[62]. Внезапное обострение киево-черниговских отношений было особенно выгодно Даниилу, для которого коалиция с Киевом был естественным противовесом Венгрии, союзником которой неизменно оказывался Чернигов[63].
Причины внезапной ссоры Михаила Всеволодовича и Владимира Рюриковича исследователи указать затрудняются[64]. Вероятно, Михаил не ожидал, что Владимир обратится за помощью к Даниилу и тот ее окажет: отец последнего, Роман Мстиславич, в свое время изгнал из Киева и постриг в монахи Рюрика Ростиславича, отца Владимира. Однако киевский князь сумел преодолеть фамильную неприязнь и тем самым поставил Михаила в очень сложное положение. Чернигов еще не был готов к столкновению со столь значительной коалицией, и после прибытия Даниила в Киев Михаил согласился примириться. Волынский князь за услуги по примирению получил часть киевской земли (г. Торческ): «…из Рускои земля взя собе часть Торцький»[65].
Эта ситуация заставила проявить неожиданную и, вероятно, не согласованную с Михаилом активность королевича Андрея, уверенного в неизменной и безоговорочной поддержке галичан. «По тех же летехъ движе рать Андреи королевичь на Данила», — сообщает Галицко-Волынская летопись под 1231 г., хотя события эти, скорее всего, относятся уже к началу 1233 г. [66] Поддержка галицкой общины убедила венгерского королевича в его способности организовать экспансию против волынского князя и соответственно против союзного ему киевского. Направление похода и его масштаб говорят о том, что Андрей стремился не только обезопасить свои границы и упредить возможные нападения Даниила, но и попытаться расширить область зависимых от него земель. На Киев[67] двинулась большая многонациональная армия, в которую кроме галицкого ополчения входили дружины Александра Белзского, Болоховских князей и венгерские войска («Угоръ множество»). Несмотря на столь грозный состав, уже после первого столкновения у реки Случ с волынским сторожевым отрядом воеводы Владислава королевич Андрей предпочел отказаться от продолжения кампании и отступил.
Извещенные о неожиданной удаче, Даниил с братом Васильком бросились за отходившим к Галичу противником и догнали его около Шумска (весна 1233 г.). Андрей, укрепившийся на берегу реки Вельи, вовсе не намерен был оставлять свои позиции и ввязываться в бой с Романовичами. Даниил вынужден был пойти на хитрость и изобразить ложный отход своих войск на Торческ. Это заставило королевича активизироваться в надежде на успех при внезапном ударе по построенным в походном порядке полкам противника. Так галицко-венгерские войска оказались в заведомо невыгодном положении. Андрей двинул их на Даниила, когда тот начал переход через высокий холм, расположенный рядом. Романовичи быстро развернули войска и ударили на едва успевшие выстроиться королевские полки: «Андреи королевичь, исполчивъ полыкы свое, иде противу ему, сиречь на сечю, идущу ему по ровни, Данилови же и Василькови съехати бе со высокихъ горъ»[68]. Красочное и подробное описание сражения растягивается в летописи сразу на две летописные статьи 6739 и 6740 гг. Правым флангом волынских войск, действовавшим против венгерских наемников, командовал Василько, левым руководил тысяцкий Демьян, а в центре располагался «великий полк» Даниила. Судя по летописному рассказу, волынцам удалось без труда прорвать противника в центре. Полк Даниила «устроенъ бо бе храбрыми людми и светлымъ оружьемь», отчего те, против кого он выступал, не желали сражаться с ним, но отклонялись супротив более слабых соседей: «…онемь же видящимъ не хотяхуть сразитися с нимъ, но клоняхуться на Дьмьяна и на иные полкы»[69]. Вероятно, наиболее боеспособные части Андрея были сконцентрированы на флангах. Скорее всего, именно такое, неожиданное для Романовичей, расположение войск позволило королевичу избежать полного разгрома. Пройдя центр, полк Даниила оказался в тылу противника, но последний внезапно сомкнул фланги и рассек волынцев на три отдельных фронта[70]. В случае если бы галицко-венгерским войскам удалось смять слабые фланги Даниила до того, как волынцы успели сориентироваться в обстановке, исход битвы мог бы быть иным. Однако полки Василька и Демьяна оказались стойкими, а действия Даниила решительными. Сначала князь повернул в тыл галичан, действовавших против Демьяна. В этот момент храбрый тысяцкий уже вступил в единоборство с одним из виднейших деятелей венгерской партии в Галиче боярином Судиславом. Классическое сражение того времени распадалось на отдельные рыцарские сшибки и противостояния отдельных героев, а не масс ополченцев. Исход сражения такие столкновения, конечно, не решали, но создавали в нем ряд важных смысловых узлов. Летопись тщательно фиксирует подобные моменты в сражении. Если в действиях Даниила описывается чуть ли не каждый удар меча, то о его окружении информации гораздо меньше. Демьян является исключением. В тот момент, когда князь начал теснить галичан с тыла, тысяцкий уже слишком далеко врубился во вражеские полки. Встретив двигавшийся ему навстречу княжеский полк, Демьян решил, что, пока он был увлечен поединком с Судиславом, его воины уже прошли сквозь противника и теперь идут в обратном порядке. Тысяцкий развернулся и возглавил передовых воинов Даниилова полка. Сам князь, оставив основные свои подразделения на этом фланге, с малой дружиной направился на помощь теснимому венграми Васильку[71]. Его появление с этой стороны поля, судя по всему, носило скорее демонстративный и знаковый характер. Он лишь оттянул на себя часть сил противника и своим стягом создал иллюзию превосходства. Это посеяло панику среди венгров и заставило их отступить, то есть побежать, после чего «Васильковъ полкъ гнаше Угры до становъ и стягъ королевичъ подътяли беаху»[72].
Сражение продолжалось до самой ночи и, судя по всему, предполагалось к возобновлению утром, но бегство основной части венгров («инеи же Угре бежаша, оли в Галичи становишася») и большие потери («зане бе уразъ великъ в полкахъ его») вынудили Андрея отступить[73]. В преследовании принимал участие только Василько, основные части Даниила остались у поля сражения. Судя по летописи, потери волынцев были менее значительными, чем у противника: «…техъ во падшихъ много Угоръ, а Даниловыхъ мало бояръ»[74]. Однако факт того, что наступление не было развито Даниилом немедленно, говорит скорее об обратном. Несмотря на полную победу, урон в частях все же был ощутимым и не позволял рассчитывать на немедленный захват Галича.
Доблесть Даниила неизменно превозносится и в подробностях описывается летописью. Князь сам прорубается к стягу Василька и потом «понужающу» «угров». Сочетание военной хитрости и личной храбрости, описываемые летописью в превосходной степени, вынуждают нас признать Даниила Романовича основным виновником победы, хотя это ничуть не умаляет успехов других участников битвы под Шумском. Для современников это были «великая брань»[75] и великая победа. Разгром войск королевича Андрея не только ослабил позиции провенгерской партии в Галиче и сделал неизбежной смену власти в этом регионе — он фактически завершил целую эпоху венгерского военного присутствия на русских землях. Только через 12 лет венгры предпримут попытку вернуть себе положение распорядителей Галиции, но будут снова разгромлены под Ярославом (1245 г.) тем же князем Даниилом. Можно сказать, что после битвы под Шумском закончился период реального присутствия венгров в Галиче и начался период их претензий на условное главенство в регионе. Для венгров желаемое с действительным более никогда не встречались в Галиции.
Успех под Шумском решительно изменил расстановку сил на западе Руси. На сторону победителей встал князь Александр Белзский, а затем и некоторые галицкие городские общины (Плеснеск и др.)[76]. Галич, однако, оставался пока под контролем Андрея, который пытался подтянуть к нему военную помощь из Венгрии. Отец отослал к нему знаменитого венгерского воеводу Дионисия (Дианиша), прославившегося еще во время похода на Галич и Волынь королевских войск в 1231 г. [77] Даниил также готовился к новому столкновению. Отправляясь в поход на Галич, он сначала собрал ополчение на Волыни, а затем присоединил к своим войскам половцев хана Котяна, дружины Владимира Рюриковича и князя Изяслава Мстиславича «Смоленского»[78]. Последний, однако, союзником оказался ненадежным и вскоре откололся от коалиции. Возможно, именно известие об отступничестве Изяслава побудило королевича Андрея и Дионисия с венгерским войском выступить первыми. Летом 1233 г. [79] они вошли в волынские земли и подступили к г. Перемылю, около которого расположились Романовичи с союзниками. Возле моста через реку Стырь произошло решающее сражение, в котором венгры снова потерпели полное поражение и бежали: «бишася о мостъ со Володимеромъ и Даниломъ и отбивъшися имъ, Угре же воротишася к Галичю и порокы пометаша»