- Да, но его защищает дьявол, - продолжал Аристид. - А подобное, племянник, лечат подобным.
Эмиль задохнулся, начиная понимать, что дядя снова прав.
- И как он нам поможет?
Метаморф переглянулся с герцогом и, подняв бровь, произнёс:
- Для начала я похищу королеву Катрин.
- Но её охраняют…
- Я знаю, кто её охраняет, юный граф, - перебил его метаморф, на глазах превращаясь в короля Эдварда.
Эмиль снова потянулся к ножнам, сейчас - пустым, рука дяди на его плече судорожно сжалась.
- И я очень сомневаюсь, что это будет сложно, - звучным голосом короля закончил колдун.
***
- Но у короля тоже есть метаморф!
- Он молод, - ничуть не смутившись, заметил колдун. - И неопытен. К тому же он сопровождает королеву не везде и не всегда.
- Да, - подхватил Эмиль, - но дворец наверняка тоже охраняется его чарами…
- Как я уже сказал, - со вздохом перебил метаморф, - королевский колдун молод и неопытен. А королева отнюдь не всё время сидит во дворце.
- Как? - ахнул Эмиль, глянув на дядю, но тот тоже выглядел удивлённым.
- Сильвен, с тех пор, как королева приехала в Азвонию, из столицы она никуда не выезжала, а в последний год и дворец не покидала.
- Это вам так кажется, - улыбнулся колдун. - Есть… места, о которых вы, люди, не знаете.
- Ну, поведай нам, - вскинулся Эмиль, но колдун молча покачал головой.
- Я принесу королеву, - он задумался, - в полночь, после Жирного Вторника. За ней нужно будет следить.
- За королевой? - хмыкнул Эмиль, в представлении которого сразу появилась беспомощная, умоляющая о пощаде девушка… девица, она же чернявка.
- Зря вы, юноша, - протянул колдун, - эта девочка весьма… шустрая. Пока я буду во дворце, я должен быть уверен, что она не сбежит. Я могу быть уверен? - колдун повернулся к лорду Аристиду.
Герцог глянул на Эмиля.
- Племянник, боюсь, тюремщиком придётся быть тебе. Моё отсутствие вызовет вопросы.
- Вопросы? - мотнул головой Эмиль. - Почему просто не заставить короля приехать сюда за этой безродной шлюхой?
- Он не приедет сам. Он пришлёт сюда Проклятых. И колдуна, - отозвался метаморф. - Нет, намного лучше сделать так, чтобы Его Величество ни о чём не подозревал… и выпил яд, поданный рукой любимой, - закончил он уже женским голосом.
Эмиль снова вынужден был признать, что план герцога Аристида - а это наверняка его план - верен.
- Да, дядя, - старательно игнорируя колдуна, вздохнул он. - Конечно, я сделаю, что нужно.
- Вот и отлично, - улыбнулся герцог. - Я ничуть в тебе не сомневался. А теперь иди, племянник, обрадуй леди графиню. Только не говори ей всего, - и бросил красноречивый взгляд на колдуна.
Эмиль снова вспыхнул и, высокомерно вздёрнув подбородок, скрылся за дверью.
- Ягнёнок, - вздохнул колдун, глянув ему вслед. - Агнец Божий. Вам самому его не жаль, герцог?
Аристид, схватив бокал, молча отвернулся к окну.
Метаморф усмехнулся, но тоже промолчал.
***
- In taberna quando sumus…
- Ка-а-а-ать?
- Чего? - постукивая пальцами по столешнице, буркнула я. - Non curamus quid sit humus…
- Кать, это же латынь? - подняла бровь Таня.
Я оглядела зал в поисках официанта. Ну где эта черепаха шляется, я есть хочу!
- Ну да… Sed ad ludum properamus, cui semper insudamus.
- Эдмунд любит латынь? - невинно поинтересовалась подруга.
- Обожает, - фыркнула я, вспомнив недавний визит посла Святого Престола. Меня битый час мариновали лекцией про какую-то книжку, которую обязательно надо прочесть, и она, естественно, написана на латыни. Я вообще за эти годы на латыни, как на родном русском общаться могу. Недавно в универе сказанула в шутку - на одногруппниц хотела впечатление произвести, а мимо завкафедры романских языков проходила. Довыпендривалась - отправили меня всем, хм, деканатом на какой-то семинар. И ещё на конференцию “третьей лишней” включить грозятся, нелюди! А у меня, между прочим, приём альбионской королевы, и фиг я Эда одного с Джоан оставлю!
- Он такой умный, - мечтательно протянула Таня, глянув на моё кольцо. - Везёт тебе, Катька.
- Да зашибись, - буркнула я, тоже глянув на кольцо. Дома, в смысле, в Азвонии я ношу настоящее обручальное кольцо. Ну, массивный такой перстень с брильянтами, дорогой искусной чеканкой, украшенный сапфирами и вензелем Эда. Ну разве что не печатка. А когда в Москве, одеваю тоненькое золотое, усыпанное алмазами. Вот, забыла как-то кольца переодеть и явилась к родителям в гости. Мама мгновенно заметила, запричитала, что муж меня, наверно, обижает, вот, уже развестись хотите, Катя даже кольцо сняла, а этот перстень откуда, что, другой ухажёр подарил, всё, дочка по рукам пошла… Еле успокоила.
- Девушки, - невежливо ворвался в мои мысли припозднившийся официант. - Ваш заказ. Приятного аппети… - и уставился на меня.
- Эй? - Таня помахала рукой у него перед лицом. - Всё в порядке? Что, Кать, снова где-то на Ютюбе засветилась?
Я застонала. Как-то раз меня засняли садящейся в дорогой тонированный Мерседес - и это я просто домой ехала. Тут же, словно сговорившись, понабежали репортёры. Потом они осадили мою квартиру… точнее, мой пентхаус, а я дождалась звонка от “свёкра”. Забавный мужик оказался, тоже всё спрашивал, когда внуки пойдут. Я ему в трубку сказала, когда. На хорошем французском матерном сказала. После этого смешки кончились и меня попросили - вежливо - вести себя как, хм, местная золотая молодёжь. На тусовочку сходить, в Ламборджини белой проехать, чего просто так стоит? В общем, не выделяться, не прятаться и давать пищу для размышлений прессе, только не очень эпатажно. “Папочка” Эда, видите ли, решил в политику податься, ему заморская жена “младшего сына” выгодна оказалась. В общем, подыграй, Кать, а мы тебе ещё заплатим, сделаешь родителям подарок. “Свёкр” оказался убедителен, но за “свечение” в прессе, периодическое, я расплачивалась скандалами, тоже периодическими, от мамы и весьма периодическим бойкотом в универе - “звездит стерва”. И если от одногруппниц ещё можно было откупиться туфлями от Маноло Бьянко или сумками из последней коллекции Прадо, то от мамы - ни фига…
Официант, наконец, отмер.
- А вы… тут, в ин. язе учитесь? - с деланым равнодушием спросил он.
- Нет, в МГИМО, - фыркнула я, красноречиво глядя на его поднос. Ага, так я всем и сказала, где учусь, какой у меня номер телефона и пин-код моей кредитки. Бегу и спотыкаюсь.
- А… Ну да. Ваши же все там, - протянул парнишка, окидывая меня оценивающим взглядом.
- Не, наши все тут, - начиная раздражаться, буркнула я. - Вы работать собираетесь или мне звать менеджера? Эй!..
- Кать, сядь, - прошипела Таня, хватая меня за руку и давая возможность официанту расставить заказ. - Извините.
- Да…
- Катя! Ты чего? - округлила глаза подруга. - Нагрубила фонетичке, послала Дашу, она на тебя, видите ли, не так посмотрела. Что с тобой?
- Ничего, - запихивая в рот салат, проворчала я.
- И ешь как не себя, - подозрительно глянула на меня подруга.
- Я сегодня не завтракала.
- И, похоже, не спала, - усмехнулась Таня, разворачивая из салфетки вилку.
Я титаническим усилием удержала язык, запихнув в рот вторую ложку салата.
Есть хотелось до безумия.
- Оставь чаевые, - сказала Таня, когда наш довольно-таки быстрый и молчаливый обед закончился.
Я недоумённо глянула на неё.
- Щас! За то, что он меня…
- Ничего он тебе не сделал, а ты ведешь себя странно, - вытаскивая из косметички помаду, перебила Таня. - Что тебе, жалко?
- Жалко, - фыркнула я. - Ты хочешь, ты и оставляй.
Подруга подняла голову от косметички, смерила меня долгим взглядом.
Я рывком открыла кошелёк, чувствуя, что ещё чуть-чуть - и сорвусь. Права Таня, что-то со мной… наверное, стоило всё-таки выспаться, а не тренировать испанскую фонетику до утра.
А что больше всего бесит - тренируй-не тренируй, а лёгкий акцент у меня всё рано остаётся. Плевать на французский, но по-фрэснийски я тоже говорю с акцентом, а уж азвонский… Я честно взяла испанский язык третьим, что не добавило мне радости в жизни. Но это ничерта пока что не помогает.
Эдвард говорит, акцент у меня очень милый. А азвонские лорды (а особенно леди) морщатся, стоит мне рот открыть.
Сво-ло-чи.
- Прости, - тихо повинилась я, когда мы, одев пальто, выскочили на шумную, людную Остоженку. - Ты права, что-то я сегодня… плохо себя чувствую.
- Может, домой поедешь? - сочувственно глянув на меня, спросила Таня.
Я со вздохом покачала головой.
Политология с международными отношениями мне тоже плохо давались. Если б я лучше учила историю в школе… Приходится навёрстывать сейчас, когда мне, чёрт возьми, так плохо!
Таня чмокнула меня напоследок, нахмурилась, выдала из косметички консиллер - мешки под глазами замазать. И побежала к метро.
Я завистливо смотрела ей вслед. Меня ждал пресловутый Мерседес, но только часов через пять, когда закончатся лекции на втором высшем.
А я так хочу спать… И, почему-то - снова есть…
***
В Азвонии только-только садилось солнце, когда я, тряся головой, приподнялась на локтях на кровати.
В комнате как обычно было тихо - только из соседней раздавались тихие смешки фрейлин, наверняка вкушающих привезённые с Изумрудных островов сладости и читающие “Аморетто” средневекового анонима (“Камасутра” отдыхает).
Я упала обратно на кровать, не обращая внимания на светящуюся татуировку на руке. Спать хотелось безумно, но ещё больше хотелось увидеть Эда. Я две недели отдыхала в Москве, пока мой король проводил сезон охоты на кабанов в соседней с Шатуразье, куда перенесли королевскую резиденцию и столицы, лесах, и как раз сегодня должен был вернуться. Если не ошибаюсь, дальше у нас по программе был приуроченный к визиту альбионской королевы турнир “Подмытая дождём горка”. Ох, нет, конечно же, “Дама, украденная в дождь драконом”. Дождь был неименным атрибутом азвонской весны. Дракон - не был, но его соорудят.