В этот момент у одной из машин встал на дыбы здоровый конь. Он громко заржал, пытаясь освободиться от перевязи. Двое мужчин и один из моих водителей ничего не могли с ним сделать. Я и сказать ничего не успел, как Блум ринулась вперёд и вспорхнула на подножку настила, по которому заводили коня в кузов «Доджа». Она крепко взяла гарцующее животное под уздцы и принялась что-то тихо шептать.
Конь пару раз мотнул нервно головой и запрядал ушами, словно начал слушать шёпот девушки. Я невольно залюбовался этой картиной. Маленькая, стройная, утончённая девица в строгом платье гладила коня по шее. И даже слегка улыбалась, нашёптывая что-то в длинное ухо. Мой водитель было ринулся, как и я, поначалу вперед. Но его остановила рука одного из конюхов. Похоже, они здесь видели такое не впервые.
Блум завела коня внутрь фургона, побыла с ним немного, пока её подчинённые быстро не выполнили все процедуры, а затем вышла наружу. Она чуть раскраснелась, но выглядела довольной. Я залюбовался её длинными ресницами.
— Итак, мистер Соколов. Мне нужно будет ваше слово, что то, о чём мы будем говорить — останется втайне. И что вы мне поможете. Брат меня не простит за то, что я сама, без его ведома, обратилась к бутлегеру.
Я погладил стоящую в стойле кобылу по длинной морде. И ответил:
— Как вы это поняли? Что я — бутлегер.
— У меня очень хорошее чутьё. От природы. Зрение, правда, не очень. Но Господь что-то даёт, а что-то забирает. Внутри фургона недавно разбили бутылку. Виски пахнет до сих пор. Но дело не в этом. Я, простите, не верю в истории про неожиданную удачу. Я видела ваших людей. Не водителей, а тех, что в охране. Таким придётся платить очень и очень много. Если, конечно, они не связаны с вами чем-то другим… Мебельная фабрика? Столько грузовиков для частной фабрики — это слишком. Зачем? Если можно просто нанять другую компанию для перевозок. Кто-то из ваших людей, когда мы шли мимо, сказал про Вирджинию. Зачем делать этот крюк? Если вы бизнесмен, то точно использовали поездку для выгоды. Но вы поехали именно через тот штат, где Сухой закон действует уже больше года. А ещё мне кажется, в Вирджинии нет проблем с мебелью, — усмехнулась Блум, намекая на то, что в штате реднеков каждый второй и сам сработает себе мебель на ферму.
— Достаточно, — кивнул я, — Я услышал даже больше, чем нужно, чтобы ещё раз убедиться в том, что вы очень умны и проницательны. Но вопрос в другом: это как-то меняет наши с вами дела?
Девушка стащила перчатку, и погладили лошадь, перестав сверлить меня глазами:
— Нет. Более того, я попрошу вас о помощи. Специфической.
— Вам что-то угрожает? — догадался я.
— Да. Мой брат, к сожалению, не умеет хорошо держать язык за зубами. Поэтому семье Розетти стало известно о том, что в Атлантик-Сити на скачки повезём своих скакунов именно мы.
— Это которые заправляют здесь всем теневым бизнесом? — спросил я, нахмурившись и вспомнив, что об этих итальянцах говорил Енох «Наки» Джонсон.
— Именно. Они обратились к Дэннису с предложением сделать подставные бега. И выиграть большую сумму.
— И ваш брат согласился? — кивнул я.
— Мой брат думает пойти с ним на сделку, но пока не согласился, — свернула дальнейшие обсуждения Блум.
Понятно. У старшего Брауни длинный язык, и при этом он опасается за свою жизнь и жизнь сестры.
— И в чём проблема? Я думаю, вы и сами не останетесь внакладе, — пожал я плечами.
Девушка закусила губу и нахмурилась:
— У нас уже была договорённость с мистером Енохом Джонсоном, казначеем Атлантик-Сити…
Вот как! А семейство Брауни полно сюрпризов.
— То есть, результат забегов известен заранее?
— Да.
— Мне кажется, вы были возмущены теми скачками на «Акведуке» в Нью-Йорке.
— С того момента прошло много времени. Всё это — Блум обвела рукой конюшни, — Должно жить. Это дело наших родителей. И я готова пойти на эту сделку с Енохом, если она поможет нам остаться на плаву.
— Почему бы вам не обратиться напрямую к мистеру Джонсону за разрешением этой ситуации?
— Потому что Розетти и так с ним в не очень хороших отношениях.
Я снова удивился в который раз. А девушка-то знает намного больше, чем я думал. И на встрече в Нью-Йорке с поверенным Наки не подала об этом никакого вида.
— Это можно использовать в ваших интересах. Раз Наки не любит Розетти, то ему и карты в руки! Да и вообще, вы уверены, что семья Розетти станет нападать на вас на чужой территории?
— Здесь, в Луисвилле, Розетти, конечно, обладают большой властью. Но у их главы, Джованни, есть определённые принципы. Он старается не трогать никого на СВОЕЙ территории. Старая знать в этом городе имеет не меньшее влияние. Мы, её представители, держимся друг за друга, и поэтому Джованни приходится с нами считаться. И сохранять это «перемирие». А там, в Атлантик-Сити, у него будут развязаны руки. Я думаю, в случае нашего отказа он попытается насолить нам. Или сорвать скачки. Так, чтобы не было прямого конфликта с Джонсоном. А «Наки» слишком хитёр и аккуратен. Он не станет ввязываться во что-то, если только это не выйдет наружу. Он шевельнёт пальцем лишь тогда, когда его авторитету будет что-то угрожать. Но если мы не заключим сделку, то Енох не заплатит нам. И мы потеряем всё.
— Блум, позвольте мне выразить восхищение вашим мужеством.
— Не стоит, — она опустила глаза, — Просто помогите нам обезопасить себя и лошадей в Джерси. Вы — человек со стороны. Розетти не знает вас, а Наки прислушивается. А с братом я поговорю сама, чтобы он не совершил ошибку и не пошел на поводу у Джованни. Мы не останемся в долгу. Вам же нужен будет алкоголь после введения Сухого закона? У моего хорошего знакомого множество винокурен, и он не хочет вести дела с семьёй Розетти. Винокурни на севере штата, в лесах. Там есть дороги, по которым можно напрямую всё вывозить так, что об этом мало кто будет знать.
Я сразу представил в уме дорогу с виски на Чикаго. А что, это интересно. Альтернативный путь! Не с севера, из Канады, где неизбежно рано или поздно мои интересы столкнутся с интересами Торрио и Капоне, а с юга. И тогда не придётся платить процент за поставки Лису и этому бешеному боксёру. Только вот мне, как партнёру Джонсона, нельзя рвать с ним отношения. Придется обыгрывать это всё так, чтобы и волки были сыты и овцы — целы.
— Мне нужно обдумать это предложение.
— Думайте, Алекс. Но знайте, время тикает. В Атлантик-Сити нам нужно уже приехать с решением. И от вас, и от ваших людей понадобится многое… — она посмотрела мне твёрдо в глаза и добавила, — Пойдёмте. Надо проконтролировать погрузку трёхлеток. Нас ждут скачки, Алекс. Что может быть лучше?
Шериф Бронкса сидел в напряжённой позе, погрузившись в изучение документа
— Джон… — заглянул к товарищу в кабинет детектив Барлоу.
— Да, заходи, — махнул рукой Фэллон, не отвлекаясь от чтения.
— Ты просил связаться с моими друзьями из отделения бюро в Чикаго, — и Барлоу аккуратно закрыл дверь, чтобы их никто не подслушал.
Джон Фэллон отвлёкся от дел и откинулся в кресле:
— Давай, что там у тебя?
— Я начну с самого интересного, твой «друг» был на встрече в Чикаго с боссами мафии!
Фэллон, отхлебнувший чай, чуть не поперхнулся:
— Соколов?
— Именно! — торжествующе произнёс Барлоу, — Мой контакт сообщил, что с Торрио и Ротштейном был так же Ремус…
— Ремус… — нахмурился Джон.
— Это делец из Цинциннати. Очень хитрый. Его «разрабатывают», но уцепиться ни за что не могут. Ему принадлежат большие угодья, где растёт всё необходимое для виски. Но вот где заводы — непонятно.
— Так, ладно, давай дальше!
— Так вот, молодёжь эту опознали. Мейер Лански, Чарли Лучано, Аль Капоне. Все по молодости отмотали срока или были в спецшколах, когда проходили в полиции учёт по малолетке. А вот четвёртый из этой самой «молодёжи» был неизвестен моему знакомому. Но он описал его довольно подробно. И описание подходит под нашего «мирного бизнесмена». А ещё официант, которого он разговорил, сообщил, что незнакомец говорил со слабым русским акцентом. Утверждал, что слышал такой акцент в Нью-Йорке от русских. Я решил проверить эту информацию, и сам скатался на вокзал. За день до встречи один из билетов был продан на имя Алексея Соколова. Так что, я думаю, уже достаточно совпадений…
— Действительно… — протянул шериф Бронкса, — Совпадений-то достаточно, но предъявить ему мы ничего сейчас не сможем. Если бы у нас в руках был Луи «Два ствола» Альтери, то мы выбили бы из него какую-нибудь информацию.
— Думаю, если Соколов действительно тот, о ком мы думаем, то Луи можно списать со счетов. Он уже труп, — пожал плечами Барлоу.
— Ты думаешь, это он выкрал Альтери из полицейского автозака? — поднял бровь Фэллон.
— Подумай, Джон. Луи — приспешник банд из Чикаго. Здесь он без поддержки. Полицейские, которые его перевозили, говорят, что людей было шесть, не меньше. По-твоему, он сюда что, в составе свиты большой приехал. Как бы они узнали — на чём именно его перевозят? Где и как. Как бы успели среагировать. В соседних номерах обычные постояльцы.
Фэллон задумался. Барлоу выжидательно смотрел на него. В какой-то момент шериф Бронкса вскочил, словно его озарило, и начал оживлённо шагать по кабинету, будто загнанный волк. Он дрожащей рукой достал из пачки сигарету.
— Послушай, Фред! А что, если Соколов и есть тот самый человек, который нам нужен?
— В смысле?
— Смотри! Эти долбанные агенты Бюро сказали, что он им помог схватить Благочестивого и его банду подпольщиков из Ирландии!
— … не схватить, а убить. Там всех положили, — поправил его Барлоу!
Фэллон тыкнул в него тлеющей сигаретой:
— Точно! Тем более! У Благочестивого нашли пулемёты, из которых, скорее всего, и расстреляли банду Горского. Соколов был рядом. Но при чем здесь вообще Горский и ирландцы? Что они сейчас не поделили? Целый Бронкс? Да кто им вообще бы дал это сделать и закрепиться? Ротштейн? Массерия? Как-то слишком всё на поверхности. Зачем им раздражать лишний раз полицию и Бюро. Тут должен быть другой мотив.