Поездки сербских митрополитов, епископов и представителей монастырей в Россию постепенно учащались. Эти посольства имели целью не только сбор материальных пожертвований, но и укрепление духовных связей. Со времени правления патриарха Филарета (Романова) в России заметно увеличилось издание богослужебных и других духовных книг, которые дарились приезжавшим в Москву сербам. В свою очередь, ни одно сербское церковное посольство не приезжало в Москву без даров: святых мощей и других реликвий, драгоценных икон, церковной утвари и книг. Многие сербские архиереи годами жили в России, а некоторые и умирали здесь.
Открытые связи с Россией значительно укрепил патриарх Печский Гавриил I (1648–1655), желавший освобождения сербов от турецкого ига. В 1656 г. он выразил царю Алексею Михайловичу просьбу – позволить ему со своей свитой остаться в России – и получил положительный ответ. Еще один патриарх Печский, Арсений III (Черноевич), возлагал большие надежды на Россию как защитницу Православия и всех христиан, попавших под турецкое иго. В 1688 г. патриарх Арсений III через настоятеля афонского монастыря св. Павла архимандрита Исайю направил русским царям послание с просьбой начать войну с Османской империей.
В 1690 г. около 37 тысяч сербских семей во главе с патриархом Арсением III, спасаясь от турок, переселились в австрийские владения (так называемое «Великое переселение»). Указом от 21 августа того же года император Леопольд I предоставил им право церковно-народной автономии во главе с архиепископом (митрополитом). Первым митрополитом был избран владыка Арсений (Черноевич), носивший и титул патриарха (до кончины в 1706 г.). По расположению резиденции главы этой церковно-народной автономии (с 1713 г.) в г. Карловцы (ныне Сремски-Карловцы) митрополия именовалась Карловацкой[19].
Пик активности политических связей Арсения III с Россией приходится на время переговоров о заключении Карловацкого мира 1698–1699 гг., но он и в дальнейшем, вплоть до своей кончины, продолжал переписываться с представителями российской власти о нуждах сербского народа.
Во время правления Петра Великого отношения России и Сербии из религиозной – духовной и материальной – сфер во многом переместились в культурно-политическую область. Балканы постепенно становятся все более значимым регионом, на землях которого начали разворачиваться важные для России военные и дипломатические события. В самом конце XVII века царь Петр I подарил целый ряд икон монастырю Раковица в благодарность за помощь, оказанную схиигуменом Григорием при заключении в 1699 г. Карловацкого мира[20].
В XVIII веке связи Сербской Церкви с Россией продолжали развиваться. Представитель Крушедольского Собора 1708 г., избравшего митрополитом Исайю (Джаковича), Христофор Тутринович приехал в Россию с письмом для царя Петра I, в котором ему передавались поздравления с Полтавской победой над шведами от всего духовенства и мирян, проживающих в Австрийской империи.
Сенат Дубровницкой республики в Далмации также поздравил Петра I с победой в Полтавской битве. В своем ответе сенату в 1711 г. царь просил позволить постройку православной часовни в саду дубровницкого дома графа Саввы Владиславича, где он смог бы похоронить свою мать. Однако просьба была отклонена, так как Дубровник традиционно являлся оплотом католичества. В 1770-е гг. российской императрице Екатерине II также было отказано в постройке православного храма, за что Дубровник получил награду от Папы Римского. Лишь в 1790 г. было получено разрешение на открытие скромной часовни при консульстве России в Дубровнике, вне городских стен. Этот храм имели право посещать только российские подданные. Однако постепенно, при попечительстве российского консульства, при храме был создан православный приход из черногорцев и сербов, старанием которого в 1877 г. в Дубровнике был наконец воздвигнут великолепный православный храм в сербско-византийском стиле. Из православных архиереев Далмации в России наибольшую известность получил епископ Зарский (с 1809 г.) Никодим (Милаш), магистр Киевской Духовной Академии; его капитальный труд «Курс православного церковного права» был переведен на русский язык[21].
Начиная с конца XVII века целые поколения сербских богословов учились в русских высших (и средних) духовных учебных заведениях (в частности, киевских и московских, а затем и петербургских). На протяжении XVIII, XIX и начала XX веков большая часть сербской богословской элиты получала образование в российских духовных академиях. С другой стороны, начало организованного высшего богословского образования у сербов связано с русскими профессорами Максимом Суворовым и Михаилом Козачинским, которые в XVIII веке по приглашению Белградско-Карловацких митрополитов, сначала Моисея (Петровича), а затем Викентия (Йовановича), прибыли в Австрийскую империю. Именно эти два профессора помогли учредить первую сербскую высшую школу в Карловцах, которая в последующие два столетия была очагом сербского образования[22].
Митрополит Карловацкий Моисей (Петрович), занимавший кафедру в 1713–1726 гг., в 1718 г., опасаясь католицизации сербского народа, обратился к Петру I с просьбой прислать ему ученых богословов для обучения и подготовки священников. Просьбу удовлетворили, и в мае 1724 г. синодальный переводчик Максим Суворов был послан в Белград в качестве учителя латинского и славянского языков. Он привез с собой большое количество книг: 70 славянских грамматик, 10 лексиконов на трех языках и 400 букварей. Вскоре по приезде на сербскую землю М. Суворов основал в Сремских Карловцах Великую школу, которой руководил 11 лет (в дальнейшем он преподавал в Будиме, Нови Саде и в других городах)[23].
Это событие оказало большое влияние на внутреннюю жизнь Сербской Церкви: в XVIII веке она поменяла свой богослужебный язык на более русифицированный вариант церковнославянского языка. Влияние русского языка стало заметным не только в Церкви, но и среди светских сербских писателей (Захарий Орфелин, Иоанн Раич и др.). В тот период сербской истории русский язык стал мощным средством, позволившим сербам сохранить свою культуру и национальное лицо.
Кроме преподавателей на сербские земли из России приезжали и другие богословы и проповедники. Среди них в 1732 г. в Белград приехал ученый священнослужитель Симеон Христианин, которого митрополит Викентий (Йованович) назначил проповедником всей своей епархии. 1 августа 1736 г. митрополит Карловацкий Арсений IV (Шакабента) отправил из Белграда письмо царице Анне Иоанновне с просьбой, чтобы русское государство постоянно содержало 24 сербских ученика в российских духовных академиях. В 1804 г. митрополит Карловацкий Стефан (Стратимирович) написал императору Александру I послание о необходимости освобождения сербского народа и воссоздания сербского государства.
После упразднения в 1766 г. Печского Патриархата Карловацкая митрополия окончательно получила самостоятельность.
Проводившаяся в Австрийской империи униатская пропаганда не имела значительного успеха среди сербов; когда недовольные подобными акциями тысячи сербов стали уезжать в Россию (где возникла так называемая Новая Сербия), императрица Мария-Терезия в 1751 г. особым патентом гарантировала им свободу вероисповедания. В мае 1848 г. на Сербском национальном собрании митрополита Карловацкого Иосифа (Раячича) провозгласили патриархом. В декабре 1848 г. император Франц-Иосиф утвердил это решение, но потом австрийское правительство отказало владыке Иосифу в титуле патриарха[24].
В XVIII–XIX веках Россия оказывала значительную помощь не только Карловацкой митрополии, но и относившимся к ней фрушкогорским сербским монастырям. Так, в 1758 г. на Фрушку гору прибыл русский изограф Василий Романович, ставший основателем сремской школы иконописи. Дворцовым художником митрополита Карловацкого Арсения IV в середине XVIII века был киевский иконописец Иван Васильевич. В XVIII–XIX веках некоторые известные сербские иконописцы – Димитрий Бачевич, монах Рафаил (Момчилович) и другие – учились у русских мастеров.
В 1832 г. Сербская Церковь стала автономной. Первый митрополит автономной Сербской Церкви Петр (Иованович) послал целую группу молодых людей в Россию для получения высшего богословского образования. Среди них был Милое Иованович, закончивший Киевскую духовную академию и принявший монашеский постриг в Киево-Печерской лавре с именем Михаил, в дальнейшем (в 1859 г.) ставший архиепископом Белградским и митрополитом всей Сербии. Владыка Михаил являлся убежденным русофилом, и многое из того, чему он научился в России, стремился привнести в Сербию, особенно в области церковного просвещения и практики.
В 1873 г. митрополит Михаил обратился в Святейший Синод с ходатайством о разрешении открыть в Москве Сербское подворье. Вскоре для этой цели по высочайшему повелению сербам была дарована церковь свв. Кира и Иоанна на Солянке и находящиеся при ней здания (1768 г. постройки). В мае 1874 г. настоятель Горнякского (в Белградской митрополии) монастыря архимандрит Савва прибыл в Москву и вскоре вступил в управление подворьем на Солянке. Тогда же был воздвигнут и новый престол, а храм переименовали в честь Благовещения Пресвятой Богородицы: именно в день этого великого праздника в 1805 г. сербы подняли восстание против турок. 30 ноября 1874 г. церковь и подворье были освящены; на торжестве присутствовали многие видные деятели отечественной культуры, поборники развития сербско-русских связей. Праздником для сербов и сочувствующих москвичей стало и 22 марта 1875 г. – день малого освящения Благовещенского при Сербском подворье храма. Этот храм стал центром сбора денежных и других пожертвований в пользу Православных Церквей не одной только Сербии, но и Воеводины, Далмации, Словении и других земель. Прихожане многих московских храмов приносили на подворье иконы, которые потом пересылались в бедные сербские храмы. В числе первых были отправлены в разоренные турками храмы Черногории 26 старых образов из иконостаса подворского храма.