ников концентрированными пучками OMG-протонов – подобная стратегия работала, только когда таких пучков много, а цель – одна.
Понимая, что строительством занимаются один только авантюрист Снафкин и компания, Вонг вызвала его:
– Генерал, что происходит?
– Нормальный рабочий процесс, – пожал тот плечами. – Рад, что вы в добром здравии, ваше сиятельство… Это ведь вы, а не копия какая-нибудь?
– Да, я. Почему все воюют?
– Не поделили чего-то.
– В смысле?
– Кажется, у них были какие-то договоренности между собой – как распределить ваши технологии, если у кого-то получится их забрать. Но что-то не задалось, и теперь каждый считает виноватым другого.
– Почему они атакуют вас?
– Потому что я работаю. Вы передали мне свою часть работ перед атакой на Ханумана, так что они думают, что мы с вами заодно, раз уж я знаю, как строить дальше.
– А мы действительно заодно? – спросила Александра.
– Пока нет, – ухмыльнулся генерал. – Как вы видите, из всей команды только я и мои помощники могут доделать кластер, причем в срок – до того, как супершторм обрушится на экваториальные губернии. Не думаю, что сейчас там все гладко.
– К чему вы клоните, Снафкин?
– Тарифы изменились. Теперь – пятьдесят на пятьдесят. Половину мощностей нового кластера забираю я.
– Не бывать этому, – отрезала Вонг.
– Я могу увести свои корабли прямо сейчас. Оставайтесь в компании с ПАКами и женщиной-вороной. Вы уже говорили с мистером Такамурой? Предлагали ему варианты?
– Я заблокировала с ним связь. Он шлет картинки, от которых я сама не своя.
– Может, стоит поговорить с Паскаль, чьего возлюбленного вы только что отправили в ад, где ему самое место? Возможно, она войдет в ваше положение и сделает скидки.
– Сто метеоритов вам в корму, Снафкин. Чего вы хотите?
– В сложившихся обстоятельствах я ваш единственный друг, вице-губернатор, – развязная улыбка авантюриста не сулила ничего хорошего.
– Доли останутся прежними, – сказала Александра сухо. – Работайте. Я решу вопрос с остальными участниками.
– А что с долями тех, кто выйдет из игры до конца строительства?
– Я еще не решила.
– Решайте быстрей. Мои маленькие герои – не бесконечные. Слишком высока цена, которую я плачу за те жалкие крохи производительности, что были мне обещаны. Я могу и улететь.
– Как пожелаете, генерал, – ответила Александра и отключилась.
Снафкин явно недоговаривал, и Саша не удивилась бы, узнав, что он тоже был в сговоре с остальными участниками, причем еще до начала тендера. Именно шмантафимы продали Вонгам роковой прогноз, предвещавший супершторм в ближайшие 24 часа.
Тактический искин губернии обещал, что пришлет крейсера, и не обманул. На дисплее зажглись точки прибывавших сквозь порталы «маузенгандов».
– Слава богу, – прошептала Саша, когда увидела, что это именные корабли, а не номерные – был шанс, что ими управляют опытные пилоты, когда-то бывшие настоящими людьми и прошедшие Проверку, чтобы нести свою службу уже в виде искинов. Там, в царствии цифровом, у них были человеческие тела, но они могли ускорять свое время, так что по скорости реакции не уступали компьютерным интеллектам.
Первая радость быстро угасла, когда Саша вчиталась в список прибывшей подмоги:
– крейсер «Князь Владимир», капитан «Красное солнышко»;
– крейсер «ШБ МНК», капитан «ЫМБШ БЫНКМ»;
– крейсер «Центростремительный», капитан «Крюк».
Обманула медсестра. Все те же искины, сделанные непонятно из кого. Отдав крейсерам поддержки команду оттеснять воюющих из зоны строительства, Александра ринулась в бой.
– Я родилась в мире, где робот завязывает тебе шнурки, если ты богат. И где ты завязываешь шнурки роботу, если ты беден. Я родилась обычным человеком, а значит, по законам Хелленмара, у меня не было гражданства и за мое убийство не полагалось наказания…
Тихий голос Эрнестины плыл в воздухе. Космический бой не предназначен для человеческих рефлексов. Искины могут реагировать в сто раз быстрее людей, поэтому Саша загрузила себя в фантом – крохотное бортовое царствие цифровое, в которое вмещалась только модель ее физического тела. Ее собственное тело лежало без сознания в кабине, пристегнутое к стенке. В фантоме она дышала и чувствовала все так, как если бы осталась в реальности, но это была лишь субатомная модель. А значит, та усталость, что она накопила за последние пятнадцать часов бодрствования, давила на нее. Сколько она могла протянуть без сна? Часов пять. Чтобы участвовать в бою, ей придется ускорить скорость течения времени внутри модели в сто раз. Значит, в реальном времени она сможет вести бой лишь три минуты, а потом отрубится из-за усталости и должна будет проспать внутри модели хотя бы часов шесть, то есть на 4 минуты она доверит бой искусственному интеллекту… Хуже не придумаешь, особенно когда перевес в кораблях не на твоей стороне.
– Я узнала, что такое секс в четыре года. Понятное дело, не по своей воле. У меня была очень богатая половая жизнь – до восьми лет. Когда он подобрал меня, от меня осталась только оболочка, но он сказал, что так даже лучше, что во мне осталось так мало от человека, потому что он уберет оставшееся. Он переделал меня в постчеловека, дав способности, которые людям и не снились. И он знал, что все, что со мной делали в детстве, делали не какие-то нелюди, а самые обычные цисчеловеки, иные из которых были мне родней…
Когда вы оба ускорены, прелесть в том, что можно поговорить без спешки, пока идет битва и корабли лавируют среди водопадов звездного вещества, бьющих со всех сторон из порталов, а ракеты с боеголовками из антивещества ищут бреши в полях и порталах вокруг крейсеров.
– Я не обижаюсь, что ты его распылила. Однажды я сделала это сама – порой он невыносим. Но он не может умереть. Слишком многие зависят от него. Такие, как я, – его воспитанники. Мы зовем себя «асурами», ибо мы новые боги этого мира. Очень надеюсь, что ты станешь одной из нас, потому что ты такая же, как мы. Ты не человек. В тебе нет ничего человеческого. Они используют тебя. Ты функция при губерниях. Ты даже ничего не решаешь. Но тебе многое дано. У тебя есть «ключ от бездны» – шифр, которым ваша Прародительница оцифровала ядро. Залог стабильности губерний… Я не могу обещать тебя всех сокровищ мира, потому что для таких, как ты и я, – они лишь прах. Я не могу обещать тебе всех царств, потому что все царства падут перед нами… Но я могу обещать, что ты займешь видное место в нашем пантеоне. Тебе даже не нужно раскрывать сам шифр ядра. Просто поставляй данные для строительства наших собственных губерний. Будь с нами. Пора сменить сторону снова. Сто лет назад твоя Прародительница предала «Красный берег» и отдала технологии оцифровки Солнца Российской империи. Для тебя пришла пора повторить ее поступок. Пойми, это не про Хелленмар и Империю. Это нечто большее. Нет русских и хелленмарских. Есть люди и сверхлюди. Люди – скот, которому не важно, кто гонит его на убой. Люди – глина. Мы лепим из них, что захотим, а не понравится – переделаем. Идем с нами. Ты не представляешь, как это прекрасно – перестать быть человеком и получить бесконечную свободу.
Когда бой длится уже третью минуту, думать становится тяжело. Хочется спать. Не хочется спорить или кому-то что-то доказывать.
– Я думала об этом, и, знаешь, ты права. Я не русская по происхождению. Я раба по рождению и призванию. У меня забрали часть человеческого и дали часть нечеловеческого. Моя родня правит мною из царствия цифрового – некрократия, как ты и сказала. Я никогда не видела Императора вживую. Не была при Дворе. Я редко покидаю Солнце. Я не видела и миллионной части Империи. Я не знаю людей, а они не знают меня. Иногда, когда я собираюсь в церковь, я спрашиваю себя, во что я верю и верю ли я. Кто я? Почему именно я? Почему я держусь за то, чего не понимаю и не знаю? Я не могу найти ответы на все эти вопросы. Ты была права, когда говорила, что мы, Вонги, тупеем здесь, на Солнце, – каждая следующая из нас все больше напоминает человека-функцию. И знаешь что, Эрнестина? Мне не нужны рациональные доводы, чтобы любить то, что я люблю, и верить в то, во что я верю. Поэтому просто проваливай в ад – вслед за своим мохнатым другом!
– Я боялась, что ты останешься непреклонна. Я знаю, ты уже хочешь спать. Я сама хочу, так что мне уже не одолеть все те крейсера, что ты привела за собой, поэтому я лучше пойду за своим учителем и воспитателем. Я, как и он, бессмертна в своих резервных копиях. А тебе оставлю свой прощальный подарок. Десять тонн антиматерии. Принимай гостинец.
Аннигиляционный взрыв мощностью четыреста гигатонн обрушился на стройплощадку, испепеляя все на своем пути. В секунды весь недостроенный кластер был разрушен. Электромагнитный импульс чудовищной силы, превосходящий самые грандиозные штормы, стал распространяться по Солнцу. Он затих через какой-нибудь миллион-другой километров, но электромагнитное поле звезды отреагировало по-своему…
Тихая река несла ее. Кто-то держал ее под руки. Тянул по водной глади. Голоса в темноте шептали:
– Великий красный дракон, пожирающий солнце, низвергнут в озеро огненное и серное. Жена, облаченная в солнце, хранительница ключа от бездны, подательница губерний, мать отверженных, восстань…
Александра открыла глаза. Голубое небо разваливалось. Рассыпалось на куски, открывая холодные звезды. Двое хатифнаттов тащили ее по обмелевшей реке, срывавшейся в бездонную пропасть по правую руку. Крестьянки стояли вдоль реки и открывали рты в беззвучной песне. Безголовый пахарь шел за плугом, и лошадь горела. Полуразрушенная усадьба дымилась на холме. Церковные купола висели в воздухе безо всякой опоры.
Шмантафимы вынесли Александру на берег, где ее ждал генерал Снафкин.
– Где мы? – спросила Саша.
– В одной из отреставрированных нами губернии. Прошлый шторм пощадил ее. Как видишь, все почти целое.
– Тут мерзко.
– Нам и так нормально. Есть вычислительные мощности, и ладно, – сказал Снафкин.