— Как, вы не слышали об отвергателях? Хотя конечно. Вы же только что прибыли в город, а до этого вы никак не могли слышать о них…
Здесь я не выдержал:
— Тогда какого чёрта вы разыгрываете эту комедию?!! Вы сами говорите, что я не мог никак слышать об этих отвергателях, и сами же обвиняете меня в связях с ними!!! В связях с людьми, или кто они там, о которых я слышать никак не мог! Где же логика?
Либиус невозмутимо выслушал мою тираду, продолжая улыбаться своей «приклеенной» улыбкой.
— Не стоит так нервничать, милорд. Я понимаю, что вы не могли слышать об отвергателях и, следовательно, никак не можете быть с ними связаны, но есть обвинение, и я обязан провести расследование. Долг призывает меня. Вы мне нравитесь, милорд, но перед законом мы все равны. И я просто обязан выяснить, с какой целью вы прибыли в нашу чудесную столицу.
Теперь всё стало ясно. Сверкающему не просто надо избавиться от меня. Он хочет и ещё узнать, для чего я так стремился в Константинополь. Что ж, логично, только вот со шпионом ему не слишком повезло.
— Всё просто, господин Либиус. Я прибыл сюда по торговым делам своей фирмы.
— К-какой фирмы? Ты же рыцарь?
Кажется, мне удалось сильно удивить прокуратора, раз уж он сказал мне «ты».
— Рыцарям тоже надо есть. К тому же я хоть и возглавляю фирму, но делами занимается мой младший партнёр. Так что моё рыцарское звание мне в этом совсем не мешает. Даже помогает. С ним я могу кое-что, чего не может мой партнёр. — Надеюсь, он не спросит, что конкретно даёт моё звание в торговле. На ум, как назло, ничего не приходит.
— И кто твой младший партнёр? — Либиус снова поднял свой кошмарный платок, оправившись от удивления. Что ж, постараемся ещё разок удивить его.
— Да вы его, наверное, знаете. Это Вильен Нарнах.
Рука с платком резко замерла, так и не коснувшись лба. Либиус побледнел, а его неизменная улыбка сбежала с губ.
— Кто?! — хрипло спросил он.
— Нарнах.
— Вы шутите, милорд.
Я с удивлением посмотрел на бледного Либиуса.
— Нет, господин прокуратор. Договор между мной и Нарнахом заключён в Тевтонии и подтверждён в Амстере. Если хотите, можете послать запрос.
— В этом нет никакой необходимости. Хорошо. — Кажется, Либиус принял какое-то решение и успокоился. — Как и обещал, я лично займусь вашим делом, милорд. А сейчас прошу извинить, у меня много дел.
Ага. До этого он явно никуда не торопился. Интересно, что его так поразило в том, что я сказал? И какое отношение ко всему этому имеет Нарнах?
— Я прикажу отвести вас в камеру. Ещё раз прошу извинить за неудобство, но таков мой долг.
— Понимаю. Только один вопрос: кто же всё-таки эти отвергатели?
— Отвергатели — это новая религиозная секта. Они появились полгода назад в городе Ашалоне. А два месяца назад объявились здесь. Они утверждают, что бога нет и что мир на самом деле создал дьявол, а потом, чтобы затащить людей в свои сети, он придумал и бога. А Господа нашего Иисуса Христа они считают жертвой дьяволу, которую принесли для доказательства могущества Сатаны. Они ещё множество подобных глупостей говорят, я не очень-то в курсе. И ещё они практикуют жертвоприношения.
— Жертвоприношения?
— Да. Они утверждают, что каждый год надлежит приносить жертву, чтобы умилостивить Господина. Но самое отвратительное то, что они приносят жертву в тот день, когда принял мученическую смерть Иисус Христос. Мол, их мерзкие жертвоприношения должны проходить в тот же день, когда совершилось первое. В этом году они совершили первый обряд. По их учению в жертву должен быть принесён один праведник и двое грешников. Что-то напоминает, не правда ли? Кстати, их символом тоже является распятие — только перевёрнутое.
С Библией я был знаком плохо, но помнил, что вместе с Христом казнили двоих преступников.
— Знакомо, — согласился я.
— Но они, правда, внесли в процесс разнообразие. Есть ещё и четвёртая жертва — ребёнок. Всех четверых стража нашла распятыми под Ашалоном во время Пасхи. Теперь вы понимаете, что наш богобоязненный император не мог позволить существовать такой мерзости на земле? Отвергателям была объявлена война. Их секту в Ашалоне разгромили, но они укрылись в других городах. Вас же обвиняют в том, что вы связной между отвергателями из разных городов.
Либиус звякнул в колокольчик. Слегка шокированный рассказом, я послушно вышел вслед за стражей. Мир создал дьявол. Надо же было такое придумать! Да ещё в мире, где религия значит так много. Понятно, почему их так быстро прищучили. Интересно, а не была ли эта секта детищем Сверкающего? Я мотнул головой. Ещё немного, и в каждом происшествии мне начнёт мерещиться рука Сверкающего. Так и до психушки недалеко.
Меня подвели к какой-то двери, открыли её и втолкнули внутрь с такой силой, что я не удержался на ногах. Дверь за спиной захлопнулась, лязгнул засов. Я приподнялся на руках и оглядел свою камеру. Ничего, просторная. Мебели только никакой, зато солома свежая. Даже окно есть, зарешечённое, естественно. Но всю картину портили десять типов уголовной наружности, глядящих на меня без всякого дружелюбия.
— Привет, — вежливо поздоровался я, садясь на пол. — Не ждали? А я пришёл!
— Шут, — буркнул Деррон. — Как выкручиваться будешь? Тебе тут явно не рады.
— Ещё не знаю. Работаю над этим.
— Работай, только поскорее.
— Глядите-ка, кто к нам пожаловал, — с места поднялся коренастый мужчина с рыжими волосами и бородой, закрывающей почти всё его лицо. — Рыцарь! Господа, на колени! Приветствуйте их благородие!
Все засмеялись, хотя на мой вкус шуточка была та ещё.
— Только маленький он какой-то, — подал голос ещё один уголовник. — Может, это карлик?
Опять смех.
Я молча сидел на полу и слушал. Это немного озадачило их. Они не понимали, что происходит. По их понятиям я должен был либо забиться в угол от страха, либо, если достаточно храбрый, броситься на оскорбителей. Вместо этого — заинтересованное молчание. Прав был Мастер — молчание порой действует сильнее любых слов.
— Да нет, не карлик, — высказался ещё кто-то. — Это он от страха уменьшился. Я слышал, рыцари всегда так поступают. Они могут даже совсем крошечными стать, если их напугать хорошенько.
Я с интересом посмотрел на него. А что, мысль интересная. Ведь наверняка с помощью магии можно как-то уменьшить человека. Или уменьшить самого мага. Это ведь здорово! Лучший шпион. Только ведь и к нам могут подобраться такие шпионы. Надо будет серьёзно поговорить с Леонором и Мастером. Правда, с Мастером можно поговорить и сейчас, но не думаю, что данный момент подходящий.
— Эй, рыцарь, ты не глухой часом? — оборвал смех рыжебородый. — Смотри, сейчас тебе будут делать больно.
— А больно будешь делать ты один или все вместе?
— Ишь какой, — рыжебородый с каким-то непонятным интересом посмотрел на меня. — Вижу, ты не трус, жаль.
— Что вам жаль? Жаль, что не трус?
— Нет, жаль тебя убивать.
Я слегка побледнел, но постарался не показывать виду.
— А это обязательно?
— Увы. Рыцарей здесь не любят. Напоследок хочу сказать тебе кое-что. Тебя должны были посадить в отдельную камеру. У тебя есть опасный враг, рыцарь.
Так, по крайней мере, теперь всё понятно. Сверкающий предусмотрел все варианты. Если мы бежим от стражи, то оказываемся вне закона, если я соглашаюсь на арест, то меня сажают в камеру с уголовниками, которые не любят рыцарей. Я посмотрел по сторонам. Остальные явно были удивлены словами рыжебородого и ничего не понимали. Значит, о моём запланированном убийстве знает только рыжебородый, а для остальных это просто забава. Что ж, логично. Зачем подкупать всех, когда можно только одного, а остальные и сами будут рады присоединиться.
— А ты уверен, что это хорошая идея? Свидетели не помешают?
Рыжебородый усмехнулся, но я заметил, что в его глазах мелькнула тень неуверенности. Этот рыжий был безусловно умён, гораздо умнее, чем старался казаться.
— О чём болтает этот сопляк? — с места поднялся ещё один человек. — Рыжий, ты собираешься кончать его или это сделать мне?
Рыжий недовольно посмотрел на говорившего. Потом вытащил самодельный нож, сделанный из какой-то полоски металла, заточенной о камень, и двинулся ко мне. Я мягко поднялся.
Мастер с Дерроном заговорили разом, причём в голосе у обоих проскальзывали нотки паники.
— Не вмешиваться, — оборвал я их. — Не мешайте, что бы ни случилось.
Рыжий подошёл, поигрывая ножом.
— Я убью тебя быстро, без боли, не сопротивляйся.
— Спасибо, конечно, но я предпочитаю побрыкаться.
Рыжий с уважением посмотрел на меня и внезапно ударил. Я мягко ушёл в сторону. Перехватил кисть и слегка сжал её. Через мгновение ошеломлённый рыжий валялся на полу, а нож был приставлен к его горлу.
— Никому не двигаться! — рявкнул я. Это было излишне. Уголовники настолько были ошеломлены, что сидели абсолютно неподвижно и таращились на меня, как на привидение.
Я взглянул на рыжего.
— Всё ещё хочешь убить меня?
Тот покосился на нож. Потом на меня.
— Уже не так сильно.
— Хорошо. Ты понял, в чём была твоя ошибка?
— Чего? — Рыжебородый обалдело уставился на меня.
— Того. Ты недооценил соперника, полез на него без разведки. Сразу раскрылся и ударил слишком откровенно. Повтори ещё раз, только медленнее. — Я кинул нож обратно. Деррон хотел что-то сказать, но промолчал.
Рыжий был настолько ошеломлён, что повиновался без слов.
— Вот смотри. Ты ударил так. Я немного смещаюсь в сторону и ловлю твою руку вот таким образом. Теперь я тяну тебя в сторону твоего удара, ты даже остановиться не можешь, а руку поворачиваю вот так. Вот эти вот мышцы кисти не очень сильны, и даже ребёнок может справиться с ними. Вот видишь? Если я ещё поверну твою кисть, то сломаю её. Нож, естественно, ты удержать не можешь, и он падает прямо мне в руку. Теперь я ещё чуть-чуть подталкиваю тебя и отпускаю. Ты сейчас так стоишь, что сбить тебя с ног можно простым щелчком. Я ставлю подножку, зажимаю в болевой захват руку — и всё. Понял?