На расстоянии вытянутой руки перед ним светлели квадраты прорезей. Практически лестница: держаться удобно, ноги ставить тоже. Виктор посмотрел вниз – поле зрения перекрывал большой короб выносного блока кондиционера. Глянув, с трудом развернувшись в проеме, вверх – около трех метров до блока на десятом этаже, значит, и вниз на таком расстоянии. Почти метр свободного места с левой стороны. Можно рискнуть.
Виктор подался назад в каморку и спросил Зельдина:
– Из чего сделан щит с дырками? Выдержит трех человек?
Зельдин потер подбородок, что-то вспоминая.
– Армированный пластик, крепкий, двенадцать сантиметров толщиной, один сектор на этаж, шесть креплений на полдюймовых болтах. Выдержит легко. Но в этом нет нужды. Бросайте вниз свои навигаторы, оставьте все как есть и быстро за мной.
Вернувшись на кухню, хозяин квартиры подошел к декоративной колонне и приложил большой палец к еле заметному пятну на синем изразце с рисунком самовара. Тихий щелчок, и нижняя часть колонны ушла вбок, открыв винтовую лестницу. Не успел Виктор, пропустивший вперед Зельдина и Ольгу, подняться на пару ступеней, как мелодично затренькал домофон. Но тут проем бесшумно закрылся, и в тишине были слышны только кряхтение дяди Васи и слабое цоканье Ольгиных каблучков.
Фонарик в руке Зельдина высветил помещение с таким низким потолком, что Виктор инстинктивно пригнул голову. Края помещения терялись во мраке. Огромные балки стальной паутиной сходились, по всей видимости, к оси здания, их поддерживали упирающиеся в бетонные основания конструкции, похожие на косые кресты.
– Междуэтажное усиление каркаса для гашения колебаний, – негромко пояснил Зельдин. – Изначально проектом здания не предусматривалось, поэтому коммунальные платежи немного завышены. Впрочем, жильцы даже не заметили, для них это даже не гроши. Во время отделки квартиры я немного простимулировал знакомого специалиста, и тот слегка поправил программу монтажного принтера.
– А смысл? – удивилась Ольга.
– Идея была не моя. Никита запугал своими теориями заговора, да и времена были непростые. Мало ли для чего пригодится такая нора! Вот нам и пригодилась.
Виктор хотел было спросить, сколько времени здесь отсиживаться, есть ли запасы еды и воды, как насчет отхожего места, но передумал. Зельдин сказал, чтобы не отставали, и Виктор двинулся за ним в самую гущу крестообразных опор. Сейчас он бы не удивился, если бы дядя Вася легким движением руки вдруг открыл дверь в какой-либо секретный лифт, которого, как и всего этого тайного этажа, нет на плане здания.
Секретного лифта не было. Им пришлось спускаться по скобам узкого бетонного колодца. За одной из стен явно находилась шахта совершенно несекретных лифтов – звуки оттуда доносились характерные, и легкая вибрация проходящих мимо кабин отдавалась в судорожно сжимающих ржавые скобы пальцах.
Спустились быстро, хотя Виктор опасался, что Ольга может сорваться, и прикидывал, как бы половчее ее поймать, если она прилетит ему на голову. Обошлось. На дне колодца оказался коммуникационный тоннель. В полумраке, еле подсвеченном редкими точечными светильниками, они, пригнувшись, долго шли под трубами и проводами на кронштейнах. Потом до Виктора донесся знакомый с детства запах, и они наконец смогли выпрямиться, оказавшись в канализационном коллекторе.
Новомосковские подземные трассы явно пересекались с точками, откуда можно было попасть в Бункер, но Виктор ни разу о таких не слышал и ни на одной карте, в том числе и тех, что рисовали в единственном экземпляре, не видел.
– Надо решить, в какую сторону двигаться, – сказал архитектор.
– Все ходы ведут в Бункер, – пробормотал Виктор.
Идею укрыться в Бункере Ольга не оценила, но Зельдин отозвался в том духе, что это неплохой вариант, поскольку вместе или поодиночке там, мол, легко затеряться.
Виктор лишь хмыкнул. Вот потеряться – это да, были случаи, когда в заброшенных ярусах люди пропадали с концами. Причем не туристы, а свои, бывалые. Расслабились и не заметили глубокую трещину, или свернули по пьяни не туда, а тут внепланово заработала дренажная система. А вот затеряться, спрятаться же человеку постороннему нелегко, практически невозможно, тут ходы надо знать. Он понимал, что без него Ольгу и Зельдина сразу поймают. Если в розыск объявили, патрули из местных уже бдят. За содействие властям можно получить бонусы – партию гуманитарной помощи, которая тут же окажется на прилавках, а то вдруг подкинут строительной или землеройной техники, пусть старой и списанной, не важно, местные умельцы доведут до ума.
Пару часов они шли, судя по меткам на стенах, в сторону Ясенево. Виктор останавливался у каждого колодца, прислушивался, иногда поднимаясь на несколько скоб наверх, и наконец решился. Тяжелую заглушку люка сдвинули вместе с Зельдиным. Для пенсионера он держался бодро и даже не запыхался после быстрой ходьбы по вонючему тоннелю.
Им повезло, выбрались недалеко от одноэтажных строений. Оттуда доносился гул станков, визг болгарки и шипение сварочного аппарата. В будке у шлагбаума, перекрывающего въезд, никого. Пустая улица, прохожих не видать, а одиноко притулившийся к бордюру грузовичок из переделанной старой легковушки вяло шелестел на ветру незакрепленными краями брезентового верха. Картина глухого захолустья. Хотя стоит свернуть за угол, и за деревьями откроются высотки и транспортные развязки, рассекающие пространства Новой Москвы по вертикали и горизонтали.
Виктор аккуратно задвинул на место заглушку, поправил скособочившиеся лямки комбинезона и, проходя мимо грузовичка, как бы случайно мазнул рукой по двери. Ручка щелкнула, дверь открылась. Один взгляд в кабину, ага, ручное управление, но вместо бардачка встроена система поддержки.
Когда Ольга и Зельдин подошли к нему, он негромко объяснил, что надо делать. Несколько минут постояли, будто ожидая кого. Охранник так и не появился, грохот и лязг из мастерской не утихали. Неторопливо Виктор уселся на водительское место и приложил карту-вездеход к желтому кружочку. Секунд пять или шесть система поддержки моргала светодиодом, потом разблокировала зажигание. Ольга села рядом, а Зельдин полез в кузов.
Через двадцать минут они были в Ясенево. Грузовичок оставили на первой же попавшейся парковке и сквозь аллею перешли к старым шестнадцатиэтажным домам. Виктор помнил, в каком именно складском помещении могла сохраниться точка входа-выхода. Контрабандисты перестали ею пользоваться с тех пор, как муниципальные власти закрыли глаза на торговлю санкционными товарами, так что могли и заварить люк. Но попытаться стоило.
На остановке общественных линий присели отдохнуть, заодно просмотрели ленту новостей, ползущую по информационной панели. В розыск пока не объявляли, иначе сейчас их лица каждые несколько секунд появлялись бы на ленте. Ольга предположила, что их могут ждать в засаде в пустой квартире Зельдина. Ну, да, ответил Виктор, и время от времени посматривают, не взбираемся ли мы по кондиционерам на девятый этаж. Тут он почувствовал какую-то неправильность и понял, в чем дело – сумка с инструментами осталась в квартире дяди Васи.
Зельдин предложил в ближайшем терминале выгрузить флешку в сеть, а потом с чистой совестью залечь на дно.
– В Бункере постарайтесь не употреблять слово «дно», – сказал Виктор. – Может прилететь в лоб.
Зельдин удивленно поднял брови, но промолчал. Потом спросил:
– А вот с этой вашей карточкой нам ничего не прилетит?
– Система вашего дома могла сохранить ее индексы в памяти. Возможно, машину обнаружили и нас уже ведут. Поэтому сначала Бункер, потом все остальное.
Ближайший супермаркет оказался закрытым на ремонт, да Виктор на него и не рассчитывал – меток на стене не было. А вот у торгового центра метку он обнаружил сразу – гвоздь с еле заметной медной головкой намертво вбитый в стык между плитами облицовки.
– Повезло, – сказал Виктор. – Заодно посмотрите в компьютерном отделе. Там должен быть терминал и бесплатный доступ.
– У меня есть немного наличных, – Зельдин похлопал по карману куртки.
– У меня тоже, но нам еще надо запастись едой хотя бы на пару дней, пока не разберемся, что к чему.
На входе охранник покосился на комбинезон Виктора, на Ольгу и Зельдина не обратил внимания. Пройдя сквозь рамы детектора, они разошлись, чтобы вскоре встретиться в супермаркете на нулевом этаже.
– Все сделали, информация там, где надо, – сказала Ольга. – Пару фонариков прихватили на всякий случай.
Виктор кивнул на пакеты и пятилитровую бутыль с водой.
– Разбираем, и за мной!
Спустились на грузовом лифте в подвал и быстро проскочили сквозь сектор упаковки, сопровождаемые удивленными взглядами работников, миновали разделочную, в которой мясник в фартуке, заляпанном красным, лихо рубил огромным топором мясную тушу, и, свернув за колонну с распределительными щитами, вышли к неприметной дверце с табличкой «Химия».
В помещении на стеллажах – шеренги аэрозольных черно-желтых баллончиков, вдоль стены – синие пластиковые бочки. Одна из бочек была открыта и воняла разъедающим глаза хлорным запахом выгребной ямы. Люк, разумеется, как назло, оказался под ней, и пока Ольга, отойдя к стеллажам, чихала и кашляла в платок, Виктор и дядя Вася, стараясь не дышать, с трудом сдвинули бочку в сторону.
К жилым уровням добрались часа через два. В этих местах Виктору были знакомы каждый закуток и каждая дыра. Надвинув кепку глубоко на глаза, он быстро вел своих попутчиков мимо рядов скворчащих, шипящих, булькающих прилавков, источающих раздражающие желудок ароматы еды на любой вкус. Пару раз свернул в проходы между длинными и широкими коридорами – «проспектами» Бункера, и наконец через извилистый, плохо освещенный проход спустился на нижний уровень, а оттуда к ярусу, куда туристов не водили. Виктор пару раз укрывался тут на день-другой после крупных разборок в таверне, когда недовольные клиенты вызывали полицию.
Давным-давно здесь была карстовая пещера. Потом, забетонировав стены и потолок, ярус долгое время использовали как хранилище. Сейчас в опустевших контейнерах для грузовых перевозок, громоздящихся в шесть, а кое-где и в семь этажей, ютилась самая беднота, которой не хватало средств даже для дешевой капсулы на приличных уровнях.