Димитриос, спокойный, рассудительный и в свои пятьдесят лет — фантазии юности прошли, а старческие не появились — не склонный к мистике, захлопнул книжку и положил ее на ночной столик.
— Сегодня вечером я о нем немного порасспрашивал. Никто на нашем острове не знает рыбака по имени Никос.
— Я так и думала. — Бригитта села на кровати. — Значит, есть другая причина, зачем он ошивается в бухте. — От собственной догадки ей сделалось страшно. — По соседству от Паулоса прошлой ночью обворовали дом. А пару дней назад в Сидари у Анны украли машину.
— По-твоему, между кражами и дружком Виолы есть связь?
— Я этого не сказала. Но может быть, он потому кажется мне настолько знакомым, что я видела его в нашей картотеке преступников.
Супруги задумчиво переглянулись.
Низкий уровень преступности на Корфу — гордость администрации острова. Одна из составляющих успеха — эдакая новая форма позорного столба. По местному телевидению регулярно показывали фотографии разыскиваемых преступников, которые умудрялись бесчинствовать на острове. Поэтому их физиономии были всем знакомы. Каждый житель реагировал с особой бдительностью, случись ему увидеть одного из них на улице или где-нибудь еще.
У Димитриоса благодаря его туристическому бюро были обширные контакты в администрации острова.
— Я попрошу одного коллегу поискать его в картотеке. — Димитриос выключил свет. — Ты можешь его описать?
— Попробую. Крупный и стройный, темные вьющиеся волосы. Глаза черные, как уголь, и такие же горячие. Чувственно изогнутые губы. И руки, какие могли бы принадлежать пианисту.
Муж нахмурился.
— Интересное какое описание, — ласково подначивая, сказал он. — А может быть так, что тебе сейчас хотелось бы поменяться местами с Виолой?
Бригитта озадаченно воззрилась на мужа в полутьме спальни. А потом громко фыркнула.
— Он действительно очень интересный мужчина. — И, быстро нагнувшись, заглянула Димитриосу в глаза. — Но даже вполовину не так хорош, как ты.
— Это мне и надо было услышать, — весело пробасил Димитриос и притянул жену к себе.
Виола спала. Глубоко и крепко. Ее роскошные волосы рассыпались по подушке. Никос смотрел на нее, и его переполняла радость. И как он только мог придавать значение цвету волос? Медные волосы, светлая кожа, пышные формы — невозможно оторваться. Но как ему от всего этого освободиться?
Никос прошел в крошечную ванную и встал под душ. Мысль, что скоро он должен вернуться к своей прежней жизни, нагнала на него тоску. Виола — единственная женщина, с которой он действительно хотел быть вместе.
«Виола», — подумал он, и сердце забилось сильнее от одного ее имени.
Растираясь полотенцем, он улыбался самому себе. Как возбуждающе и дивно, что она сейчас его ждет. Он завернулся в полотенце и неторопливо вернулся к кровати. Она все еще лежала так, как он ее оставил. Разбудить? Следовало бы. Но вместо этого он приподнял одеяло и нырнул к ней.
За бортом бухта уже полнилась беззаботными голосами туристов. То и дело звенел детский смех. Он любил детей, но о них не могло быть и речи. У него слишком напряженная работа. Ни одному ребенку на свете он не пожелал бы такого одинокого детства, какое досталось ему.
Он ласково отвел волосы с лица Виолы. Едва касаясь, погладил ее по щеке. Она мгновенно нахмурила лоб.
— Доброе утро, koukla mou, — прошептал он ей на ухо.
Ее лицо осветила улыбка. Еще томная от сна, она обняла его рукой за шею. И только потом медленно открыла глаза.
— Привет, — прошептала она.
— Привет, — ласково отозвался он.
И обвел пальцем ее губы. Она тут же жадно к нему прильнула. Он почувствовал, как моментально отреагировало на нее его тело.
— Виола, ты для меня яд.
Он склонился над ней и начал целовать. Его руки по-хозяйски легли на ее полные груди и нежно принялись гладить. Виола выгнулась к нему призывно, и он взял ее медленно, растягивая страсть.
Потом они еще долго лежали рядом и молчали. Каждый слушал, как бьется сердце другого, чтобы испить до дна, до последней капли драгоценный миг бесконечной близости.
Потом Виола встала и начала одеваться. Они перебрасывались лишь самыми необходимыми словами. Для обоих минувшая ночь стала чем-то особенным. Теперь нужно время, чтобы постичь, что же с ними произошло.
После завтрака Бригитта металась по террасе, как раздраженный тигр. Мысль, что ее племянница могла попасть в руки преступника, не давала ей покоя. И чем дольше Бригитта думала об этом, тем сильнее крепла в ней уверенность, что Никос связан с преступным миром.
Никто прежде ничего не слышал о нем. Его вранье, что якобы он рыбак, не выдерживает никакой критики. Он прячется со своим судном в таком месте бухты, которое не видно с берега. И каждую ночь на некогда мирном острове грабят дома.
Быть простым совпадением все это ну никак не может.
Беспокойство за племянницу росло с каждой минутой. Взгляд Бригитты скользил то на дорогу, которая вела в город, то возвращался на берег. Виола не приходила ночью домой. Хоть бы этот изверг ничего ей не сделал.
Когда наконец с моря донесся тихий шум приближающейся моторки, тревога настолько захватила Бригитту, что она потеряла способность ясно мыслить. Прерывисто дыша, она понеслась навстречу Виоле.
— Я могу спросить, где тебя носило?
Оторопев от ее резкого тона, Виола попятилась.
— Доброе утро, тетя Бригитта, — подчеркнуто вежливо сказала она. — Мне очень неловко, что заставила тебя ждать.
— Я ночь не спала! Почему ты не позвонила, не сказала мне, где ты?!
— Извини, пожалуйста, но как? У тебя нет ни мобильного, ни автоответчика.
Она потянулась рукой к тетушке, но та была слишком распалена, чтобы позволить до себя дотронуться.
— Ты была с этим Никосом? Я права? — Вопрос прозвучал скорее риторически. В любом случае пауза между ее словами оказалась слишком коротка, чтобы Виола успела ответить. — Димитриос навел справки! На острове нет ни одного рыбака, который подходил бы под описание Никоса! С ним дело нечисто!
— Вы следите за мной?
— Не смотри на меня так! Тебя никто не собирался обижать! Но пока ты на острове, я, в конце концов, несу ответственность за тебя!
— Мне тридцать четыре, Бригитта. Тебе не кажется, что я вполне сама могу отвечать за себя?
— Ты в исключительном состоянии!
— Потому что в виде исключения я счастлива?
— Нет. Потому что однажды ты была очень счастлива с Христианом и не могла его забыть. Взгляни на своего Никоса! В нем все, что было чуждо Христиану! Он дикий и непредсказуемый!
«И фантастический любовник», — про себя добавила Виола, а вслух сказала:
— Может, мне действительно нужен мужчина, который был бы совсем другой, чем Христиан. И это случайность, что мы встретились именно сейчас. Я приехала на остров, чтобы покончить с прошлым.
Бригитта приходила во все большее отчаяние. Виола не позволит оторвать себя от Никоса. Но он так для нее опасен.
— Ты не должна больше встречаться с этим человеком, — заявила она.
Виола сузила глаза:
— Почему же?
— Потому что… — Бригитта с трудом находила слова, — потому что ты этой связью предаешь свою любовь к Христиану, — и с вызовом взглянула на Виолу.
Племянница побледнела. Бригитту обдало холодом, но поздно — сказанного не воротишь.
Виола оскорбленно отвернулась и шагнула к дому.
— Будет лучше, если я сниму комнату в городе.
— Виола, пожалуйста. Бегство ведь тоже не поможет. — Бригитта растерянно пошла за ней.
— Поможет, — спокойно ответила Виола. — Поможет мне разобраться в моих чувствах. — И подчеркнуто бесшумно закрыла за собой дверь.
Глава 9
— По-моему, я здорово влетел. — Никос раскинулся на кровати, уперев ноги в борт лодки, и беседовал по телефону.
— Что случилось? Деньги потерял на бирже? — спросил Анатоль.
— Если бы! Помнишь, на днях я говорил тебе про женщину? Боюсь, она в меня влюбилась.
— Ну, это делают все твои женщины.
— Но сейчас другой случай. Виолу я не хочу обидеть.
— Виолу? Все остальные назывались у тебя ангелочками.
— Слушай, хватит иронизировать. Мне нужен серьезный совет.
— Так скажи мне, в чем твоя проблема?
— Она такая сладкая…
С другого конца провода донеслось басовитое фырканье.
— Сладкими бывают только конфеты и в лучшем случае младенцы. Что, про твою Виолу больше нечего сказать?
— Она очень красивая.
— Все твои подружки были очень красивыми.
— Но у Виолы рыжие волосы.
Анатоль растерянно молчал.
— Они блестят, — добавил Никос.
— Я всегда думал, ты ненавидишь рыжие волосы.
Никос смущенно хмыкнул:
— У нее я их люблю. Сегодня утром… — Он резко осекся. Вдруг появилось нехорошее чувство, словно он предаст Виолу, если расскажет Анатолю слишком много интимных подробностей. Это тоже было для него новым.
— Что ты чувствуешь, когда ее обнимаешь? Ты радуешься, когда вы прощаетесь? — расспрашивал Анатоль с удивительной прозорливостью.
— Наоборот! Лучше бы я с ней никогда не расставался. С ней все кажется таким правильным, таким настоящим…
— Тогда я совсем не понимаю, в чем проблема.
— С каких пор ты стал таким бестолковым? Виола влюбилась не в меня, а в другого парня.
Анатоль терпеливо молчал.
— Она любит Никоса, рыбака.
— Ты ей не сказал, кто ты?
— Я же еще пока не сошел с ума. Раз в год даже мне нужен покой. Я ведь не мог предположить, что эта маленькая сексуальная интрижка начнет развиваться с такой скоростью.
— Тогда выход только один — снимайся с якоря и сваливай. Лучше ужасный конец, чем ужас без конца.
Никос с облегчением выдохнул:
— Я знал, что ты меня поймешь. Я должен оставить ей письмо?
— Радикальная ампутация эффективнее в любом случае.
— Efcharisto, спасибо.
И с еще большим облегчением Никос распрощался и повесил трубку. Он чувствовал свою вину перед Виолой, он ведь ею пользовался. Но он ничего и никогда ей не обещал. Напротив. Он постоянно напоминал ей, что у них нет будущего. Лучше уйти. Пока он сам не пропал.