— Вы, товарищ Чубайсов, забываете про помощь старших товарищей. Почему в статье, что была опубликована сегодня утром в газете «Смена», нет указания про то, что это я наставил вас и что решения педагогического совета училища были инициативой районного комитета комсомола? — с обидой говорил Трошкин.
— А надо? — откровенно издевался я.
И вновь порция негодования и несколько минут словоблудия.
— Я не хотел вас подставлять. Был разговор о том, что вы хотите оставаться в стороне от тех инициатив, что были мной озвучены. И я не был уверен, что статья будет столь комплементарной, — отвечал я, стараясь не сорваться и не послать деятеля по матери.
— Комплемент… а, понятно. Но в следующий раз я жду от вас ответов по инициативам, — не унимался комсомолец. — Теперь на мне будет ваша характеристика для вступления в партию. Учтите!
— Если будет на то необходимость, продиктованная обстоятельствами, то всенепременно, как только, я обязательно, — закручивал я фразы.
Действительно, Сашко постарался, и в статье именно я — ключевая персонаж. Есть там и слова про то, что я сам, добровольно, согласился идти работать в училище. И про то, что имею красный диплом, но все равно распределился в ПТУ, и даже что такой молодец, что стал заниматься физкультурой с учащимися, о чём, как утверждал журналист Травкин, будет подробно написано уже в следующем выпуске газеты.
Положив трубку телефона, вежливо отказавшись от партии в шахматы с директором, я направился к себе в кабинет. Просто валился с ног, собирался, вопреки своим убеждениям, закрыться в кабинете и поспать хотя бы час. Не столько утомило почти отсутствие сна, сколько эмоциональное напряжение ночи.
Да и сколько бы я не был уверен в том, что все следы мы со Степаном замели, всегда есть опасность, что можно что-то упустить. Волнение присутствовало, хотя оно было все слабее с каждым часом.
— Толя! — окликнула меня Настя, которая устроила засаду возле моего кабинета, явно поджидая меня.
— Привет, Настёна, ты как? Выглядишь отпадно, — проявил я вежливость.
Впрочем, девушка действительно выглядела по-особенному. Настя распустила волосы, накрасилась, хотя и без макияжа у неё красивое лицо. Одежда подчеркивала её фигуру, демонстрируя, что Анастасия Андреевна уже оформившаяся женщина, хотя и прикрывала длинной юбкой ровные и красивые ноги.
— А ты не знаешь… Стёпа… Стёпан Сергеевич, он как? Почему на работе нет? — с волнением в голосе, спросила Настя.
— Наверное, взял отгул, — выдал я версию, близкую к правде.
Стёпа, действительно, когда мы с ним ночью расстались, выразил желание проспать полдня. Ну а я передал директору, что Шаров берёт отгул на сегодня. Да, в нашем расхлябанном коллективе можно и так отпрашиваться. Не так легко найти человека, который добровольно работал в бурсе. Мастера производственного обучения так и вовсе по непонятным причинам работают. На любом заводе платят минимум раза в два больше. Так что поблажки сотрудникам — одна из форм работы по сохранению кадров в училище.
— Прикрой меня перед директором и Ашотовной, а я пойду посмотрю, что со Степаном. Потом тебе сообщу, — сказал я и уже собирался идти на выход из корпуса, как отвернулся. — Ты верь Стёпе, он человек такой, что не найдёшь другого лучше. Правда, есть слабость у него… Влюбился в тебя, как мальчишка. Но я тебе ничего не говорил.
Где живёт Стёпа, я знаю. Так что по боку все дела и сон, нужно спешить. Мало ли, выпил товарищ. Ведь не так давно он чуть не выполз с запоя. И это могло бы стать серьезной проблемой. Сорвавшийся алкоголик — это не то, каким я хотел бы видеть своего друга.
Григорий Васильевич Романов, Первый секретарь обкома партии Ленинградской области, как всегда, своё утро начинал с чтения прессы. Только вчера у него на докладе был глава Комитета по образованию области, и хозяин Ленинграда и Ленинградской области выискивал в газетах именно это направление. В мае началась активная пропаганда вступительной кампании в профессионально-технические учреждения образования.
И нужно было понять, какими методами пользуется Комитет по образованию, чтобы наполнить профессионально-технические училища контингентом. И методы, что применялись для решения поставленной задачи, не нравились Романову, но иного он предложить не мог.
И без того сделано немало. Даже Ленфильм подключили, чтобы снимать репортажи, как же хорошо живётся и учиться всем учащимся ПТУ. Газетам было дано указание изыскивать поводы для сюжетов статей о профтехе. И все стараются, делают, Григорий Васильевич видит это и на экранах телевизоров и в печати. И вместе с тем популярности ПТУ не снискали. Ленинградские выпускники всё равно хотят поступать в техникумы или в ВУЗы. Ну и приходится заставлять отъявленных хулиганов и двоечников оставлять школу и идти не в старшие классы, а в ПТУ.
— И как при этом выполнять показатели съезда партии по повышению производительности труда, если не получается готовить грамотных специалистов рабочих профессий? — в сердцах бросил Романов и даже пристукнул по столу.
Наедине с собой можно. На людях нужно сдерживаться.
— Тупик какой-то! — сказал Романов, отпивая чай, только что принесённый секретаршей, с сахаром, даже слишком сладкий и с лимоном.
Если раньше профтех образование финансировалось по остаточному принципу, то за последние пару лет город и область выделяют серьёзные средства на поддержку ПТУ. Теперь в каждом училище есть автомобиль, оснащённость телевизорами и проектами, чтобы в лучших ленинградских школах этого нет, а в училищах есть, покупаются новые парты и другая мебель, заказываются макеты, станки. Деньги уходят, результата нет. Такие ситуации Григорий Васильевич на дух не переносил.
С самого утра Романов принимал людей только по очень срочным вопросам. Обычно Первый секретарь первые два часа своего рабочего времени трудился над бумагами. Как и сегодня.
— Эх, молодёжь!.. — усмехнулся Григорий Васильевич и взял в руки газету «Смена».
Не на первой странице, но на развороте была написана статья «В новый учебный год с новыми правилами. Инициатива комсомольцев».
— Недавно я, совершенно случайно, узнал, что в ПТУ-144… — начал вслух читать статью Романов.
Сперва он улыбался, предвещая, что ничего существенного, кроме как о том, что молодёжь весело и задорно проводит летние деньки, как работают пионерские лагеря, идёт подготовка к олимпиаде, ничего не будет. Ну об этом уже писали в предыдущем номере, и в предпоследнем — везде похожие статьи.
Но по мере чтения Романов всё больше удивлялся и даже перечитывал некоторые абзацы, чтобы понять, о чём именно идёт речь. Нет, журналист Травкин всё доступно и популярно объяснял. Вот только этих объяснений было достаточно для обывателя, родителей будущих учащихся ПТУ. А вот опытный управленец, Григорий Васильевич Романов, усмотрел, что описываются достаточно серьёзные структурные изменения в работе ПТУ.
— Соедините меня с областным управлением милиции, — нажал кнопку селектора, потребовал глава области.
Уже через минуту, будто только и сидел у телефона и ждал звонка от Романова, начальник ГУВД Ленинграда и Ленинградской области Владимир Иванович Кукушкин взял трубку своего телефона.
— Здравие желаю. Слушаю вас, товарищ Романов, — раздалось на другом конце провода.
— Владимир Иванович, скажи, а если твоим архаровцам придёт письмо из какого-нибудь ПТУ, чтобы проверить условия проживания учащихся и провести профилактическую беседу с родителями, они это сделают? — в голосе спросил Романов.
— Так точно, товарищ первый секретарь обкома партии. Совсем прилежанием, — соврал Кукушкин.
Впрочем, раз хозяин Ленинграда и Ленинградской области спрашивает о таком, то нужно поспешить и дать распоряжение всем структурным подразделениям милиции, чтобы на те письма, о которых упомянул Романов, была быстрая и своевременная реакция.
— Спасибо, Владимир Иванович. Просто этот момент мы с вами не обсуждали, поэтому я и уточнил. Если такие письма появятся, то держите это на контроле, — сказал Григорий Васильевич, положил трубку и усмехнулся. — Неужели у меня, вроде, ещё кроме меня кто-то радует за порядок?
Немного подумав, отпив уже остывшего чая, Григорий Васильевич Романов набрал по внутреннему служебному телефону ещё один номер.
Заведующий отделом науки и учебных заведений Ленинградской области обкома Ходырев Владимир Яковлевич заставил себя немного ждать. Но через три минуты был у телефонного аппарата.
— Владимир Яковлевич, поручаю вам присмотреться к ПТУ-144. Интересную идею они подкинули. Там есть некий Чубайсов. Мне нужно узнать: прожектёр это, или толковый малый. Сделай это, не привлекая внимание, — Романов попросил, а из уст Первого секретаря обкома любая просьба — это приказ.
— Будет сделано, товарищ Первый секретарь, — строго ответил Ходырев.
Романов повесил трубку, подумал о том, что следовало бы набрать ещё и главного редактора газеты «Смена», но передумал это делать.
— Слишком много сразу чести этому ПТУ, — произнёс Романов вслух.
Григорий Васильевич прекрасно понимал, что если он сейчас начнёт давать распоряжения, чтобы усилилось внимание к ПТУ-144, то все начнут это делать с неуместным энтузиазмом. Уже завтра появится множество хвалебных статей, которые под собой не будут иметь практической стоимости.
Вновь нажав кнопку селектора, Романов сказал:
— Пускай заходит. Я закончил работать с бумагами!
Глава 2
— Кем мы стали, Толя? Какую черту переступили? — задал философский вопрос Степан.
Мы сидели за столом в коммунальной комнате Шарова и почти все время молчали. На столе стояла бутылка водки, также немудрёная закуска из ржаного хлеба, трёх варёных яиц и сосисок. Вполне обыденный натюрморт советского холостяка, решившего залить свои психологические проблемы алкоголем.
И нет, Степан не ушёл в запой, как я предполагал. Он открыл бутылку водки, налил полстакана Малиновского горячительного прозрачного напитка — и всю эту композицию гипнотизировал, не притрагиваясь к водке. Наверное, представлял, что пьет, или силу воли таким образом тренировал, но к водке не притрагивался.