Да, знаю, что я зануда.
А еще выгляжу как полная идиотка, стоящая тут и пялящаяся в витрину закрытого магазина. Но не осмеливаюсь повернуться на случай, если Секс-Бог по-прежнему здесь.
Больше не слышу парня и его друзей, но это не значит, что их там нет.
Я смотрю на отражение в витрине магазина, пытаясь разглядеть, вдруг он и его приятели все еще рядом, но ничего не вижу.
Ладно, значит, мне просто придется собраться с духом.
Повернуться и обычным шагом удалиться прочь, словно я совсем не пялилась на красавчика.
Один… два… три…
И они ушли.
Не знаю, радоваться или расстраиваться, что, вероятнее всего, никогда больше не увижу Секс-Бога.
Я смотрю на боксерский аттракцион, где недавно был парень, и у меня внезапно возникает желание попробовать, прежде чем отправлюсь домой. Не потому что Секс-Бог прикасался к нему. Не до такой уж степени я неудачница. Просто никогда раньше не пробовала, и интересно, хороша ли я.
Захожу в игровую комнату и останавливаюсь у аттракциона.
Пятьдесят центов.
Я копаюсь в кармане своих узких джинсов и достаю несколько монет.
Бросаю их в отверстие, и автомат загорается. Боксерская груша опускается.
Сжимаю кулак — готово.
Это не может быть так сложно, верно?
Я отвожу руку назад и бью.
Очевидно, это трудно.
Потому что я даже не забила грушу обратно, чтобы определить силу удара. Она лишь слегка раскачивается, но остается на месте.
Ну что же, это неловко.
Оглядываюсь вокруг посмотреть, видел ли кто-нибудь, но никто не обращает на меня внимания.
Хорошо. Попробуй снова, Кам. У тебя получится.
На этот раз я готовлюсь немного больше.
Встряхиваю плечи, расслабляясь. Принимаю стойку: раздвигаю ноги и слегка сгибаю их в коленях. Затем отвожу руку назад и бью по груше.
Ура! У меня получилось!
Но… о… это самый низкий результат, который можно получить?
М-да, это я.
Верно. Я собираюсь повторить.
И на сей раз намерена выбить все дерьмо из этой боксерской груши. Я не проиграю.
Достаю еще пятьдесят центов из кармана и бросаю их в отверстие. Боксерская груша опускается.
— Ты тратишь свои деньги впустую.
— Чт… — Поворачиваюсь на голос и… святое дерьмо.
Это Секс-Бог. Он стоит прямо здесь. Смотрит на меня.
Иисус. Его глаза. Голубые. Как самые голубые из голубых. Как я-хочу-утонуть-в-них-и-никогда-не-возвращаться-на-поверхность голубые.
— Твоя стойка совершенно неверная, — говорит мне. — Тебе никогда не удастся хорошенько замахнуться и ударить по груше, стоя так. — Он кивает на мои ноги.
Я смотрю сверху на них. Для меня они выглядят вполне нормально.
— Что не так с моими ногами? — спрашиваю я.
Посмеивается, и слышу эхо этих слов в своей голове. Мне приходится сдержать стон смущения.
— Ну, с ними все в порядке. — Он пожимает плечами. — Это великолепные ноги. Лучшие, что я видел, на самом деле. Но то, как ты стоишь, это неправильно. Твои бедра в таком положении не могут поворачиваться, а это значит, в твоем ударе нет размаха. Нет размаха — нет удара.
Великолепные ноги.
Лучшие, что он видел.
Честно говоря, после этого я больше ничего не слышу.
— Прости, что?
Он снова усмехается.
— Тебе нужно двигать ногами. Встань вот так. — Показывает мне свою стойку.
— Хорошо. — Переставляю ноги, чтобы повторить то, как он стоит.
— Правильно, — говорит. — А теперь тебе нужно немного отвести бедра назад. Вот так.
Следую его указаниям и разворачиваю свои бедра.
— Затем скрути руку в кулак, большой палец снаружи. Отведи руку назад и позволь бедрам провернуться. Пока ты размахиваешься, вложи всю свою массу тела в этот удар.
Я делаю, как он говорит. Замахиваюсь, а потом вкладываю весь вес тела в руку. Вместе со всеми эмоциями, вызванными переездом из Балтимора, моими друзьями и теми подлыми девчонками, которых встретила ранее.
Ударяю по этому мешку со всей силы, какая во мне есть. Чувствую момент соприкосновения кулака с кожей. Получился хороший удар.
Груша прячется назад, и цифры начинают расти.
Средний удар!
Да!
— Я сделала это! — Взволнованная, подпрыгиваю на цыпочках.
— Ты сделала. — Его губы изгибаются в полуулыбке. Самая сексуальная улыбка, которую я когда-либо видела.
И растекаюсь лужицей у его ног.
Заправляю волосы за ухо.
— Спасибо, — произношу я.
— Пустяки. — Он пожимает плечами.
— Откуда ты знаешь о боксе? — спрашиваю у него.
— Я боксер.
— Типа настоящий боксер?
Убейте меня. Убейте меня прямо сейчас.
Он снова улыбается.
— Да, типа настоящий боксер. Ну, я, конечно, не профи. Дилетант в данный момент. Я не смогу стать профи, не получив свою боксерскую лицензию, и ее не могу получить, пока мне не исполнится восемнадцать.
— Тебе еще нет восемнадцати?
— Семнадцать.
— Вау. Ты выглядишь намного старше.
Он смеется.
— Я часто это слышу.
— Значит, ты выпускник?
— Нет, предпоследний курс. Мой день рождения в сентябре.
— Ах, августовский ребенок здесь.
— Ты тоже из предпоследнего курса?
— Неа. Второкурсница. Мне пятнадцать, — добавляю, как будто необходимо подчеркнуть этот факт.
Так держать, Кам. Оттолкни его своим возрастом.
Не то чтобы я его притягивала… Но неважно.
Он молчит достаточно долго. Я ощущаю укол разочарования в груди, что кажется просто безумием, так как только познакомилась с парнем.
— Итак… У нас разница всего лишь в один учебный год, но ты почти на два года старше меня. Ладно, на год и одиннадцать месяцев старше. Это странно, если задуматься.
Иисусе, Кам. Хватит болтать. Почему бы также не сообщить ему о твоем законном опекуне, работающем в полиции Нью-Йорка, и положить конец всем надеждам на то, что у вас могло бы что-то получиться?
— Ты выглядишь старше, — говорит он. — Без обид.
— Ничего страшного. Я тоже часто слышу подобное. Думаю, это из-за моего роста. Надеюсь, не из-за лица. Не хочется иметь преждевременно состарившееся лицо.
Он хохочет. Но не чувствую, что смеется надо мной, словно думает, будто я полная дурочка. Больше похоже на то, что он считает меня забавной. В хорошем смысле этого слова.
И такие выводы делают что-то странное с моим животом.
— Тебе не нужно беспокоиться о своем лице, — произносит он и снова улыбается своей полуулыбкой.
Что-то врывается и порхает в моей груди.
Я чувствую головокружение и легкость.
Черт возьми, он симпатичный.
— Где твои друзья? — интересуюсь, паря в облаках из-за него.
— Как ты узнала, что я здесь с друзьями?
Ах. Дерьмо.
— Я, эм… Хорошо, я видела тебя раньше. Ты стоял возле этого автомата, сама была там. Но я не преследовала тебя, или что-то в этом роде. Просто видела тебя. Вот и все.
Я умираю. Иисус. Убейте меня. Живо.
Он посмеивается, низко и глубоко, и чувствую это от корней волос на моей голове до кончиков пальцев ног.
— Я тоже тебя видел, — проговаривает.
Вау.
Да… просто вау.
— Итак, что ты делаешь сейчас? — спрашивает меня.
Иди туда, куда ты собиралась идти.
— Иду домой, — говорю.
— Почему?
— Понятия не имею. — Я уверенна, что сейчас даже имени своего не смогу вспомнить.
— Тогда тебе стоит остаться.
— Зачем? — Слышу собственный вопрос.
Эта улыбка, которая превращает меня в желе, скользит по его лицу.
— Хороший вопрос. Хочешь правду?
— Всегда.
Делает шаг ближе. Его запах пряный, и что-то еще, совершенно мужское. Он овладевает мной самым лучшим образом.
— Потому что я нахожу тебя интересной. И обычно меня интересует только бокс. Но ты заинтересовала меня.
— Почему? — Очевидно, это слово теперь составляет две трети моего словарного запаса.
— Ты забавная и симпатичная. Очень симпатичная.
— И пятнадцатилетняя.
— И пятнадцатилетняя, — повторяет он.
— И моя тетя коп.
— Приятно слышать.
— Почему?
— Потому что это означает, что за тобой кто-то присматривает.
Ох.
— Я не буду заниматься с тобой сексом, если это то, чего ты ожидаешь.
Он взрывается смехом.
Фильтр, Кам. Фильтр, ради всего святого.
— Я просто думал о прогулке. Может, прокатиться на колесе обозрения. Но приятно знать, что твоя голова на месте. — Он вытирает слезы смеха со своих глаз.
— Прости, — говорю я.
— Не стоит. Ты права, когда осторожничаешь. Ты ведь меня не знаешь. — Делает паузу и снимает бейсболку с головы. Его волосы темно-каштановые. Он пропускает сквозь них свою руку. Затем надевает бейсболку обратно и фиксирует свои ярко-голубые глаза на моих. — Но хочу, чтобы ты узнала меня. И я действительно намерен узнать тебя.
Прикусываю губу и заправляю волосы за ухо.
— Хорошо, — произношу.
Он улыбается. На этот раз улыбка полноценная, показывающая его зубы. Они белые, но не идеальные. Передние слегка налегают друг на друга. Но это ему идет. Делает парня еще красивей, если такое вообще возможно.
— Я Зевс, — говорит мне.
— Как Бог?
Усмехается, и понимаю, как это прозвучало.
— Не то чтобы я считала тебя Богом, естественно, — добавляю и закатываю глаза, пытаясь выйти из ситуации с видом р