Без коих долго бы ещё трудились мы».
Итак, строители, в труде не унывайте
Для человечества! – Уже награды
Вам Довольно в вас самих, но большей уповайте;
Готовьтесь к звёздным вы бессмертия венцам!
1802–1803
И.А. Крылов(1769–1844)
Иван Андреевич Крылов родился в семье армейского офицера в Москве. Ему не исполнилось еще и десяти лет, когда умер отец, оставивший семью без средств к существованию. Мальчик был вынужден поступить на службу в Казённую палату.
Литературные интересы Крылова проявились рано. В двадцатилетнем возрасте он уже издавал сатирический журнал «Почта духов». Его первая пьеса – «Кофейница» – была написана пятью годами раньше. Драматургии Крылов отдал много времени и сил. Пьесы «Модная лавка» и «Урок дочкам» (1807) пользовались большой известностью. Пробовал Крылов свои силы и в прозе (повесть «Каиб», 1792). Однако истинное призвание он нашёл в другой области литературы.
Основным поэтическим жанром Крылова становится басня. Когда его спросили, отчего он предпочёл басни другим жанрам, последовал ответ: «Этот род понятен каждому: его читают и слуги, и дети».
В образах животных и вещей у Крылова без труда угадываются характерные типы людей и отношения между ними. В маленьких стихотворениях баснописец сумел создавать законченные ситуации и характеры. Подчеркнутая условность жанра не мешала поэту откликаться на актуальные проблемы и события своего времени: отношения помещиков и крестьян («Листы и Корни» и др.), Отечественная война 1812 г. («Волк на псарне» и др.).
Важнейшей чертой басен Крылова была их народность, что единодушно признавали его главной заслугой представители самых различных литературных школ и течений. Н.В. Гоголь утверждал, что «звери у него мыслят и поступают слишком по-русски… всюду у него Русь и пахнет Русью». Это обстоятельство и позволило Крылову занять достойное место в богатой мировой басенной традиции. Обращаясь к сюжетам и мотивам Эзопа, Лафонтена, Лессинга и других мастеров басенного жанра, он умел неизменно сохранять неповторимость своей творческой индивидуальности. Не менее важным и значительным достоинством крыловских басен является заключённая в них сила обобщения. Не случайно многие выражения по сей день бытуют в языке как пословицы и поговорки: «А Васька слушает да ест», «Ай, Моська, знать она сильна, что лает на слона», «У сильного всегда бессильный виноват», «А Ларчик просто открывался», «Кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку», «А вы, друзья, как ни садитесь, всё в музыканты не годитесь», «Слона-то я и не приметил», «Недаром говорится, что дело мастера боится» и многие, многие др.
Басни Крылова несут в себе сильный нравственный и эмоциональный заряд, который ещё усиливается благодаря их разговорной интонации и предельно простому языку.
Басня – это, как правило, сатирический жанр. У Крылова обнаруживается широкий круг общественно-политических ситуаций и типов, против которых обращена его сатира: «Лев на ловле», «Рыбья пляска», «Слон на воеводстве» и др. Но излюбленным объектом осмеяния стали у него общечеловеческие пороки («Лжец», «Стрекоза и Муравей», «Демьянова уха», «Слон и Моська», «Ворона и Лисица» и др.).
Успех басен Крылова хорошо объяснил В.Г. Белинский: «Всякий человек, выражающий в искусстве жизнь народа… всякий такой человек есть явление великое, потому что он своею жизнью выражает жизнь миллионов. Крылов принадлежит к числу таких людей. Он баснописец, – но это еще не важно; он поэт, но и это еще не дает патента на великость: он баснописец и поэт народный – вот в чём его великость… В этом же самом заключается и причина того, что все другие баснописцы, пользовавшиеся не меньшею Крылова известностью, теперь забыты, а некоторые даже пережили свою славу. Слава же Крылова всё будет расти и пышнее расцветать до тех пор, пока не умолкнет звучный и богатый язык в устах великого и могучего народа русского».
Справедливость этой оценки и сегодня очевидна.
ВОРОНА И ЛИСИЦА
Уж сколько раз твердили миру,
Что лесть гнусна, вредна; но только всё не впрок,
И в сердце льстец всегда отыщет уголок.
Вороне где-то Бог послал кусочек сыру;
На ель ворона взгромоздясь,
Позавтракать было совсем уж собралась,
Да позадумалась, а сыр во рту держала.
На ту беду лиса близёхонько бежала;
Вдруг сырный дух лису остановил:
Лисица видит сыр, – Лисицу сыр пленил.
Плутовка к дереву на цыпочках подходит;
Вертит хвостом, с Вороны глаз не сводит,
И говорит так сладко, чуть дыша:
«Голубушка, как хороша!
Ну что за шейка, что за глазки!
Рассказывать, так, право, сказки!
Какие пёрушки! Какой носок!
И, верно, ангельский быть должен голосок!
Спой, светик, не стыдись! Что ежели, сестрица,
При красоте такой и петь ты мастерица,
Ведь ты б у нас была царь-птица!»
Вещуньина с похвал вскружилась голова,
От радости в зобу дыханье спёрло, —
И на приветливы Лисицыны слова
Ворона каркнула во всё воронье горло:
Сыр выпал – с ним была плутовка такова.
1808
ЛАРЧИК
Случается нередко нам
И труд и мудрость видеть там,
Где стоит только догадаться,
За дело просто взяться.
К кому-то принесли от мастера Ларец.
Отделкой, чистотой Ларец в глаза кидался;
Ну, всякий ларчиком прекрасным любовался.
Вот входит в комнату механики мудрец.
Взглянув на ларчик, он сказал: «Ларец с секретом
Так; он и без замка;
А я берусь открыть; да, да, уверен в этом;
Не смейтесь так исподтишка!
Я отыщу секрет и ларчик Вам открою:
В механике и я чего-нибудь да стою».
Вот за Ларец принялся он:
Вертит его со всех сторон
И голову свою ломает;
То гвоздик, то другой, то скобку пожимает.
Тут, глядя на него, иной Качает головой;
Те шепчутся, а те смеются меж собой,
В ушах лишь только отдается:
«Не тут, не так, не там!»
Механик пуш, е рвется.
Потел, потел; но наконец устал,
От Ларчика отстал
И, как открыть его, никак не догадался:
А Ларчик просто открывался.
1808
ВОЛК И ЯГНЕНОК
У сильного всегда бессильный виноват:
Тому в Истории мы тьму примеров слышим.
Но мы Истории не пишем;
Но вот о том как в баснях говорят.
Ягненок в жаркий день зашел к ручью напиться;
И надобно ж беде случиться,
Что около тех мест голодный рыскал Волк.
Ягненка видит он, на добычу стремится;
Но, делу дать хотя законный вид и толк,
Кричит: «Как смеешь ты, наглец, нечистым рылом
Здесь чистое мутить питье
Мое
С песком и с илом?
За дерзость такову
Я голову с тебя сорву».
«Когда светлейший Волк позволит,
Осмелюсь я донесть, что ниже по ручью
От Светлости его шагов я на сто пью;
И гневаться напрасно он изволит:
Питья мутить ему никак я не могу», —
«Поэтому я лгу!
Негодный! Слыхана ль такая дерзость в свете!
Да помнится, что ты ещё в запрошлом лете
Мне здесь же как-то нагрубил;
Я этого, приятель, не забыл!» —
«Помилуй, мне еще и от роду нет году», —
Ягненок говорит. «Так это был твой брат». —
«Нет братьев у меня». – «Так это кум иль сват,
И, словом, кто-нибудь из вашего же роду.
Вы сами, ваши псы и ваши пастухи,
Вы все мне зла хотите,
И если можете, то мне всегда вредите;
Но я с тобой за их разведаюсь грехи». —
«Ах, я чем виноват?» —
«Молчи! Устал я слушать.
Досуг мне разбирать вины твои, щенок!
Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать».
Сказал и в темный лес Ягненка поволок.
1808
СТРЕКОЗА И МУРАВЕЙ
Попрыгунья Стрекоза
Лето красное пропела;
Оглянуться не успела,
Как зима катит в глаза.
Помертвело чисто поле;
Нет уж дней тех светлых боле,
Как под каждым ей листком
Был готов и стол, и дом.
Всё прошло: с зимой холодной
Нужда, голод настает;
Стрекоза уж не поёт:
И кому же в ум пойдет
На желудок петь голодный!
Злой тоской удручена,
К Муравью ползет она:
«Не оставь меня, кум милой!
Дай ты мне собраться с силой
И до вешних только дней
Прокорми и обогрей!» —
«Кумушка, мне странно это:
Да работала ль ты в лето?»
Говорит ей Муравей.
«До того ль, голубчик, было?
В мягких муравах у нас
Песни, резвость всякий час,
Так, что голову вскружило». —
«А, так ты…» – «Я без души
Лето целое всё пела». —
«Ты всё пела? Это дело:
Так поди же попляши!».
1808
СЛОН И МОСЬКА
По улицам Слона водили,
Как видно, напоказ.
Известно, что Слоны в диковинку у нас,
Так за Слоном толпы зевак ходили.
Отколе ни возьмись, навстречу Моська им.
Увидевши Слона, ну на него метаться,
И лаять, и визжать, и рваться;
Ну так и лезет в драку с ним.
«Соседка, перестань срамиться, —
Ей Шавка говорит: – тебе ль с Слоном возиться ?
Смотри, уж ты хрипишь, а он себе идет
Вперед
И лаю твоего совсем не примечает». —
«Эх, эх! – ей Моська отвечает: —
Вот то-то мне и духу придает,
Что я, совсем без драки,
Могу попасть в большие забияки.
Пускай же говорят собаки:
«Ай, Моська! Знать, она сильна,
Что лает на Слона!»
1808
ЛИСИЦА И ВИНОГРАД
Голодная кума Лиса залезла в сад;
В нем винограду кисти рделись.