Кирилл Хенкин Русские пришли
Моей жене
Хотя и дважды эмигрант Советского Союза, я начинал работу над этой книгой, почти ничего не зная об эмиграции военных и послевоенных лет. Найти пути к документам той эпохи, в частности к малоизвестным материалам по истории власовского движения и трудам Гарвардской экспедиции, мне помогли пережившие эту эпопею коллеги Анатолий Николаевич Кружин и Виктор Петрович Грегори. Приношу им за это мою глубокую благодарность.
Спасибо также Константину Гергиевичу Надирашвили и Михаилу Ивановичу Кацману, сообщившим мне сведения, широкой публике редко доступные. Приношу также благодарность временным сотрудникам Сохнута Владимиру Абрамсону и Вадиму Меникеру, посвятившим меня в некоторые тонкости механики еврейской эмиграции из СССР.
«Здесь найдут противоречия или по крайней мере то, что принято так называть. Но должно ли удивляться, когда по поводу предметов спорных один и тот же человек приводит доводы и за, и против? И если необходимо эти доводы сопоставить, дабы понять их, взвесить, принять решение и выбрать, то не все ли равно, заключены они в одной книге или в разных? Напротив, один и тот же человек излагает их почти с равной убедительностью, почти одинаковым способом, и потому читателю лучше видно, что ему подходит».
Сенанкур
Не будем обобщать!
В русских газетах довоенного Парижа регулярно появлялось объявление: «Геральдика. Справки по русским и иностранным родам. Отыскание и художественное выполнение гербов и родословных таблиц. Отыскание прав на титулы» и т. д.
— Чудачье! — ухмыльнется новый эмигрант. Снисходительно улыбнется и человек Запада. — Известное дело, довоенная эмиграция вся состояла из великих князей! Смешные люди, обломки минувшей эпохи!
…После выезда из СССР я получил в I Израиле письмо: «…Теперь об X., которого мы знаем еще по Москве, со времен 10-й I или 11-й Хроники…» Речь, как понятно, шла о «Хронике текущих событий», которую мой корреспондент якобы собирал и выпускал. На самом деле он к ней не имел ни малейшего отношения. Как и тот, о ком он просил в своем письме. Это подтвердили два многолетних редактора «Хроники» — основательница издания Наталья Горбаневская и ныне покойный Анатолий Якобсон.
В другом случае, при поступлении на работу, тот же человек, отвечая в анкете на вопрос, кто может его рекомендовать, сослался на человека с ним не знакомого, но зато известного в диссидентских кругах.
Корысть? Разумеется. Но еще и желание быть хорошим. Быть инакомыслящим.
«Как радостно было увидеть в Шереметьево Андрея Дмитриевича Сахарова, — сказал, прибыв на Запад, один московский публицист. — Тем более приятно, — добавил он, — что Андрей Дмитриевич — это всем известно — приезжает провожать только тех, кого любит».
Публицист сказал святую правду. Только в этот день Сахаров провожал другого человека…
О, неодолимое желание приобщиться к современному дворянству, внести свое имя в Бархатную книгу инакомыслия!
У каждой эмиграции — свои критерии нравственной полноценности. Поместите сегодня объявление: «Прошлые судимости в СССР подтверждаем документально. А также личное знакомство с Сахаровым, Орловым, Щаранским… Справки об отбывании срока с Гинзбургом, Буковским, Кузнецовым высылаем по первому требованию. Плата по таксе».
Заработаете большие деньги!
В покойном тель-авивском журнале «Клуб» я натолкнулся на такие душераздирающие строки:»… что это была за жизнь! Каждый из нас не спал ночами и ждал стука в дверь. За тобой ОБХСС!»
В одной эмигрантской газете прочитал недавно: «Кем бы мы ни были в нашей прежней, советской жизни, чем бы ни занимались там, с момента подачи документов мы как бы перешли в иное человеческое качество. Не будем скромничать: в советских условиях заявить о своем желании покинуть страну требует исключительного мужества».
Как славно ощущать себя героем…
Люблю красивые, мощные автомашины. Не без удовольствия провожаю взглядом проплывающий у меня под окном лимузин. И не без зависти, конечно. У меня такой машины никогда не будет. Не стану называть марку, а то владелец поймет это как намек, подаст в суд и засудит меня к чертовой матери.
Недавно, когда два известных западногерманских журналиста вели по телевидению большую передачу об организованной преступности в ФРГ, они предупреждали: нам известны имена главарей, полиция их тоже знает, но пока нет возможности представить в суд доказательства, а главное, пока нет свидетелей, готовых дать показания под присягой (а нет, потому что люди боятся за свою жизнь), мы даже не смеем сказать вам, какого цвета глаза у главного торговца наркотиками в Гамбурге. Он выиграет процесс…
Эти журналисты сказали четко: из двух главарей организованной преступности в ФРГ один — недавний советский эмигрант. И показали на манекене его костюм. Шик!
Как в лучших гангстерских фильмах 30-х годов! Кстати, знакомый костюмчик…
Бесшумно скользит лимузин. За рулем — длинноволосая русская красавица. Недавно выехала из СССР. Муж — немец.
Он искренний друг Советского Союза. То есть — довольно крупный делец, что-то туда поставляющий. Для этих поставок он основал в ФРГ специальную фирму. Не в ней, однако, дело. Дело в другом. И он, и его сохранившая — разумеется! — советский паспорт жена постоянно ездят в Москву, откуда тайно вывозят в промышленных количествах необработанные якутские алмазы.
Известно, что СССР — крупный их производитель.
Но чтобы завоевать бриллиантовый рынок, чтобы иметь возможность на него влиять, необходимо уметь эти камни резать и шлифовать на уровне мировых стандартов. В СССР, после того как в шестидесятые годы расстреляли почти всех работников Московского алмазного завода, это делают плохо. В Антверпене и Тель-Авиве — хорошо.
Доставленные в Мюнхен алмазы уже другие люди перевозят дальше. Из шестерых случайно известных мне участников этой артели — четверо эмигранты третьей волны.
Насколько все это противозаконно, не знаю. Может быть, так положено, и вся штука заключается лишь в том, чтобы надуть южно-африканских производителей алмазов, с которыми у Советов по слухам (просочившимся в западную печать) имеется соглашение, по которому Москва обязана все свои алмазы продавать на внешний рынок определенной фирме в определенном количестве, чтобы искусственно поддерживать спрос на камни.
Бесприютные скитальцы
«Уже год живем в этой говенной стране, истратили больше двухсот тысяч марок, а сволочи немцы до сих пор не дают политического азиля!»
Муж и жена, скромные труженики, недавно выехали из СССР. Он инженер, она — эстрадная администраторша. В одном из провинциальных городов, а потом в Москве они сумели из своей мизерной зарплаты отложить два миллиона рублей. Вложили деньги в иконы и другой антиквариат. Ценности из СССР поступают к ним на Запад регулярно.
До недавнего времени для них «держал вокзал» — то есть принимал товар у приезжающих — в Западном Берлине их доверенный человек, бывший одессит. Назовем его Левка Баскин. Его дело было следить, чтобы африканские дипломаты скромного ранга и темнокожие студенты из университета Патриса Лумумбы вели себя честно и сдавали вещи по назначению. Для поддержания профессиональной этики и отпугивания конкурентов Левка почти никогда не пользовался оружием. Один раз все-таки пришлось.
Бежал в Израиль, где до этого был мимолетно после выезда из СССР. Но собеседник по «воспитательному разговору» чудом выжил, и Баскин вернулся в Европу, где у него было много важных дел.
Не доехав до Германии, попался на итальянской границе с партией оружия, которое вез западногерманским террористам. Сидел, однако, недолго.
На своем» мерседесе-450» с телефоном («Что я им, мальчик, звонить из автомата?») приехал в Мюнхен. Вскоре его здесь взяли в одной из шикарных гостиниц с партией в восемь миллионов фальшивых долларов, доставленных из ГДР. Профессионально сработанные деньги предназначались для закупки оружия в Бельгии.
По его рассказам, Левка сидел в родной Одессе в тюрьме, когда следователь сказал ему: «Или ты мотаешь в Израиль, или мы мотаем тебе новый срок!»
Хотя и в СССР Левка неплохо жил — держал подпольные игорные притоны, — но бывают ситуации, когда колебания неуместны. Вызов от мифических родственников нашелся у следователя в сейфе.
Не задерживаясь в Израиле, он перекочевал в Германию. Стал ездить по Европе. Начинал скромно, трудясь с друзьями в поте лица. Грабили «бутики» с дамским платьем, мехами и всякими там крокодиловыми сумочками.
Ничего в этом особенного, как будто, нет. Кроме одного. Сбывали все, как ни странно, в Польше. Казалось бы, железный занавес и всякое такое — ан ничего!
Из Польши, в обход таможни, приходили обратным рейсом вещи, имеющие спрос на Западе. Антиквариат, ковры, икра. И транзитом — русские иконы.
И еще одна любопытная деталь. Если в обществе Левы и его приятелей рассказать, что вот у такого-то в Москве имеются ценные картины, иконы и прочие фаберже, то буквально через несколько дней вашего московского знакомого грабят. А через некоторое время кое-что из его вещей появляется на западных аукционах.
В «Литературной газете» от 14 января 1981 года я наткнулся на заметку «Грязная рука в белой перчатке», где такая история: в Москве у супругов Кудрявцевых при ограблении квартиры была похищена редкая двухсторонняя икона Богородицы и Николая Чудотворца, датированная 1531 годом. Затем икона вынырнула в каталоге лондонского аукциона. Супруги Кудрявцевы отправили в Лондон телеграмму: «Нас очень удивляет объявление о продаже нашей иконы…»
Напрасно удивляет.
Та же «Литературка» приводит другой случай — 21.1.81.»В октябре 1972 года из квартиры московского коллекционера В. К. Зенкова похитили два уникальных памятника древнерусской живописи — иконы Покрова Богоматери и Св. Сергия Радонежского. Недавно Зенков наткнулся на свое сокровище. Где? В каталоге частной лондонской «Темпл-галери».