— Ну что, княже, — прервал мои размышления Добрыня. — В город сразу?
— Не спеши, Добрыня. Нам нужно найти место, где можно остановиться и осмотреться. Я не хочу лезть в самое пекло. Нам нужна тихая гавань, откуда можно будет наблюдать за происходящим.
— Думаешь, нас кто-то ждет? — нахмурился он.
— Не думаю, а знаю, — ответил я. — Слишком много интересов столкнулось вокруг меня. Не стоит показывать все карты сразу.
Я перевел взгляд на Веславу.
— Веслава. Ты здесь уже не впервые, — я дождался ее кивка. — Сможешь найти какую-нибудь неприметное место на окраине? Желательно, чтобы подальше от глаз княжеских дружинников.
Веслава самодовольно усмехнулась, будто только и ждала этого вопроса.
— Для меня это проще простого, княже, — ответила она с гордостью. — Я знаю каждый закоулок в этом городе. Да и в харчевнях разбираюсь. Есть тут одно местечко, где любят собираться всякие тихие личности. Думаю, нам там будет спокойно.
— Отлично, — я кивнул. — Тогда веди нас. Но помни, никакой самодеятельности. Ты у нас на особо строгом положении.
Веслава на это лишь закатила глаза. Кажется, она уже привыкла к моим придиркам. Ничего, ей полезно. Да и не доверяю я ей. Пока.
Мы свернули с главной дороги и двинулись по узким, петляющим улочкам. Переяславец был намного больше и запутаннее, чем я себе представлял. По обе стороны теснились деревянные дома, лавки, мастерские. Город жил своей кипучей жизнью. Повсюду толкались люди, ходили торговцы по своим делам, раздавался стук молотков, смех детей.
Веслава вела нас уверенно, петляя по переулкам, словно она всю жизнь провела здесь. Она часто бросала на меня быстрые взгляды, то ли проверяя, на месте ли я, то ли пытаясь что-то прочитать на моем лице. Я лишь усмехался на это. Наконец, мы свернули в тихий переулок и оказались перед неприметным, полуразвалившимся зданием.
— Вот, — сказала Веслава, указывая на обшарпанную вывеску с еле различимым изображением трех рыбок на тарелке. — «Три пескаря». Тихое местечко. Никто не обратит на нас внимания.
Я оглядел харчевню. Опять же, это не харчевня или таверна, в привычном моем понимании. Это смесь склада со столовкой, где на втором этаже ещи и зачатки гостиницы.
Здание выглядело заброшенным и неухоженным. Окна были тусклыми, паюсовыми. Это такой мешочек — паюс, в котором рыбки икру «держат». Вот из этой штуки, наложенной друг на друга, и делали окна. На первый взгляд, место не вызывало никакого доверия. Но мне сейчас и не нужна была роскошь.
— Не по виду судят, — сказал Ратибор, глядя на харчевню со странной улыбкой. — Внутри может быть и поинтереснее.
— Это точно, — согласился я. — Ратибор прав. Ладно, пойдемте. Посмотрим, что нас ждет за этими дверями.
Внутри оказалось, на удивление, довольно уютно. В углу горел очаг. За грубыми деревянными столами сидело несколько посетителей. Атмосфера была тихой и непринужденной. Хозяин харчевни, худощавый старичок с пронзительными глазами, встретил нас молчаливой улыбкой.
— Мы бы хотели остановиться на несколько дней, — сказал я, подходя к нему. — Есть ли у тебя свободные комнаты?
Старик молча кивнул и указал на лестницу, ведущую на второй этаж.
— Комнаты простые, но чистые, — сказал он тихим голосом. — Еда тоже не заморская, но сытная. Если что понадобится, обращайтесь.
Я расплатился с ним шкурками. Старик принял их с какой-то странной усмешкой.
В этот раз Алеша согласился спать в нормальных условиях. Видать ночь в телеге была не очень удобной.
— Голоса говорят, что веселье скоро начнется, — прошептал Ратибор мне на ухо, когда мы поднимались наверх. — Здесь все не так просто, как кажется.
— Опять ты со своими шутками, — отмахнулся я.
Ратибор, чувствуя мое настроение, лишь загадочно улыбнулся. Мы устроились в отведенных нам комнатах, которые и вправду оказались простыми, но чистыми. После того, как уложили вещи и отдохнули немного, я решил, что пора приступать к делу.
— Нам нужно узнать, что творится в городе, — сказал я, обращаясь к Добрыне и Ратибору. Алеша стоял истуканом. — Засиживаться в харчевне, как мыши под веником, мы не будем.
— Что ты предлагаешь? — спросил Добрыня, потягиваясь.
— Отправимся в город, переодевшись в простую одежду, — ответил я. — Посмотрим на все своими глазами. Послушаем, что говорят люди, чем дышит этот город. А Веслава пусть пока займется поиском Душана и Ярополка. Ну и о суде не мешало бы что-то узнать.
— Идея неплоха, — согласился Добрыня. — Будет интересно взглянуть на Переяславец изнутри.
— Духи говорят, что будет много интересного, — добавил Ратибор, поглаживая свою бороду.
Алеша косо смотрел на Ратибора. Наверное, не понял еще как с ним себя вести.
Мы переоделись в простую одежду, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Я накинул на плечи грубый плащ, скрывающий мою броню. Добрыня с Алешей облачились в простые рубахи и штаны, но все равно выглядели, как могучие крестьяне. Ратибор, как ни странно, в простой одежде выглядел даже более загадочно. Веславу я оставил в харчевне, наказав ей быть стреме и не высовываться лишний раз.
Мы вышли на улицу и смешались с толпой. Переяславец гудел, как огромный улей. На рынках торговцы наперебой расхваливали свои товары. В харчевнях слышались громкие разговоры. Город жил своей жизнью.
Я шел, внимательно вглядываясь в людей, вслушиваясь в разговоры. Пытался понять настроение города. Пытался почувствовать его пульс. И ощущения были неоднозначными. С одной стороны, чувствовалось напряжение, недовольство, какая-то смутная тревога. С другой — было и некое ожидание. Люди жаловались на высокие налоги, на несправедливость, на поборы княжеских чиновников. Говорили о том, что князь Хакон слишком жесток, что ему нет дела до простых людей.
Интересно, а если бы я стал местным князем… Я уже невольно примерял на себя эту роль. Представлял себя на княжеском престоле, слушающим просьбы своих подданных. Представлял, как отдаю приказы, как вершишь правосудие, как строю новый порядок. Эти мысли были настолько яркими и реалистичными, что я на секунду даже поверил в их осуществимость. Но тут же сам себя остановил.
Стоп, Антоха, куда тебя понесло? Какой ты князь? Правильно, Березовки. А Переяславец нам пока не по зубам. Или как?
— О чем задумался? — спросил Добрыня, заметив мое замешательство.
— Да так, — ответил я, отмахиваясь. — Просто смотрю, что к чему. Пытаюсь понять, чем дышит этот город.
— Я думаю, тут дышится не очень хорошо, — буркнул Алеша, оглядываясь по сторонам. — Слишком много темных взглядов и мутных хмырей.
— Духи говорят, что нужно быть осторожным, — прошептал Ратибор.
Мы постарались влиться в городскую суету, посещая рынки, заглядывая в харчевни, прислушиваясь к обрывкам разговоров, стараясь не привлекать лишнего внимания. Ратибор, к слову, не упускал случая поинтересоваться у встречных о предстоящем суде, задавая вопросы так невинно, что, казалось, он просто любопытный путник. И, надо признать, в этом был какой-то смысл. В городе, казалось, царила какая-то тоска. Людям откровенно было скучно. Любая движуха, любой скандал — это уже событие, развлечение. Поэтому новости, даже самые нелепые, разлетались с бешеной скоростью. Так мы быстро выяснили, что о суде уже говорят на всех углах. Обо мне, как о наглеце, который осмелился бросить вызов князю, не будучи даже боярином. В одной из харчевен, в самом центре города, мы наткнулись на группу дружинников, которые, подогретые медовухой, громко обсуждали это событие.
— Говорят, что этого выскочку старосту скоро поймают и накажут, — хвастался один из них, заливаясь пьяным смехом. — Да его уже притащили к князю, небось. И небось, штаны от страха намочил!
— Он, наверное, уже дрожит от страха, — усмехнулся другой, отхлебывая из кружки. — Наверняка уже молится всем богам, чтобы остаться в живых.
— А кто он вообще такой? — проворчал третий, потирая подбородок. — Откуда этот чудак взялся?
— Да говорят, что он какой-то любимчик покойного князя, — ответил первый, самодовольно поглядывая на своих собутыльников. — Наверное, решил, что раз Святослав ему благоволил, то и сам себе теперь указ. Он, видите ли, целые села захватывает.
— Скоро ему покажут, где раки зимуют! — злобно добавил второй, сжимая кулак. — Князь Хакон научит его уму-разуму!
Слушая их, я даже улыбнулся. Как же они жаждут моей крови. Эта их уверенность — это тоже часть картины этого города. Они были уверены в своей правоте, потому что верили, что князь Хакон их защитит. Для них я был просто проблемой, которую нужно как можно скорее устранить. Нужно подорвать это мышление.
Да уж, в Переяславце мне не стоит ждать милосердия. Я здесь — чужак, помеха, а не князь. Надо было уносить ноги, наверное. Или наобротот, сделать себе имя. У меня была идея, которая могла бы перевернуть все с ног на голову. Но нужно было собрать как можно больше информации, а потом уже воплощать в жизнь свои замыслы.
— Ладно, хватит тут слушать этих болтунов, — хмыкнул я, обращаясь к сопровождающим меня. — Пора возвращаться.
Мы покинули харчевню и вновь влились в людской поток. На обратном пути мы проходили мимо городского рынка, где торговали всякой всячиной. Я заодно начал присматриваться к ценам, чтобы понять ценовую политику. Но на рынке меня ждало неожиданное открытие.
Я шел, рассматривая товар, когда вдруг краем глаза заметил знакомую фигуру. Пригляделся и замер. Это был Митро, тот самый купец, с которым я вел дела в Березовке. Он стоял возле одного из прилавков, продавая какие-то немудреные безделушки. Но вид у него был совсем не купеческий. Он выглядел изможденным, худым, с темными кругами под глазами.
— Митро⁈ — воскликнул я, невольно привлекая внимание окружающих.
Митро вздрогнул, резко обернулся и, увидев меня, побледнел. Он шарахнулся от меня, как от огня, пытаясь скрыться.
— Стой! — крикнул я и, проталкиваясь сквозь толпу и бросился за ним.
Добрыня, Ратибор и Алеша следовали за мной по пятам. Наконец, мне удалось схватить Митро за шкирку.