Грибок добродушно что-то чирикнул мне в ответ, плюхнулся на то место, что служило у него попой — визуально оно никак не отличалось от спины, — и принялся неспешно хрустеть фруктом. За ним, выпучив водянистые глазки, пристально наблюдали три жабы из аквариума.
— Вам ничем помочь не могу, — сказала я. — Ни мух, ни червячков у меня в запасе нет.
Дверь, на этот раз без стука, открылась, и в комнату, в точности повторяя события минувшего вечера, с подносом в руках вошёл Ниран. Правда на этот раз он принёс с собой большое блюдо с румяным пирогом, кувшин и четыре кружки, а следом за ним семенила Имани.
— Доброго утречка! — бодро проговорил колдун, ставя свою ношу на стол. — Я раздобыл пирог с печенью и ягодный компот. Ирина, как ты смотришь на подобный завтрак?
— Положительно, — отозвалась я и посмотрела на чересчур тихую на мой взгляд старушку. — Имани, как спалось?
— Хорошо, — последовал незамедлительный ответ. А потом, после короткой паузы, она неуверенно спросила: — А где он?
— Ты про Кианга? — уточнила я и, получив утвердительный кивок, бросила максимально легкомысленно: — Вышел куда-то только что.
Мои слова только сильнее встревожили заколдованную девушку.
— Он опять сбежал? — её голос дрогнул.
— Глупости! — отмахнулся от подобного предположения Ниран, ловко разрезая пирог на небольшие куски ножом. — Он бы ни за что не бросил Ирину. Так что не мели чепуху, садись и ешь — скоро найдётся твоя пропажа.
Он оказался прав: Кианг вернулся в комнату спустя примерно полчаса, был полностью одет, причёсан и совершенно невозмутим.
— Мне удалось купить телегу, — сообщил он бесцветным тоном, занимая свободное место за столом. — Так что дальше путешествовать будет легче, а главное быстрей.
— Чудесная новость, — кивнула я, старательно изображая привычную энергичность и беззаботность. — Надеюсь, вместе с телегой ты купил и лошадь?
— Зачем нам ещё одна лошадь? — удивился Ниран. — У нас вообще-то уже есть Принцесса!
— Я не позволю тебе запрячь в телегу Принцессу! — синхронно возмутились мы с Киангом, и я нервно рассмеялась от подобного единодушия.
— Приятно знать, что наши мнения в этом вопросе совпадают, — заметила я и полностью сосредоточила своё внимание на завтраке.
Ниран смерил нас с Киангом подозрительным взглядом.
— У вас что-то случилось? — полюбопытствовал он, с нескрываемым интересом поглядывая на нас.
— Ничего, что бы тебя касалось, — моментально осадил его Кианг.
Судя по вспыхнувшему взгляду колдуна, подобный ответ лишь сильней раззадорил его. И, насколько я успела узнать этого человека, он ни перед чем не остановится, пока не утолит своё любопытство.
— Просто небольшое недоразумение, — расплывчато объяснила я, решив обезопасить дальнейшую поездку от расспросов Нирана.
— В самом деле? — колдун перевёл пытливый взгляд на меня. — Что за недоразумение?
— Не смогли мирно поделить ночью кровать, — натянуто улыбнувшись, ответила я. — Так что в следующий раз, если на постоялом дворе останется только одна комната, спать в ней будет кто-то из вас. Ну а я, так и быть, потеснюсь в конюшне с принцессой.
Местные боги
Благодаря наличию примитивного транспортного средства дальнейшее путешествие проходило намного приятней: мы с Имани, Бао и жабами-контрабандистами удобно разместились в телеге, а Ниран с Киангом устроились на облучке. Принцесса же, избавленная от амуниции, мирно семенила рядом, не предпринимая ни малейшей попытки к побегу. Впрочем, это и неудивительно: в одиночку ей было бы намного тяжелей добраться до замка дракона и убедить себя расколдовать. Одинокая лошадь вполне могла привлечь внимание разбойников или стать добычей хищников. А так Её Высочество была под защитой, хоть и не в самой приятной для себя компании.
Чтобы скрасить путешествие, я втянула Имани в беседу: мне было крайне интересно узнать про местный крестьянский быт, традиции и верования. Как оказалось, в королевстве — да и на всём континенте, — был распространён весьма интересный вариант политеизма. Молодые женщины, особенно крестьянки, поклонялись Богине-матери, всегда изображавшейся с младенцем на руках и выступающей в роли защитницы и заступницы детей и матерей. В то время как зрелые мужчины отдавали предпочтение Богу-отцу — покровителю сельского хозяйства, ремёсел и торговли. Также в пантеоне богов был Дядько — хранитель лесов и животных как диких, так и домашних; Всеотец — пожилой старик, прародитель человечества и верховное божество, ведающее Великим судом и посылающее людям наказания за их грехи и Великая матерь — старуха, олицетворяющая смерть и заботливой рукой, точно добрая бабушка, забирающая души в Иной Мир. Таким образом, Боги на небе, как и люди на земле, жили единой дружной семьёй, в которой каждый выполнял возложенную на него роль — крайне удобная и показательная система как по мне.
— А как же воины? — с любопытством спросила я. — Почему у них нет своего покровителя?
— Почему же нет? — удивилась Имани. — Есть. Безрукий Бог его зовут
— Что? — я растеряно моргнула. Мне всегда казалось, что Богом Войны должен быть красавец-мужчина атлетического телосложения с мечом в руках. А Безрукий Бог звучит, мягко говоря, странно. — В каком смысле безрукий?
— В каждой руке у него по мечу, одну руку он даёт одной стороне конфликта, другую — другой, а сам лишь смотрит жуткими красными глазами на бойню и радуется, — объяснила Имани. — Безрукий Бог — плохой Бог, злой и несправедливый. Поговаривают, Безрукий Бог — единственный, кто умирает и каждый раз возрождается вновь ещё свирепее и ожесточённее, чем был раньше.
— Это как? — не поняла я.
— Каждый воин, погибший на поле боя, может вступить в личную армию Безрукого Бога и получить бессмертие, — пояснил Ниран, внимательно прислушивающийся к нашему разговору, пока Кианг управлял телегой. — А ещё может попытать счастье и вызвать Безрукого на бой. Если победит — займёт его место и сам станет Богом.
— И как же Безрукий Бог сражается, если у него нет рук? — мне подобная концепция не казалась правдоподобной.
— Ему не нужны руки, чтобы держать меч, — вместо Нирана ответил Кианг каким-то странным, напряжённым голосом. — Он подпитывается людской ненавистью и гневом, преобразует их в магию и с помощью неё уничтожает своих врагов.
— Жуть какая, — поморщилась я. — И что же, ему поклоняются? Я имею в виду, воины, когда идут на войну, приносят ему подношение и просят о помощи?
— Никогда, — отрезал Кианг. — Безрукий Бог — не тот, кто дарует милость, но принимает благодарность.
— Он ненавидит слабаков, но уважает сильных и храбрых, — поддержал друга Ниран. — Поэтому каждый воин, кому посчастливилось выжить в битве, приносит Безрукому Богу щедрый дар. Считается, если Безрукому дар понравится, то он позволит тебе уцелеть и в следующем бою.
«Да уж, — подумала я. — Занятные тут традиции».
— Не забивайте себе голову глупостями, Ирина, — посоветовал Кианг. — У нас в мире много народов, и у каждого — свои боги. Драконы верят в Великого Золотого дракона, эльфы — в Цветочную деву. И каждого — свои легенды, традиции и ритуалы. Чтобы все их узнать, жизни не хватит.
— Я понимаю, — кивнула я и улыбнулась. — В моём мире живут только люди, и то у всех нас разная культура, язык и, соответственно, вера. Кое-где — вдали цивилизации, — даже сохранились племена дикарей, употребляющие в пищу человеческую плоть.
— Ужас какой! — воскликнула Имани, но в глазах у неё вспыхнул неподдельный интерес вперемешку с восторгом. — Расскажи!
У костра
Несмотря на то, что наличие транспортного средства значительно увеличило скорость нашего передвижения, добраться до следующего населённого пункта до наступления темноты мы не успели, поэтому мужчины решили разбить лагерь прямо на обочине. Пока Кианг разводил костёр, Ниран, позаимствовав у приятеля небольшую металлическую лопатку, похожую на те, что в моём мире используют пенсионерки для рыхления земли на садовом участке, накопал немного дождевых червей, которых торжественно и вручил жабам. Бывшие контрабандисты наградили его взглядом, полным суеверного ужаса, и от подобной трапезы отказались.
— Какие привередливые, — насмешливо заметил колдун, за что был награждён тычком лошадиной головы в плечо. — Ай! Чем моя Принцесса на этот раз недовольна?
— Полагаю, она, как и я, не одобряет жестокого обращения с животными, — предположила я. — Вы бы сами наверняка не стали есть червяков.
— Почему нет? — вполне правдоподобно изобразил удивление Ниран. — Проголодаешься — ещё и не такое съешь.
— Ниран, прекрати паясничать, — одёрнул его Кианг. — Ирина, — он перевёл взгляд на меня, — выпустите их из аквариума. Во-первых, им нужно размяться. Во-вторых, на поляне полно мошкары — пусть ловят.
Я укоризненно покачала головой, но спорить не стала и аккуратно высадила жаб на землю. Те, однако, даже не подумали куда-либо уходить. Напротив, стоило мне занять место на одеяле возле костра, тут же запрыгнули ко мне на колени и затихли.
— Похоже, вы обзавелись поклонниками, — насмешливо заметил Ниран, а затем, послав в сторону Кианга многозначительный взгляд, добавил: — Я бы даже сказал целым гаремом поклонников.
— Глупости, — отмахнулась я, старательно не глядя в сторону своего телохранителя, чтобы не вспоминать утреннее пробуждение. — Просто они понимают, что рядом со мной — самое безопасное место, вот и стараются держаться поближе.
Принцесса, которую Ниран даже не подумал привязывать и стреноживать, опустилась на траву рядом со мной, очень мило подогнув под себя ноги, совсем как кошка, и положила голову на передние копыта с явным намереньем спать.
— А я думала, лошади стоя спят, — сообщила я немного растеряно.
— Только если нет возможности лечь, — заметил Кианг, даже не подумавший высмеять меня за подобную глупость. — Но сейчас она не спит, скорее дремлет. Чтобы полноценно заснуть, ей нужно будет лечь на бок.