В обличии — твоем, а не каком-нибудь.
Влюбленно красоту вбирая дни и ночи
Мгновенно все, что здесь; нетленно лишь возмездье.
Ты царство вечное на миг не променяй!
Растенье Истины, как видно, не найти;
Сдается по всему, мы не на том пути.
Оставил я мечты, закрылся на засов
От благодетелей — ничтожеств и столпов.
В мечети ль суфий — я? Монах ли иноверец?
Ведь он — такой, как я… Но сам-то я — каков?
Небесным пламенем глаза нам выжигают…
По шахматной доске немного поплясали,
Но кончилась игра — и снова в сундучок.
Когда бы сам решал, я б не пришел сюда;
Но если б сам решал, и не ушел туда.
Уж лучше, чем бродить среди развалин мира, —
Ни здесь бы я, ни там, никак и никогда.
В любви доступно ль нам слияньем душ блеснуть?
Дано лишь мудрецам слияньем душ блеснуть.
Пока не выплескан, себе плесни чуть-чуть:
За всеми ты пришел; за всеми завтра в путь.
В любви доступно ль нам слияньем душ блеснуть?
Спроси у стариков: согласны ли? Ничуть.
Всех порознь — и тебя — судьба спешит сглотнуть:
За всеми ты пришел; за всеми завтра в путь.
Возней добра и зла себя губить нельзя.
У нас с тобой дела… Дела у нас с тобою —
Будь славен Человек — вершинное творенье,
Дарящий всем любовь, лишь Сатане — презренье.
Все тайны естества Творец вручил — тебе!..
Подумай, дорогой. Похоже, ты в сомненье.
Невежда! Явью нам воплощено Ничто,
«Девятым небом» — там — водружено Ничто.
В юдоли горестной рожденья и распада
Мы — рябь на Времени, но и оно — ничто.
Тот — ревностный, а тот — с сомненьем пополам…
Путь веры для себя ты избираешь сам.
Однажды вдруг, боюсь, любой из нас услышит:
«Вы заблудились! Путь лежит ни тут ни там!»
Невзгоды — временны. Перед судьбой не трусь.
Чуть отхлебнул вина, и — вдрызг! — любой зарок.
У гончаров судьбы я побывал вчера,
Над глиной что ни день колдующих с утра.
Во славу Господа — в подолы небосвода,
Во глубину земли — творимые идут.
О Ты, Чьей сущности никто постичь не смог!
Присядем на траву!.. Не долго ждать придется,
Сей мир убыточен Тебе и правоверным;
Вкусней бы стряпал Ты, барыш бы он принес.
Ведь наш прекрасный мир — недолгая забава;
Теперь нельзя сказать, что я баклуши бью:
Кумирни я отверг и на божков плюю.
Вином, возлюбленной украсить ночь свою
Неужто так бы смог в аду или в раю?
Был адским выходцем иль царствует в раю?
Не знаю, из кого слепили плоть мою:
В аду он мучится иль нежится в раю?
И грудь мою, печаль познавшую, прости,
И душу, с сердцем в плен попавшую, прости!
Мечту мою, печаль познавшую, прости,
Господь! И сердце, в плен попавшее, прости!
Ты зримым сделал здесь, и привечаешь Ты,
Хранишь меня, растишь и просвещаешь Ты.
Да и мечты твои у мира не в чести.
Влюбленных и пьянчуг коль верно в ад изгонят,
То человек тебе не встретится в раю.
Похоже, ворох тайн ты разберешь едва ль,
Уловку мудрую ты сам найдешь едва ль:
Вином рубиновым и здесь ты рай устроишь,
А в настоящий рай ты попадешь едва ль.
Все в мире сделаешь, лишь весел будь, трудясь.
Вот луг: для праздника, для радости укрась.
Саки! Прекрасного вина налей-ка мне,
Живого, страстного вина налей-ка мне, —
Чьи пузырьки, как цепь, опутывают ноги
Лишенных разума, вина налей-ка мне!
Смотри! Пока тебя ласкает мир живой,
Лишь о хорошем вздох он должен слышать твой.
Лишь каплю отплеснув, до капли выпивай.
Везде Твои силки, Ты в них манишь меня,
Притом грозишь убить, коль полонишь меня.
В силки поймав, убив доверчивую жертву,
За что ослушником Ты заклеймишь меня?!
Неужто на нее рука бы поднялась?
А юную красу — как может мирозданье…
«Обратно — пей вино! — не пустит мир иной».
Твоей любви ко мне и нежности Творец
Былые рай и ад принял за образец.
Рай — это пиршество, а что за пир без хмеля!
Какой еще мне рай? И где он, тот дворец?
По планам бы своим возвел иное небо,
Где были бы сердца свободными всегда.
Сумел залить огонь в заждавшихся очах.
Саки! Какой глоток ты выплеснул во прах! —
Залил огонь тоски в пылавших там очах.
А ты по-прежнему простым вином считаешь
Струю живой воды! Прости тебя Аллах!
А нам-то каково? Его запрет и воля
Просты как будто бы: «Склонись! Не упади!»
Власть бестолковую подальше обходи.
Ведь почему душе так тягостно в груди?
«Пей зелье!» — слышит плоть. «Душа! Блюди запреты!»
Ну да, легко сказать: «Склонись! Не упади!»
По краю пиалы волшебный стих начертан,
Я болен, и меня любимая корит,
Считает, от вина такой плачевный вид.
Держать в бесчувствии приходится мне душу,
От самого себя ищу освобожденья,
Пускай про ад и рай болтают что угодно:
Саки, держа кувшин, замрет под звуки песни:
Секрет от подлецов упорно прячешь ты,
И тайну от глупцов упорно прячешь ты.
Смотри, для всех людей ты трудишься — как можно?
От всех людей лицо упорно прячешь ты.
Эй, трезвенник, уймись! Веселье — не разврат;
Коль ты зароки дашь, и я заречься рад.
«Вина не пью!» — кричишь, и тем добился славы,
Которая, поверь, позорнее стократ.
Слезу влюбленного ронять во прах — не смей,
Лишь кровью истекай печальною своей,