Рубаи. Полное собрание — страница 22 из 60

В ветвях — в перстах Мусы — цветов благоуханье,

В целебном ветерке дыхание Исы.

289

Вот роза над лицом приподняла чадру,

И вспыхнул соловей любовью ввечеру,

Звенит всю ночь, пока голубка с кипариса

Не проворкует стих Корана поутру.

290

Любовь — несчастье, но… Здесь рок явил участье.

Грешно винить меня, коль рок наслал ненастье.

Рабы добра и зла, мы все под Божьей властью.

Неужто в Судный день вдруг поплачусь за страсть я?

291

В раю, слыхали мы, найти нам суждено

И гурий ласковых, и сладкое вино.

Так вот мы и берем обещанное небом —

Сейчас или потом, не все ль ему равно?

292

Цветут поля, сады. В любом ручье струю

Журчащего в раю Кавсара узнаю.

В степи сегодня рай. Ты мог бы, сев к ручью,

С подругой райскою понежиться в раю!

293

Вновь празднично пестрит фиалками лужок,

Вновь розам лепестки листает ветерок…

До трезвости ль тебе, когда с сереброгрудой

Роняешь кубок свой, едва отпив глоток!

294

Красавица твоя свежей весенних роз.

Ласкай ее и пей вино под сенью роз,

Пока не унесло внезапным вихрем смерти

Твою рубашку-жизнь, как цвет осенних роз.

295

Пленит вас дивный стан; и, ослепясь, готовы

Фисташкой, сахаром назвать ее лицо вы.

В витках кудрей, в игре ресниц, в касанье кос

Кому — петля, кому — копье, кому — оковы.

296

Прелестниц уловлять — капканом золотым,

Привязывать к себе — арканом золотым.

Куда же тянется, взгляни, росток нарцисса?

Спешит обзавестись кафтаном золотым.

297

Мол, изгоняют в ад влюбленных и пьянчуг.

Умышленная ложь, для сердца злой недуг!

Влюбленных и пьянчуг коль верно в ад изгонят,

Ты голым как ладонь увидишь рай, мой друг.

298

Под сенью локонов счастливец погружен

На солнечном лугу в блаженный полусон.

И что ему сейчас коварство небосвода,

Когда любовью пьян и хмелем упоен.

299

Хайям! Ты грешник, но… Себя терзать зачем?

Про слезы лишь одно могу сказать: зачем?

Кто не грешил, тому прощенья-то не будет.

Прощенье — грешникам! Грешить бросать — зачем?

300

Ликуй! Все за тебя предвидели вчера.

Не скажешь, что тебя обидели вчера:

Прошенья от тебя не видели вчера,

Решенья для тебя уж выдали вчера!

301

Зовешься суфием, а в сердце мрак? — увы.

В призывах ханжеских большой мастак? — увы.

Лохмотья раздобыл — отшельникам на зависть!

Посмотрит завтра Бог и скажет так: «Увы!»

302

Хоть власяницу ты почтенную припас,

Дерюгой нищенской едва ль обманешь нас.

Спесивости не скрыть, в обноски обрядясь;

Похоже, для тебя привычнее — атлас.

303

И лев, кормящийся с поборов на мечеть,

Лисицей пакостной становится, заметь.

Запомни навсегда простой закон природы:

На дармовых хлебах нельзя не зачерстветь.

304

Коль наслаждение ты только в том и видишь,

Что сердце в тихий миг внезапно вновь обидишь,

Ты явно тронулся умом. Не видел свет

Подобной глупости: всю жизнь из бед не выйдешь.

305

Их «войлочным тряпьем» насмешливо зовут,

Они на сухарях да на воде живут,

Себя «оплотами» считают и «твердыней»…

Нет! Вовсе не оплот любой из них, а плут.

306

Искусству гончара дивился я вчера,

Над глиной что ни день колдует он с утра.

Невеждам невдомек, как эта боль остра:

Увидеть прах отца в ладонях гончара.

307

Соперником небес был сей чертог. Сюда

С поклонами текла султанов череда.

А нынче, погляди, кукушка на ограде

Устало плачется: «Ку-да? Ку-да? Ку-да?..»

308

Людей, украсивших мозаику минут,

Уводят небеса — и вновь сюда ведут.

Пока бессмертен Бог, полны подолы неба,

Карман земли глубок — рождаться людям тут.

309

Не нас ли Истина любовью облекла,

Покорность и грехи презреть нам помогла!

Твои щедроты нас где ни застанут, станут

Безделье — деланьем, безделицей — дела.

310

Коль есть в Не-бытии, Ты есмь, Не-тленный, — «НЕ».

А здесь?.. Распад, и мрак, и смерть Вселенной — «НЕ».

О, Не-зависимый от мест, причин и следствий,

Ты здесь — отсутствуешь? Иль есть — с отменой «НЕ»?

311

О Зодчий! Звездный храм никто постичь не смог.

Грешить и каяться?.. Едва ли в этом прок.

Я грешен во хмелю, в похмелье жив надеждой…

Так будь же милосерд: надежду я сберег!

312

Господь! Я потому вовсю грешить решил,

Что в сердце молодом безверье сокрушил.

Как славно веровать в Твое великодушье:

Споткнулся, дал зарок и — снова согрешил.

313

Не в силах я, молясь, грехи перечислять,

Слезами в три ручья залился бы опять!..

Однако ж, если раб раскаялся, обычай

Велит хозяину беднягу приласкать.

314

О, помогающий в любой дороге нам!

В беде случается давать зароки нам.

Господь! Где уговор, не место отговоркам.

Пусть уговор — Тебе, а отговорки — нам.

315

Ты отпусти грехи, проступки — пропусти,

Зато внимательно достоинства сочти,

Не воспылай огнем, почуяв наши ветры,

Но снизойди к слезам и скорбный прах прости.

316

Он Землю поместил под Солнцем и Луной,

А на Земле — сердца, а в них — любовный зной,

А драгоценных уст рубиновую россыпь —

В ларце, упрятанном во глубине земной.

317

Творец уж расписал, что завтра будешь есть:

Здесь недоесть нельзя, но и добавки несть.

Не соблазняйся тем, чего не существует,

И не пленяйся тем, что неизбежно есть.

318

Чем дольше старика грехи и годы гнут,

Тем больше и надежд на благосклонный Суд.

Чем хорошо дела откладывать на завтра?

Судья, слегка остыв, не так уж будет крут.



319

Однажды всяк из нас на Судный зов придет;

Создатель обсудить плоды трудов придет;

Лишенных блага Друг, конечно же, утешит.

Вот видишь? Радость к нам в конце концов придет!

320

Проснись, пока твой век не догорел дотла,

И есть желания, и голова цела.

Успей живым вином наполнить кубок Смерти:

И день умчался прочь, и ночь почти прошла.

321

Не очень-то вздыхай. Жить горько и темно,

Но будет время нам по вздохам сочтено.

Очнешься — очередь прошла твоя давно,

И не было любви, и выдохлось вино.

322

Живи, где хмель царит: «престол Махмуда» — он.

Пируй, где чанг поет: «напев Дауда» — он.

Не омрачи свой день ни будущим, ни прошлым:

Чудеснее, чудак, любого «чуда» — он!

323

Стремится небо сеть сплести тебе и мне.

Как души от него спасти тебе и мне?

Присядем на траву, хмельным нальемся соком,

Чтоб сочною травой взрасти тебе и мне.

324

Безумно пьяного я видел старика.

Он мысли вытряхнул, как мусор из мешка,

И голова — легка, и под щекой — рука,

Но на устах — Аллах!.. Сколь вера глубока!

325

О Боже! Всеблагой! На мой очаг взгляни!

О Блеск Величия! Я нищ и наг, взгляни!

На недостойного приблизиться к Порогу —

На средоточие своих же благ взгляни!

326

Как, создавая мир, ни изощрился б я,