Пожар показал, как хрупок Переяславец. Деревянные стены, склады, дома — всё это вспыхивает от одной искры. А враги знают это не хуже меня. Митро с Прохором — лишь начало, за ними могут быть другие. Игорь, печенеги, да хоть кто — все они будут бить по слабым местам. Надо было менять правила игры.
— Княже! — в терем ввалился Ратибор, весь в пыли и с ножом на поясе. — Нашли кое-что у этих поджигателей.
— Что?
Он бросил на стол обгоревший кусок ткани с вышитым знаком — волчья голова с оскалом. Я нахмурился. Этот знак я видел раньше, у печенежского богатыря, которому я срубил голову. Значит, Митро и Прохор работали на кочевников. Или на Игоря, что их подкупил. Чёрт его знает, но теперь ясно — это не просто месть, а часть плана.
— Они нас под печенегов подвести хотели. Склады сжечь, еду уничтожить, а потом ворота открыть, — озвучил я свои мысли.
— Похоже на то, — кивнул Ратибор. — Надо город проверить, вдруг еще кто из их шайки прячется. Веслава сейчас этим занимается.
— Проверяй, — бросил я.
Он кивнул и ушел.
Утро следующего дня после пожара встретило меня запахом гари и гулом голосов. Я вылез из терема, щурясь от солнца, что пробивалось сквозь дымную пелену. Город выглядел как после конца света: обугленные остовы складов, пепел по колено, а вокруг — горожане, что копошились в завалах. Кто-то таскал лопаты, кто-то выгребал угли, пытаясь спасти хоть что-то из сгоревшего зерна.
Я хмуро глядел на стены, где лучники то и дело отвечали на обстрел. Печенеги не штурмовали в полную силу после моего боя с Батуром, но и не уходили — держали нас в осаде, как зверя в клетке.
Рядом со мной стояли три богатыря: Алеша, Илья и Добрыня. Степка подошел с докладом о том как разбираются завалы
— Завалы мы разберем, но строить новые склады на том же месте — дурость, — заявил я, глядя на Степу. —.Я вот что думаю: на этом пепелище можно «Тайную гридницу» поставить, чтобы незаметно было. Это буде что-то вроде тайной казармы, в которой Веслава будет обучать лазутчиков и иных соглядатаев. А рядом с гридницей рынок поставим, с крытым зданием, как у купцов в больших городах. Пусть торгуют, а мы с них плату возьмем за места. Деньги пойдут в казну города.
Добрыня нахмурился, потирая бороду.
— Княже, ты не шутишь? — буркнул он. — Строить под обстрелом? Да нас печенеги разнесут, пока мы там бревна таскаем!
— А если только обороняться будем, они нас измором возьмут, — отрезал я. — Надо жить, Добрыня, расти, даже под стрелами.
Степа кашлянул.
— Идея-то дельная, княже, — сказал он. — Только золота на это уйдет немало.
— Золото из Березовки есть, — напомнил я. — И рынок окупится, если купцов прижать. Платить будут — никуда не денутся.
Добрыня кивнул.
— «Тайная гридница» — чудно-то как, — хмыкнул он.
— Решено, — сказал я. — Степа, считай бревна и золото, народ собирай.
Все разошлись, а я направился к кузнице. Попаданец или мимо пробегал? Где мое прогрессорство?
Ноги ныли, будто в них вбили сотни гвоздей, а обожженные руки, перевязанные Милавой, пульсировали под тряпками.
Кузница встретила меня жаром печей и звоном молотов. Кузнецы, не обращая внимания на пожар и осаду, продолжали ковать топоры, чинить доспехи. Работа кипела.
— Здрав будь, княже, — поклонился мне старый кузнец Богдан, вытирая пот с лица. Его седая борода была перепачкана сажей, а глаза блестели от усталости. — Чего изволишь?
— Здрав будь, Богдан, — ответил я, осматривая кузницу. — Мне нужно оружие. Много оружия. И не только мечи да стрелы.
Богдан удивленно поднял брови.
— А что же еще, княже? — спросил он. — Копья? Топоры?
— Копья и топоры — само собой, — кивнул я. — Но мне нужно кое-что… другое. Ты слыхал про катапульты?
Кузнец нахмурился, задумчиво почесывая бороду.
— Слыхал краем уха, — ответил он. — Вроде как машины такие, что камни большие метают. У греков есть, говорят.
— Вот именно, — сказал я. — Нам нужны такие машины. Чтобы печенегов с их конями от стен отгонять. И еще арбалеты.
Богдан совсем опешил.
— Это что еще за диво?
— Самострелы, — объяснил я. — Лук, но с механизмом. Сильнее бьет. И стрелять из него проще, чем из обычного лука.
Кузнец покачал головой.
— Не знаю, княже, — сказал он. — Никогда такого не делали. Сложно это, наверное.
— Сложно, — согласился я. — Я тебе чертежи нарисую, а ты уж постарайся. И людей своих обучи.
— Постараюсь, княже, — кивнул Богдан. — Только много времени уйдет, наверное.
— Времени у нас нет, — вздохнул я. — Но и выбора тоже нет.
Я вышел из кузницы, оставив Богдана. Нужно было поговорить с Милавой. Она не только лечила раненых, но и знала толк в травах, ядах и противоядиях. А это могло пригодиться.
Вечером, когда солнце уже село, а город погрузился в темноту, я сидел в тереме, склонившись над столом. В свете масляной лампы я рисовал чертежи катапульты и арбалета, вспоминая все, что знал об этих орудиях из прошлой жизни.
Попытка купить знания у Вежи провалилась. Я не собирался платить несколько тысяч очков влияния на то, что и сам знал. Ценник у Вежи был задран на оружие.
Стук в дверь прервал мои занятия.
— Войди, — сказал я, не поднимая головы.
В терем вошла Милава. В руках она держала поднос с кувшином и двумя кружками.
— Ты не спишь, княже? — спросила она, ставя поднос на стол. — Я тебе отвар принесла, от боли.
— Спасибо, — кивнул я, откладывая перо. — Как там раненые?
— Многие поправляются, — ответила Милава, разливая отвар по кружкам. — Но есть и тяжелые. Ожоги — страшная вещь.
Она протянула мне кружку. Я взял ее, сделал глоток. Отвар был горьким, но терпимым.
— Милава, — сказал я, поставив кружку на стол. — Мне нужна твоя помощь. Не только как лекаря.
Она удивленно посмотрела на меня.
— А как же еще? — спросила она почему-то испуганно.
— Ты знаешь толк в травах, — напомнил я. — В ядах…
Милава улыбнулась, но потом нахмурилась.
— Знаю, — ответила она. — Но к чему ты ведешь?
— Печенеги — не единственная наша проблема, — сказал я. — Игорь тоже не оставит нас в покое. И он не брезгует грязными методами.
— Ты хочешь… отравить его? — спросила Милава, понизив голос.
— Не обязательно, — ответил я. — Но нам нужно иметь средства… сдерживания.
Милава помолчала, обдумывая мои слова.
— Я могу приготовить разные яды, — сказала она. — И противоядия тоже. Но это опасно, княже. Яд — оружие обоюдоострое.
— Я знаю, — кивнул я.
Мы еще долго говорили с Милавой, обсуждая разные травы, их свойства, способы применения. Она обещала помочь, но предупредила, что на создание некоторых ядов и противоядий уйдет время.
В этот момент зашла Искра. У нее было очень странное выражение лица. Милава увидев ее, покинула нас.
— Нам нужно поговорить, княже, — тихо произнесла Искра.
— О чем? — я заинтересованно приподнял бровь.
— О Веже.
Глава 20
— О «Веже», — повторила Искра, и в ее голосе прозвучало что-то странное. Торжественное, что ли? Будто она собиралась открыть мне величайшую тайну мироздания.
Ну давай, удиви меня. Откуда только ты знаешь об этом? Или она — носитель? Может ли носитель купить некую способность, которая скроет ее от глаз других наблюдателей? Интересная мысль.
Я откинулся на спинку лавки, скрестив руки на груди. Вид у меня, наверное, был скептический, но скрыть любопытство не получалось. Что она там придумала? Огнеяр, ее отец, конечно, был тем еще жуком, но чтобы вот так, с порога, про Вежу?
— И что же ты хочешь рассказать мне о «Веже»? — спросил я, стараясь, чтобы голос звучал ровно, без иронии.
Искра подошла ближе, ее настороженные глаза светились каким-то внутренним огнем. Она заговорила, понизив голос, будто боялась, что нас подслушают:
— Есть такое существо. Вежа.
В смысле, существо?
Тут она запнулась, подбирая слова. Я терпеливо ждал.
— Она не просто существо. Она — божество.
Вот тут я чуть не прыснул. Божество? «Вежа»? Та самая, что выдает мне очки влияния за постройки и начисляет штрафы за проваленные задания? Да уж, божественность так и прет.
— Божество? — я постарался придать голосу как можно больше серьезности. — Интересно. И как же ты это поняла?
Искра выпрямилась, гордо вскинув голову.
— Мой отец, Огнеяр. Он был ее последователем. Он служил ей.
Ага, вот оно что. Папаша, значит, запудрил дочке мозги. Ну, Огнеяр был мастак на такие дела. Он и не такое мог придумать, чтобы придать себе значимости.
— Служил? И как же он ей служил? Жертвы приносил?
Искра нахмурилась, мои слова ей явно не понравились.
— Не говори так, — сказала она. — Он общался с ней. Он слышал ее голос.
Я кивнул, делая вид, что впечатлен. Голос, значит. Ну да, ну да. У меня тоже иногда бывает «голос» в голове. Особенно когда «Вежа» сообщает, что я потерял очки влияния за какую-нибудь ерунду.
— И что же говорил ему… голос?
— Он говорил о многом, — ответила Искра. — О силе, о власти, о… предназначении.
Предназначение. Знакомое слово. «Вежа» тоже любит порассуждать о моем предназначении. Обычно это заканчивается тем, что мне приходится выпутываться из очередной передряги.
— И у этого божества есть последователи? — продолжал я расспросы.
Внутри меня закипает веселье.
— Да, — кивнула Искра, ее глаза загорелись еще ярче. — Их немного, но они есть. Они избранные. Они тоже слышат ее голос.
О да, избранные. Ну конечно. Как же без этого. Я, значит, избранный. И Ратибор избранный. И Илья Муромец, судя по всему, тоже.
— И что же делают эти последователи?
Я с трудом сдерживал смех.
— Они служат ей, — повторила Искра. — Они помогают ей влиять на мир.
Ну да, ну да. Очень похоже на Вежу. Она тоже любит «влиять на мир». Особенно на баланс очков влияния.
— Понятно, — сказал я, кивая с самым серьезным видом. — Очень… интересно.