У него есть способность призывать кишинов рангом поменьше, меч и возможность трансформировать собственное тело в оружие. Он сильный, быстрый и живучий – в одиночку его свалить будет практически невозможно.
Что есть у меня в распоряжении? Во-первых, я сама – боец ближнего и контактного боя. Во-вторых, Лена – поддержка и защита в бою. В-третьих, Изабелла – боец средней дистанции. И наконец – Эрика, на которую, думаю, я вполне могу рассчитывать после всего произошедшего. Или она станет в моих глаза не просто заносчивой сволочью, а заносчивой и неблагодарной сволочью, которой просто жизненно необходимо будет расцарапать всю рожу. А так, боец дальней огневой поддержки был бы весьма нелишним, весьма…
С другой стороны, вряд ли так просто удастся навязать бой на наших условиях. Форвард наверняка не будет стоять чушкой, и призовёт слуг своих верных, слуг своих скверных, на которых кто-то будет вынужден отвлечься. Я бы отвела эту роль Вальдес, потому как её оружие прямо скажем не очень приспособлено для командного боя…
Измотать ударами издали, а затем добить в ближнем бою – отличный план, Алиса, отличный!
Вот только кто его в случае чего добивать-то будет? Да ты и будешь. Или не ты, а тебя, учитывая, что в прошлый раз только появление этих странных близняшек сохранило твою голову на плечах…
Близняшки! Двое из ларца, одинаковых с лица!..
Эх, надо было всё-таки хоть какими-то контактами с ними обменяться…Вон, с Эрикой перезваниваться в случае чего может, Вальдес по соседству заселяется… А с ними как контакт держать? Девчонки там явно не простые и не слабачки, раз вдвоём так лихо прижали крысолова… Мне бы хотя бы ещё одну единицу для ближнего боя и кое-как с ней сработаться – в два клинка можно кого угодно упокоить…
Но двух клинков у меня нет, есть только один, хоть и механизированный.
Я отложила ноутбук в сторону и вытянула на кровати, заложив правую руку за голову, а левую повернув ладонью к себе. На коже алел едва заживший глубокий порез, прорезавший плоть до самой кости. Местами ещё кровоточащий, потому как заживал он плохо. Но я всегда считала, что более-менее зажившие раны должны заживать на свежем воздухе, а то получится как на среднем пальце правой руке. В детстве порезала его и пластырь носила, не снимая, в ожидании когда же там всё зарастёт… Кончилось это тем, что в итоге у меня там вся кожа слезла и отпечаток пальца стал какой-то корявый – папиллярные узоры пересекали прямые горизонтальные линии.
Напряглась, в ушах зазвенело… И тотчас же из раны вырвалось что-то вроде тёмного пламени, охватившего ладонь. Оно не обжигало и не холодило, но ощущалось как лёгкое дуновение ветерка и покалывание. И это без всякого перехода в овермод.
Что это было? Не знаю. Почему-то я не говорила об этом даже Широ. Почему? Снова не знаю. Наверное, просто какое-то предчувствие…
Ведь этот чёрный огонь появился до того, как все эти чёрно-золотые «кольты», цепные мечи и розовые платьица. И почему-то у меня складывается ощущение, что именно это и есть моя настоящая сила – тёмная, но не злая. А всё остальное – это что-то чужое, неродное…
Широ говорит, что я отчего-то слишком сильна. Странно, правда? Как это так можно-то вообще – быть слишком сильным? Но, оказывается, можно. И когда твои удары оказываются настолько сильны, что ломаются собственные кости и рвутся связки – это потом очень больно. Откуда во мне это? Не знаю. Снова ничего не знаю. Но вряд ли это из-за того, что я какая-то там избранная или ещё что-нибудь в этом роде…
Я ведь Алиса, просто Алиса. Которая вечно во что-то влипает и оказывается в неподходящее времени и месте…
Или же всё же нет? Или всё-таки действительно, где бы я ни была – я всегда в своём времени и месте? И всё-таки всё это непроста, и есть что-то сверх всего этого? Не просто «убить всех кишинов! слава волшебницам!», а настоящая цель, ради которой будет не жалко даже и умереть?
Я ведь не так всё это представляла. Совсем не так. Волшебство должно оставаться волшебством, волшебницы – волшебницами. Им положено творить чудеса и добро, а старым уродливым ведьмам, соответственно, варить зелья из жаб, да наводить порчу. Волшебство – это чудо. Радость, добро.
Не боевые заклинания и зачарованная сталь, вовсе нет.
С другой стороны волшебницы и ведьмы – это как добро и зло. Одно погружают в вековой сон Белоснежку, а другое дарит Золушке платье и хрустальные башмачки.
А что я такое? Боевая единица разрушения и уничтожения. Сила, что не добрая и не злая, а просто сильная. Тавтология, да… Сильная сила… Масло масляное. А как сказать иначе?
Энергия ядерного распада тоже не может быть доброй или злой. Можно заключить её в реактор и освещать дома, а можно засунуть в бомбу и превращать в пепел города. Но энергия-то тут ни при чём – её направляет человек.
А кто направляет нас и зачем? Что мы такое на самом деле – созидание или разрушение? Не верю, что мы возникли сами по себе, как всего лишь природное явление. И не верю, что всякие Светлые Круги и Чёрные Дозоры тоже существуют просто так.
Я сжала левую руку в кулак, гася чёрный огонь.
На эти вопросы нет ответа. А даже если и есть, то лучше их не знать для собственного спокойствия. И я не буду их искать. Ни сейчас, ни, быть может, когда-нибудь ещё.
В тот день, когда я задумаюсь – а нужно ли всё это делать, моя рука или сердце дрогнут, и пропустят удар. И вполне возможно, что роковой.
Так пусть этот день никогда не наступит.
…С крыши небоскрёба открывался потрясающий вид на современный ночной город, горящий мириадом огней. Солнце давно зашло за горизонт, но жизнь на улицах мегаполиса всё так же била ключом. Пожалуй, даже сильнее, чем днём, потому как воздух больше не сжигала изнуряющая тропическая духота.
С интервалом в тринадцать секунд я выпускала сканирующие волны, прокатывающиеся по городу колоссальными стенами голубоватого сияния. Видела их, правда, только я… Или кто-то соизмеримого со мной уровня.
Хм, есть ли только тут такие? Вряд ли, вряд ли…
Город был болен. Той странной и страшной болезнью, что дарила мне своё благословение и проклятие. Демоны вели свою кровавую жатву на улицах, а глупые девочки считали, что защищают от них обычных людей…
Вот только достойны ли люди этого спасения?
Я видела этот город, видела много других городов, которые были столь разными и в то же время одинаковыми. Я видела их жителей – простых людей… Которые в своей массе ничем не лучше демонов мрака.
Чудовища даже честнее – им нужна лишь пища… Большинству из них – только пища. Они не глумятся и не наслаждаются мучительной агонией своих жертв… Большинство из них. Те, кто всё же так делают, слишком очеловечились, стали слишком похожи на людей. Вместо честной маски чудовища – лицемерие якобы высшей расы этого мира.
Смешно. Как же всё это смешно.
А вдвойне смешны те, кто считают, что за это глупое стадо вообще стоит сражаться и уже тем более умирать. Ради кого? Ради этих тупых и трусливых животных? Которые в своей повседневной жестокости мало отличаются от тех же монстров-людоедов.
Когда я тоже была наивной и глупой идеалисткой, но теперь всё изменилось. О, да… Теперь-то я знаю правду, но лучше от этого мне не стало. Легче – да, но не лучше.
Да, я по-прежнему убиваю демонов, но лишь ровно столько, чтобы не вызывать подозрений. В конце концов, они мне не враги, пока не пытаются напасть. Мне плевать на них, как плевать на червей под ногами. Но если черви восстанут против меня, то я уничтожу их – без гнева и ненависти, просто уничтожу.
Никто не сможет помешать мне. Я доведу задуманное до конца, я сдержу данное самой себе слово…
…Новая волна прокатывается по городу, искажаясь в тех местах, где плоть нашего мира истончается, или где сейчас находятся демоны.
Демоны терзают этот город, заставляют его истекать кровью. Его иммунитет слабеет – самозваные лейкоциты не успевают бороться с заразой везде. А обратиться ко мне город боится, как и любой из городов, что я видела.
Почему? Потому что я видела его истинное лицо, все их настоящие лица, лишённые лжи и лицемерия.
Здесь за красивыми витринами тёмные и грязные переулки, куда сам Бог боится заглянуть, чтобы не ужаснуться. Здесь за высокими небоскрёбами раскидываются кварталы трущоб, в которых нищие оборванцы живут хуже скота в загонах. Здесь на улицах бродят гротескные пародии на людей, погибающие от собственной желчи и бешенства, но напоследок ищущие утешения в наркотиках и детской порнографии. Здесь улицы – это всего лишь продолжение сточных канав, которые заполнены вместо грязи кровью и дерьмом…
Но однажды стоки забьются и канализация переполнится. И вся эта человеческая мразь, человеческая плесень на теле планеты начнёт тонуть в собственных нечистотах. Грязь похоти и убийств, грязь алчности и зависти вспенится до пояса и захлестнёт эта тупое стадо по самое горло.
И захлёбываюсь всем этим, они посмотрят вверх и возопят:
«Спаси нас! Спаси нас, добрая волшебница!»
А я прошепчу им:
«НЕТ».
Потому что теперь я хочу другого, теперь я сама – другая.
Новая волна идёт по городу… И вот он – долгожданный всплеск! Рябь на воде, от воткнутого в дно прута. Нужная мне «рябь», выдающая стрелка – того, кто мне сейчас и нужен.
Пара секунд, и я перекидываюсь в овермод, хотя вполне могла бы находиться в нём постоянно. Прямой канал позволяет такую роскошь, а вид его вполне строг и даже привычен – уж всяко лучше мандалорских доспехов или порнонарядов с бронелифчиками, как у некоторых идиоток.
Длинная – до колен, чёрно-красная клетчатая юбка, короткий тёмный жакет и белая блузка. Ну и как небольшой штрих – пышная алая роза в уложенных в причёску светлых волосах. Просто люблю розы.
Практичный наряд, хотя в бою и не слишком удобен, но я уже давно не вступаю в ближний бой. Зато так я похожа на кого угодно, но только не на добренькую Фею-крёстную с кучей оборок и кринолинов.