— Почему это ничего! — стараюсь не показывать своего раздражения, начинаю объяснять: — Помню, что шла с Майклом точки над буквами расставляла, а потом… в люк упала.
Молодой парнишка, который, наконец, собрал рассыпанные по полу бумаги, вновь почему-то выпустил папку из рук.
— Все правильно! — почему-то счастливо заулыбался врач в белом халате и с аккуратной бородкой, так будто я ему от щедрот души новенький феррари презентовала. — Шли, потом упали в колодец и ударились головой.
Мужчина повернулся и подмигнул кому-то. Это меня удивило еще больше:
— Доктор, хватит медсестер клеить! — не выдержала я, старательно пытаясь подавить разросшуюся боль в височной области, и задала главный вопрос всех пациентов российских больниц: — Скоро меня выпишут?
— Да, да! — спохватился мужчина и повернулся к помощнику. — Сеня, мальчик мой, запиши: «принцессе нужен покой и сон в ближайшие пару… ммм… тройку дней».
Услышанное меня удивило. И не потому, что чужие люди называют меня детским прозвищем «принцесса».
Нет! Больше всего мой энергичный непоседливый организм поразили слова «покой» в сочетании с «пару тройкой дней». Такого допустить я никак не могла.
— Какой покой! — откидываю с себя одеяло с намеренье встать и сбежать из палаты. — Меня Аська ждет!
Тут же крепкие руки толкнули меня в плечо, заставляя опять вернуться на подушку:
— Сначала еще немного попейте и успокойтесь, — заботливо сказал доктор, кивая на зажатый в руке стакан.
Пришлось сделать пару глотков, после чего пустую емкость отобрал добрый доктор и принялся заботливо укрывать меня одеялом.
— Между прочим нам контрошу Церберу сдавать, — не оставляю попыток объяснить всю сложность своего положения, — а я шпоры в глаза не видела. Мне бы их хоть мельком пробежать!
— Тише… — положил мне на голову свои высушенные временем руки мужчина. — Сейчас вам надо спать. Все остальное завтра.
Первый зевок из приличия я еще попыталась подавить. Все-таки не зря родители столько лет вдалбливали в мою не слишком светлую голову манеры. Безуспешно, правда, но старались же люди…
Подавить второй зевок ни сил, ни воспитанности, увы, не хватило, поэтому продемонстрировав всем присутствующим тридцать два зуба с пятью пломбами, я свернулась калачиком и, послав всех оправдываться перед Цербером за мою неявку, с чистой совестью уснула.
Снилась мне исключительно Церберша, бегающая по аудитории за контрольной. Та почему-то отрастила себе маленькие черные крылышки и парила под потолком, презрев все законы логики.
И ничего удивительного — у человека все-таки сотрясение!
— Небо… как же плохо… — прошипела я, приходя в себя и хватаясь за гудящую голову. — Ничего себе отметили вчера!
В ответ раздался глухой звук, как от удара мешка картошки о землю.
Неужели мы опять отмечали на стройке?
Зарекались же, с этим делом покончит. Помню даже, как на первом томе атласа Синельникова дружно клялись. И на тебе — опять те же грабли!
Открыв глаза и осмотревшись, я радостно выдохнула. Все-таки приятно обнаружить себя на кровати, в которой засыпала накануне, а не с друзьями в чужой квартире где-то за МКАДом.
Правда, при свете дня интерьерчик оказался не так прост, как мерещилось накануне. Кровать, на которую меня положили, оказалась размером с небольшой теннисный корт. Вдобавок ко всему сверху над головой висел девчачий балдахин. Чуть поодаль застыли изящные старинные кресла с шелковой обивкой и старинный комод, но больше всего поверг в шок канделябр со свечами.
Что это за палата такая?
Рядом кто-то скорбно застонал, привлекая мое внимание.
Съедаемая любопытством, я подползла к краю громадных размеров кровати и свесила голову вниз.
— Ты в поряде?
Лежащая на полу полненькая девушка, с рыжими вьющимися волосами и россыпью веснушек, робко улыбнулась, после чего попыталась встать с четверенек.
— Простите, — прошептала она, голоском испуганной птички. — Наверное, голова закружилась…
Понимающе киваю и на всякий случай уточняю итак очевидное:
— Ты моя соседка по палате?
Девушка растерянно моргнула и начала нервно теребить край платья.
Сделав неутешительные выводы о соседке, я, решительно дернув край одеяла, вскочила с кровати и босиком побежала к окну. Благо это всего пара метров, а пол застелен мягким ковром, а не холодным кафелем, как везде.
Вот сейчас выгляну из окошка, и быстренько сориентируюсь, в какую больничку меня запихнули. Не зря же мы с Аськой в прошлом году столько практики возложили на свои плечи!
Резко дернув плотную штору, я на миг зажмурилась от яркого солнечного света.
Тааак…
Что-то не припомню, чтобы синоптики обещали бабье лето в ноябре. Да и деревья в листве! В синей листве!!!
— Твою мать! — сделал неутешительный вывод о местонахождении больницы я.
Сзади послышался грохот падающего тела.
Растерянно глянув через плечо на пребывающую в отключке рыженькую девушку, возвращаюсь к разглядыванию пейзажа за окошком. По всей видимости, сердобольные родители решили отправить меня в самую лучшую клинику, то есть за границу.
Вопрос почему, в какую именно страну и… за что?
Так как моя новая знакомая ушла в затяжной обморок и выходить из него в ближайшее время не собиралась, то мозг предложил замечательную идею — провести разведку боем.
Быстренько стянув через голову сорочку, в которую меня кто-то заботливо переодел (вот и гадай теперь — искупалась или не искупалась в продуктах канализационной системы), натягиваю лежащее невдалеке платье.
Сверху платье было вроде по размеру, а вот снизу чересчур уж длинным. На ноги пришлось натянуть стоящие рядом с креслом черные балетки из мягкой кожи.
Походив еще немного по комнате, и не найдя ничего более удобного в качестве одежды, я плюнула на свой внешний вид и решительно распахнула незапертую дверь.
— Доброе утро, Принцесса! — гаркнул кто-то мне в ухо. — Как ваше здоровье?
— С каждой секундой оно все больше подвергается панике и стрессу, — проворчала я, пытаясь мизинцем выковырять воздушную пробку в оглохшем ухе.
— Так может вам полежать? — заботливо предложил неизвестный.
Я повернулась, чтобы пожелать горластому кретину долгой дороги темные дыры физиологии, но слова сами собой застряли где-то на подходе и нырнули обратно в пищевод.
Передо мной счастливо улыбаясь, стоял всамделишный рыцарь! В латах, с поднятым забралом, щитом, мечом и трогательным пушистым красным перышком на голове.
И как он только при такой жаре еще не сварился?
Или может это новый метод лечения-мучения?
На что только люди не пойдут, лишь бы инновации на рынок пропихнуть и бабки заработать, а не пациентов лечить! Еще и название, наверняка, для клиентов броское придумали — «Рыцарь-табака», «Мужик в собственном соку»…
Тут же вспоминаю, как Аська возбужденно что-то рассказывала о западной новинке глубокого погружения. Типа создаем вокруг больного обстановку почти полностью соответствующую его бредовому состоянию и постепенно пытаемся вылечить.
Боже! Значит, меня по ошибки отправили лечиться в сумасшедший дом, и доктор Пилюлькин интересовавшийся спутанностью моих мыслей на самом деле психиатр.
Но если я после падения двинулась умом, то где смирительная рубашка, таблеточки, шоковая терапия? Где, я спрашиваю, стены, оббитые мягкими матрасами?
— И много тут вас таких? — с трудом сглатывая ком в горле, осторожно полюбопытствовала я, стараясь не слишком глубоко дышать, ибо рыцарь «благоухал».
— Напарник сменяется, — все также радостно улыбаясь, признался пахучий рыцарь, помахивая рукой в металлической перчатке. — Остальные в казарме.
Я попыталась улыбнуться, и медленно отползти по стеночке в сторонку, старательно разглядывая притороченные к поясу мужчины ножны.
Никакой техники безопасности! Надо срочно найти глав врача этого стилизованного дурдома.
— А где тут у вас можно главного найти? — вежливо улыбнулась, стараясь не выпускать из вида оружия. А то мало ли чего еще этому пациенту в голову придет. Я его карту с анамнезом не читала…
— Вы про короля? — на всякий случай киваю.
Ввиду специфического интерьера и странного вида больных, вполне допустимо, что у них глав врач носит погоняло «король».
— Так он в кабинете, — доложил человек, упакованный в консервную банку.
Кивнув, я вприпрыжку побежала по коридору в сторону, куда махнула рука в стальной перчатке.
— Ваше Величество, — склонился в низком поклоне дворцовский лекарь. Еще ниже согнулся его молодой ученик и по случайности внук, демонстрируя свое уважение.
Король Витард поморщился.
Все придворные были наслышаны, о его плохом настроении, поэтому либо прятались, как тараканы по углам, не желая попасться под горячую руку скорого на расправу короля, либо были предельно вежливы, что еще больше бесило венценосную особу.
— В Скол все церемонии, меня интересует ее состояние, — с нетерпением в голосе бросил король, кидая перо на кипу бумаг, примостившихся с краю стола.
Разговор проходил в кабинете его высочества из-за опасений быть подслушанными шпионами и вражескими лазутчиками. Именно в просторном кабинете, оббитом по периметру специальными магическими панелями от лишних ушей, король Витард мог открыто говорить обо всех заговорах и переворотах.
Пожилой лекарь, неторопливо открыл папку в которой хранились все наблюдения за принцессой Мари и негромко откашлялся.
— Серьезных ран нет, — сверяясь с небольшим листочком начал отчет лекарь. — Пара синяков на плече и большая шишка на затылке — скорее всего следствие падения. Ничего серьезного.
— Насколько они заметны?
— Организм молодой — через пару дней пройдет, — заверил короля Вальтора врач.
— Не сомневаюсь, — потер переносицу король, встал и еле слышно проворчал: — Вся в бабку — ту тоже было тяжело прибить…
Доктор сделал вид, что не услышал брошенной фразы и продолжил доклад о самочувствии и назначенном лечении для принцессы Мари.