Поскакал казак на гору, перед ним стена раздвинулась, и въехал он на широкий двор. В ту ж минуту сорвалась с его шеи змея, ударилась о сырую землю, обернулась душой-девицей и с глаз пропала — словно ее не было.
Казак поставил своего доброго коня на конюшню, вошел во дворец и стал осматривать комнаты. Всюду зеркала, серебро да бархат, а нигде не видать ни единой души человеческой.
«Эх, — думает казак, — куда я заехал? Кто меня кормить и поить будет? Видно, придется помирать голодною смертью!»
Только подумал, глядь — перед ним стол накрыт, на столе и пить и есть — всего вдоволь; он закусил и выпил и вздумал пойти на коня посмотреть.
Приходит в конюшню — конь стоит в стойле да овес ест.
— Ну, это дело хорошее: можно, значит, без нужды прожить.
Долго-долго оставался казак в оловянном замке, и взяла его скука смертная: шутка ли — завсегда один-одинешенек! Не с кем и словечка перекинуть. Вздумалось ему ехать на вольный свет; только куда ни бросится — везде стены высокие, нет ни входу, ни выходу. За досаду то ему показалося, схватил добрый молодец палку, вошел во дворец и давай зеркала и стекла бить, бархат рвать, стулья ломать, серебро швырять: «Авось-де хозяин выйдет да на волю выпустит!» Нет, никто не является.
Лег казак спать. На другой день проснулся, погулял-походил и вздумал закусить; туда-сюда смотрит — нет ему ничего! ‘Эх, — думает, — сама себя раба бьет, коль нечисто жнет! Вот набедокурил вчера, а теперь голодай!»
Только покаялся, как сейчас и еда и питье — все готово!
Прошло три дня; проснулся казак поутру, глянул в окно — у крыльца стоит его добрый конь оседланный. Что бы такое значило? Умылся, оделся, взял свою длинную пику и вышел на широкий двор. Вдруг откуда ни взялась — явилась красная девица:
— Здравствуй, добрый молодец! Семь лет окончилось — избавил ты меня от конечной погибели. Знай же: я королевская дочь. Унес меня Кощей Бессмертный от отца, от матери, хотел взять за себя замуж, да я над ним насмеялася; вот он озлобился и оборотил меня лютой змеею. Спасибо тебе за долгую службу! Теперь поедем к моему отцу; станет он награждать тебя золотой казной и камнями самоцветными, ты ничего не бери, а проси себе бочонок, что в подвале стоит.
— А что за корысть в нем?
— Покатишь бочонок в правую сторону — тотчас дворец явится, покатишь в левую — дворец пропадет.
— Хорошо, — сказал казак.
Сел он на коня, посадил с собой и прекрасную королевну; высокие стены сами перед ними пораздвинулись, и поехали они в путь-дорогу.
Долго ли, коротко ли — приезжает казак с королевной к королю.
Король увидал свою дочь, возрадовался, начал благодарствовать и дает казаку полны мешки золота и жемчугу.
Говорит добрый молодец:
— Не надо мне ни злата, ни жемчугу; дай мне на память тот бочоночек, что в подвале стоит.
— Многого хочешь, брат! Ну, да делать нечего: дочь мне всего дороже! За нее и бочонка не жаль. Бери.
Казак взял королевский подарок и отправился по белу свету странствовать.
Ехал, ехал, попадается ему навстречу древний старичок. Просит старик:
— Накорми меня, добрый молодец!
Казак соскочил с лошади, отвязал бочонок, покатил его вправо — в ту ж минуту чудный дворец явился. Взошли они оба в расписные палаты и сели за накрытый стол.
— Эй, слуги мои верные! — закричал казак. — Накормите-напоите моего гостя.
Не успел вымолвить — несут слуги целого быка и три котла питья. Начал старик есть да похваливать; съел целого быка, выпил три котла, крякнул и говорит:
— Маловато, да делать нечего! Спасибо за хлеб и за соль.
Вышли из дворца; казак покатил свой бочонок в левую сторону — и дворца как не бывало.
— Давай поменяемся, — говорит старик казаку, — я тебе меч отдам, а ты мне бочонок.
— А что толку в мече?
— Да ведь это меч-саморуб: только стоит махнуть — хоть какая будь сила несметная, всю побьет! Вот видишь — лес растет; хочешь, пробу сделаю?
Тут старик вынул свой меч, махнул им и говорит:
— Ступай, меч-саморуб, поруби дремучий лес!
Меч полетел и ну деревья рубить да в сажени класть; порубил и назад к хозяину воротился. Казак не стал долго раздумывать, отдал старику бочонок, а себе взял меч-саморуб, сел на коня и вздумал к королю вернуться.
А под стольный город того короля подошел сильный неприятель; казак увидал рать-силу несметную, махнул на нее мечом:
— Меч-саморуб! Сослужи-ка службу: поруби войско вражье.
Полетели головы… И часу не прошло, как вражьей силы не стало.
Король выехал казаку навстречу, обнял его, поцеловал и тут же решил выдать за него замуж прекрасную королевну.
Свадьба была богатая; на той свадьбе и я был, мед пил, по усам текло, во рту не было».
Итак, в русской сказке уже не лягушка-волшебница, не полузмея-нагиня, а змея, оборачивающаяся прекрасной девой, — невеста, а затем и жена для бравого казака, который ни в чем не уступает греческому силачу Гераклу.
Пословицы о змие и змее
О том, что ни тот, ни другая не пользовались в народе особой любовью, свидетельствуют выражения: змием называли скрытого и злобного человека, а коварную женщину — змеей подколодной. Да и само их обозначение — гады — обрело ругательный оттенок. Однако неядовитого ужа в народе змеем не называли, а считали безногой ящерицей.
В том же духе выдержаны многие пословицы. «Сколько змею ни держать, а беды от нее ждать». «Выкормил змейку, на свою шейку». «Льстец под словами, что змей под цветами». «Лучше жить со змеею, чем со злою женою». «Отогрел змею за пазухой».
Вместе с тем говорили: «Мудрость змеиная, кротость голубиная». Или: «Змею обойдешь, а от клеветы людской не уйдешь». У других народов, в том числе и живущих с русскими по соседству, было иное отношение к змее. Например, татары считали мифическую белую змею Зилан (в русских преданиях— Змиулан) покровительницей своих ханов. Она даже красуется на гербе Казани. Зиляном у татар также называется женское верхнее платье (не та ли это змеиная кожа, скинув которую змея превращается в прекрасную деву?).
Иван Быкович
Многим народам Земли известны сказания о божественном быке. Это и египетский священный бык Апис, и бык, обернувшись которым Зевс похитил прекрасную финикийскую принцессу Европу, и чудовищный полубык Минотавр, в жертву которому приносили афинских юношей и девушек… Количество этих сюжетов велико. Странным образом только у одного народа — у русского народа — не сохранилось подобных преданий. Более того, само упоминание о священном быке подвергается осмеянию. Поговорка «сказка про белого бычка» означает вранье, заведомую ложь.
И все же «забытое» — не означает «несуществовавшее», скорее — «некогда существовавшее». Надо только поискать как следует в народной памяти и вспомнить это предание. В этой связи хочется вспомнить строки, которыми начинается самое известное древнее кельтское повествование «Похищение быка из Куальнге»: «Собрались однажды поэты со всей Ирландии вокруг СенханаТорпеста, дабы выяснить, знает ли кто-нибудь из них «Похищение Быка из Куальнге» целиком. Но сказал из них каждый, что известна ему лишь часть.
Тогда спросил Сенхан, кто из его учеников с его благословения отправится через страну Лета, чтобы найти целиком текст «Похищения», за который один мудрец на востоке обещал книгу Кулмена. Эмин, внук Нинена, отправился тогда в путь вместе с Муиргеном, сыном Сенхана. И случилось так, что путь их лежал мимо могилы Фергуса, сына Рой-га. Подошли они к могильному камню у Энлоха в Коннахте. Сел Муирген на тот могильный камень, а остальные оставили его и отправились искать дом для ночлега.
Спел Муирген тогда песнь камню, будто к самому Фергусу он обращался. Так он ему сказал:
Если бы этот камень стал
Самим тобой, о мак Ройг,
Ты бы тоже стал искать
Ночлега, как и они.
Куальнге мы ищем здесь,
В этой долине, Фергус.
Вдруг окутал Муиргена густой туман, и три дня и три ночи никто не видел его. И тогда явился перед ним Фергус во всем великолепии своем, с каштановыми кудрями, в зеленом плаще, в тунике с капюшоном, расшитой алым, с мечом с золотой рукоятью, в сандалиях с бронзовыми пряжками. Рассказал ему Фергус все «Похищение» целиком, как случилось все тогда, от начала и до конца. И тогда вернулись они к Сенхану с этим рассказом, и рады все были».
Небольшое пояснение: Сенхан Торпест — великий ирландский поэт, жил в 580–650 годы. Страна Лета, по одной версии, — Галлия, Франция, по другой версии — местность Кедберри, на юге Англии. Кулмен — так в Ирландии называли Исидора Севильского — христианского писателя, жившего в Испании в 560–636 годы. Его труды считались энциклопедией культуры, в том числе и ирландской. Фергус, сын Ройга, — знаменитый герой древности, его имя означает «муж силы». Местонахождение священного камня Энлоха — неизвестно. В приведенном отрывке речь идет о том, что кельтские поэты, знавшие лишь частично древнее предание, вызвали из могилы великого предка, который им поведал им сказание о похищении быка из Куальнге.
Нам не стоит тревожить души умерших, есть способы и попроще. Русский писатель-эмигрант Юрий Петрович Миролюбов записал слышанное от стариков предание о том, как бог в давние времена создал в небе круглую Луну, которую принес сам себе в жертву. Так из Луны получился ущербный Месяц с рогами как у быка. Но постепенно на Месяце «нарастает мясо», и он вновь превращается в круглую Луну. Вот тогда-то, накануне новолуния, жрецы совершали ритуальное жертвоприношение — быками, но, конечно же, не небесными, земными. Умирал бык, принесенный в жертву богу, и тут же зримо оживал — появлялся рогатый месяц на небе. Можно ли придумать более яркую иллюстрацию того, что после смерти на Земле души животных обретают вечную жизнь на небесах?
Древние народы обожествляли быка. Действительно, он был ездовым животным многих небожителей, но мог использоваться ими как наказание людям: низринувшийся с высот, начинал вытаптывать поля, уничтожать посевы, чем обрекал людей на голодную смерть. А мог и, наоборот, стать основой земного благополучия — на нем пахали землю, а приплод от такого быка-производителя давал большое стадо коров, а это мясо, молоко, сыр — словом, еда. Само слово «каравай» — не просто круглый хлеб, а символ и пожелание благополучия — изначально произносилось как «коровай» (так это с