответила, что никаких других волшебниц, кроме членов её группы и нашей, в районе не наблюдается, ничего о растрёпанных блондинках на гнедых лошадках она знать не знает и знать не желает. И вообще, у них своих проблем по горло.
– Какая доброжелательная, – протянула Тера.
– Их можно понять – с таким-то вулканом под боком, – пожала плечами Лили.
– К тому же, ты сама сказала, – подняла глаза Фиалка, – никто не хочет возиться с неопытными новичками.
– О да, такие хуже вчерашних выпускниц. Последние хотя бы знают теорию, эти же не знают ничего, – фыркнула Тера.
Фиалка собрала карты. В «Цветочной» группе и раньше и на данный момент состояли только дипломированные специалисты. Школу магии по известным причинам – дикарки вообще не посещали каких бы то ни было школ – не закончила лишь Тера, но владению своим Даром и телом в Чарра-Селенит обучали с детства.
Так что пробуждение Дара у взрослой, в принципе, девицы – юноши-маги, к сожалению, встречались всё реже и реже, – приводило любых Странниц, нашедших подобное сокровище, в тихую панику. Мало того, что «сокровище» попадало под ответственность откопавших его «кладоискателей», так ещё им же приходилось прививать юному волшебнику основные навыки, объяснять, что к чему, и, вполне возможно, брать над ним шефство на гораздо более длительный срок. Для магических школ поздние оказывались слишком взрослыми и, как правильно заметила дикарка, далеко не все наставники жаждали обучать с нуля великовозрастных новичков. Детям проще объяснить принципы действия заклинания, легче довести нужные жесты до автоматизма, да и головы малышей ещё не забиты лишней, а подчас и вредной информацией…
– Ладно, – сказала Лили. – Как говорится, кто обнаружит проблему, тот её и решает. Куда бишь направлялась девушка?
– В особняк Аид, – буркнула Тера.
– Вот там её и поищем.
– Хозяйка особняка, леди Дейра Стоун, устраивает сегодня вечером приём, – заметила Фиалка.
– Ну, хоть перекусим, – вздохнула Тера.
– Если будет, чем, – хмыкнула Лили.
– – –
Тёплый золотистый камень выскользнул из разом вспотевших ладоней и упал на пушистый ковёр возле камина. Я охнула.
– Смотри, что ты делаешь, дура безрукая! – истерически возопили позади. – Это же гелиодор!
Как будто мне сие название хоть о чём-то говорит…
Тем не менее, я торопливо плюхнулась на колени и подобрала камень.
– П-простите… – получилось на редкость жалко. – Я случайно…
– Случайно, говоришь? – девичий голос сочился ядом. – За случайно, милая, бьют отчаянно.
Я застыла. Спустя мгновение увидела перед собой подол длинной тёмно-синей юбки и носки чёрных туфелек, выглядывающих из-под его края. Подняла голову и столкнулась с недовольно-язвительным взглядом ярких, характерно блестевших глаз тёмного неопределённого цвета – то ли тёмно-серого, то ли тёмно-зелёного. Светлые, золотистого оттенка, волосы заплетены в косу, покоящуюся на груди. Очень простое синее платье ладно сидело на не по-женски крепкой высокой фигуре.
– Ну, чего столб придорожный изображаешь? – резко заговорила девушка и протянула руку. – Верни мне гелиодор.
Я отдала. Та тщательно обтёрла камень собственным подолом – боги, и это леди?!! – посмотрела на свет, удовлетворённо хмыкнула и положила на место.
– Так-то лучше. Впредь не смей брать мои вещи без моего разрешения, ясно?
Я кивнула.
– Отлично. Харе рассиживаться, вставай, поболтаем. Кто ты такая?
Я вскочила и тут же пожалела: в голове разлился тихий гул.
– Я… я ваша личная горничная.
– Вижу что горничная. А вот что личная… – девушка насмешливо глянула на меня. Её пронзительные глаза – глаза единственной! – мерцали крошечными огоньками.
Интересно, правду говорят, что единственные умеют читать чужие мысли? Или только своих соплеменников?..
– Новенькая, значит?
– Да…
– Ага. И как тебя звать?
– Вэллариана.
– Вэллариана, – задумчиво протянула единственная. Казалось, она по моему имени пытается понять, что я такое и с чем меня можно съесть. – Любопытно… А как-нибудь покороче?
– Вэл.
– Очень хорошо. Как я вижу, девочка ты не местная. Откуда тогда?
Ой, неужели и впрямь… читает?!
Сразу захотелось убежать отсюда… подальше.
– Из Дэнна.
– А, город-тёзка. Мило, очень мило. А я Данаида-Элизабет.
Это я уже и так поняла…
– Однако госпожи Даны вполне достаточно. – Единственная прищурилась. – Чем дальше, тем более странных горничных подсовывает мне мачеха… Такое ощущение, что ей всё равно, лишь бы я не с ней препиралась…
Говорила Данаида негромко, явно сама с собой, но слова её совсем мне не нравились. На всякий случай я покосилась на входную дверь – может, действительно сбежать, пока не поздно?..
– Что-то ты побледнела, – заметила Дана. – Испугалась, никак?.. Эй!
Гул в моей голове усилился, в ушах зазвенело, перед глазами поплыли цветные пятна. Где-то в глубине сознания возник неясный шум, прерывистый шелест. Я заморгала, но зрение упрямо не желало проясняться. Контуры мебели расплылись, растеклись лужицами, превратились в сплошную светлую массу. Сквозь эту пелену смутно проступило изменившееся лицо Данаиды.
– Что с тобой?
Звуки её удивлённого голоса едва прорвались через оглушительный звон.
Словно в полусне я подняла лицо. Светлая стена вдруг потемнела, звон в ушах утих и на мгновение мне показалось, что сознание сейчас просто отключится… И тут появились голоса.
Вначале тихие и неразборчивые, постепенно они становились всё громче и чётче. Во мраке вспыхнул огонёк, осветивший тёмные и мрачные каменные стены, неровный свод. Слабое колеблющееся пламя одиноко пульсировало в их недрах, бледные красноватые отблески ложились на покрытый трещинами и выбоинами пол.
Я сделала глубокий вдох. О-ох, мать моя родная… Мерзкий, затхлый запах сырости и плесени. Где-то совсем рядом капала вода – я отчётливо слышала звон падающих капель. Затем возник голос, женский, но неприятный, преувеличенно-сочувствующий: