Русские сказкиБаба-яга, костяная нога
Дом сказок
Иллюстрации Дарьи Мальцевой
Масленица
Русская масленица – это старинный весёлый праздник проводов зимы, который длится целых семь дней. Чтобы прогнать злую старуху-зиму и помочь весне поскорее вступить в свои права, люди устраивали весёлые гуляния и пекли сладкие круглые блины – маленькие горячие символы Солнца. Чтобы вырос хороший урожай, этими блинами задабривали языческого бога плодородия – Ярило.
После того как на Русь пришло христианство, масленицу начали праздновать за неделю до Великого поста. Каждый год в церковном календаре дата поста меняется, поэтому специальной даты и у масленицы нет. В масленичную неделю христианам мясо уже нельзя есть, зато можно лакомиться вкусными блинами. Может быть, масленица оттого так и называется, что горячие блинчики смазывают ароматным сливочным маслом?
Баба-яга, костяная нога
Жили себе дед да баба. Жена у деда умерла, и женился он на другой, а от первой жены осталась у него дочка. Злая мачеха её ох как невзлюбила! Однажды отец уехал куда-то, а мачеха и говорит тогда девочке:
– Поди-ка к своей тётке, моей родной сестре, попроси у неё иголочку и ниточку – сарафан тебе сшить.
А тётка эта была не просто тётка, а Баба-яга, костяная нога.
Но девочка наша была умненькой и зашла прежде к своей настоящей родной тётке.
– Здравствуй, тётушка!
– Здравствуй, родимая! Зачем пришла?
– Мачеха послала меня к Бабе-яге, костяной ноге попросить иголочку и ниточку – сарафан мне сшить.
Та её и научает:
– Там тебя, племянушка, будет берёзка в глаза стегать – ты её ленточкой перевяжи; там ворота будут перед тобой закрываться – ты подлей им под пяточки маслица; там на тебя собаки будут лаять – ты им хлебца брось; там тебе кот будет ноги царапать – ты ему мясца дай. А вот тебе платочек шёлковый, спрячь подальше-то.
Взяла с собой девочка платочек, ленточку, маслице, хлеб и мясцо. Пошла в лес, делать нечего.
Идёт по лесу, смотрит – стоит хатка на курьих ногах, а в ней сидит себе страшная Баба-яга, костяная нога и ткёт.
Ха́тка
Русский деревянный домик.
– Здравствуй, тётушка!
– фу! фу! Здравствуй-здравствуй!
– Меня матушка послала попросить у тебя иголочку и ниточку – мне сарафан сшить.
– Хорошо; садись покуда ткать.
Вот девочка села за кросна, а Баба-яга вышла в сени и говорит своей работнице:
– Ступай, истопи баню да вымой племянницу хорошенько; я хочу ею позавтракать.
Кро́сна
Ткацкий станок.
Сени
Прихожая в русской избе.
Девочка сидит ни жива ни мертва и просит шёпотом работницу:
– Родимая моя! Ты не столько дрова поджигай, сколько водой заливай, решетом воду носи. – И подарила работнице шёлковый платочек.
Баба-яга ждёт не дождётся, когда баня истопится. Заглянула в окошко избушки и спрашивает:
– Ткёшь ли, племянушка, ткёшь ли, милая?
– Тку, тётушка, тку!
Баба-яга и отошла, а девочка дала коту мясца и спрашивает:
– Котик, как мне убежать от яги?
– Вот тебе гребешок и полотенце, – говорит кот, – возьми их и беги быстрей. За тобою будет гнаться Баба-яга, а ты приклони ухо к земле и слушай. Как услышишь, что она близко, брось на землю полотенце – и сделается широкая-широкая река; но если Баба-яга перейдёт через реку и начнёт догонять тебя, ты снова приклони ухо к земле и слушай. Как услышишь, что она близко, брось оземь гребешок – и сделается дремучий-дремучий, густой-густой лес. Через лес она уже на своей ступе не проберётся!
Девочка взяла полотенце и гребешок и скорее вон из избушки. Собаки хотели её облаять – она бросила им хлебца, и они её пропустили; ворота хотели захлопнуться – она подлила им под пяточки маслица, и они её пропустили; берёзка хотела ей глаза выстегать – она её ленточкой перевязала, и та её пропустила. А кот сел за кросна и ткёт: не столько наткал, сколько нитки спутал. Баба-яга опять подошла к окошку и спрашивает:
– Ткёшь ли, племянушка, ткёшь ли, милая?
– Тку, тётка, тку! – отвечает ей кот.
Баба-яга бросилась в хатку, увидела, что девочка ушла, и давай таскать кота за шкирку и ругать, зачем не оцарапал девочке ноги.
– Я тебе сколько служу, – говорит кот, – ты мне и косточки не дала, а она мне мясца дала!
Баба-яга накинулась на собак, на ворота, на берёзку и на работницу, давай всех ругать и колотить. Собаки говорят ей:
– Мы тебе столько лет служим, а ты нам и горелой корочки не бросила. Девочка нам хлебца дала!
Берёзка говорит:
– Я тебе столько лет служу, а ты меня и ниточкой не перевязала. Девочка меня ленточкой перевязала!
Ворота говорят:
– Мы тебе столько лет служим, а ты нам и водицы под пяточки не подлила. Девочка нам маслица подлила!
Работница говорит:
– Я тебе сколько служу, ты мне тряпочки не подарила! Девочка мне шёлковый платочек подарила.
Баба-яга, костяная нога поскорей села в ступу и пустилась в погоню за девочкой. Вот девочка приклонила ухо к земле, как котик говорил, и слышит, что Баба-яга гонится, и уж близко! Взяла и бросила полотенце: сделалась река за нею, широкая-широкая!
Баба-яга прилетела в ступе к реке и от злости зубами заскрипела; воротилась домой, взяла своих коровушек и пригнала к реке; коровушки выпили всю реку дочиста. Баба-яга опять пустилась в погоню.
Девочка приклонила ухо к земле и слышит, что Баба-яга близко, бросила гребешок: сделался лес дремучий да страшный! Баба-яга стала его грызть, но сколько ни старалась – не могла прогрызть и воротилась назад.
А отец уже приехал домой и спрашивает:
– Где же моя дочка?
– Она пошла к тётушке, – говорит мачеха.
Немного погодя и девочка прибежала домой.
– Где ты была? – спрашивает отец.
– Ах, батюшка! – говорит она. – Матушка посылала меня к тётке попросить иголочку с ниточкой – мне рубашку сшить, а тётка-то – Баба-яга! Меня съесть хотела.
– Как же ты убежала от неё, дочка?
– А вот как! – рассказывает девочка.
Отец как узнал всё это, рассердился на злую жену и прогнал её; а сам с дочкою стал жить-поживать да добра наживать.
Иван-царевич и серый волк
Жил-был царь Берендей, у него было три сына, младшего звали Иваном.
И был у царя сад великолепный; росла в том саду яблоня с золотыми яблоками.
Стал кто-то царский сад посещать, золотые яблоки воровать. Царю жалко стало свой сад. Посылает он туда караулы. Никакие караулы не могут уследить похитника.
Караулы
Отряды воинов, охраняющих царский дворец.
Царь перестал и пить и есть, затосковал. Сыновья отца утешают:
– Дорогой наш батюшка, не печалься, мы сами станем сад караулить.
Старший сын говорит:
– Сегодня моя очередь, пойду стеречь сад от похитника.
Отправился старший сын. Сколько ни ходил с вечеру, никого не уследил, припал на мягкую траву и уснул.
Утром царь его спрашивает:
– Ну-ка, не обрадуешь ли меня: не видал ли ты похитника?
– Нет, родимый батюшка, всю ночь не спал, глаз не смыкал, а никого не видал.
На другую ночь пошел средний сын караулить и тоже проспал всю ночь, а наутро сказал, что не видал похитника.
Наступило время младшего брата идти стеречь. Пошёл Иван-царевич стеречь отцов сад и даже присесть боится, не то что прилечь. Как его сон начнёт морить, он росой с травы умоется, сон и прочь с глаз.
Половина ночи прошла, ему и чудится: в саду свет. Светлее и светлее. Весь сад осветило. Он видит – на яблоню села Жар-птица и клюет золотые яблоки.
Иван-царевич тихонько подполз к яблоне и поймал птицу за хвост. Жар-птица встрепенулась и улетела, осталось у него в руке одно перо от её хвоста.
Наутро приходит Иван-царевич к отцу.
– Ну что, дорогой мой Ваня, не видал ли ты похитника?
– Дорогой батюшка, поймать не поймал, а проследил, кто наш сад разоряет. Вот от похитника память вам принёс. Это, батюшка, Жар-птица.
Царь взял это перо и с той поры стал пить, и есть, и печали не знать. Вот в одно прекрасное время ему и раздумалось об этой об Жар-птице.
Позвал он сыновей и говорит им:
– Дорогие мои дети, оседлали бы вы добрых коней, поездили бы по белу свету, места познавали, не напали бы где на Жар-птицу.
Дети отцу поклонились, оседлали добрых коней и отправились в путь-дорогу: старший в одну сторону, средний в другую, а Иван-царевич в третью сторону.
Ехал Иван-царевич долго ли, коротко ли. День был летний. Приустал Иван-царевич, слез с коня, спутал его, а сам свалился спать.
Пробудился Иван-царевич и видит – коня нет. Пошёл его искать, ходил-ходил и нашёл своего коня – одни кости обглоданные.
Запечалился Иван-царевич: куда без коня идти в такую даль?
«Ну что же, – думает, – взялся – делать нечего».
И пошёл пеший.
Шёл, шёл, устал до смерточки.
Сел на мягкую траву и пригорюнился, сидит.
Откуда ни возьмись бежит к нему серый волк:
– Что, Иван-царевич, сидишь пригорюнился, голову повесил?
– Как же мне не печалиться, серый волк? Остался я без доброго коня.
– Это я, Иван-царевич, твоего коня съел… Жалко мне тебя! Расскажи, зачем в такую даль поехал, куда путь держишь?
– Послал меня батюшка поездить по белу свету, найти Жар-птицу.
– Тебе на коне в три года не доехать до Жар-птицы. Я один знаю, где она живёт. Так и быть – коня твоего съел, буду тебе служить верой-правдой. Садись на меня да держись крепче.
Сел Иван-царевич на него верхом, серый волк и помчался – синие леса мимо глаз пропускает, озёра хвостом заметает. Долго ли, коротко ли, добираются они до высокой крепости. Серый волк и говорит: